Эромант. Система Соблазнения

Глава 9

Выстрелы повторились — нет, не показалось — и внутри разлился едкий холод.

Затем еще раз — и еще.

Нараз оттолкнула меня и бросилась вниз, перепрыгивая с камня на камень точно дикая кошка. Я рванул следом, но не развил и десятой части той скорости, неумело и неловко карабкаясь по склону, как раненая сколопендра.

Когда спустился, шаманки уже и след простыл. Зато вдали ярко вспыхнуло и раздался электрический треск, вмиг оборвавшийся короткой очередью. Я стремглав помчал к лагерю, не обращая внимания на царапающие и хлещущие по лицу веткам, но когда добрался до цели, все уже закончилось.

Орки лежали посреди поляны, посеченные пулями и залитые кровью. Их застали врасплох — пьяных и сонных — и перебили, не дав толком очнутся. Я сразу заметил седые волосы Карадана, из-под которых белела тонкая женская ручка — старик успел закрыть собой Анри.

Чуть поодаль лежала навзничь и Нараз — очередь прошила ее от паха до горла, не оставив ни шанса на выживание. Шаманка забрала с собой лишь одного ублюдка, но дюжина других теперь шастали от палатки к палатке в поисках добычи.

Выглядели они как высокие рослые мужики в костюмах-тройках, длинных кожаных плащах и ковбойских шляпах. Все держали в руках томми-ганы, а в кобурах покачивались тяжелые кольты. Все еще ничего не понимая, я стоял у края поляны и смотрел, как эта нечисть тормошит трупы и с отвращением разбрасывает нехитрый скарб.

— Holy shit, — проворчал один. — What a smell…

Американцы. Янки. Новые конкистадоры, что каким-то чудом прорвались через магический заслон. Это о них предупреждала Лилейн? Это их корабль мы видели с утеса?

— Find the stones, guys! — скомандовал пожилой стрелок с длинными седыми усами, волосами до плеч и повязкой на глазу. — Colonel told us to find everything. Did we crawl through the damn barrier in vain?

— Hey, look!

Молодой ковбой подошел к шаманке и вытащил нож Боуи — здоровенный охотничий тесак, которым и медведя завалить можно. И принялся размашистыми ударами вскрывать грудную клетку — чвяк-чвяк-чвяк. И когда кости разошлись, из раны брызнул ярко-голубой свет — верный признак кристальной маны.

Тут уж я не выдержал такого обращения, и несмотря на неминуемую гибель вылетел из кустов и с громким воплем метнул в подонка ослепительный разряд.

Янки успел выпрямиться и машинально вскинуть руку для защиты, и кинжал словно громоотвод поймал острием молнию, и через выродка прошло столько ампер, что сапоги и плащ изошли черным дымом.

Я хотел врезать и второму, но тут седой с едва уловимой скоростью выхватил револьвер. Грянул выстрел, а мне в живот точно влупил боксер-тяжеловес. Я рухнул, как подкошенный, и только тогда почувствовал тупую боль и разгорающийся в кишках пожар.

— What the hell? — возопил рыжий детина. — He’s a human?

— Hey, ya, — с ядреным южным акцентом произнес старик, ткнув меня раскаленным дульным срезом в плечо. — Doyawannalive?

Кастор Купер

Возраст: 49

Статус: майор АТК

Отношение: подозрение

— Fuckyou… — прорычал в ответ, обливаясь потом и мелко дрожа от нарастающих мучений.

— Ты русский? — довольно внятно спросил ковбой.

— Я тебя урою, мразь… — из глаз сами собой покатились жгучие слезы — из-за боли душевной, телесной и неудержимой ярости, подобной которой испытывать еще не доводилось.

— Почему ты напал на нас? Мы же спасли вас от этих людоедов.

Чтобы не вступать в долгие культурологические споры, набрал слюны побольше и харкнул прямо в посеченную шрамами рожу. Старик осклабился и так рубанул рукояткой «кольта» по голове, что я едва не отключился. Но в планы подонка явно не входило избавление меня от боли — пусть даже временное.

— Свяжите его и дайте зелье, — приказал он своим на родном языке. — И тащите на борт. Колдун и девчонка — достойная добыча. Полковник порадуется, так что можно возвращаться.

Рычащую и лягающуюся Анри вытащили из-под тела кузнеца и прижали к земле. Рыжая успела одеться лишь в кожаное белье, и я ожидал самого страшного, однако несмотря на сальные взгляды и похотливые смешки, выродки ограничились парой шлепков по заднице и связали француженку по рукам и ногам.

Та же участь ждала и меня. Рыжий ковбой схватил за волосы, рывком запрокинул голову и влил в рот пузырек какой-то черной дурно пахнущей жидкости.

Боль приступилась, кровотечение стихло, но в рану все равно засунули тампон из свернутого в рулон бинта — да так, что аж искры из глаз посыпались от непередаваемых ощущений.

Затем накинули путы, взяли под локти и поволокли прочь. Последнее, что увидел — как один из ковбоев все-таки вскрыл грудную клетку Нараз и вырезал из сердца крупный — с кулак — кристалл манорода.

Голубые отсветы заиграли на испещренной оспинами роже, а мне оставались лишь две вещи — мысленно попрощаться с подругой и поклясться за нее отомстить. Да так, что весь мир ужаснется.

На берегу нас ждала шлюпка — длинная и узкая, как каноэ. Но отвезла не на чадящий корабль, как я думал, а к… подводной лодке. Самая настоящая субмарина покачивалась на волнах метрах в ста от пляжа — небольшая, старая на вид, времен еще Первой мировой войны.

На носу стоял лафет с пулеметом Гатлинга, у которого скучал немолодой стрелок. Он-то и открыл нам люк недалеко от рубки, послав перед тем Дюран воздушный поцелуй.

Внутри, несмотря на крайнюю тесноту, нашлась отдельная укрепленная камера для перевозки пленных, на что намекали свисающие со стен и потолка ржавые кандалы.

В отсеке все сплошь покрывали неведомые знаки, но стоило оказаться внутри них, как голова закружилась и накатила невыносимая слабость, а интерфейс изошел помехами, как старый телек. Очевидно, защита от магии. Дерьмо…

Нас приковали за руки-ноги, бросили на холодный решетчатый пол, пнули раз-другой для верности и ушли, заперев переборку на тяжелый ворот. И лишь когда все стихло, я услышал, как Анри тихонько всхлипывает в тягучем мраке, разбавляемом лишь слабым свечением рун и символов.

— Ты как? — спросил и не узнал свой охрипший низкий голос.

— Почему… — француженка всхлипнула, и цепи зазвенели от бессильной дрожи. — Зачем они это сделали?

— Неплохо бы сперва узнать, кто это вообще такие. И что означает АТК?

— АТК? — девушка удивленно приподняла голову. — Ты уверен?

— На все сто.

— АТК — это Американо-Авиланская Торговая Компания. Одна из многих шаек колонистов, что ведут захват этого мира. Или, как они сами называют — разработку. АТК — самые злобные и безбашенные из всех… да ты и сам все видел. Свора наемников, бандитов и ублюдков, собранных со всего Фронтира. Боюсь, нас ждет весьма незавидная участь. Тебя наверняка попытаются выгодно продать русским или же обменять на своего пленного чародея. А вот меня в лучшем случае пристроят к прислуге и заставят развлекать главаря. В худшем — продадут в бордель, где мною будут пользоваться такие вот уроды по двадцать раз на дню. Так что, если получится… — она судорожно сглотнула, — убей меня. Уж лучше смерть, чем бесчестье.

— Не вешай нос раньше времени. Что-нибудь придумаю. Кто вообще ошивается в Авилане помимо янки?

— Русские, британцы, французы, немцы, испанцы, итальянцы, японцы… Это только империи. Есть еще уйма частников, но они совсем крохотные. А самые большие компании — у твоих и у американцев.

— Значит, нужно бежать к своим. Не переживай — я нас вытащу.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Анри и уронила голову на грудь.

Где-то через час днище задрожало от проснувшихся движков, а за стенкой послышался гулкий плеск — очевидно, лодка набирала цистерны и готовилась к погружению.

И тут я понял еще две важные вещи — корабль, который мы видели, случайно занесло сюда штормом, но подбила его именно субмарина.

А во-вторых, туманный заслон зависал вровень с уровнем моря, а все что ниже оставалось вне пределов его досягаемости.

Либо же подлодка могла опускаться на такую глубину, где действие барьера практически исчезало. Очевидно, те, кто много лет назад возвел эту защиту, вряд ли предполагал, что однажды сюда явятся люди внутри стальных банок.

Раздумывая обо всем этом, я неожиданно заснул под мерный гул винтов. И увидел сон столь яркий, словно снова перенесся из пропахшей дизелем каморки в еще один волшебный мир.

Я оказался посреди величественной степи, что простиралась от края до края, а впереди спиной ко мне стояла шаманка — живая и здоровая, поглаживая холку снежно-белого оленя. А прямо над нею ярко сияло солнце в окружении двух лун — белой и кроваво-алой.

— Нараз! — подался вперед, но смог протянуть лишь руку.

Девушка обернулась и смерила меня насмешливым взглядом.

— У тебя все получится, зарак удрот, — она запрыгнула на спину оленя и вцепилась в развесистые рога. — Я в тебя верю. Мы в тебя верим.

— Прости…

— Тебе не о чем жалеть, человек. Я погибла в бою с улыбкой на устах. Это — высшая честь любого орка. А теперь прощай, Семен. Пусть тебе всегда сопутствует удача.

Орка ударила оленя пяткой и понеслась во весь опор — прямо к сияющим дискам на небосклоне. Провожал ее взглядом, пока еще мог выдерживать слепящий свет, а по щекам градом катились слезы — и от солнца, и не только.

А затем наступила тьма, размытая резким ударом по ребрам. Я тряхнул головой и разлепил веки — в камере стояли вооруженные ковбои во главе с седым ушлепком и отцепляли нас от оков.

Но не для того, чтобы освободить, а чтобы надеть более удобные наручники. Сразу после этого нас взяли под локти и вывели в коридор.

— Шевелитесь, черти, — прорычал Кастор. — Генри не любит ждать. И относитесь к полковнику со всем уважением, если не хотите, чтобы вас высекли.

Подлодка стояла около простецкого деревянного причала — довольно необычное зрелище, честно сказать. Вдоль пирса почетным караулом выстроились ковбои с оружием в руках, словно к ним доставили не двух полумертвых людей, а самого сатану.

Причал оказался одним из трех, что стыковались с длинной бревенчатой пристанью, явно сколоченной второпях из того, что нашлось под рукой. Однако строителям все же удалось найти достаточно камней, чтобы соорудить две береговые батареи по краям, где стояли тяжелые гаубицы на колесах.

За пристанью высился частокол с вышками по углам, но это был не рядовой форт, а самый настоящий укрепленный город — не очень большой, но вполне типичный для Дикого Запада. И над самой высокой тесаной крышей вяло реял звездно-полосатый флаг, посреди которого красовался медный жетон с головой белого орлана.

Часовые открыли ворота, и нас повели мимо зданий с типичными вывесками вроде Saloon, Bank, Gunsmith и тому подобным. На шествие вывалили поглазеть до зубов вооруженные стрелки и едва одетые дамочки, которые, похоже, составляли львиную часть населения.

Однако на глаза попадались и представители иных народов, занятых в основном тяжелым трудом. Изрядно истощавший и посеченный шрамами от кнута орк тащил в магазин тележку с мешками муки.

В кузнице работали вымазанные в саже гномы, починяя подковы и отливая пули. В окне на втором этаже борделя мелькнула девушка с длинными золотистыми волосами — слишком красивая и утонченная для человека.

И объединяло их всех одно — покрытые рунами ошейники, которые то ли подавляли волю, то ли взрывались в случае бунта. Так или иначе, за рабами никто особо не следил, однако они послушно исполняли все приказы и не смели даже бросить на хозяев презрительный взгляд.

Но как вскоре выяснилось, «городские» пленники жили еще более-менее сносно. Куда хуже дело обстояло на плантациях и в шахтах. На выезде из порта нас подвели к фургону с решетками, явно предназначенный для перевозки скота.

В нем до отказа набились угрюмые эльфийки, у которых из одежды были только пресловутые ошейники и холщовая рванина. Купер нацепил нам такие же и предупредил:

— Попытаетесь дурить — и вам в глотки вонзятся сосульки вот такой длины. Или металл раскалится добела, что тоже не очень приятно. Или, наоборот, заморозит вам жилы — тут уж как руны сработают. Так что даже не помышляйте о побеге — это еще никому не удавалось.

После едва ли не пинками затолкали в клетку, и несмотря на обилие молодых обнаженных тел вокруг я не испытывал ничего, кроме ярости и жажды мести. Эти ублюдки за все ответят — кровью клянусь.

Фургон тем временем подцепили к чадящему грузовичку и потащили прочь от города. Километра через два вдоль обочин грунтовки потянулись пшеничные поля с огромными — в предплечье ребенка — колосьями.

Стебли же могли сравниться с тростником или кукурузой, за которую я изначально и принял поросль, но ближайшее рассмотрение все расставило на свои места.

Это именно что пшеница — огромная, как хрен знает что. Никакое ГМО не позволило бы добиться такого размера, и как вскоре выяснилось, дело даже не в плодородной почве волшебного мира.

Точнее — не совсем в ней.

Посреди полей (довольно небольших, площадью с гектар, но очень частых) стояли деревянные столбы, сплошь изрезанные замысловатыми рунами и колдовскими знаками.

На этих столбах развесили полуобнаженных эльфиек, чьи лодыжки и ладони приколотили к дереву длинными гвоздями. Чтобы бедолаги не загнулись от жары и мучений, за ними ухаживали соплеменницы, поднося ко ртам смоченные в воде тряпицы.

Тонкие струйки крови стекали по искусной резьбе, и столбы (а точнее, огромные посохи) источали едва заметную зеленоватую ауру — простой человек ее бы, наверное, и вовсе не заметил, но колдун видел довольно отчетливо.

Очевидно, что принесенные в жертву девушки — чародейки, чья стихия — Природа, и таким образом хозяин плантации насыщал землю чистейшей первородной энергией, что и приводило к таким урожаям.

И я даже думать не хотел, в ходе каких экспериментов они додумались удобрять почву подобным образом и сколько рабов при этом погибло.

Да тут отряд 731 отдохнет, и именно в логово этих безумцев нас и везли. И сердце чуяло, что обменивать меня вряд ли станут — куда проще приколотить к столбу, причем не в поле, а на ферме, чтобы насытившиеся эромантией свиньи плодились сутки напролет быстрее кроликов.

Еще через три километра вдали показался большой каменный особяк, укрепленный ничуть не хуже любого замка. В башнях по углам стояли проржавевшие, но все еще чрезвычайно грозные спонсоны с пулеметами Гатлинга, обеспечивающие полноценную круговую защиту.

Куполообразную крышу дома венчала башня уже танковая, снятая с чего-то наподобие FT-1. Небольшая, с малокалиберной пушкой, но способная нанести сокрушительный урон наступающим аборигенам. И я даже представить не мог, что увижу оборону в действии столь скоро.

Над укреплениями взмыла сигнальная ракета, раздался протяжный вой сирены. Водитель крикнул: «гребаные эльфы», и обращался он явно не к пленницам в клетке.

Вдали я увидел облако пыли — со стороны леса к нам неслась кавалькада на белоснежных мускулистых лошадях. Всадники носили украшенные бахромой кожаные куртки, штаны и холщовые зеленые штаны с капюшонами, длинные волосы заплетали в косы, а из оружия предпочитали луки — несложно догадаться, кто именно шел на штурм.

Конницу вела женщина в обруче с оленьими рогами и посохом в руке. Очевидно, колдунья должна была нивелировать превосходство людей в тяжелом оружии, и у нее это почти получилось.

Как только лениво застрекотали первые «перечницы», скрещенные трассеры разбивались о полупрозрачный магический клин, подобно носу корабля летящему перед клином воинов и легко отражающим свинцовый шквал.

В ответ со свистом полетели стрелы — единым очень точным залпом. Четверо стрелков на стене рухнули вниз с пробитыми головами, но остальные лишь усилили нажим.

Когда же до крепости оставалось метров двести, ушастая ведьма воздела посох над головой, и с неба рухнул здоровый — с колесо от телеги — огненный шар и врезался прямо в угловой спонсон.

Сам поворотный цилиндр выдержал и лишь промялся в паре мест, а вот каменная кладка не устояла, и тяжеленная конструкция грохнулась наземь, похоронив под собой артиллеристов. Сразу после этого громыхнула пушка, и с фугасным снарядом истощенный барьер уже не справился и лопнул искрящимися многоугольными осколками.

Эльфы тут же развернулись и дали стрекача, но пулеметчик и охранники успели прикончить не меньше пятерых нападавших.

Одного придавило убитой лошадью, и ковбои сразу бросились в погоню уже на своих скакунах — еще бы, волшебное удобрение на дороге не валяется. Вернее, валяется, но очень редко и обходится немалой ценой.

Водитель снова обругал ушастых последними словами и покатил к воротам. Эти уже выковали из стали и открывали с помощью моторов — очевидно, где-то в особняке (скорее всего, в подвале) стояла силовая установка на манороде, что и питала всю плантацию.

Машина остановилась посреди пыльного двора, где тоже встречались закованные рабы из разных рас. Преобладали, само собой, эльфийки — не исключено, что полковник основал колонию на острове, где этот народ издревле жил до вторжения.

Фургон обступили разгоряченные боем ублюдки — все как один усатые, загорелые и с протокольными рожами, словно только что прибыли со съемок спагетти-вестерна.

Вот только лапали и били эльфиек они по-настоящему, но совсем уж распускать руки им, похоже, запрещали — но чисто по утилитарным поводам.

Может, истерзанные изнасилованные колдуньи питали землю кровью, и вместо громадной пшеницы росла всякая ктулхуанская дичь. Может, таким образом наемников держали в узде, но ни один из них даже не попытался присунуть пленнице, хотя хотели явно многие, если не все.

Смиренных девушек пинками и хлыстами гнали в левое крыло с зарешеченными окнами, но как только очередь дошла до нас, янки оживились пуще прежнего.

— Ничего себе, — один из них схватил Анри и прижал к себе. — А это кто еще такая?

— На эльфу не похожа, — крякнул второй — небритый и с гнилыми пеньками зубов — схватил подругу за волосы и запрокинул голову. — Ну да, уши человечьи.

— А наших баб нам трогать никто не запрещал, — заржал третий — совсем молодой, но уже лишившийся глаза. — Давайте-ка отведаем, что за новый товар нам поставили.

Дюран толчком швырнули на землю и обступили со всех сторон, гнусно хохоча и позвякивая ремнями с патронташами.

Воспользовавшись тем, что охранники полностью сосредоточились на рыжей, я вырвался из хватки, разбежался и так врезал уроду плечом в спину, что тот грохнулся плашмя и хрустнул челюстью, и этот хруст божественной музыкой благословил мои уши.

Правда, мигом позже меня благословляли уже ударами мысков по ребрам, да так, что никаким оркам и не снилось. Я попытался ударить хоть одного током, но стоило применить заклинание, как ошейник пустил разряд уже в меня — причем в утроенном размере. Так вот как работает эта срань. Что же, учтем.

Побоище меж тем продолжалось прямо как в песне Круга — от ударов отключался, от ударов приходил в себя. Раз-два-три по почкам, раз-два-три по печени, четыре-пять-шесть по животу, спине, голове и ногам, но я лишь скалился в ответ, потому что главную задачу выполнил — отвлек этих упырей от Анри, которую уже увели в барак.

Вот только янки останавливаться не собирались, и тьма застилала взор все чаще. И когда я уже приготовился отойти в край вечной охоты, над головами грянул мощный выстрел.

Наемники тут же расступились и вытянулись по струнке перед крыльцом. На котором стояла фигуристая леди лет под сорок с собранными в хвост каштановыми волосами и самодовольной физиономией.

Носила она высокие кавалерийские сапоги, облегающие кожаные брюки, тяжелый ремень, едва застегнутую белую рубашку и китель цвета хаки.

Справа на груди болтались медали в виде округлого белого креста, золотой шестиконечной звезды и серебряного кружка — как вскоре выяснится, награды за участие в Первой мировой войне.

Помимо кольта на поясе покачивалась увесистая сабля, а плечи украшали погоны с металлическими орлами. И стоило навести на незнакомку взгляд, как сразу стало понятно, какое звание она имела.

Генриетта Картер

Возраст: 39

Статус: заместитель директора АТК

Титул: графиня

Отношение (+1): равнодушие

Полковник Генри. Ясно, понятно.

— Я разве велела вам трогать рабов? — властно рявкнула она.

— Это не абы кто, госпожа, — с поклоном произнес Купер. — Это — русский чародей, мы освободили его из орочьего плена.

— Я вам, суки, глотки перегрызу за такое освобождение, — прорычал, задыхаясь и давясь кровью, поэтому меня вряд ли кто услышал.

— Русский? — американка с интересом приподняла бровь. — Тащите в мой кабинет. Посмотрим, на что он может сгодиться.