Эромант. Система Соблазнения

Эпилогус

— УРА-А-А-А!!!

Как только последний голем пал, с «Расплаты» на «Покоритель» хлынул рычащий алый поток и захлестнул американцев, как цунами. Наши били, кололи и резали с таким остервенением, что сломили первые ряды за считанные минуты.

Янки дрогнули и побежали, а волны отмщения ворвались на мостик и нижние палубы, где учинили сущее побоище и резню.

За успех абордажа волноваться не приходилось, и я велел команде подвести крейсер вплотную к падающему «Возмездию».

Флагман замедлил падение — экипаж до последнего боролся за живучесть, но до столкновения с землей все равно оставалось очень мало времени. Несмотря на все старания, пламя вырывалось из бойниц мостика, башен и даже портов якорных цепей.

Уцелевшие матросы собрались на верхней палубе, и если не эвакуировать их в кратчайшие сроки, все они повторят судьбу Луки, а я никак не мог этого допустить.

— Милана! — я указал на столбы огня. — Уйми пожар!

— Ты шутишь? Да тут и десять таких как я не справятся!

— Тогда сдержи его столько, сколько сможешь. Не дай ему прорваться наружу, пока люди не спасутся. Это — приказ!

— Да, господин, — в потускневших глазах сверкнули сердечки. — Будет исполнено.

Я велел опустить бортовую аппарель и первым прыгнул на затянутую дымом палубу. И сразу же увидел перебинтованных бойцов на костылях и носилках, подле которых сновали люди в белых халатах.

Очевидно, первыми эвакуировали раненых, как самых бесполезных в борьбе с огнем, однако как ни всматривался, так и не увидел среди них никого, хоть отдаленно похожего на Анри.

— Доктор! — схватил пробегавшего мимо медика за плечо. — Девушка — рыжая, поступила с контузией — где она?

— Госпожа Дюран?

— Да!

— Она в цитадели. Помогает охлаждать реактор.

— ЧТО⁈

— Сама вызвалась, ваша светлость, — лекарь развел руками. — Не смирительную же ей рубаху надевать. А без ее помощи мы бы давно взлетели на воздух.

— Милана, за мной!

Женщина сбежала по лестнице, отбиваясь от струй пара и языков пламени, что то и дело вырывались из пробоин и лопнувших труб.

Нутро «Возмездия» выглядело ужасающе — гул и грохот машин перекрывал рев пожара, легкие обжигало горячим дымом, всюду лежали обугленные тела, кричали раненые и умирающие.

Чтобы удержать крейсер на лету, приходилось перегружать реактор, что явно не способствовало работе пожарных бригад.

Бортовая электрика почти полностью накрылась, матросы качали помпы вручную, пока не падали без сил, и их тут же сменяли товарищи, чтобы несколько минут спустя рухнуть рядом на раскаленный пол.

В это время огнеборцы без какой-либо защиты бежали сквозь стены пара и пламени, протягивая новые шланги к очагам возгорания, и к тому моменту из бронзовых конусов вырывался кипяток.

Вскоре шланг раздувался и брызгал тонкими струями, что пробивали плоть, словно стальные клинки, но моряки боролись с наступающим огнем до тех пор, пока брандспойты создавали хоть какой-то напор.

А затем теми же маршрутами бежали за свежими рукавами, теряя по дороге сослуживцев. Я видел, как один почерневший от копоти парень качал рычаг помпы, пока кожа не припеклась к рукояти, и лишь после этого отошел, тряхнул головой и завалился без дыхания.

И где-то среди этого ада находилась моя подруга — и не просто пряталась среди коридоров и переборок, а принимала в творящемся ужасе непосредственное участие.

— Девушка! Рыжая! — рявкнул на ухо моряку, с трудом перекрикивая страшный гул расширяющихся от жара конструкций. — Где она?

— Там! — махнул в затянутый гарью коридор. — В реакторном!

Если бы не Милана, я бы ни за что не пробился через оплавленную стальную кишку длиной в сотню шагов, где через каждые десять метров били гейзеры огня или пара.

Но даже в сопровождении мага, поход через жопу сатаны сожрал столько сил, что под конец я едва стоял на ногах от нестерпимой духоты и дурманящей гари.

Да что тут вообще говорить, если поворотное колесо толстенной бронированной переборки размякло настолько, что запоры пришлось пережигать, чтобы открыть дверь.

Глядя на все это, я понял — Анри знала, что уже не вернется назад, но все равно осталась, чтобы пожертвовать собой ради сотен других. И от осознания этого душу охватила смесь гордости и страха, что пополнила запас заметно иссякшей магии.

— Семен⁈ — удивленно воскликнула подруга и тут же навалилась на помпу, что гоняла воду вокруг цилиндра с манородным стержнем, который раскалился так, что целиком просвечивал сквозь оболочку.

Француженка в распахнутой почерневшей и промокшей насквозь блузке работала из последних сил, а рядом сидели и лежали изможденные и умершие от натуги матросы. Она явно хотела обнять меня, но тряхнула слипшимися прядями, закусила окровавленную губу и продолжила качать насос.

— Анри, надо уходить! Корабль уже не спасти!

— Я не могу! — со слезами выдохнула девушка. — Если остановлюсь — реактор взорвется! Оставьте меня, у вас еще есть шанс уйти!

И снова выбор.

Тяжелый.

Болезненный.

Отчасти бессовестный.

Но войн без потерь не бывает. Всегда приходится чем-либо жертвовать.

Чем-либо… и кем-либо.

И Анри вне всяких сомнений мне ближе и милее. Я бы хотел сберечь всех… И чтобы эта бойня вообще не начиналась. Но слабину давать нельзя, потому что врага не умилостивить и не разжалобить. Врага можно только остановить — и за это придется платить.

— Милана…

— Да, господин.

— Отводи жар от реактора столько, сколько получится. А мы постараемся увести экипаж.

— Слушаюсь, — женщина безропотно подошла к раскаленному баку и как завороженная уставилась на белый стержень. — Но перед тем, как мы расстанемся… дозволите ли вы последний поцелуй?

— Дозволю, — шагнул к ней и прильнул к потрескавшимся высохшим губам. — Ты заслужила.

— Удачи, мой мальчик, — по острым скулам скатились сияющие капельки, похожие на искры от сварки. — Отомсти за всех нас.

— Я отомщу, — поцеловал ее еще раз. — Клянусь кровью.

Игнатова улыбнулась и возложила ладони на пышущую жаром оболочку. Не прошло и секунды, как стержень заметно поубавил в яркости, а кожух из белого стал темно-вишневым.

Однако это далось немалой ценой — руки женщины и стали теплоотводом, но от избытка температуры не выдержали и обуглились до костей.

Несмотря на это, прекрасное лицо дворянки исказилось лишь от зловещей улыбки, в которой вместились и ярость, и боль, и материнская нежность.

Вслед за руками вспыхнуло и осыпалось золой платье, но вместо прекрасного стройного тела взору открылись тлеющие проплешины, что постепенно сливались в один обширный ожог.

Стержень при том почти погас, но долго волшебница бы не продержалась. Я схватил плачущую Анри под локоть и со всех ног рванул обратно, пока в коридор вновь не прорвался пожар.

Но как оказалось, Милана втягивала пламя не только из реактора, но и из соседних отсеков, ценой здоровья вызволив из лютого плена десятки матросов.

И теперь все они — кто своим ходом, кто таща на плечах израненных соратников — беспрепятственно поднимались к свету и чистому воздуху, и все это время я слышал позади всхлипы, рыдания и тихие мольбы.

Когда мы поднялись, бойцы с палубы уже погрузились на «Расплату», а некоторые и вовсе торопили офицеров с отлетом. И я не мог их винить — борта горящего крейсера истекли топленым металлом, обнажив шпангоуты и перекрытия, а значит, до взрыва оставались считанные минуты.

— Смотрите! — крикнул кто-то. — Это же первый помощник!

— И наши парни с ним!

— У него получилось!

— Все на борт! — заорал я, на последнем дыхании передавая раненых санитарам.

— Кто-нибудь еще остался? — штурман протянул мне ладонь и помог забраться на аппарель.

Я бросил на крейсер угрюмый взгляд и проворчал:

— Нет. Отходим.

«Расплата» резко взяла в сторону, уносясь на безопасное расстояние от умирающего флагмана. Тот лишь ненадолго пережил своего адмирала — утихшее в цитадели пламя перекинулось на нос, корму и мостик, и очень скоро крейсер превратился в объятый рыжим штормом силуэт. А затем утонул в нейтронной вспышке и разлетелся на куски, обратив в пепел все, что оставалось на борту.

Всё.

И всех.

— Мне жаль, — Анри положила ладонь на плечо.

— Мне тоже, — я встал и направился в надстройку. — Но кое-кто скоро пожалеет еще больше.

При виде меня офицеры отвлеклись от пультов и вытянулись по струнке.

— Что за парад? — удивился я.

— Приветствуем адмирала, — сказал старый капитан. — Пожалуй, если кому-то и командовать эскадрой — то только вам. Вернее, тем, что от нее осталось.

— В смысле? У нас же три борта в строю.

— Боюсь, что два, — вздохнул мужчина. — Наш корабль сильно потрепало от тарана, и он потерял ход. На лету продержится, но на этом — все.

— Что с пушками?

— Те, что не расплавились, готовы к бою.

— Передайте всем бортам — огонь по «Дракону» из всех орудий. Цель — башни и надстройки. Надо лишить эту тварь когтей и глаз. Бейте всем, что может бить!

— Есть!

«Отмщение» и «Священный союз» разошлись обратным клином по обе стороны от «Расплаты» и обрушили на линкор залп из шести орудий. Снаряды застучали по броне, оставляя на белоснежных плитах пробоины и опалины, однако все это — что слону дробина.

Уничтожить гиганта удалось бы только после многосуточного обстрела — да и то не факт, что удалось бы пробиться до реактора. Но несмотря на совершенно незначительные повреждения, «Дракон» спешно развернулся и поплыл в сторону северных гор.

— Они отступают? — удивился навигатор.

— Хотят заманить под зенитные орудия Авалона, — предположил рулевой.

Но правда оказалась куда проще — и ужаснее. Пару минут спустя над базой Компании в небо ударили два столба ослепительного голубого света, а затем сошлись широким треугольником.

И за ним уже не клубилось белесое марево, что окружало остров последние двадцать лет. Я и без подзорной трубы разглядел рыжую от закатного солнца морскую гладь, куда и шел на всех порах вражий флагман.

— Господи боже… — прошептал офицер. — Они все-таки нашли способ открыть портал…

— Если «Дракон» уйдет — нашей родине конец, — прошипел я. — А за ней — и всему миру. Янки превратят в податную колонию всю планету.

— Но что нам делать⁈ — капитан в гневе ударил кулаком по столу. — Как нам их остановить?

Из динамика радиостанции вырвался пронзительный женский вопль, еще более жуткий из-за треска помех и механического гула.

— Узнаешь? — послышался насмешливый голос Мерлина. — Нет? Послушай еще.

Крик повторился — еще громче и протяжнее.

— Это твой маленький крот по имени Кассандра, — усмехнулся магистр. — Я только что отодрал два лоскутка с ее прелестной мордашки. Помнишь, обещал освежевать ее живьем?

Снова рев, от которого поежились даже бывалые мореходы.

— Этим и займусь на пути в Вашингтон. Как раз будет, чем развлечься. А чтобы и вы не скучали, вот вам мой небольшой прощальный подарок.

Кормовая башня плавно повернулась, и громадная гаубица выстрелила салют из россыпи блестящих искорок с голубыми сердечками. И лишь когда эти штуки застучали по надстройке, я понял, что это — маяки.

— Сперва хотел засыпать ими ваши сраные города, но большую часть пришлось потратить на портал. Но ничего — очень скоро АТК узнает рецепт производства этих артефактов и засыплет ими все вашу проклятую империю, от Цусимы до Ла-Манша. Счастливо оставаться. Не скучайте.

Связь оборвалась, и в воцарившейся тишине стали хорошо слышны вой, рев и рычание десятков чудишь, что перемещались со всего острова прямо на палубу.

Но гады ничего не могли поделать с тяжелой броней, и куда больше меня заботил линкор, ставший уже черным силуэтом на фоне мерцающей арки. Еще немного — и мир постигнет участь, куда более жуткая, чем смерть.

— Надо протаранить их! — крикнул рулевой.

— Не догоним! — возразил навигатор. — Слишком быстро идет!

Таран… Хм, это хорошая идея. Но не для обычного крейсера. А что если слегка его улучшить? Я усиливал револьверы, пулеметы, пушки главного калибра — а что если насытить эромантией целый гребаный корабль?

Безумие?

Безусловно.

Смертельная угроза?

Однозначно.

Готов ли я рискнуть?

Вне всяких сомнений.

И даже отдать жизнь?

А какие еще варианты? Один не стоит миллионов.

— Садимся. Быстро, — велел я.

— Что? Но как же…

— Приземляйся!

— Есть!

Как только «Расплата» коснулась земли, приказал открыть аппарели и покинуть борт всем до единого бойца. Сам же подошел к штурвалу, крепко сжал его и зажмурился, вспоминая все хорошее, что со мной случилось в Авилане.

И с каждым мелькающим перед глазами кадром бьющие из рук магические щупальца становились все ярче и длиннее, постепенно обвивая все колесо.

— Семен! — на мостик влетела запыхавшаяся Анри. — Что происходит?

— Я же сказал покинуть борт.

— Я не уйду, пока не объяснишься! Я и так потеряла слишком много близких мне людей. И не хочу потерять еще и того, кого люблю всем сердцем!

Я улыбнулся. Подуставшие жгуты брызнули с утроенной силой, стремительно обволакивая пульты, приборные доски, рычаги и клавиши, готовясь заменить весь экипаж и управлять гигантом силой моей мысли.

Вот только одного мостика для этого недостаточно — нужно проникнуть в каждый отсек на каждой палубе, а значит, нужно еще больше силы. Всей, что у меня есть. Всей, что я накопил за долгий путь в новом мире, полный радостей и горя.

Но нутро подсказывало, что сила проистекала не только из моей истерзанной и поистрепанной души, но и откуда-то… свыше. Словно богиня наконец-то снизошла до поддержки своего избранника перед решающим рывком.

А может, просто так казалось, потому что после всего пережитого я порой начинал путаться, где реальность, а где — горячечный бред.

— Семен! — Анри подбежала сзади, крепко обняла и прижалась мокрой щекой к спине. — Не уходи. Можно еще что-нибудь придумать. Всегда есть иной выход — ты же сам говорил…

— Я не могу, moncheri, — с протяжным вздохом произнес в ответ. — От судьбы можно бегать долго, но итог — всегда один. Ради этого меня призвали, именно это — наш единственный шанс. И ты знаешь, что будет, если мы проиграем.

— Тогда я лечу с тобой, — несмотря на слезы, в голосе звенела сталь. — Мы все делали вместе. И я хочу быть с рядом до конца.

— Послушай… — повернулся к ней и взял за плечи. — Я бы мог полностью подчинить тебя магией, но не хочу. Потому, что обещал, и потому, что очень тепло к тебе отношусь. Наверное, это можно назвать влюбленностью, но сейчас не до выяснений чувств. Важнее то, что я не могу допустить еще и твоей смерти. И не только потому, что ты очень сильно мне нравишься. Ты обязана выжить, ведь на твоих плечах — еще более важная миссия, чем моя.

— О чем ты говоришь? — она недоуменно захлопала влажными ресницами.

— Ты должна вернуться и рассказать о злодеяниях Компании всему свету. Чтобы все без исключения страны объединились против этих выродков и стерли с лица Земли. Иначе все мои… все наши жертвы окажутся напрасны.

— Но…

— Иначе нельзя. Ты же мечтала написать целую книгу об Авилане? Теперь у тебя есть возможность спасти оба мира от истребления, боли и океанов крови.

— Но как я это сделаю?

— Просто расскажи людям правду. У тебя достаточно доказательств, чтобы убедить даже мертвых. А теперь поспеши. Времени мало.

— Я никогда тебя не забуду, — Анри прильнула к моим губам в долгом страстном поцелуе. — И сделаю так, чтобы не забыл никто. Удачи, Семен Любимов.

— И тебе.

Она крутанулась на пятках и быстрым шагом покинула отсек. Я же вернулся к штурвалу и теперь ощутил его совершенно иначе.

Я подключился ко всем нитям и жилам, что оплели крейсер даже снаружи, превратив его в некое подобие гигантского светящегося кальмара с заостренным носом, крылатой мантией под килем и пучком толстенных щупалец за кормой.

Я чувствовал крейсер как собственное тело, и он легко отозвался на мой призыв. Взмахнул мантией, оттолкнулся щупальцами и быстрее ветра направился на перехват.

Линкор к тому моменту висел в километре от врат, у подножья которых сбились в кучки сотрудники АТК. Все готовились свалить как можно быстрее и оставили почти все позиции, так что сбивать меня было попросту некому.

Да и если бы попытались, сильно сомневаюсь, что у них получилось хотя бы пробить магическую плоть, ведь я чувствовал такую силу, что с трудом мог ее описать.

Нацелив «Расплату» на цитадель «Дракона», я разогнался до предела и вогнал таран в бок гиганта на всю длину. От удара корабль согнулся дугой, но это — лишь прелюдия, а самое веселое началось чуть позже.

Я накренил врага и нацелил прямо на основание врат, прекрасно видя просвечивающий сквозь толщу породы манородный реактор размером с водонапорную башню.

Неудивительно, что такого количества манорода хватило, чтобы разорвать саму ткань реальности. Но его же хватит на то, чтобы навеки похоронить логово зла. Пора засыпать змеиную нору раз и навсегда вместе со всеми гаденышами.

Реактор на предельную мощность.

Полный вперед!

Пронзенный насквозь «Дракон» камнем рухнул вниз. Успел заметить, как букашки разбегаются во все стороны, да только поздно уже метаться. Взрыв силовой установки линкора подбросил меня метров на двадцать в воздух, и с высоты я увидел, как детонирует реактор Врат, и вся гора тонет в разрастающейся нейтронной вспышке. А затем переливчатый голубой свет захлестнул и «Расплату».

Не поминайте лихом.

— Семен! — кто-то со всхлипами хлестал меня по щекам и тряс за плечи. — Семен, очнись, пожалуйста!

Уши ласкал мерный шелест моря. Теплый прибой накатывал на голые пятки. Кожу грел еще теплый песок.

— Семен!

Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Анри. Девушка смахнула слезы и прижалась к груди — так крепко, что я едва не задохнулся.

Осмотревшись, заметил «Священный Союз», что парил над волнами в сотне метров от нас. Корабль подковой окружал невысокий и очень гладкий холм, в котором я с трудом узнал окантовку громадного кратера, что остался на месте Северной горы.

Портал, линкор и вся цитадель зла не просто разрушилась. Логово АТК буквально испарилось, превратившись в глубокую бухту, на краю которой я как раз и лежал.

Все эти твари расщепились на атомы после чудовищного взрыва, сравнимого по мощности разве что с ядерным. Но я остался цел и невредим — только почему-то лишился одежды. Как такое возможно?

«В расчете», — скользнула в голове едва уловимая мысль.

Но самое главное — впереди, насколько хватало глаз, простирались бескрайние воды… и единственный туман, что виднелся в самой дали, не имел ничего общество с проклятым куполом, который развеялся без следа вслед за американцами.

— Это не сон? — уточнил на всякий случай.

— Да. Боже, как я рада тебя видеть.

— А уж я-то как рад…

— Как думаешь, это конец? Мы… победили?

— Не знаю, — встал, приобнял подругу за талию и уставился на ржавое почти коснувшееся горизонта светило. — Но когда мир узнает правду, у Компании будут очень серьезные проблемы.

— Значит, поедем отдыхать? — Анри снова всхлипнула. — На горячие источники, как и договаривались?

— Да, — с тревогой посмотрел на темнеющее небо, все еще не веря в чудесное спасение. — Конечно.

Но сердце подсказывало, что если нам все же и удастся устроить отпуск, он будет коротким.

Весьма коротким.

Вот и сказочке конец ;3

А кто осилил 22 алки — молодец.

Делитесь мнениями, пишите рецензии и все такое)

До скорой встречи.