Ферма звезд на краю земли

1

Станция была — одно название. В буквальном смысле: табличка, ограждение и единственная скамейка, даже навеса от дождя не соизволили соорудить. Но спасибо и на том, хоть присесть можно. И ящик с рассадой поставить, подарок моей дачнице. Вот только от пронизывающего ветра укрыться совершенно негде. К тому моменту, когда подъехал поезд, я успела промерзнуть насквозь.

Поэтому и села в него, не особо раздумывая, хотя выглядел он довольно подозрительно. Я таких еще никогда не видела, если честно: вместо обещанной электрички — совершенно музейного вида паровоз, даже черный дым из трубы валил. Он казался настолько древним, что возникали опасения, не развалится ли по пути.

— Доедешь на такси до Дачной, а там сядешь на электричку, чтобы два часа с вокзала тащиться не пришлось, — говорила сестра, объясняя, как добраться. — Ходит она дважды в день, так что не опаздывай. Маленькая такая, два вагончика. Там редко что-то останавливается, не перепутаешь. До Беловки час пятнадцать, будильник поставь. Они не всегда объявляют.

Какими будут эти вагончики, она не уточняла, а их, как назло, было именно два. Ранним утром вокруг ни души, спросить не у кого. Поезд прибыл на пять минут раньше чем значилось в расписании, но не на полчаса же, а больше в это время ничего отсюда не ходило.

Вот я и села в то, что пришло. Даже то, что внутри не оказалось ни души, не смутило — будний день все-таки, не время для массовых вылазок на природу. Это у меня долгожданный отпуск, который решила провести у сестры в глухой деревне на несколько хозяйств вместо того, чтобы улететь куда-нибудь на курорт.

— Приезжай, Стаська! У нас весной хорошо. Тишина, свежий воздух, вокруг никого, соседи все друг друга знают, — заманивала сестрица. — Все, что нужно, чтобы успокоить нервы. Молоко парное попьешь, в баньке попаришься. В огороде мне поможешь, работа руками — лучший способ разгрузить голову.

Проклиная себя за то, что додумалась сдать машину в ремонт и теперь приходится добираться на чем попало, я выбрала место у окна. Отгородилась ящиком с рассадой, чтобы никто не присоседился, и некоторое время рассматривала проплывавшие мимо однообразные пейзажи. Зеленые поля сменялись черными свежераспаханными, там, где не было полей, росла пожухлая прошлогодняя трава, иногда мелькали редкие березовые рощицы в дымке молодой листвы…

Ехать предстояло долго, в вагоне было тепло, будильник прозвонит через час, а встала я в полпятого утра. Успокоившись, отправила сестре сообщение, что села в электричку, и задремала под уютный стук колес.

Проснулась от того, что поезд остановился, и обнаружила, что вагон заполнен людьми. И когда они все зайти успели? Спросонья я не сразу догадалась, что не так. Только когда прислушалась к их разговорам, дошло: я ни слова не понимаю.

Иностранцы? И одеты непривычно: на всех женщинах длинные юбки, ни у одной не увидела короткой стрижки, многие в шляпах или платках. Мужчины тоже выглядели как-то… несовременно. Конечно, в глубинке бывает своя мода, но не так уж далеко я уехала.

— Простите, вы не подскажите, до Беловки еще долго? — спросила я у парочки напротив.

Они переглянулись и уставились с удивлением, явно меня не понимая. Я попыталась обратиться с тем же вопросом к соседям чуть поодаль — примерно та же реакция, и ответили на тарабарском языке.

В полной растерянности я посмотрела в окно и ощутила что-то похожее на панику. Вид почти не изменился: бескрайнее пустое поле, заросшее высохшим бурьяном, жиденькая рощица чуть поодаль. Вот только листва больше не нежно-зеленая, а золотая. Почти вся облетела, лежит ковром под низкорослыми тощими деревьями. Будто, пока я спала, сменилось время года и наступила поздняя осень.

Приехали. Стараясь не впадать в истерику, вытащила из сумки телефон — посмотреть на карте, где я. Но связи не было. Вообще. Ни одной полосочки. Местоположение не определялось. А часы врали, будто с того момента, как я на них в последний раз смотрела, прошло три минуты. Такого быть не могло, я проспала гораздо дольше…

Почувствовав на себе чей-то взгляд, я подняла глаза и увидела старушку в синем платке и темно-сером плаще. Лицо ее выражало добродушное любопытство. У ног стояла корзина с красивыми яблоками, блестящими, красными, ровными как на подбор.

— Вы не подскажете, как станция называется? — спросила, не особо надеясь на ответ. — А то у меня здесь телефон не ловит…

В ответ она улыбнулась и протянула яблоко. Качнула рукой, бери, мол, не стесняйся. Отказываться было неловко, тем более, она все равно меня не понимала.

— Спасибо, — вздохнула я, принимая угощение.

Оно было приятно гладким, тяжелым и теплым, будто солнышком нагретым. Машинально я поднесла его к лицу и вдохнула нежный свежий аромат. Старушка жестом велела — ешь, и снова улыбнулась, не сводя внимательного взгляда.

Стараясь не думать, что оно немытое и кто его знает где валялось, я откусила большой кусок. Не удержалась, уж больно аппетитное, а яблоки я всегда любила. Мякоть оказалась белой, сочной и хрустящей, невероятно сладкой. Интересно, что за сорт?

— Очень вкусно, — я показала добродушной попутчице большой палец.

Она удовлетворенно кивнула, повторила мой жест, подхватила корзинку и побрела вглубь вагона. Я же задумчиво жевала, стараясь собрать мысли в кучу и решить, что теперь делать.

Первая пришедшая в голову идея — сойти с этого странного поезда. Очевидно ведь, что ошиблась и уехала непонятно куда. Но в том-то и проблема. Где нахожусь — не знаю, телефон не ловит, поблизости ни намека на населенный пункт. Неизвестно, сколько придется до него идти, тем более не представляя, в каком направлении.

Гораздо разумнее остаться и доехать до более-менее крупной станции, как минимум, дождаться, пока связь появится. А там не пропаду. Сестре позвоню, она поможет. Посмеется, конечно, над бестолочью, неспособной даже из пункта А в пункт Б на общественном транспорте добраться, но…

— Ох, ну когда мы уже тронемся? — внезапно сказала женщина напротив. Капризным тоном. На чистом русском языке без намека на акцент. — Сколько можно возиться!

— Сердечко мое, не нервничай. Всегда так, здесь ведь последняя станция, — отозвался ее спутник. — Гляди, вон машинист идет, видать, заканчивают посадку.

Я прислушалась и различила в гуле голосов обрывки фраз, словно все вокруг разом перешли с иностранного языка на мой родной. Обычные разговоры обычных пассажиров. Проверяли, не забыли ли что-нибудь, просили поднять сумку на багажную полку, спрашивали, свободно ли место…

Стоп. Как он сказал — последняя станция? Конечная, в смысле? Мы сейчас обратно поедем? В цивилизацию. Подальше от места, где деревья весной желтеют, часы встают и люди внезапно разом могут заговорить на непонятном языке.

Ну нет, это мне точно спросонья показалось. А остальному наверняка есть какое-то разумное объяснение.

— Извините, — робко обратилась я к своим соседям. — Вы не подскажете, до Беловки еще далеко?

Женщина окинула меня подозрительным взглядом. Мужчина вежливым голосом произнес, что не знает, где находится Беловка, и что паровоз проследует без остановок сразу в Вармстед.

— Вармстед? А где это? В первый раз слышу… — пробормотала я.

— Дорогой, кажется, я видела кое-кого знакомого в другом конце вагона! — воскликнула женщина, хватая его под руку. — Мы должны немедленно пойти поздороваться.

Вскочила как подорванная, косясь на меня с опаской. Ее спутнику ничего не оставалось, кроме как подхватить чемодан и двинуться за ней следом.

А поезд тем временем тронулся. Теперь у меня просто не оставалось выбора, придется ехать в загадочный Вармстед. Не выпрыгивать же на ходу.