Двойная звезда

Глава 42 Пятилетку за три года

— Ваша светлость, сигнал!

— Да, слышу я, — в замке, в городе на площади и у ворот, на мосту с обеих сторон и в Мельничной слободе на той стороне реки, повесили здоровенные железные чушки и отработали сигналы. Частые и быстрые сигналы, значит пожар, все бегут с ведрами и прочим, равномерные и мерные — боевая тревога, все по местам, ворота закрыть и так далее, двойной с паузой, значит что-то случилось, не срочное, но, если есть время, можно подъехать, или сейчас гонец прискачет. По звуку было даже понятно по какому «рельсу» бьют. Я попросил сделать колокол для часов, чтобы отбивать хотя бы примерное время в городе, построить часовую башню… со временем, в проекте… У меня этого «в проекте» было вагон и… не тележка, а еще пара десятков вагонов, на такой хороший состав. Вот, что такое железная дорога понимаю, и что такое паровоз, но понятно, что сейчас даже близко это невозможно сделать, совсем… А вот трактор бы пригодился, и так распахали все возможные поля, и поблизости, и по всем деревням, и народу прибавилось, и я хотел сделать запасы, большие запасы… я не жадный, я… очень жадный.

Внутри нового контура предполагаемых кирпичных стен города отводились места под амбары, зернохранилища и прочее. Все это строилось в районе пристани, там же приказал сделать будущий морозильник. Пригодился подходящий овраг, воду отвели в сторону, собрали стены и крышу, а теперь, выравнивая площадки и выкапывая фундаменты, сюда свозили всю ненужную землю, засыпая сверху будущие владения деда Мороза.

— Нет, Рут, двери нужны такие, чтобы телега спокойно заходила.

— А вы говорите, что там лед будет, ваша светлость, дверь большая, так все растает.

— А дверей будет три, ты же оценил наши двойные двери в замке для тепла, для холода это также работает. А чтобы это лучше работало, и чтобы лишнее тепло внутрь не пускать, открывать их по очереди, одну закрыли, вторую открыли и так далее.

— А лед?

— Зимой напилим, если речка не встанет, то с севера в телегах привезем.

— Лед? В телегах?

— А что тебя смущает? Накроем да привезем. Думаешь не получится?

— У вас все получится, ваша светлость, вон…

— Что опять?

Рут махнул рукой в небо, где парило несколько воздушных змеев. Это я перед Орхой выпендривался, мол и нырять могу, и в небо… Еще и людей попугал, когда полгорода сбежалось посмотреть, что это парит над замком.

— Вот, — говорю, — теперь всех буду сверху видеть, кто чем занимается.

Пошутил на свою голову, но все теперь поднимали голову, где парили в синеве несколько ухмыляющихся змеев с нарисованными глазами и улыбками.

— Липп, за речкой ударили?

— Да, командир. Поедем?

— Давай, я хоть развеюсь. Рут, ты все понял? Коптим мясо и колбасы, сушим рыбу и грибы, когда пойдут…, я знаю… только лисички, я же показывал, они съедобные, готовим бочки под рыбу, ягоды, капусту. Про зернохранилище и овощехранилище ты и так знаешь. По-хорошему… сколько тогда длился неурожай? Три года? Жесть! Вот, по-хорошему, нам надо запас провианта иметь на три года минимум на всю ораву.

— Так, ваша светлость…

— Ты думай, Рут, думай, ты теперь не ключник замка, а отвечаешь за все герцогство. А ты думал… Поехали, Липп.

За воротами города раскинулась глобальная стройка, я намеревался выселить все производства дальше от замка, разместить их вдоль новой стены, там же поставить дома для рабочих, а старый город за уже внутренней стеной полностью перестроить, снести все лачуги, расширить улицы, поставить торговый гостиный двор напротив магистратуры, в планах были и новые казармы для постоянно увеличивавшегося войска, и школа, и много чего еще. Слава мне, и люди, и деньги были. И воля…

Будущие башни выкладывали сразу из камня, мост позволил возить камень из каменоломни на той стороне, речка промыла каньон в холме до низа, обнажив каменные стены, вот их и разбирали на мои нужды. Я еще подумывал построить на верхушках башен ветряные мельницы, где-то такое я слышал. Вдоль реки постоянно шел какой-нибудь ветерок, а мельницы были нужны для всего, и в «пищевке», и для ремесленников, например, для изготовления бумаги.

Фундамент стен тоже был каменный, а далее строилась деревянная конструкция, которая обкладывалась кирпичом. Смотрелось «дорого-богато», и внушительно. Низ бревен обмазывался гудроном, который возили от барона Лапая, так же поступали со всеми стыками и верхними венцами. В плане пожароопасности плохо, в плане гниения и водоотталкивающих свойств очень даже хорошо. К тому же бревна были скрыты внутри кирпичных стен, с противоположной стороны их тоже обкладывали плиткой, тонким слоем, но все же…

На той стороне уже во всю работала водяная мельница, которая одна могла намолоть муки на всех, главное, что были упрощены все прилагающиеся к помолу работы, зерно ссыпалось по желобам, где можно было еще раз проверить очистку, а мука высыпалась в бункер, откуда с помощью нехитрого затвора можно было рассыпать ее прямо в мешки, которые тут же укладывались на стоящую внизу подводу.

Кузница, первая из каскадных, тоже уже работала. Вода приводила в действия меха для горна, теперь работали над прессом, вернее, над большим «кувалдометром», который должен был подниматься силой воды и опускаться на наковальню.

Сигнал же раздался по другому поводу, визг лесопилки был слышен еще от моста. Обычную ленточную построили быстро, но я вспомнил про дисковую, а вернее про набор дисков, который сразу распускал бревно на несколько досок. Долго не могли подобрать передачу, или не хватало мощности, или бревно щепилось, а не распиливалось. И вот судя по звуку, наконец-то, получилось.

Возле лесопилки стояли довольные Хана и Рак.

— Ваша светлость, заработало!

— Показывайте, — бревно в пазах на роликах скатывалось на крутящийся диск лезвий, опилки летели во все сторон, боковые доски, обзольные, ломались время от времени, зато остальные выходили на загляденье.

— Молодцы! Теперь поиграйте с толщиной, нам нужны не только толстые брусья, но и тонкие, на отделку, заборы, крыши.

— Сделаем, ваша светлость.

— Ну, и хорошо.

За обедом опять подвергся атакам Грея и отца Фора. Последнего я выпустил из подвала, с обещанием открыть школу грамоты для городских детей. Раз в декаду детишек собирали в магистратуре, освободив там пару больших комнат. В замок эту ораву я не хотел пускать, а отдавать все на откуп святошам тоже было чревато. Здесь же учили буквы, а также приходил кто-нибудь из старших и рассказывал… о разном… патриотическом… какой герцог у нас молодец, как он всех победил, как под его чутким руководством земля пашется, рыба ловиться, дома строятся, игрушки делаются и так далее… А что? Ну и общее развитие, Грей как раз с моей подачи вещал о разных научных и технических вещах, плюс к этому, присматривались к ребятишкам, чтобы выдернуть потом самых смышленых.

— Отец Фор, вы опять брезгуете нашей едой? Раз пришли в обед, так садитесь за стол. Что, Грей? Бумага получилась? Надо не резать массу, а плющить ее в жерновах, так же, как и зерно, тогда основа будет тоньше, и сетки с заготовками потряхивать, чтобы лишний клей стекал, а потом, пока еще влажность есть, в прессе прокатать, вот и получим тонкую и ровную бумагу, по которой не будут чернила растекаться. Пробуйте.

— Ваша светлость, — Фор присел на краешек скамьи, — а что вы хотите напечатать в первую очередь?

— Я уже сказал. Букварь. Азбуку. Книгу для детей, ну и взрослых, тех, кто хочет научиться грамоте.

— А картинки зачем, ваша светлость?

— Так для детей же… им должно быть весело учиться… да, к тому же, это наша первая книжка. Пусть будет красивой! Да, дорого, да, тяжело, но надо ставить завышенные цели. Для себя. Что у художника? Вы решили по картинкам? Покажите. Нет, надо проще, чтобы все запомнили, а художник мог нарисовать, это же еще вырезать надо будет. Только попроще. Я же вам написал… главное слово с этой буквы и рисунок, потом слова, которые с этой буквы начинаются, потом слова, где эта буква встречается. И можно дублировать. Лук и на «л», а потом и в «к», и в «у». И можно оба лука нарисовать, чтобы запомнили. Нет, герцог на «г» не пойдет, как вы его нарисуете. Гусь, гриб, город, гора, гав-гав, горилка… это не надо, град, горло… И цветное же будет?

— Как цветное?

— А что? Только черно-белое все? Цвет — это же легко.

— Как?

— Вы меня пугаете, ну, догадайтесь…уйду я от вас… можно покрасить шрифты и рисунки в разный колор… э-э-э… цвет, а легче просто прокатывать несколько раз. Прокатили текст, прокатили одну картинку, потом вторую, или части от картинок, чтобы цветной рисунок получился. Только красиво делаем. Обложка с рисунком тоже, оглавление, все ровненько, чистенько. Печатный двор Поду, чтобы все знали.

— Неужели получится?

— А то… еще «Историю мира» напишем и «Атлас созвездий», и «Сказки принцессы Орха», и «Размышления Грея, ученого мужа, о травах и растениях, о лечебных отварах и медицинских опытах»… Видели бы вы сейчас свои лица… ха-ха… а почему нет?

— А может…

— Может, Фор, может, если оплатите свой тираж, что вы там распространяете божественное? Давайте сначала научимся, откатаем процесс, продадим, завоюем имя, а уж потом… Но вы думайте, что будем печатать.

Дела завертелись с сумасшедшей скоростью. Я выматывался по полной днем, чтобы спокойно спать ночью. Кошмар уходящих знаний мучал меня постоянно. Я выплескивал из себя все, что помнил, знал, слышал, догадывался. С последним было самое сложное… в обычной жизни мы почему-то думаем, что знаем все, и спокойно рассуждаем о разных вещах в полной уверенности, что это так и есть, и что раз мы так считаем, то это и есть правда. «Я считаю» это не есть «я знаю», а мы сплошь и рядом подменяем эти понятия. Я помнил, что в той… первой, прошлой… а первой ли… жизни я долго отучал себя от этого. Сказать «я не знаю» и «надо узнать, как это на самом деле» очень сложно… задумайтесь сами, как часто мы со стопроцентной уверенностью, двухсотпроцентным апломбом и тысячнопроцентным идиотизмом высказываем свое виденье дела, проблемы, истории, не зная об этом ничего, кроме где-то услышанных слухов и своих домыслов. Наш мозг не мог бы работать, если бы мы во всем сомневались, поэтому он выдает нам свой взгляд на вещи, отрезая все лишнее, прикручивая недостающие детали, заполняя пробелы и лакуны… по сути это большая «фабрика грез», и мы живем в мире, который придумал и нарисовал наш внутренний компьютер. Да, в обычной… обыденной жизни это правильно, и этого хватает, чтобы нормально функционировать, но есть моменты, когда это недопустимо. На кухне дома можно выдать свою точку зрения за истину в последней инстанции, а в науке… а в экстремальной ситуации… а вот, как у меня сейчас…

В бою полная уверенность это благо. Я не был умнее своих теперешних соратников, но, наверное, мозг, привыкший к обработке большего и более разнообразного потока информации, обрабатывал сигналы, если не быстрее, то, по крайней мере, правильнее, перебирая больше возможных вариантов и выдавая оптимальный с его точки зрения. В спарринге со своими вояками я орудовал всеми возможными для нанесения урона местами и предметами. Локоть, нога, пальцем в глаз, краем щита, кувырок, подсечка, нож, поднятая палка, уход к другому противнику, чтобы было вообще не характерно для привычного боя. Дрались друг с другом, найти время, чтобы пырнуть соседского визави? А что? Если не надо специально замахиваться, а можно лезвием мяча на возвратном движении резануть по мягкому, или просто пнуть в бок, сбивая с ритма.

Молчу уже про подручные средства, как говорится, «если ты дерешься руками, то ты плохой солдат, так как уже „пролюбил“ автомат, нож, лопатку… миску, в конце концов».

В драке это было хорошо, но я уже одергивал себя несколько раз, когда понял, что и в технике и хозяйстве выдаю свою «хотелки» за проверенные идеи. Что проще, ставим на башню ветряк, который закачивает воду в стоящую тут же бочку, которая в свою очередь работает в качестве водонапорной башни. Легкотня… а попробуй все это совместить, не забыть про обратные клапана, про возможность поднимать воду при отсутствии ветра, и еще множество «про»… но это плохой пример, это я хоть понимал, к чему надо стремиться… а, например, сеялка… Сеялка, которую мы опробовали на своих полях. Что сложного? Все! Зерно должно равномерно падать в желобки, а то, где густо, а где пусто. И на определенную глубину, и бороноваться, и… Герцог сказал, что будем не руками сажать, а как?

Я чуть не поседел, пока ждал ростков. «Покерфейс» держал, конечно. Султан сказал «рахат», значит все будет «лукум». Взошли! Рядками! Смотрелось… ух, все бегали смотреть. Вылезли в один день, как по приказу, длинными линиями, конечно, где по одному, а где по три… но, красиво… по сравнению с посадкой «руками»… сеятель, блин…

Тоже плохой пример, это я тоже чуть-чуть, но представлял. А были вещи, про которые я не знал почти ничего, но хотел увидеть. Нет, паровоз, пулемет и самолет я не рассматривал… хотя… воздушный шар… где взять столько подходящей материи и сделать нужную выкройку… карета, дилижанс… для кого… и качество дорог по-прежнему убивало. Улучшалось, да… дорогу на Лароду по местным меркам это был уже «автобан», засыпанный, выровненный, с выложенными арками под ручьи, с двумя мостиками, с убранными с обочин деревьями, в паре-тройке мест даже спрямленная. Это я, въехав на холм, чтобы осмотреться, увидел, что колонна, которую я покинул полчаса назад с одной стороны пригорка, объехала его почти целиком, всего надо было прорубить просеку и засыпать одну канаву.

Так вот, по этой дороге уже можно было и на карете. Хотел себе сделать… чуть попозже, а то в телеге не комильфо, а на коне… место одно болит.

— Заметил, что пою в полголоса только когда понял, что все вокруг притихли. Гвардейцы подобрались поближе, чтобы не пропустить слова. —…

Вот точно, что-то с памятью моей стало…