Эромант. Система Соблазнения

Глава 44

Новая очередь — и еще минус пять аппаратов, вот только на общем фоне — это капли в море. Ведь у других дела шли не в пример хуже: «Расплата» еще кое-как отбивалась взрывными огненными шарами, а остальным приходилось ждать, пока лодки не зайдут с борта, чтобы приголубить их шквальным огнем из спонсонов.

Вот только юркие кораблики заходили с боков лишь в случае крайней нужды, предпочитая проноситься над палубами от носа до кормы, сбрасывать бомбы или таранить надстройки.

А все, что могли защитники в таком положении — вяло отстреливаться из ружей и винтовок, нанося больше вреда днищам соседних крейсеров, чем неприятелю.

А вот лодки гремели и взрывались с завидной регулярностью, убивая и раня десятки абордажников и грозясь уничтожить мостики, которые и стали их основными мишенями.

Но иного выбора не было — уж лучше перетерпеть эту мелюзгу, чем подставиться под выстрелы гигантского линкора, у которого каждый снаряд — размером с «газель».

Однако так думали далеко не все. И как только я отвлекся на перезарядку, то увидел внизу черный корпус «Отмщения» — корабль без прямого приказа менял положение, разворачиваясь к неприятелю бортом. И это грозило смертельной опасностью не только ему, но и все нам.

— Пашка! — прочитал имя помощника интерфейсом. — Бегом на мостик — пусть прикажут флоту любой ценой сохранять порядок. А на обратном пути захвати мне рацию, а то тут какое-то самоуправство началось!

— Есть!

От грохота палубу тряхнуло так, что я едва не рухнул на землю — благо, крепко вцепился за пулемет и устоял. Чего не скажешь о нескольких защитниках, что падали вниз, размахивая руками и ногами — подбитый камикадзе спикировал метрах в тридцати от нас и врезался в основание мостика.

В полете многочисленные обзорные окна закрывались бронированными плитами с узкими прорезями, но и это — не панацея, особенно, если офицер стоит прямо напротив. В этот раз обошлось без жертв среди командного состава, но если так пойдет и дальше, «Возмездие» вполне может потерять сначала управление, а за ним и боеспособность.

Сердце вновь кольнул холодный страх. Ведь в районе кормы сражается Анри, и если не отразить налет как можно скорее, я могу потерять обеих девушек, а это — недопустимо.

Максим вновь застрекотал, но вскоре стих, подбив всего две шлюпки. Кончилась лента, а новую нигде не достать, так что пришлось действовать по старинке — а именно, тратить на стрельбу колдовской дар.

Это утомительно, это больно, это может оставить без сил в решающий момент, но допустить гибели подруг я не мог. Я — их опора, защита и единственная надежда, и никаким сраным пиндосам меня не сломать.

Ра-та-та-та-та-та!

Пулемет изрыгнул поток розовых лучей, разрезая ублюдков, как лазер — масло. Часть из них взорвалась в воздухе, часть дождем обломков ринулась на землю, но несколько дотянули до крейсеров, и пол вновь задрожал от частых ударов.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Пилотируемые снаряды врезались в бронепояс, смяли два спонсона, а последняя лодка шлепнулась плашмя на палубу и пропахала толпу морпехов, оставив за собой длинный бурый след.

А затем грянул гром среди ясного неба, и по ушам ударил пронзительный свист. Я машинально поднял вдоль фальшборта ледяную баррикаду, но после сокрушительного грохота преграда разлетелась миллионом искрящихся снежинок.

Меня опрокинуло на спину, голова зазвенела от легкой контузии, но все же поднялся, несмотря на жуткую боль, и свесился с перил.

«Отмщение» поймал пять снарядов из шести — передние башни «Дракона» возвышались друг над другом, как ступеньки, и позволяли бить залпом даже при курсовом движении.

Три снаряда поразили цитадель, один — надстройку, последний разворотил бак. К счастью, крюйт-камера с боезапасом не пострадала, иначе крейсер попросту разорвало бы в клочья.

Но сила удара была столь велика, что многотонного монстра оттолкнуло в сторону метров на сто, после чего он начал медленно снижаться.

И в ходе падения рубанул килем по мостику парящего ниже «Священного союза», и лишь совместные усилия обоих экипажей позволили минимизировать ущерб и отделаться помятой крышей.

В ином случае падающий гигант вполне мог если не разрубить соседа надвое, то нанести такой урон, что корабль наверняка рухнул бы с небес.

И это — прямое следствие не только спешки капитана, но и моей ошибки. Нельзя располагать борта, как полки в шкафу, иначе при повреждении они неминуемо заденут соседей.

Надо разместить их именно что лесенкой, как башни у линкора — только так мы сохраним и строй, и обезопасимся от дружеского тарана.

— Ваша светлость! — Пашка протянул мне приемник и выпрямился, чтобы взять под козырек.

И тут же рухнул с развороченной грудью — над нами пронесся катер, скосив из спаренных пулеметов еще немало матросов.

— Приказ… — прохрипел паренек, глядя стекленеющими глазами в небеса, — выпол… нен…

Я вздохнул и опустил ему веки, после чего схватил микрофон и заорал:

— «Отмщение», какого черта вы покинули строй!

— Потому что иначе эту моль не одолеть! — голос пробился сквозь рев сирены и шипение — похоже, команда всеми силами боролась за живучесть корабля.

— А сейчас как — одолели⁈ Внимание всем бортам — стройтесь ступенями! Так, чтобы не упасть товарищам на головы, если вас подобьют!

— Адмирал! — рявкнул капитан «Союза». — Что нам делать? Корабли уже потрепали, а вражья армада еще даже не подошла!

— Уничтожьте рой! — ответила Мария. — Любой ценой!

— Но что дальше? «Дракон» слишком силен!

— Сражайтесь, мать вашу! — в девушке проступила ее пиратская сторона, которая мне нравилась больше дворянской. — Используйте всю огневую мощь! Все оружие, что у вас есть!

Используй мою кровь, как оружие, — скользнули в мыслях слова древнего хранителя.

Если получилось с пулеметом, может, удастся зарядить эромантией калибр побольше? А кровь — то есть, ограненный стержень — станет катализатором? Эксперимент опасный, но попробовать стоит — тем более, что особого выхода нет.

— Маша! — крикнул я в приемник. — Вели доставить лишний стержень в носовую башню!

— Что? — удивилась подруга. — Зачем?

— Просто сделай это.

— Хорошо.

Я рванул к бронированному укреплению, уклоняясь от носящихся всюду матросов и пригибаясь от частых и близких взрывов. Башня представляла собой трехъярусную шахту с подъемником, опускающимся аж до самого трюма.

Из крюйт-камеры шло пополнение припасов на ярусах — на втором хранились толстенные рулоны пороховых зарядов, на первом — сами фугасы.

Дюжины канониров с помощью механизмов доставляли все это к пушкам, загружали в казенник и докладывали о готовности к выстрелу.

Когда же я приказал засунуть в казну синий подсвеченный восьмигранник, на меня посмотрели, как на умалишенного, а самый старый военный перекрестился.

— Ваша светлость, так нельзя, — возразил крепкий усатый офицер. — Манород сам по себе не стреляет, а ежели капсюль к нему приладить, рванет так, что всю башню в небо подбросит.

— Я ничего не говорил про капсюль, — шагнул к нему и строго глянул в серые глаза. — Делай, что велено, иначе башня и так взлетит — от вражьего фугаса, но перед тем я оторву башню тебе.

— Есть, — со вздохом произнес мужчина. — Делайте, что велено. Один черт подыхать, а так хоть быстро умрем, без боли.

— Отставить панику! Лучше направьте пушку на носовое орудие линкора — то, что ниже. И цельтесь прямой наводкой.

— Прямой? — удивился старый канонир. — Дык между нами десять верст, ваша светлость.

— Делай, что велено! — я сорвался на крик, но это помогло — орудийная команда приступила к работе.

Помните баянистый анекдот, что у сигарет, макарон и патронов для калаша один калибр? Так вот — стержень вошел в казенник как влитой, несмотря на огранку.

Как только казну заперли затвором, главный стрелок склонился над механическим вычислителем и защелкал рычажками и тумблерами, попутно озвучивая малопонятный набор чисел и цифр.

Наводчики при том вращали вентили паровых усилителей, и пару минут спустя офицер отчитался о полной готовности. Я же спросил, где спуск, и обхватил чугунный рычаг двумя руками.

Зажмурился и пробудил в душе все самые приятные воспоминания, предвкушения скорых побед и радостные мечты о грядущем. И миг спустя по века ударил столь яркий свет, что пришлось закрыть глаза предплечьем. Казенник раскалился добела, и только розоватая аура подсказывала, что мы — на правильном пути.

— Что это такое?

— Что за магия?

— Сейчас ослепну…

— Господи, спаси и сохрани!

— ОГОНЬ! — заорал сам себе и навалился всем телом на рычаг.

Ревущий поток, сравнимый разве что со звездой смерти в миниатюре, устремился точно в цель и прожег ее насквозь. Нижняя башня «Дракона» разлетелась на куски от детонации боекомплекта — шутка ли, разом лопнуть сразу три заряженные пушки.

В соседней же загорелись тюки пороха на среднем ярусе, и команда заметалась, как муравьи от кипятка, борясь с пожаром и в спешке эвакуируя фугасы.

Ведь если огонь доберется до них, и второй башне конец, а это ослабит боеспособность корабля аж на две трети. И гордость американской армады сравняется по мощи с остальными крейсерами, тем самым лишив Мерлина главного преимущества.

Вот только и «Возмездию» досталось — жар от выстрела оказался настолько сильным, что ствол размяк и обвис, а второй нагрелся так, что больше не мог стрелять — как минимум, до полного остывания.

И просто залить его водой нельзя — от перепада температур металл мог треснуть, так что осталось только ждать.

Но удар того стоил — «Дракон» знатно получил по морде и поубавил борзоты, а наши моряки в той же мере прибавили в боевом духе.

Я слышал крики с палубы даже сквозь толстенную броню, что уж говорить про людей, что с замершими сердцами наблюдали за боем с земли.

— Семен⁈ — из внутреннего переговорного устройства донесся голос Марии. — Что это было⁈

Я прикинул объем производства стержней и подсчитал, что на каждом борту должно храниться минимум по три штуки. А значит, можно вмазать по чертям еще раз.

— Передай на кормовую башню — пусть заряжают второй стержень. Бегом туда — и бей по флагману прямой наводкой. Задача — подавить все орудия.

— Но как это сделать⁈ Я не понимаю!

— Просто представь, что пушка — это огромный колдовской посох.

— Сделаю!

— Давай, а я прикрою. Пора уже разобраться с гребаной мошкарой.

Лодок меж тем осталось совсем немного. Если раньше от их блеска рябило в глазах, то теперь пришлось постараться, чтобы выбрать наиболее лакомую цель.

Построение оказалось правильным — как и тактика. Мы смогли защититься от налета плотным огнем и тесным строем, и при том не подставить бока под главные калибры.

И «Дракону» пришлось попятиться и пустить вперед подельников, точно вожаку, которому в драке первому расквасили нос. Линкор сбавил обороты и пропустил вперед крейсеры, что встали борт к борту и заслонили собою гиганта.

Несмотря на расстояние, с помощью интерфейса удалось разобрать названия. Левый величали USS Conqueror, средний — USS Slavemaker, а правый — USS Chastener. То есть, «Покоритель», «Рабовладелец» и «Каратель» соответственно. Впрочем, ничего нового — вся суть АТК в трех словах.

Я сбил еще три катера, после чего остатки ринулись восвояси — понесенные потери не оставляли им шанса хоть на какую-либо эффективность, а если нет эффекта (желательно, процентов в триста), то и напрягаться нечего.

Убедившись, что это не хитрость и не заход на перегруппировку, я сбежал на мостик и вцепился в микрофон радиостанции:

— «Расплата», как слышно, прием?

— Слышу нормально, — злобно бросил Лука. — В чем дело?

Я во всех подробностях объяснил, как стрелять стержнями, и добавил:

— Зарядите кормовое и носовое орудие и развернитесь градусов на тридцать мористее, чтобы разом поразить цель прямо по курсу. Как будете готовы — доложите. Если ударим одновременно в одну точку — получится достать до цитадели и подорвать крюйт у среднего крейсера.

— Понял! Передаю управление старшему помощнику. Мам, идем! Семен сказал вставить стержни в пушку!

— Надеюсь, после этого он вставит стержень и мне…

— Мам!!

— Уже бегу, дорогой. Семен, — Милана чмокнула микрофон, — удачи.

Тройка американских крыс встретила нас залпом из носовых орудий. Янки видели, что у нас есть недоступная и крайне опасная магия, и лупили на упреждение — без особой точности и толка, больше для отвлечения.

Однако и «Возмездию» пришлось повернуться, чтобы Мария могла ударить с кормы. И хоть угол поворота был небольшим, он значительно увеличил наш силуэт, и следующий же залп принес врагу небольшой, но все же успех.

Один фугас чиркнул по ватерлинии — так слабо, что я услышал лишь тихий взрыв. А вот второй рухнул прямо перед мостиком — взрывная волна погнула лобовую плиту, а огненный смерч ворвался в смотровую щель и поджарил дозорного до хрустящей корочки.

Остальных же спасли пульты и столы, за которыми спрятались офицеры. Но еще пара таких приколов — и придется несладко.

— Разомкнуть строй! — заорал в трубку, кашляя и сплевывая от заволокшей мостик гари. — Держитесь поодаль и больше маневрируйте, пусть их канониры задерутся наводиться!

— Есть!

— Орудие заряжено! — передала княжна по внутренней связи. — К стрельбе готова!

— На связи «Расплата», — сквозь треск помех пробился голос старпома. — К стрельбе готовы!

— Лука — огонь!

— Есть!

Чуть выше киля «Рабовладельца» врезался громадный файерболл, вытянувшийся в полете в эллипс и оттого ставший похожим не то на ракету, не то на метеорит.

Нос корабля утонул в огненно-черном облаке, а сам он отстал от товарищей метра на три — столь мощным вышло соударение.

Однако пробить броню не вышло — что неудивительно: мало того, что она сходится под острым углом, так еще и носы укрепляют особенно сильно для возможных таранов.

Но оплавленная проплешина получилась такого размера, что хоть машину в ней паркуй. На черной стали раскрылась огненная хризантема, и именно в нее прямо сейчас целилась Мария.

— Маша — огонь!

А точнее — вода. А если совсем уж точно — замершая вода в виде сверхскоростной армированной и крайне острой сосульки размером с дубовый ствол.

Снаряд угодил точно в центр, а затем случилось то, что обычно бывает, если кинуть лед в раскаленное масло (сами так не делайте, но можете глянуть на ютубе).

Сосулька вошла в талый металл и манданула так (лучше и не скажешь — более мягкие эпитеты не передадут и сотой доли того, что случилось), что кораблю разворотило нос и развернуло боковой тягой, точно невидимый великан прописал ему крюка.

Крейсер качнулся в сторону и черканул соседа — не сильно, только краску поцарапал да оставил неглубокую вмятину, однако взрыв вызвал такую панику, что несколько морпехов предпочли сигануть с палубы. Видимо, посчитали, что так шанс выжить больше, чем если и дальше сражаться с русскими колдунами.

Спустя время «Рабовладельцу» удалось восстановить курс, и именно в этот миг я велел Милане ударить. И ее огненный болид — в разы более быстрый и яркий, чем у сына, прошил изуродованный ослабленный металл, как фольгу, и добрался до самого сердца корабля.

Там, в окруженной бронированным поясом цитадели, находились самые важные и опасные отсеки — реактор и склад снарядов. И магическая ракета поразила их оба, после чего корабль словно надули изнутри, а миг спустя во все стороны ударили ярко-голубые гейзеры.

И в этот раз взрыв был настолько мощным, что внутри стального чрева словно вспыхнула крохотная нейтронная звезда, а ударная волна накатила на соседей с такой мощью, что едва не опрокинула.

Крейсера накренились и покачнулись, как в девятибалльный шторм, и разлетелись в стороны, точно щепки. Сколько людей тогда погибло — и сосчитать не возьмусь: издали казалось, что на палубах просыпались мешки с огромными маковыми зернами — столько черных фигур непрерывным дождем сыпалось на землю.

— Хороши удобрения, — хохотнул старый моряк. — Щедрый урожай взойдет — на таком-то дерьме.

На мостике зазвучали аплодисменты, снаружи — крики «ура!». Я ощерился и прошипел одними губами:

— Я устрою вам Цусиму и Перл-Харбор одновременно, ушлепки.

— Крейсера поворачиваются! — заорал навигатор, опустив подзорную трубу. — Встают бортами!

Я подскочил к изломанной смотровой щели, и бравада сразу же притихла. Враги не могли не видеть, что половина наших орудий уничтожены, а остальные надолго выведены из строя.

А значит, бояться им больше нечего, и можно наглеть по полной. И струсивший «Дракон» вновь расправил крылья и вырвался вперед, готовя кормовой калибр к страшной мести. Зараза… а не слишком ли невыгодным вышел размен?

Впрочем, боеспособные корабли еще есть. На «Возмездии» цела кормовая башня, на «Отмщении» и «Союзе» в порядке вообще все пушки.

По сути, я отправил на временный отдых только «Расплату», а в запасе есть еще пара залпов — нужно лишь найти способ перебраться на соседние корабли.

Поначалу хотел попросить их сблизиться, но так они стали бы слишком легкой мишенью. Потом собрался сползти по якорной цепи, но вовремя осознал, что это — чистое самоубийство.

И вовремя вспомнил, что на корме лежит подбитый катер — тот самый, что размазал людей по палубе, и при должном старании его получится поднять в воздух.

Я раздал новые указания и выбежал из отсека — как раз под первый залп американцев. «Дракон», «Покоритель» и «Каратель» ударили из всего, что есть — итого одиннадцать снарядов, равномерно распределившиеся между «Союзом» и «Отмщением».

Похоже, янки били по самым боеспособным крейсерам, оставив в покое отстрелявшихся. И все равно пара снарядов взорвалась в опасной близости — благо успел поставить ледяную преграду и прыгнуть к ней за миг до того, как осколки застучали по броне и доскам.

Вскочил, и рванул дальше — к башне на корме. Под ногами хлюпала кровь, всюду лежали истерзанные тела, а запах стоял такой, что желудок скручивало в бараний рог.

Пока бежал, выискивал глазами рыжие пряди, но никого похожего на Анри не заметил. Интересно, где она сейчас? На палубе, прячась за надстройкой, работали медики — укладывали на носилки «тяжелых» и спускали в цитадель.

Завернул к ним, схватил одного за плечо и нервно спросил:

— Рыжая девушка, француженка, одета по гражданке — встречал такую?

— Вы про мисс Дюран?

— Да! — в груди похолодело — медик знает имена только тех, с кем приходилось сталкиваться по долгу службы. — Что с ней?

— Она в лазарете. Легкая контузия — ничего серьезного.

От сердца отлегло. Шумно выдохнул и похлопал парня по спине:

— Хорошо. Продолжай в том же ду…

Фью-у-у-у-у… БАБАХ!