Двойная звезда

Глава 51 Страда

Герцогство охватил дух «хомячества». Я уже говорил, что, когда я здесь только «проявился», меня поразило насколько местные безалаберно относятся к запасам на «черный день». Собрали, съели, закончилось, тогда уже ищем, где найти следующее. Запасы зерна, овощей и копченного мяса, конечно, были, но не более. Теперь же все напоминало растревоженный муравейник… Везде на полях кто-то копошился, шныряли подводы, куда-то пустые, откуда-то груженные колосьями, зерном, мукой, овощами, бочками, корзинами…

Да, и народу прибавилось. Со всех сторон текли ручейки переселенцев. И из леса возвращались беглые семьи, и с гор спустились семьи пастухов, я им выделил земли в предгорьях под деревню, объяснил, что нет смысла всем, да еще и с детьми, сидеть в горах, пусть по сменам пастухи ходят и достаточно. Ехали и из Лароды…

— Ваша светлость, там в наши пустые деревни народ проситься, вернее, как просится, уже живут. Спрашивают, не погоним ли?

— Пусть живут, староста там есть? Пусть только помнят, что теперь они подданые герцога Поду. А чего они там?

— Говорят, что в Лароде совсем плохо стало, власти никакой…

— Да, куда же бедному крестьянину податься… Вот еще кто-то скачет…

— Ваша светлость, амбары полные, куда складывать будем? И под рыбу с мясом тоже…

— Скажи, Луцу, что я приказал, пусть всей дружиной быстро соберут еще один. Доски есть? Вот, а мясное и рыбное… у тебя же холодильник пустой. Я знаю, что льда пока нет, но места-то там… вагон, в смысле много, а потом уже и лед напихаем, а так, чего пропадает за зря.

— Ваша светлость, накосили… на пять лет вперед, куда…

— Сушим и в стога, погода пока позволяет. Да, собирайте в большие скирды, а сверху из досок крышу соорудите. Что? Рак все доски себе? Скажи, что я приказал выделить, там надо-то, а из горбыля и стенки можно собрать. Нет, чего ты так мелко мыслишь, здоровый сеновал сделать, вот как стенка, и длинный, а ты думал…

— Ваша светлость, старосты спрашивают куда…

— У себя пусть хранят, и если сгноят что… я их…

— Милорд, иван-чая набрали и фермен… сделали, как вы показывали.

— Много?

— Жуть, битком все, народ пока не привык пить-то…

— Ничего, научаться, еще торговать им будем, чайные клипера делать.

— Ась?

— На юге его нет, а у нас хоть… много, а не всем эль и вино заходят. Будем пить… подухское чаевничество… да… с конфетами…

— Я здесь, ваша светлость. Обещали показать…

— Сделаем, в обед зайду.

— Ваша светлость, монеты медной напечатали что вы сказали, дальше тоже ее, медь, в смысле?

— Да, есть же у тебя прокатка медная хорошая? Вот, пусть лучше в монете будет. Запустим на ярмарке денежку. Как? Будем закупать все, что можно, себе в закрома… побрызгайтесь на Рута водичкой, а то он от радости сомлел. Нет, не от радости? Куда будем складывать? Ничего, запас карман не тянет. Умно? Конечно, ведь хозяйство вести — не бородой трясти. Кто придумал? Я, кто же еще… А чего ты боишься? Куда они эту копейку денут? Да. Часть, конечно, спрячет до лучших времен, или до худших наоборот, а другие захотят что-нибудь купить. Инструмент себе, платье жене, сладости детишкам… А кто это продает? Мы, конечно. Вернее, много кто, но у нас-то лучше пока и дешевле. Вот к нам денежка и вернется, а мы знать будем, что спросом пользуется, а что не нужно…

— Ваша светлость, а зачем столько цветов?

— Тебе жалко? Или все места под кабачки не хватает? Цветы — это… цветы. И мне нужно много. И разных.

— Милорд, нам ждать все сказки?

— Нет, зачем время терять, Грей. Будем печатать понемногу. Пусть будет первый том. И дешевле, и быстрее, потом напечатаем второй. Я помню, отец Фор, но вам сейчас есть, чем заняться? Тем более, сначала я прочту, что вы там хотите напечатать в моей типографии. Экстремизм и ретроградство не пропущу. Хотите обсудить? Давайте за обедом.

— Да, бургомистр, сносим все эти лачуги напротив ратуши. Построить Гостиный двор не успеем, но в этом году сделаем все по-простому. Палатки, навесы, загоны, места для подвод, и сами подсуетитесь. Как? Народ пить захочет? Перекусить захочет? Сладкого захочет? А тут мы уже готовы, пожалуйста… Или мне опять этим заниматься? То-то…

— Дорогой, мне нужно съездить к отцу.

— Поезжай. Отцу привет и вот эту бутылочку. И жди меня там, я приеду через несколько дней. Мне нужно. Луц, охрану виконтессе. Нет, дорогая, или с охраной или сейчас посажу под замок. Не посмею? А ты проверь. Луц, виконтессу по замок в башню. Не надо? Луц, отставить. Кстати, отправь по дороге к замку Окар людей, пусть посмотрят, все ли там в порядке, мосты там и прочее. Я знаю, дорогая, что спокойно, но… береженого и Неназываемый бережет. А вы записывайте, отец Фор.

— Ваша светлость, по вашей просьбе приехали два человека из Лароды, магистр Чен, он преподавал в университете, а сейчас хочет систематизировать свои знания, написать книгу и ищет спокойное место для этого, и магистр Дол, он прознал про наши успехи в лечение раненых и больных, и хочет изучить это.

— Прекрасно, разместите как положено, пусть обвыкнуться, а потом все вместе и поговорим.

В замок Окар я выехал при полном параде, новые штаны и куртка серого благородного света с ярко красной подкладкой, белая льняная рубашка, короткие сапоги из крашеной кожи, белая бандана, короче, отпад. В подарок отцу Орхи и взял специально заказанный и сделанный по такому случаю сервиз, этакая смесь серебра, керамики и стекла, набор на двенадцать персон от супницы до десертных ложечек, все в одном стиле с выгравированным гербом Окаров, смотрелось «дорого-богато». Ну себе я заказал на пятьдесят четыре едока, его тщательно делали по моим рисункам в строжайшей тайне.

— Милорд, рад вас видеть в своем замке.

— Барон, баронессы, виконтесса, — я наклонил голову в приветствии, Орха удивленно смотрела на меня из-за спины отца. — Здравия вам и благополучия всем обитателям этого замка.

— Ваша светлость, что-нибудь перекусите с дороги?

— Всенепременно, я, кстати, привез вам подарок, только надо аккуратно распаковать, там хрупкие вещи. И пока этим занимаются, у меня к вам барон есть серьезная просьба. Нет-нет, баронессы и вы виконтесса Орха, прошу вас остаться, этот разговор касается и вас.

— Я слушаю вас, милорд.

— Барон Окар, то, что скажу, я должен был сказать еще весной, но постоянные битвы, в которых ваш покорный слуга участвовал, не позволяли мне распоряжаться своей судьбой и делать планы на будущее. Это меня не извиняет, но все же… Сейчас в герцогстве наступило затишье, надеюсь, что оно продлиться какое-то время, и мы все сможем заняться мирными делами. Барон Окар, я прошу у вас руки вашей дочери, виконтессы Орхи, если и она ответит мне согласием.

Тетушки замахали руками, Орха же, как обычно прижала руки к груди, и смотрела на меня огромными глазами. Плакать что ли собралась…

Барон улыбался в усы, потом повернулся к девушке:

— Дорогая, что мне ответить герцогу Поду? К тебе уже как-то сватались, ты тогда хотела стрелять из арбалета…

— Да…

— Что «да»?

— Я согласна!

— Кхм… еще бы… в смысле, герцог Поду, вы делаете честь нашей семье. Когда вы хотите сыграть свадьбу?

— Вскоре начнется осенняя ярмарка, да, мы придумали такое большое мероприятие, вышлем приглашения всем в герцогстве, вот заодно и сыграем. Все лица будут в городке, совместим, так сказать, приятное с полезным…

— Кхе-кхе… Эх, жалко баронесса не дожила, и ваш батюшка тоже, мы бы с ним… кстати, что за вино вы мне прислали, я свалился с двух кубков.

Еще бы, настойка на моем самогоне, запретил Грею выносить из больницы, ну, себе-то, конечно, накапал пятьсот капель.

— Вино с юга доставили кораблем, я сразу решил с вами поделиться.

— Крепкое, но… зимой будет хорошо… пойду распоряжусь насчет ужина.

Мы с Орхой остались одни, я подошел к девушке, обнял и поцеловал:

— Мне показалось, что ты не рада.

Она спрятала лицо у меня на груди:

— Я боялась… до последнего…

— Чего?

— Что ты… что я… что мы…, — все-таки разревелась.

— Ты что, мое солнышко…

— Я последнее время совсем не своя, извини меня. Я больше не буду. Мне все казалось, что сейчас моя сказка закончится, и я останусь тут рыдать с твоей азбукой в обнимку… а ты…

— А я?

— А ты там в своей комнате будешь с кем-то другим…

— Как можно? Дай поцелую, только ты… только ты…

Ярмарку пришлось сдвигать. Из Торы прискакал гонец с известием о том, что пришел большой караван купеческих кораблей с юга, и они, заслышав о наших товарах и успехах, хотят доплыть до Подуха. В итоге листья уже совсем пожелтели и, наконец-то, началось…

Такое количество народа город не видел никогда. Корабли стояли у пристани на нашем берегу, у пристани в ремесленном поселке, часть была вытащена на пляж, мелкие лодки и плоты с верховьев были зачалены прямо за опоры моста, палатки, шатры, бивуаки окружали город сплошной стеной, поскольку внутри не было уже места никакого. Приплывшим купцам выделили почетные места на площади, там же продавали наши изделия, дальше толпились палатки, лотки, подводы и прочее, с которых торговали всем чем только можно…

Зерно, мука, крупы, овощи, травы, живой скот и птица, ай… не кусайся, мясо в необозримом количестве в виде окороков, колбас, колбасочек, колбасюлечек, на, попробуй, куда пошел… рыба, соленая и вяленая, и живая в бочках, и морская и речная, шерсть, пряжа, нитки, кожа, бочки, чаны, туеса, ведра, седла, стремена, инструмент, от иголок до новомодных сеялок, от мастерской герцога Поду, само собой, эх, ты, деревенщина… посуда, горшки, фужеры, блюда, зеркала, большие в «рост» и карманные… пошли на «ура», оружие, от арбалетных болтов до мечей, нет, щиты с гербом герцога только служащим дружинникам, отвали… одежда, да, «джисы» герцогские, что, какая подделка, на смотри, герб на…, рубахи, закрытая лавка с женским бельем, куда прешь, дурень, только для женщин, прошу, госпожа… мед, конфеты, дети, как пчелки, крутились вокруг, богатая лавка с книгами, успели напечатать азбуку, два тома «Сказок виконтессы Орхи», краткий курс по перевязке раненных и лечению некоторых «болячек», все цветное и с рисунками, картины, а что, замок без картин, барон, это не замок, это сарай, знаете ли… украшения, фурор произвели кулоны, повесили на цепочки и веревочки сердечки, цветочки, солнышки для женщин и перекрещенные мечи, гербы для мужчин, игрушки… а-а-а… игрушки, над их созданием у меня трудился целый цех, работайте, идей на несколько лет хватит… все и не перечислишь…

Народ, по-моему, просто слегка поехал «крышей» с непривычки… Благородные осматривали товары, которые раньше надо было искать, заказывать, а тут они лежали в любом количестве, их жены крутили головами, засматриваясь на украшение и одежду, крестьяне и горожане из других городков, открыв рот, бегали от лавки к лавке, осматривая, ощупывая и прицениваясь, а вы чего, без денег, ха, нам герцог заплатил и за уборку, и за излишки, во, смотри, гуляем… эль лился рекой, пирожки со множеством начинок не успевали остыть, порцию «бигоса», эй, малой, поживее, а ты что, не пробовал, эх, темнота, садись угощу… сейчас «фубол» пойдем смотреть, дружинники с гвардией играют, и это не знаешь, как вы живете-то, бедолаги…

Приезжие купцы сначала пытались давить гонором, но, поняв, что они со своим обыкновенным товаром «чужие на этом празднике жизни», быстро распродались по бросовым ценам и теперь неистово закупались всем новым и интересным. Жители замка, появляющиеся на ярмарке, поражали всех, дамы нарядами, мужчины выправкой и броней, я предупредил всех, что это у нас премьера, и чтобы все соответствовали моменту. Пару раз, и мы с Орхой показались народу.

— Смотри, герцог с дамой!

— Это его невеста, дурень. Свадьба через два дня. Замок весь гудит…

— Да, ну… откуда знаешь?

— Да, весь город знает… пир будет большой, и городских будут угощать…

— Я хотел уезжать, нет, теперь останусь. Ох, красивая какая, а платье, а на голове… так и горит…

— Подарил ей, говорят… из чистого золота, и вся в камнях самоцветных, смотри, к музыкантам пошли, бежим, послушаем, они его светлости все время новые песни поют. Правда, говорят, что это виконтесса все придумывает.

— Какая виконтесса? Я с милордом в поход ходил, он сам поет.

— Тихо! Дай послушать!

— Смотри, целый гривенник дал…

— Да, что там гривенник… за такую песню можно и больше… гляди-гляди, целуются…

— Тихо вы! Еще поют!

— Ты-то чего плачешь?

— От радости…

— Тю, песни что… вот в драке герцог это да…

— Говорят, что он один в замок зашел, а потом смотрят, а он уже ворота открывает, весь в крови сверху донизу, а там все… на куски…

— Вот ведь… а по виду не скажешь…

— Хватит языками чесать попусту, гвардейцы услышат, так плетей всыпят, они за него горой.

— Эти которые с черепами?

— Да любые… вон, с деревни нашей дружинника убило, так от герцога деньги пришли жене с ребенком, а потом их вообще в замок взяли, она на кухне уже не последний человек, а пацаненок грамоту учит и ремеслу новому, бумагу делают…

— Она же дорогая?

— Покупная дорогая, вот герцог ее сам и стал делать, вон купцы с Ваки даже хотели ее купить всю, а он, говорят, не отдал, самим, мол, нужна…

— Да, бумага что, вот косы эти новые… и сеялки…

— Говорят, что он за море плавал, там все это и узнал…

— Да хоть на край земли, главное, что нам все это привез.

— Да, его светлость — это сила…