Ферма звезд на краю земли

39

Тео дал мне поспать пару часов, разбудил пораньше, надеясь вернуть домой до того, как проснется мой сосед. Чтобы не пришлось объясняться. А мне хотелось остаться с ним рядом еще немного, и пусть Йенс думает что угодно, пусть весь город что угодно обо мне думает.

Я была готова прокричать о своих чувствах с трибуны на площади. Тео, разумеется, мой порыв не поддержал.

— Не забывай, ты дала обещание. Никто не должен узнать о нашей связи.

— А у нас связь? — переспросила я, и сердце подпрыгнуло от радости.

— Не цепляйся к словам. Одевайся, я провожу.

Он поднялся было, откинул одеяло, но я притянула его обратно. Прижалась к горячему телу, украдкой вдохнув его запах.

— Лишние десять минут ничего не решат, — промурлыкала, уткнувшись носом в его грудь.

— Десять? — усмехнулся он и склонился надо мной. — Впрочем, неважно. Не провоцируй меня, Стася. Тебе и вправду пора.

— Вот только не надо врать, что не хочешь!

— Хочу. Всегда хотел.

— Тогда почему…

Он поцелуем заставил меня замолчать. На следующие десять минут — или двадцать? Полчаса? Рядом с ним я терялась во времени, и казалось, всегда будет мало, что десяти минут, что целой вечности. Мы молчали и после, когда оделись и вышли из дома — Тео закутал меня в шерстяной плащ, метель утихла, путь домой превратился в приятную прогулку. Жаль, что такую короткую.

Только прощаясь чуть поодаль от моего дома, чтобы нельзя было увидеть из окна, я нарушила молчание и спросила, можно ли прийти к нему снова. Завтра, вернее, уже сегодня. А потом еще. Я бы хотела проводить с ним каждую ночь, но об этом говорить не стала — боялась, что снова меня оттолкнет. Скажет, что мне это не нужно, и велит отсюда уехать…

— Не сегодня. Выспись, у тебя ведь уйма дел, — ответил Тео. Мне показалось, или в его голосе прозвучала печаль? — А после… Приходи, если пожелаешь, я не буду запирать дверь. Но будь осторожна, не попадайся никому на глаза. Не спорь. Просто делай как я говорю.

— А ты меня заставь, — произнесла я с вызовом. — Ты же можешь?

— Могу. Но не стану, ты должна решать сама. Ступай, довольно на сегодня разговоров.

Я послушалась. Зашагала домой, сдержав желание поцеловать его на прощание и ни разу не обернувшись. Не раздеваясь, прошла на веранду. Мне было необходимо привести в порядок мысли и чувства, а в доме не хватало воздуха. Какое там выспаться — в себя бы прийти.

Неужели все было по-настоящему, не приснилось? Тот ли это холодный, циничный, насмешливый Тео, не подменили ли? Тео, которому я безразлична. Который пользуется любопытными девушками и никого не подпускает к себе. Который целовал меня с такой одуряющей нежностью, что от одного воспоминания сладко сжималось в груди…

Безразличные так не целуют.

«Я всегда этого хотел».

Тогда почему держался на расстоянии? Зачем отталкивал? Он ведь читает меня как открытую книгу и видел мои чувства, должно быть, раньше, чем их осознала. Запер дверь, чтобы я постучала. Ждал, когда решусь и приду сама.

Избегает серьезных отношений? Так я и не намекала на свадьбу и детишек. Это такая игра? Вполне в его духе. Между нами непреодолимые препятствия? Возможно, Тео о них расскажет, он всегда отвечает честно. Знать бы, какой задать вопрос…

Дверь на другой половине веранды открылась, и я вздрогнула от неожиданности. Сосед проснулся и вышел сюда, почему-то не включая в своих комнатах свет.

— Доброго утра, Анастасия, — сказал он, садясь в кресло. Достал трубку и начал набивать ее табаком. — Куда-то собираетесь?

На мне все еще была верхняя одежда и плащ, который взяла у Тео. Но раз спрашивает, значит не видел, как притащилась домой под утро. Не придется ничего выдумывать.

— Нет. Я просто… — не знаю, что ответить. — Курите до завтрака? Это вредно.

— Ничего, я нечасто. У вас все хорошо? — спросил Йенс, а я промолчала. — Не хотите говорить? Как вам угодно, главное, помните — вы всегда можете обратиться за помощью.

Он был неправ: говорить мне хотелось. Я прямо физически не в силах была держать все в себе.

— Йенс… Я, кажется, влюбилась…

— Это же прекрасно! Надеюсь, не безответно? — спросил он. Я покачала головой, тоже на это надеясь. — Тогда я за вас искренне рад. Только все же будьте осторожны.

— В каком смысле? — на миг показалось, что он обо всем знает.

— Если задумаете куда-то отправиться поздно вечером, берите экипаж. Спрашивать не нужно, вы ведь научились запрягать коня.

— Спасибо, — только и смогла ответить. От благодарности на глаза навернулись слезы.

Чуткий, добрый, внимательный Йенс. В него я должна была влюбиться — мы бы так хорошо жили! Но с самого начала не было шансов, ведь меня, оказывается, Тео хотел. Тот, кому невозможно сопротивляться. Тот, кто управляет чужими эмоциями.

Я вдруг подумала, что он ведь мог делать это с самого начала, играть со мной, тайно вынуждая пережить множество противоречивых чувств. Наблюдая, как теряю голову, и наслаждаясь зрелищем.

И сразу же поняла: если окажется, что так оно и есть, ничего не изменится. Я ни словом бы его не упрекнула. Наоборот, попросила бы: делай так еще, умоляю. Не останавливайся.

— Почему здесь все так сложно? — задумчиво произнесла вслух.

— Разве в вашем мире иначе?

— У меня было иначе. По крайней мере, я всегда понимала, что происходит и как с этим быть.

Йенс положил трубку, встал, зажег на веранде свет и вернулся на место. Мне не хотелось, чтобы он видел мое лицо, но возражать не стала.

— Потому что не все зависит от вас, когда дело касается других людей. Каждый из нас — центр собственного мира и всегда понимает, как быть. Вот только зачастую это понимание у двоих не совпадает. Вы можете искренне полагать, что действуете кому-то во благо, но для этого кого-то все видится совсем иначе.

Я-то лишь хочу быть с ним рядом. И Тео того же хочет, видно же, что бы он ни изображал. И заметить, что мне совершенно не во благо то, что он вытворяет, вполне в состоянии. Нет причин для такого поведения, кроме дурацкого желания нарочно все усложнить и запутать.

— Но ведь можно же рассуждать объективно, в конце-то концов!

— Объективно — это хорошо, это всегда полезно, — согласно кивнул Йенс. — А вы-то сами — объективны?

— Конечно! — заявила с уверенностью. Подумала пару секунд и добавила: — Вроде бы.

— Вам бы отдохнуть, Анастасия. После обеда встреча с Криштофом, в его глазах любовные переживания вас не оправдают, — улыбнулся он по-доброму. — Этот сухарь наверняка забыл, каково быть молодым. Хотите, дам вам снотворных капель?

Я было отказалась. Но прислушалась к себе — нервы до сих пор звенели, и все-таки взяла. Проспала как убитая едва ли не до обеда, и первое, о чем подумала, проснувшись — Тео. Это все-таки было, наяву, не во сне и не в фантазиях. Теплый серый плащ, который он мне дал, вещественным доказательством висел на спинке стула.

Взяла его в руки — вот и повод вернуться. Поднесла к лицу, понюхала — пахло чистой мокрой шерстью. Пожалуй, нет. К Тео я конечно пойду, но плащ возвращать не стану. Пусть остается на память.

За обедом Йенс вел себя так, будто и не было никакого ночного разговора. Мы обсуждали будущий конвейер, кандидатуры тех, кто согласился поработать на экспериментальной линии. Недостатка в желающих не было — он обещал прибавку к жалованию. Небольшую, но мало кто откажется от лишней копеечки.

Мы собрались на складе: я, Йенс, Криштоф и команда его техников. Опоры установили загодя, и теперь монтировали основное оборудование. Ребята работали ловко, быстро, без лишних слов, наблюдать сплошное удовольствие. Мои компаньоны живо обсуждали детали работы будущей линии.

А мои мысли занимало другое. Как ни старалась, сосредоточиться на работе не выходило. То и дело ловила себя на том, что рассеянно смотрю в никуда. И слушала невнимательно, и отвечала невпопад.

— Так что вы на это скажете, Анастасия? — переспросил Криштоф о чем-то, что я не расслышала.

— А? Ну, думаю, это хорошая идея, — ответила, натянув улыбку. Судя по тому, как он нахмурил брови, не угадала.

— Что именно? Я спрашивал, с какой стороны будут находиться рабочие! Вы что же, совсем не слушаете?

Я перевела виноватый взгляд с рассерженного Криштофа на Йенса. Тот прятал улыбку.

— Извините. Засмотрелась…

— Вы сегодня на себя не похожи, — продолжал меня отчитывать артефактор. — Что-то стряслось? Здоровы ли? Только намекните, и я достану у наших магов зелье от какой угодно хвори.

Забавно. Даже интересно стало, сумеет ли один маг исцелить то, что натворил другой.

— Вряд ли от ее хвори есть лекарство, — не выдержав, усмехнулся Йенс. — Но волноваться не о чем, само пройдет. Правда, дорогая?

— Это личное, — процедила сквозь зубы. Нашли повод для насмешек!

— А вот с личным, сударыня, придется обождать, — строго произнес Криштоф. — Как минимум год, после того, как начальный курс кончите. И чтобы никаких возражений! Нашли время… Женщины! Вам лишь бы… Что я смешного сказал? Прекратите, вы, оба!

— Простите, Криштоф, но вы так забавно ругаетесь, — сказала я. — Больше не буду, честно. Обещаю — я вас не подведу. Так что там с рабочими? Слушаю очень-очень внимательно.