Двойная звезда

Глава 43 Проверка на вшивость

— Ты обещал песню… про любовь…

— Опять? То есть, снова?

— Да! И сказки…

— А ты записываешь?

— Конечно, но я помню все. И для совсем маленьких, и для… взрослых.

— Сказки для взрослых… смешно.

— Чем будем заниматься?

— Я делами, а ты подготовкой бала… пира…

— Бала? Когда? А я… а мне…

— Вот, кстати, платье надо твое померить. У швей попроси посмотреть и померить, только никому больше не показывай, хорошо?

— Платье? Мне? — «усвистала», даже не доела завтрак.

— Запомнил, Липп, как надо от девушек освобождаться. Два слова и ее нет. Поехали по делам.

Основная посевная закончилась, я решил устроить большой прием для баронов и остальных, а тут как раз повод подвернулся, Банн и Ксая решили оформить свои отношения, негоже благородным тискаться без свадьбы, кхм… Хорошо быть герцогом, объявил выходной день в первый день лета. Для всех. В городе устроили гулянья, все как полагается, танцы, выпивка, закуска. В замке же собрались приглашенные гости, мои бароны с женами и детьми, проживающие у меня графы и начальники, верхушка города. Весь замок был украшен цветами, караульные и слуги щеголяли новыми платьями, а уж дамы… Мужчины были кто в чем, приезжие в роскошных, но старомодных — для теперешней моды Поду — камзолах, мои в «джисах» разного цвета и коротких куртках разного фасона. Для меня сшили «стальной» комплект, благородный серый цвет штанов и куртки, и белоснежная рубашка.

— Вы без меча, ваша светлость?

— Если меня не смогут защитить в моем собственном замке мои же собственные люди, зачем тогда все, Липп?

— Умеете вы доходчиво объяснить, командир.

— Это и есть главное качество командира.

Дамы блистали нарядами. Баронские разодетые красотки с завистью смотрели на наших… Ксаю, Лою, тетушек Окар и остальных. Я решил, что не только Орха должна выделяться из принятых канонов, но и все приближенные к герцогу. На праздник приехала и баронесса Сан с дочерями, младшей егозой и со старшей Изолой.

— Илоза, рад видеть. Как там Ларода и университет?

— Вы вовремя сбежали, ваша светлость, — присела девушка в поклоне. — Стало как-то совсем бедно, скучно и тоскливо. У меня даже нет желания возвращаться.

— Вот как… давай сделаем университет у нас, — чего я несу. — Университет, конечно, не потянем… сразу… но хоть что-то получится. Оставайся погостить, поговорим.

В зале накрывали стол, а наверху на площадке гостям раздавали новые стеклянные бокалы на длинной ножке с вином, и играла музыка. Семеро набранных музыкантов исполняли заученные мелодии, я постарался вспомнить подобающие случаю. Сейчас они исполняли «Луч солнца золотого…», почему-то это первое, что приходило мне в голову.

Я фланировал между гостями, улыбался, чокался и шутил, и тут все замолчали, а оркестр заиграл, тихо и романтично…

Я обернулся, ох… смело… а что я хотел, сам же нарисовал швеям. Сунул бокал кому-то в руки не глядя и пошел навстречу своей женщине. Орха вышла на площадку, длинное платье обтягивало ее стройный силуэт, голые плечи выглядывали из розового лифа, высокий стоячий воротник подчеркивал шею и гордо поднятую голову, а провокационный разрез на подоле… я думал, что испугается и зашьет… нет, гордячка моя. Ей было страшно, но она величественно шла навстречу мне.

Я протянул ей руку, а потом наклонился и поцеловал ее пальчики:

— Моя принцесса… вы великолепны…

— Это… это…

— Послушай меня, моя королева. Ты самая прекрасная женщина в этом мире, и пока ты несешь красоту и… добро, никто… никто не может тебя в чем-то упрекнуть или даже косо на тебя взглянуть. Будут иметь дело со мной, злобным герцогом Поду, который есть детей на завтрак.

— Ты не такой…

— Ну, они-то этого не знают… улыбнись! Мне! И всем остальным! Пойдем, моя сказка…

Я с девушкой под руку вышел на середину, музыка доиграла и затихла, все смотрели на нас.

— Уважаемые гости! Дамы и господа! Спасибо, что не отказали и приняли приглашение на наш скромный ужин. Он у нас не просто, он у нас по поводу, по радостному поводу, по нескольким радостным поводам.

Все внимательно слушали меня, слуги тоже остановились, перестав разносить выпивку.

— Итак, герцогство пережило кризис, смерти, потрясения, но смогло выстоять, пережить нападения, и теперь уверенно строится, сажает поля, обучает войско. Это первый повод для праздника. Второй… есть человек, который всей своей жизнью доказал, что он предан герцогам Поду, как говорится «и в горе, и в радости». Это воевода нашей дружины и наш главный военачальник. Банн, подойди ко мне. — Оглянулся, Липп подал мне меч отца, мне он был тяжеловат и не совсем подходил под мой стиль боя, а жалко, что такая добрая «железяка» висела на стенке. — Я, герцог Корт Поду своей волей и властью, жалую тебе титул графа, даю тебе имя граф Банн Верный и дарю в знак этого меч своего отца Визана Поду. Он ценил тебя, а я верю в тебя граф Банн. Носи этот меч с гордостью. «Ура» графу Банну!

— Ура! Ура! Ура! — это гаркнул обученный мной караул, остальные зашумели. Банн принял меч двумя руками и ошеломленный стоял, не зная, что делать.

— Ваша светлость!

— Ну, а это еще не все! Главный повод для праздника вот какой… граф Банн попросил у меня руки графини Ксая. Так как девушка не против, а этот брак послужит на благо герцогству, то я даю на это свое согласие и… «ура» молодоженам!

— Ура! Ура! Ура!

— Ура! Поздравляем! — служанки выбежали и осыпали Ксаю цветами, а Банну надели красивую перевязь для нового меча.

И понеслось… усадили молодых на почетное место, выпили под тосты, которые поизносили гости, закуска стояла легкая в виде канопе — рассказал Липаю идею маленьких бутербродиков-тарелочек с различными начинками с упором на «остроту». Затем поднялись опять на площадку, где отдышались, потанцевали и попели, вернулись в зал, где полностью поменяли обстановку. Скатерти стали темнее, и ход пошли горячие блюда. Я взял на себя роль тамады, заставляя всех по очереди что-то рассказывать, вставляя шутки и подколки. Когда стемнело, снова сделали перерыв, невеста с женихом запустили в небо большой фонарик, который плавно поднялся в воздух, повисел над замком и под восторженные крики гостей полетел в сторону леса.

В зале опять поменяли обстановку, везде стояли канделябры со свечами, а на стол выставили торты и выпечку. Липай смог пропитать коржи различными сладостями, проложить их фруктами и орехами и залить взбитыми сливками.

— Я все это знаю! Но как вы догадались это вот так красиво объединить? Ваша светлость!

— И, главное, верх должен быть красиво украшен. Выложи флаг герцогства. Сможешь? Крема подкрасить…

— Попробую…

Вот теперь гости непривычно пробовали сладкие блюда, запивая глинтвейном и все возможными соками. Я дал задачу о сборе иван-чая, но он еще не вырос, к сожалению.

— Кто это придумал? Все сама съем!

— Кто… кто… Корт Пихто… уговори Илозу у нас погостить.

— Зачем? Вот еще! Ты ей теперь сказки будешь рассказывать? Мне уезжать?

— Ты, радость моя, любимая и единственная женщина герцога Корта Поду. И останешься ей, если, конечно, не будешь выносить ему мозг необоснованными подозрениями, ну, или, вдруг найдешь себе кого-то более интересного. Посмотрите на нее, весь замок, да что там замок, город, нет, все герцогство, обращается уже с ней как с герцогиней, а она недовольна чем-то… А пока будешь дуть губы, подумай, что, во-первых, Илоза умная, а у нас тут недостаток умных и смышленых людей, пусть даже и девушек, а, во-вторых, скорее всего она станет в будущем баронессой Сан, а это самое большое баронство в герцогстве, и, наверное, не плохо бы иметь такого человека в друзьях, а не во врагах.

— Извини, я поняла.

— Вот, пойдем к музыкантам…

— Новая песня?

— Ты же знаешь, я не умею петь, только насвистывать…

— Насвисти мне… про любовь…

Мы поднялись наверх, вслед за нами вышли почти все гости, кроме уж самых прожорливых, музыканты что там пиликали, возле них стояла младшая Сан.

— Привет, а как тебя зовут?

— Моя.

— Моя, а чего ты не поешь?

— Я… я не знаю песен…

— Как? Хочешь я тебя научу, повторяй:

— Музыканты быстро подхватили мелодию, и мы уже хором допели до конца.

— Два веселых гуся, — радостно пела девчонка. Сестра подтолкнула ее вниз:

— Беги торт съешь, очень вкусно.

Орха подошла к Илозе и что-то пошептала на ухо, потом стала показывать на меня рукой, и обе зашлись смехом. Быстро спелись, однако, пойду-ка я…

— Стой, куда? Герцог Поду, ваша светлость, вы обещали песню про любовь… для молодоженов…

— Ну, если только для молодоженов, я напою, а потом уже наши музыканты споют по-настоящему.

Вечер опустился на замок, теплый ветерок пролетал над площадкой, звездной небо раскинулось над головами, свечи трепетали и бросали романтичный свет на разодетых гостей, жених и невеста стояли впереди, но все смотрели на Орху, которая, прижав руки к груди, слушала меня:

— Ура герцогу…

— Стоп! Стоп! Стоп! Сегодня у нас другой повод. Ура графу и графине Банн!

— Ура! Ура! Ура!

Короче, хорошо повеселились, если кто из гостей и скучал по пьянке «до упаду», но большинству понравилось, пора было разгонять гостей «по спальням», и я «на посошок» спел еще:

И так далее…

— Я уложила твою Илозу в моей спальне, но она, по-моему, будет спать в ванной, как ты ее называешь, ты рад?

— Я рад, что тебе придется спать у меня, иди сюда.

— Зачем? Что ты задумал, Корт Поду? Что-то непотребное, наверное…

— Как ты угадала…

— А почему ты там поешь про разлуку?

— Это не про разлуку, любовь моя, а про то, что нельзя терять ни минуты своей жизни… особенно, если рядом твой единственный человек, дай поцелую…

И все опять завертелось.

— Ваша светлость, гости у нас.

— Давай сразу подробности, Луц, знаешь же, что не люблю…

— По реке поднимаются два корабля, один из них тот, который вы отпустили.

— Воевать идут?

— Нет, щиты сняты, да и груженные сильно.

— Хорошо, еще что?

— Из Лароды скачут, человек десять. Все по-рыцарски одеты.

— Кого это несет? Разберемся. В замок никого не пускать, посты удвоить, со мной десятку вместо пятерки, пришлых, когда приедут, одних не оставлять.

— Понял, ваша светлость.

Первыми успели морячки. Морячки-разбойнички. После осторожных расспросов выяснилось, что «Большое гнездо» решил плюнуть на обещание вернуться, мол, обманул глупого барона-герцога, и ринулся по привычной дороге, но удача не шла, и воины стали роптать, что корабль чужой, жизни не выкуплены и все плохо. Была мысль вернуться и… вернуть честь повторным грабежом, но кое-какие столбы в устье реки По, с кое-какими головами на них, остудили пыл вояк, чему они сейчас были несказанно рады. Еще бы, четыре драккара под салатно-серым флагом внушали уважение, один все время маневрировал возле замка, там постоянно обучали команды, если не все четыре, то уж две готовых единицы флота я хотел иметь к концу лета. Еще один стоял у пристани «под парами», а два оставшихся были вытащены тут же на берег, их приводили в порядок, но внешне они уже выглядели вполне боеспособными. Пятый разобрали на запчасти.

В итоге, молодой ярл, наступил на собственную гордость, выпросил у своего отца еще один корабль, загрузил оба железом и догреб до меня.

— Ярл, приветствую вас. Вы припозднились, были трудности?

— Ветра не было попутного, герцог, ветра…

— Да, грести груженным тяжело. Разгружайтесь, ярл, на том берегу, вам покажут, а потом скажите, что вам надо взамен.

Руду выгружали сразу возле ремесленной слободы, поближе к кузням, я как раз наблюдал за этим с моста, когда Луц предупредил о приближении всадников. Кавалькада допылила до городских ворот, там им показали на меня, и теперь я ждал, когда они подъедут поближе.

Маркиза Торду и его оруженосца я узнал, с ними были еще трое хмурых мужиков в броне непонятных цветов и несколько дружинников. Я облокотился на перила, пусть сами подходят, герцог я или не герцог. Благо мост был великолепен, настил как по линеечке, перила струганные, обожженные, на больших балясинах герб Поду, красота.

Стражников отсекли у мостовых башен, теперь ко мне приближались пятеро, я продолжал смотреть на воду, пока они не выстроились у меня за спиной, и только потом повернулся. В молчанку поиграем? Давай, а нет, не выдержали:

— Ваша светлость.

— Приветствую, маркиз. Как здоровье моего старшего брата?

— Герцог Ларода хотел спросить, зачем вы напали и перебили его дружинников, герцог Поду, Корт Поду?

— Вы что-то путаете, маркиз, маркиз Торду. Я не воюю с герцогом Ларода. «Мы вместе, как не крути». — Я остановил рукой, хотевшего заговорить маркиза. — Да, были какие-то шайки разбойников, которые жгли мои деревни, убивали моих людей и даже нападали на моих гвардейцев. И я знаю, что там даже были бывшие дружинники Лароды. Их я наказал, так как был в своем праве. И буду поступать так и дальше. Я даже знаю, что науськивал эти отряды граф Сор…

— Ему отсекли голову…

— Жаль, что это сделал не я лично…

— То есть, ваша светлость, вы подтверждаете, что его убили по вашему приказу?

— Маркиз, не надо ловить меня на словах. Я уже взрослый мальчик, и всегда говорю именно то, что хочу сказать. А тварь, которая хочет рассорить Лароду и Поду, заслуживает только смерти.

— В прошлый раз вы говорили иное…

— Разве? Я говорил вам, что разбойники сожгли мои деревни, что лаги напали на меня, что мне было тоскливо в замке… еще что-то? Что здесь неправда? Разбойники были? Были. И были уничтожены. Лаги были? Были. Вон, теперь у меня несколько хороших кораблей во флоте, так сказать, приезжайте еще. Тоскливо мне было? Было. Причину я вам не скажу. Но тоска прошла. Где я вас обманул? Так что следите за словами, маркиз. Вы умный человек, ведь не зря мой старший брат назначил именно вас посредником между нами, так что не надо домысливать за меня что-то несусветное. Хотите знать, просто спросите.

— Вы строите новую стену, ваша светлость? Зачем?

— Хочу расширить город. Люблю простор, а в старом городе тесно. Мне тесно.

— Это корабли морского народа? Там, возле берега?

— Да, привезли мне долги.

— А что там на берегу?

— Мельница, вроде…

— Вы набираете армию, ваша светлость, зачем?

— Помилуйте, маркиз, убили моего отца и моего брата, бароны пытались захватить мой замок, разбойники жгли мои деревни, лаги толпами приходят… я что должен цветочки высаживать? Армия мне не нужна, но охрана герцогства будет железной. Да к тому же, не далее, как прошлым летом, герцог Ларода предупредил нас о возможной войне с… югом. Нет? Там все уже спокойно?

— Там спокойно, — в разговор вступил старший из троицы неизвестных рыцарей. В темной броне, суровый мужик, совсем не старый, но с очень грозным видом, с лицом в продольных морщинах. Второй был в коричневых цветах, тоже не старый, но более полный, даже рыхлый. Третий был самый молодой, но старше меня, с фанатичным лицом, по которому бегали какие-то гримасы, можно было подумать, что он едва сдерживается. Чтобы не вклиниться в беседу. У него была рыжая кольчуга. Вообще, у всех троих было очень хорошее вооружение и «железо», разное, но хорошее. Сверху были накинуты плащи, когда один из них обернулся, чтобы посмотреть на город, то я заметил на плаще знак Непостижимого, вернее какая-то вариация его. Вместо обычного треугольника в круге, был другой рисунок. Круг был оформлен в виде щита, а в треугольнике прорисованы два скрещенных меча. Вот и «Святой орден» пожаловал.

Я сознательно не обращал на троицу никакого внимания, так, подмечал краем глаза. Вот и сейчас никак не отреагировал на слова рыцаря.

— Так что там с войной, маркиз?

— Я же сказал, там все спокойно, — повторил «темный».

— Маркиз, вы вечно набираете себе какую-то невоспитанную компанию. Рыцари, которые не представляются, герцогу, не добавляют полагающееся приветствие…

— Мы не ваши поданные.

— Это хорошо, — я повернулся к троице, — иначе бы я вас повесил.

Рыцари напряглись, рыжий же вообще положил руку на меч.

— Вы не мои поданные, но вы приехали ко мне, к хозяину этих земель. Даже простые правила вежливости требуют соблюсти приличия и представиться, я уж не говорю…

— Мы слуги Святого ордена, этого достаточно.

— Я уж не говорю о том, что перебивать говорящего тоже не вежливо. Это во-первых. Во-вторых, я — то не состою в вашем ордене, поэтому…

— Мы приехали за своими людьми и по делам ордена.

— Какими людьми, мой незнакомый друг? — я быстро взглянул на Луца, тот отреагировал правильно, десятка гвардейцев, стоящая за спинами гостей, поменяла позы и подобралась. Слева от меня стоял верный Липп, который тоже сделал полшага вперед, а справа возвышался Оди, на снаряжение которого шло все трофейное «железо» огромного размера, и сейчас он выглядел этаким «броненосцем», зачем-то вылезшим на берег. За эту сторону я не переживал.

— За теми людьми, нашими братьями, которые сидят у вас в подвале.

— А, за теми разбойниками, которые тут похулиганили. Без проблем. Вы привезли деньги? Пятьдесят золотых.

— Какие деньги? Это…

— Деньги за сожженные башни, конечно. Две воротные, две мостовые. За сами ворота деньги, так и быть брать не буду, они мне и самому не нравились. Десяток золотом за башню, итого сорок, ну и десяток «за беспокойство», так сказать за моральный ущерб.

— Слуг ордена можно судить только самим орденом. А по поводу денег… это герцогство не внесло плату за прошедший год.

— Бред какой-то… вы кто такие вообще?

— Мы слуги Непостижимого.

— Ха! Определитесь, вы слуги ордена или вы слуги Непостижимого? Нельзя служить двум господам.

— Орден и есть…, - «темный» подвис.

— Что? Что орден?

— Святой орден представитель Непостижимого на земле, — пришел на помощь старшему толстячок.

— А кто вам такое сказал? В каком послании Непостижимого есть упоминание о святом ордене?

— «Соберитесь вместе, дети мои» сказано…

— А чего вы обрезали слова? — я поднаторел в «писаниях», специально проштудировал, чтобы достойно спорить с отцом Фором. — Ибо сказано: «соберитесь вместе, дети мои, соберитесь вместе и молитесь…». Где там про орден?

— Орден доказал свою преданность…

— Чем это? Сожжением моих башен?

— Мы можем поговорить об этом позже, — не сдавался толстяк, — а сейчас мы хотим поговорить о платежах.

— О, партвзносы… каких платежах?

— Там, где есть орден, он собирает платежи в пользу Непостижимого.

— Ого! — я контролировал всех троих, особенно меня беспокоил «рыжий». На его лицо была написана неподдельная ярость, а рука постоянно хваталась за эфес меча. — Опять-таки, где написано, что Непостижимый вам это поручил. Он, вообще, о деньгах как-то мало говорил, как я помню, и больше в отрицательном ключе.

— Орден молится за ва… всех.

— Для этого нужны деньги? Разве? Потом, почему вы решили, что только Святой орден может представлять Непостижимого? Напомните ваш девиз…

— «Именем и словом его…»

— Есть же и другие святые ордена, вот, например, орден Духа, мне больше нравиться его девиз: «Именем и делом его…», — «Остапа несло», это я прямо из головы сейчас придумывал, надо же было что-то в отместку…

— Никогда не слышал о таком ордене…

— Что с ним вообще говорить! — вот и «рыжий» проклюнулся.

— Он поэтому и называется «Непостижимым», потому что к нему можно идти разными путями. Вы не согласны? Вы хотите сейчас об этом поговорить? — «троллить», так «троллить».

— Нет.

— Вот и хорошо. Оди, — я повернулся к великану.

— Здесь, ваша светлость.

— Если вот этот «рыжий» еще раз схватится за меч, выкинь его в воду. Она холодная, пусть остынет. До берега он, конечно, вряд ли доплывет в своей кольчуге.

— Есть, командир.

— Так что? Про деньги поговорили, я жду свои пятьдесят золотых. Какие-то еще дела у вас здесь?

— Это дела ордена, вас они не касаются.

— Меня касается все, что здесь происходит, поэтому…

Дальше я не успел договорить. Лицо рыжего снова обезобразила гримаса, он схватил за меч и даже успел вытащить его на ладонь. Оди, который несмотря на свои размеры, умел двигаться очень быстро, подшагнул к нему, одну руку положил на его кисть, не давая вытащить меч полностью, а второй рукой взялся за низ кирасы противника, поднял его и швырнул в воду. Однако… мужика в полном облачении… силен, бродяга, силен. Одновременно с этим, Липп прикрыл меня щитом и выхватил меч. Рыцари дернулись, но сзади в них уперли мечи гвардейцев и щелкнули предохранители арбалетов.

— Низко полетел, к дождю…, — я проследил взглядом улетевшего. Большой всплеск… и все, он даже один раз не всплыл, чтобы вздохнуть. Удар об воду, «железо» сразу потянуло на дно, если хлебнул воды, то уже не сообразить, что делать.

Повернулся и посмотрел на гостей. Маркиз с оруженосцем отшагнули в сторону, но, к их чести, не схватились за мечи. Толстый в ужасе озирался вокруг, и только «темный» держал руку на эфесе и злобно смотрел на меня. Опасный противник, опасный… По-хорошему, надо было их всех…, но оставлять маркиза и дружинников тогда тоже было нельзя, а перебить десяток людей вот за просто так… Скорее всего, я об этом еще не раз пожалею.

— Так вот, меня касается все, что здесь происходит. И если вы не хотите называть свои имена и то, чем собираетесь заняться, то я могу предположить только самое худшее, что вы хотите навредить герцогству или лично мне. Луц!

— Здесь, ваша светлость!

— Маркиза Торду с оруженосцем проводите в замок. Маркиз, пообедайте со мной, время уже подошло. Вояк в казарму, покормить, обустроить.

— А…

— А этих двух «неназываемых» проводить до границы, пусть едут туда, откуда такие невежливые пришли. Коня этого, — я махнул в сторону воды, — к нам в конюшню. С паршивой овцы хоть шерсти клок, пригодится. Выполнять.

— Есть, командир!

— Мы вернемся, — это «темный» решил оставить за собой последнее слово.

— Я буду ждать.

За обедом Торду молчал и косился на меня.

— Что, маркиз, неужто прижал вас Святой орден в Лароде?

Тот что-то буркнул.

— Неужели вы не понимаете… они нас стравят, потом добьют победившего, ослабевшего и еле живого, а потом не будет никаких герцогств, никаких баронств, никаких маркизов и графов. Только слуги ордена и рабы, все. Да еще и слуги ордена будут делиться на простых и… особенных. И в особенные будет очень тяжело попасть и легко выйти, оставив жизнь.

— Они появились большим отрядом год назад. В Ваке и Коре у них, я так понял, дела не очень пошли, так, помаленьку. А у нас… герцогу все равно, он сильно сдал в последнее время, а сыновья… одни развлечения на уме, не то, что вы тут…, — маркиз покосился на своего оруженосца, решая, по-видимому, можно ли при нем все говорить, но все же продолжил. — Пару баронств подмяли под себя, мы даже не знаем, где их старые хозяева. В столице тоже давят, платят все, на само герцогство ничего уже не остается.

— Дела… много их?

— Сейчас они войско соберут, не простят вам смерть этого… он у них за казни отвечал… неугодных… баронам тоже придется поучаствовать и герцогу выделить дружинников, иначе не поймут…

— Сколько наберется?

— Человек триста, из них пятьдесят будет конными, они с хорошим оружием приехали и на хороших конях.

— С виду грозные, но что-то опытными вояками они мне не показались.

— А никто не знает, всегда по нескольку человек ходят. Есть у них пара бойцов, вот те да, чуть что, сразу за меч. Так что ждите, ваша светлость.

— Я так понимаю, что мне сейчас лучше в Лароде не появляться?

— Большинство думает, что у вас здесь еще хуже, чем у нас. И полезут просто в надежде пограбить городок…

— Так может вы, маркиз, объясните герцогу, что война с нами ему сейчас совсем не нужна.

— Про вас ходят страшные слухи, сейчас эти, — он махнул рукой в окно, — раздуют еще больше, я постараюсь донести до герцога и ряда баронов, что не надо ввязываться в эту драку Святого ордена… всеми силами, по крайней мере. Это все, что я могу вам обещать.

— И это не плохо, я буду вам должен, маркиз.

— Главное, чтобы было кому отдать этот долг.

— Я постараюсь.

Вечером спустился в сад замка, откуда слышались веселые голоса. В замке обитало несколько детей разного возраста, сейчас всеми руководила неугомонная Моя Сан. Они со старшей сестрой остались у нас погостить. Илоза теперь хвостом ходила за Орхой, набираясь от нее моих премудростей, а младшая зажигала с детьми. Я заставил утром всех ходить на занятия к Грею, ну, а дальше они развлекались как могли. Я подкидывал им время от времени песенки, сказки и игры, вот и сейчас они играли в «двенадцать палочек», такую разновидность пряток. Тут же на скамейке сидели Илоза с Орхой о чем-то шушукаясь, а дальше у цветника стояли Рут с женщиной, которая отвечала за сад.

— Ваша светлость.

— Привет, Рут. Здравствуйте. В чем печали?

— Да вот детишки потоптали цветы…

— Это же дети… Надо оставить им место и засадить просто травой, клевером там или еще чем, пусть бегают. Цветник тоже пусть будет, а вот то, что мы выращиваем для себя, надо отделить. По-хорошему, вообще, надо построить теплицу, а если сделать отапливаемую, то и зимой можем себе какую-нибудь свежую травку для поваров выращивать. Не вздыхай, Рут.

— Какую теп… теплицу, ваша светлость, — глаза у женщины загорелись.

— У стекольщика полно стекол, которые бракованные, ну или хорошие купить, делаем домик из стекла, если не весь, то хотя бы крыша и южная стенка. Травке что нужно? Свет и тепло. Солнышко будет нагревать внутри так, что еще надо будет проветривать не забывать, иначе сгорят, и вода будет внутри держаться, все время влажно. Хочешь цветы, хочешь рассаду, хочешь петрушку и прочее…

— Это… это…, — садовница не знала как выразить свои чувства. Вот еще одну заразил «прогрессорством». — А зимой?

— А как у нас в сушилке? Трубы от печки идут с теплым воздухом, лучше, конечно, водяное отопление делать. Будешь к Новому году розы выращивать. Кстати, Рут, по поводу отопления надо будет поговорить, там не сложно.

— Поговорим, ваша светлость. Что, — повернулся он к женщине, — теперь не отстанешь ведь. Проси время у вашей светлости, чтобы он тебе нарисовал и все подробно объяснил, потом придешь, будем думать.

— Ваша светлость!

— Понял, зайдешь завтра после обеда.

Пошел к девушкам, они подвинулись, сел между ними, откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Что случилось, Корт?

— Что случилось, ваша светлость?

— Корт, Илоза, для своих я просто Корт. Война случилась.

— Опять? С кем? Но ты же всех убьешь? — девушки заговорили на перебой.

— Со Святым орденом. Тс-с-с… никому ни слова, обещайте.

— С орденом? Как, они же…

— Ага, они считают меня самым страшным чудовищем в этом мире, которого надо убить, а замок забрать себе.

— Ордену?

— Убить?

— Так точно, — Видела я их в Лароде, — Илоза замахала руками, — злые все и жадные. Никого не слушают, только чтобы все по-ихнему было. А женщины у них, вообще, как рабыни, молчат и в черных платьях ходят…

— Я и говорю, гады последние! Чтобы моих, таких красивых девчонок, в черные сутаны! Да ни за что! Нам еще на море надо съездить, на пляже позагорать, потом праздник какой-нибудь учудить, день рождения там или свадьбу!

— Свадьбу?!

— Свадьбу?!

— Ой, чего-то я заговариваюсь, на солнышке перегрелся, пойду я, пожалуй…

— Стоять, Корт!

— Стой, Корт!

— Чего девушки? Занят я, война, маневры…

— Ну, хоть…

— Ну, хоть песню…

— Он говорит, что в Университете это все прочитал в книгах…

— Врет…

Вот ведь, вляпался.