Эромант. Система Соблазнения

Глава 25

Мария ушла по своим делам, а ее отец полностью сосредоточился на гостях.

— Так вы нам поможете? — «добровольно-принудительном» тоном осведомился Маринин.

— Разумеется, — ответил я. — АТК — большая проблема для всех. А если этот Мерлин сумеет передать маяки своим начальникам — Компания получит слишком серьезное преимущество.

Скорее всего, именно поэтому лодку «случайно» отнесло именно на этот остров.

— Весьма рад это слышать, — князь расслабился и тут же щелкнул пальцами. — Боже, где мои манеры? Вы, должно быть, умираете с голоду? Прошка! Кликни кухарок — пусть принесут все, что осталось с обеда.

Охранник убрал пушку, взял под козырек и скрылся в соседней комнате — как оказалось, кухне. Вскоре оттуда выплыли три девушки в пышных синих платьях с серебряными подносами в руках.

На подносах стояли блюда с дарами моря — да столь щедрыми, что рот сразу наполнился слюной. Вареные крабы. Шейки омаров в остром соусе. Креветки в панировке. Всевозможные рыбные стейки. Гарниры из квашеных водорослей.

А на десерт — похожие на манго фрукты и пироги с повидлом. Мы с Анри вцепились в вилки, как берсерки — в рукоятки топоров перед последней битвой, и тут хозяин с досадой хлопнул себя по колену.

— Прошу простить, я стал рассеянным из-за всей этой кутерьмы. Ваша одежда совсем прохудилась, про бедную мисс Дюран и вовсе молчу. Такой наряд больше подходит бы для пляжа, même si ça ne me dérangerait pas de te voir dedans plus souvent.

Он сально улыбнулся, подруга ответила тем же, а я сжал вилку так, что слегка ее погнул. Я не силен во французском, хотя и часто за него извиняюсь, но по тону и взгляду понятно, что это очередной комплимент — причем весьма дерзкий.

Думаю, князь сказал что-то вроде «но мне так очень даже нравится», и не будь мы в столь стесненном и зависимом положении, я бы уже дал ему по бородатой морде.

— Да и ваш… кхм… рабочий костюм весь промок. Жанна, Лукерья — сопроводите наших гостей в комнаты и подберите достойные наряды. Кстати, о комнатах — вас поселить в одной или в разных?

— В од… — начала было рыжая, но я ее перебил.

— В разных.

Михаил улыбнулся и развел руками:

— Как пожелаете.

Мне выдали темно-синюю тройку с двубортным кителем, весьма похожую на военную форму. Я быстро переоделся и вернулся за стол. Хозяин протянул мне бокал с виски и спросил:

— Так как там, на родине?

— Ну… довольно неплохо.

— Довольно неплохо? — великан белозубо усмехнулся. — А если точнее? Как обстоят дела с производством оружия? Танкостроением? Авиацией? Вы уже изобрели полноценные штурмовые винтовки? А то у нас здесь «мосинки» и «винчестеры» — вершина оружейного дела.

Я нахмурился, припоминая какие-нибудь факты из межвоенного периода. И единственное, что вспомнил — то, чем уже пользовался сам.

В остальном же мои знания об этом техномагическом мире были настолько скупыми, что в дальнейшем разговоре Маринин быстро меня раскусит. Так что надо тянуть время до прихода Анри — уж она-то ему всю базу выдаст.

— Да, конечно. Например, пистолет-пулемет Томпсона. Видели бы вы, что это за машинка.

— А вы хорошо в них разбираетесь? — князь подался вперед. — Сможете повторить чертеж?

— Ну-у-у… в принципе… наверное, смогу. И даже кое-что получше. Все зависит от того, какими мощностями вы располагаете. А то мне на глаза не попались ни фабрики, ни пороховые заводы.

— А порох нам и не нужен. Как и чеканные монеты. Мы приспособились иным образом.

Михаил достал револьвер, и я невольно напрягся, когда дульный срез пролетел напротив лица. Но хозяин просто достал патрон, выкрутил из него пулю (с его пальцами тиски вообще не нужны) и высыпал на ладонь сверкающую голубую крошку.

— Манородный порошок. Работает ничуть не хуже любой другой взрывчатки. Конечно, стрелять манородом — все равно что использовать бриллианты вместо дроби, но иного выхода у нас нет. По крайней мере, пока.

— Кстати, о стрельбе. На берегу мы видели заброшенный поселок. Янки постарались?

— Нет. Полянские.

— Кто?

Ответить не успел. Скрипнула дверь, и в столовую вошла Анри — в роскошном бальном платье синего цвета с изысканной подвеской на шее.

Выглядела девушка столь эффектно, насколько вообще может быть эффектна француженка в бальном платье.

И если у меня в груди волнительно сжалось, то глаза князя вспыхнули, как у Волка при виде Зайца — разве что слюнявый язык на стол не вывалил и не принялся вожделенно потирать ладони.

Вместо этого вскочил, едва не опрокинув кресло, склонился пред леди и поцеловал ручку.

— Mère de Dieu, как же вам идет этот наряд. Это — любимое платье Мишель, и вы так с ней похожи — и телом, и лицом. Я словно вернулся на двадцать лет назад — на бал, где мы впервые познакомились. Тот вечер закончился четырьмя дуэлями, но право проводить вас до дома досталось мне. Вернее, не вас, а Мишель. Конечно же, Мишель.

Я скрипнул зубами. Когда вдовец дарит едва знакомой девушке шмотки помершей жены — это очень дурной знак. Хуже примета — только сапоги с мертвеца носить.

Анри ответила кокетливым книксеном, чтобы позлить меня еще больше, но эта игра может закончиться весьма плачевно для всех нас.

— Так что там с Полянскими? — я повысил голос. — Это ваши соседи?

— Да, — Михаил усадил Анри подле себя и протянул бокал шампанского. — И заклятые враги. Но давайте не будем сегодня о грустном. Не хочется обсуждать боль и кровь в такой чудесной компании.

— Кстати, о Компании, — я едва сдержался от рыка. — Вы не боитесь, что они вернутся? Или начнут бомбить город своими сра… чертовыми маяками?

— Tonamiest-il toujours si pressé? — на меня князь вообще не смотрел, утонув в красновато-карих глазах подруги по самые тапки.

— Non, — та хихикнула. — Parfois, il est plus lent qu’un éléphant coincé dans un marécage*

Михаил запрокинул голову и захохотал, как канонада из главного калибра — аж стекла в окне зазвенели.

— Понимаю. Сам был таким же в молодости.

Очевидно и без переводчика, что эти двое обсуждали меня.

Еще очевидней то, что надо мной смеялись в моем присутствии.

Терпеть это, разумеется, никто не собирался. Но и вызвать бородатого кабана на дуэль — не вариант, он одним щелчком превратит меня в сосульку, а вторым — в воду. Поэтому швырнул салфетку на стол, встал и резко склонил голову:

— Позвольте откланяться. Развлекайтесь, веселитесь, можете танцы устроить, а я пойду навещу ту, кого хоть немного заботит происходящее на острове. Аревуар.

Чуть не добавил — епта, вышел во двор и кликнул уже знакомого Прошку. И попросил отвести к госпоже Марининой. Тот поначалу с недоверием нахмурился, но увидев на мне костюм в фирменных цветах рода, пожал плечами. Раз уж хозяин настолько доверяет пришельцу, то и слуге ерепениться нечего.

Меня отвели на пристань с пятью причалами, у каждого из которых стоял большой крытый док. Но шум доносился лишь из крайнего правого, причем настолько громкий и остервенелый, что я подумал, что внутри пашет целая артель плотников.

Но рядом с недостроенным корпусом чего-то вроде большой яхты заметил только Марию. И пока Анри ублажала взор князя роскошным нарядом, родная дочь переоделась в джинсовый комбинезон на голое тело и неистово стругала рубанком доску — одну из тысяч, из которых и складывались борта будущего корабля.

— Ваша светлость? — издали произнес я.

Девушка вздрогнула и схватила плотницкий топор — легкий и острый, как томагавк.

— А, это ты… — расслабилась и вновь взялась за рубанок, яростно снимания стружку за стружкой. — Чего тебе?

— Хочу узнать больше о ваших соседях, — подошел ближе и прислонился спиной к шпангоуту — «ребру» корабля, на которые и крепились доски. — И об отношениях между ними.

— С какой целью? — несмотря на частое дыхание и льющийся пот, голос оторвы сохранил привычную дерзость.

— Моя цель — надрать жопу Компании. Но, похоже, вместо американцев вы весьма успешно воюете меж собой.

— Ну да. Это долгая история. Я занята.

— Занята чем? Резьбой по дереву? Ты на вот этом корыте пойдешь против сраного корвета?

— Ты у нас самый умный? — Мария отшвырнула рубанок и повернулась ко мне с таким видом, что я всерьез приготовился к удару в пятак. — Может, придумаешь оружие получше⁈

— Может, и придумаю, — я сощурился и скрестил руки на груди.

И вложил во вкрадчивый тон настолько жирный намек, что девушка вмиг сбавила обороты и тихо спросила:

— Что ты знаешь? До чего уже дошли умники за туманом?

Туман — это, видимо, колдовской купол, что накрыл Новый Белгород.

— До многого, — решил не выдавать все карты, чтобы использовать как рычаг влияния. — Но сперва ты ответишь на мои вопросы.

— Хорошо. Но впредь даже не думай говорить со мной подобным образом. Если тебе еще дороги твои орешки.

Я шагнул вперед и попытался набычить на наглую стерву, но из-за ее немалого роста (вся в отца) получилось не очень впечатляюще, и все, что нам удалось — посопеть друг на друга нос к носу.

— А ты не смей мне угрожать, если не хочешь до старости рожать маленьких пиндосиков.

Она скрипнула зубами, но промолчала. За нее все сказал интерфейс:

Очки отношений: −90

Уровень отношений понижен до Подозрения

Ага. А снятие очков идет по базовой формуле, без всяких штрафов. И тем не менее, ей пришлось пойти на компромисс:

— Договорились. Что именно ты хочешь узнать?

— Кто еще живет на острове? Чем промышляют? И в чем их сила?

— Двадцать лет назад сюда прибыли четыре корабля. Три наших — снаряженные на средства Белгородской губернии. Один — американский, купивший право на исследование за совершенно неприличную сумму. Ничего, кстати, что я издалека?

— Ничего. Так интереснее.

Мария села на доску, которую строгала, и закинула ногу на ногу.

— Корабли назывались «Оскол», «Донец» и «Валуй». В честь рек, которые текут по области. «Оскол» вел мой дед, ныне погибший. В честь него назвал и основанный город — тем более, что корабль разобрали на нужды строителей. Ну, когда поняли, что назад если и уплывут, то весьма нескоро.

Теперь понятно, что это за клепанные листы на стенах.

— Псёл принадлежит роду Полянских. Их стихия — Земля. Их ремесло — добывать камень и руды в Западных Холмах, где и стоит их город. Валуй принадлежит Игнатовым. Это — маги Огня с довольно развитой промышленностью. Они плавят сталь и куют оружие, вот только очень малыми партиями, потому что руду приходиться добывать самим. А это получается гораздо хуже, чем у земельников.

— А почему вы враждуете, а не объедините усилия?

— Потому, что каждый род убежден, что остров прокляли из-за проделок соседей.

— Это как? — я нахмурился.

— Прежде здесь жили гномы.

— А-а… Понятно.

— Что тебе понятно? — окрысилась блондинка. — Их никто и пальцем не трогал — даже янки. Мы общались, торговали и спокойно жили по соседству. Не дружили, но и намека на рознь меж нами не было. Но однажды гномы собрались и уплыли прочь. А сутки спустя Белгород накрыло туманом. Что это еще, если не проклятие?

— А в чем может быть причина?

— А пес ее знает. Игнатов-старший обвинил другие рода в том, что это именно они обидели гномов. Старый дурак Полянский и вовсе решил, что для снятия проклятия надо задобрить остров, а для этого — принести в жертву соседских наследников. Все это привело к Войне Стариков, когда наши деды пошли войной друг на друга. Все это случилось за год до моего рождения, но крови пролилось столько, что ни о каком мире уже не может идти и речи. Но и о новой войне — тоже, потому что почти все силы и припасы ушли на ту бойню. Вот и остается мелко гадить по мере возможности.

— А янки что?

— А им мы платим дань манородом.

У меня чуть челюсть не отвисла.

— То есть?

— То и есть, — Маша фыркнула. — Пока мы грызлись, как собаки, Компания вплотную занималась изучением портала. Мерлин полагал, что это — единственный шанс покинуть остров. Но вместо врат его колдуны изобрели маяки — что для них даже лучше. С помощью этих маяков он поставил нас на колени и принудил собирать кристаллы. И как только те потекли рекой, так изобретения пошли одно за другим. Корабли, големы, бронемашины, поезд и даже туннельный проходчик. Янки превратили Северные Горы в неприступную крепость с пушками и пулеметными гнездами и склепали армаду из пяти летучих кораблей. Так что я даже не представляю, как ты будешь их побеждать.

— Один я ничего не сделаю. И твой род — тоже. Надо объединить семьи и совместными усилиями атаковать врага. Иначе гнуть спину придется до тех пор, пока не кончится манород. Что с вами сделают потом, догадаться несложно.

Девушка хохотнула:

— Нельзя склеить битый хрусталь. Нельзя помирить смертных врагов.

— Но можно сделать новую вазу, — с вызовом произнес в ответ.

— Мы так не договаривались. Я рассказала все, как есть. Теперь делись технологиями.

— Это что — конфеты? — настал мой черед ухмыляться. — Может, у тебя есть автоматические кузнечные молоты? Конвейеры и прессы для патронов? Сверла для нарезки стволов — и винтовочных, и артиллерийских? Может, у тебя до черта руды и мощностей для выплавки стали? Или затесалась пара сотен опытных кузнецов, пушкарей и литейщиков? Как ты собираешься применять эти технологии? Заменив железо на дерево, двигатели — на паруса, а мастеров — на крестьян и рыбаков?

Мария Маринина недовольна отказом в подарке

Очки отношений: −70

Уровень отношений понижен до Неприязни

— Ну так и катись тогда к Игнатовым. У них есть и сталь, и заводы, — она отвернулась и взяла рубанок.

Решил не уводить отношения в ноль — потом хрен выгребешь с таким-то «бонусами». А помощь девушки ой-как понадобится — например, для воздействия на отца с цеью склонения того к переговорам.

Дочь он любит и наверняка прислушается к ее ненавязчивой просьбе. Особенно, когда речь зайдет о спасении от позорного замужества.

Вот только и для других семей придется искать такую же мотивацию восстать против гнета янки. Просто победить, чтобы не платить дань — такой себе повод пойти на крайне тяжелую и опасную войну.

Чтобы что — и дальше сидеть под куполом, используя трофеи для вырезания соседей? Нет, самой лучшей мотивацией станет снятие проклятия, потому что на всех подводных лодок не наделаешь.

И если убедить семьи, что у АТК есть такое заклинание, то они однозначно согласятся забыть о былых распрях и отобрать билет домой силой.

Но если у американцев ничего такого нет? Тогда с меня и Анри снимут шкуру за вранье, а Новый Белгород вновь утонет в междоусобице — на этот раз, окончательной.

Так или иначе, план постепенно приобретает очертания, но в истории еще слишком много белых пятен. Придется заполнить их всех, ведь на кону снова стоят судьбы двух миров.

Если АТК научится массово производить маяки, это станет еще более смертоносным оружием, чем армия эромантов. Хотя чему я удивляюсь — похоже, именно для решения этого вопроса Система меня и призвала.

Я решил вернуться к князю и обсудить возможные переговоры. С кого лучше начать, что можно предложить и провернуть все так, чтобы за моей шпионской задницей не прибыл летучий воронок корпоратов.

С бухты-барахты такие дела не делаются. Я вообще могу обсуждать это с Марининым лишь потому, что у него серьезные терки с американцами. С другими князями будет еще сложнее, так что потребуется долгая и основательная подготовка. В которой Михаил, опять же, мой единственный союзник.

На подходе к особняку услышал неспешное пение скрипки. Играла служанка, пока Михаил и Анри нарезали круги по холлу в некоем подобии вальса, только прижимаясь друг к другу гораздо сильнее, чем допускают какие-либо приличия и уж тем более дворянский этикет.

Великан, похоже, неплохо накатил за обедом и пьяно басил на ухо рыжей какие-то скабрезности. Та же глупо хихикала в ответ, краснела и что-то шептала в ответ. Феминистка, млять. Похоже, весь феминизм заканчивается, когда рядом появляется подходящий по всем параметрам высокоранговый самец. Не какой-то там скуф-слесарь или тощий хипстер-ботаник, а здоровенный и богатый аристократ. Вот бы ему током въехать, чтобы другой танец сплясал — например, нижний брейк, так ведь и самого зашибут. Но не стоять же и смотреть, как мою спутницу вот-вот разденут у меня на глазах. Мне такие фетиши не в кайф, и вместо того, чтобы подпалить задницу бородача, я не сдержался и пустил разряд в люстру, когда парочка отошла от нее на безопасное расстояние.

Похоже, я вложил в заклинание частицу исконной стихии, потому что у разряда наблюдалось характерное розоватое свечение. Вспышка ударила по глазам до слепоты, а затем жахнуло так, словно в люстру засунули гранату.

Тяжелый корпус с грохотом рухнул на пол, служанка заверещала не своим голосом и бросилась наутек, а хозяин выхватил саблю и испуганно заозирался.

— Что это за выходки⁈ — рявкнул он.

— Это я у вас хотел спросить, — подошел к нему, поигрывая скользящей по пальцам змейкой. — Я пытаюсь решить вашу проблему с проклятием и американцем, а вы забавляетесь с моей спутницей!

— Но вы сами сказали, что Анри — не ваша пара!

— Я и сейчас это говорю. Но это — не повод проявлять ко мне неуважение! Да еще и столь наглым и показным образом! Я больше не желаю находиться в вашем доме сверх необходимого. Такое гостеприимство меня не устраивает. Дальше — только короткие деловые визиты. Анри, идем.

— Да что за муха тебя укусила⁈ — не выдержала рыжая.

— Я ухожу, — холодно произнес в ответ. — Или ты идешь со мной, и остаешься с ним. Это — мое последнее слово.

— Ваш друг всегда такой торопливый?

— Нет. Иногда он медленнее увязшего в болоте слона.