Ферма звезд на краю земли

23

Работа на ферме не съедала все время, мы ходили туда по утрам и вечерам. На два-три часа, не более, как говорил мой прекрасный начальник, чтобы было в охотку, а не в тягость. Я быстро наловчилась, но даже на небольшом участочке провозилась всю неделю. Потом должно пойти проще, десять дней звезды будут приживаться, накрытые от света и ветра. Достаточно будет заглядывать раз в день, проверять завесу и следить за влажностью.

Мы часто разговаривали с Йенсом: за обедом, по пути на ферму и обратно, за чашкой чая, если становилось скучно. По негласной договоренности достаточно было выйти на веранду, чтобы дать понять соседу, что хочешь поговорить.

Дважды я ездила в город, за покупками и встретиться с Летти. Один раз навестили Делию — моя рассада прижилась и пошла в рост, чему мы с фермершей очень радовались. Йенс учил меня править экипажем — с катанием верхом решили пока повременить, а вот ездить по делам пора бы начинать самостоятельно.

Словом, понемногу все устроилось, и началась спокойная размеренная жизнь. Обычные будни, не сильно друг от друга отличавшиеся. Дни становились все короче, однажды ночью мне удалось снова увидеть северное сияние — не верилось, что когда-нибудь смотреть на него надоест.

Прошла неделя, а Тео я так ни разу не увидела. Собственно, нам с ним и видеться-то было негде. От обязанности за мной следить его давно освободили, гулять вечерами по улицам города в одиночку я больше не горела желанием. Бывает ли он вообще где-то, кроме как у Йенса в гостях, я понятия не имела. Даже не знала, в каком районе живет, наверняка тоже где-то на отшибе.

Не видела, ничего о нем не слышала, но думала все равно. Оставалось признать, что это чудовище прописалось в моих мыслях — не выселишь. А еще хуже было понимание: причина того, что о нем вспоминаю — банальное чувство вины.

Сейчас собственное поведение казалось ужасно грубым и глупым. Да, Тео и сам грубиян еще тот, но ведь я его провоцировала. Навязывалась с общением. Лезла с бестактными вопросами. Всего-то надо было его не трогать, тогда бы молчал и вообще меня игнорировал. Видимо, это-то и задевало. Его игнор. Я к такой откровенной демонстрации безразличия, даже снисходительной неприязни, не привыкла.

Дошло до того, что решилась спросить у Йенса, куда пропал его друг.

— Я рад, что вы за него беспокоились, — неожиданно ответил тот. — Не бойтесь, с ним наверняка все в порядке. Тео ушел охотиться, обычно это занимает несколько дней, но может затянуться до нескольких недель. И еще время на отдых после. А потом непременно заглянет, если повезет, принесет вам какой-нибудь трофей в подарок.

— Подарок? Мне?

С чего бы вдруг? За мое хамство? Или потому что решил, что я тоже из этих, любопытных, и преподнесет какой-то трофей вместо цветов, как намек? Хотя нет, Йенс про тот разговор не знал.

— Не все же ему мне их дарить. И без того собрал едва ли не лучшую коллекцию в кальдере. Кстати, не желаете взглянуть? Следовало бы раньше ее продемонстрировать, но я опасался ненароком вас напугать. Все-таки эти твари обитают не так уж далеко.

Я заверила, что не из пугливых, и вообще — неизвестность гораздо страшнее. Как в фильмах ужасов: когда героев преследует непонятное нечто — мурашки по коже. Но стоит монстру показаться публике во всех деталях — эффект больше не тот.

Коллекция украшала кабинет Йенса (идентичная комната в моей половине до сих пор пустовала — так и не сообразила, для чего ее приспособить). На первый взгляд она напоминала бессистемный набор частей реквизита для съемок тех самых ужастиков. Вот только эти части были настоящими, а не искусными подделками из пластика, металла и силикона.

Например, нанизанные связкой коричнево-черные когти размером со средние ножи и на вид такие же острые. Не сильно изогнутые, неведомое существо не заботилось о том, чтобы их втягивать. А вот зубы, тремя рядами украшающие челюстную кость, напротив, напоминали рыболовные крючки. Попадешь в такую пасть — не вырвешься, разве что без кожи.

— Внутренняя челюсть ираллиса, — любовно поглаживая пальцем молочно-белую кость, пояснил Йенс. — Внешние Тео оставил себе. Как будете у него в гостях — советую непременно взглянуть, впечатляет. Редкая тварь, на наше счастье.

Да уж, Тео такой. Редкостная, я бы сказала. Но с чего вдруг мне у него бывать? Немедленно вспомнилось шокированное лицо Райли лишь при упоминании, что охотник меня подвезет.

Чтобы скрыть кислую мину, я отвернулась и сделала вид, будто очень заинтересовалась шкурой, висящей на стене. Запустила пальцы в густой и мягкий снежно-белый мех — казалось, он мерцает искрами в свете люстры. Размером животное немногим уступало белому медведю.

— Лучше поверю вам на слово. Мне и здесь есть на что посмотреть. Интересно, как они все в живую выглядят? — На самом деле я не была уверена, что хочу это знать. — И для чего на них охотятся?

— На ту, которую вы сейчас рассматриваете — ради шкуры. Некоторые опасны, если чересчур близко к городу подбираются — приходится отстреливать. Каких-то ради кости. Или просто из азарта, для трофея. Не считая Серой зыби, там особый интерес.

Он достал с полки прозрачную коробочку и протянул мне. На бархатной черной подложке лежал маленький прозрачный шарик. Свет заиграл внутри него радужными всполохами. Я подумала, что это какой-то местный самоцвет. Оказалось — хрусталик глаза. Несчастных зверюг убивают лишь для того, чтобы сделать из их глаз украшения.

На миг во мне проснулся защитник животных. Но стоило перевести взгляд на когти-ножи и вспомнить, что сама чуть не стала жертвой неведомой твари, как защитник мигом уснул обратно. Охота тут не жестокая забава, а суровая необходимость.

— Что такое Серая зыбь? — спросила, стараясь не думать опять о Тео, который прямо сейчас, быть может, сражается с зубастым чудовищем.

— Зона магического искажения. В мире их всего несколько, и наша не самая интересная — север, мало что водится. Тем не менее, в нашей тоже есть чем поживиться. Одни только песцы чего стоят, умилительные создания! Мех восхитительный, а главное, для человека совершенно не опасны. В большой моде среди столичных дам. Вам надо будет непременно посмотреть на них весной, когда выловят, обещаю, захотите себе щенка.

Спасибо, не надо. В детстве мечтала о собаке, конечно, но давно попустило. И уж точно не возникало желания взять питомцем магическую иномирную тварюшку, какой бы красивой та ни была.

— Трудность в том, что атмосфера в зыби иная, плохо приспособленная для людей. Слишком много магии, с каждым вдохом ею заражаешься, а защиты не существует. Да что там, некоторые охотники жаловались, будто чувствовали, как она кости насквозь просвечивает, — продолжал Йенс. — Болеют от нее, бывает, теряют рассудок. А бывает что годами туда ходят — и ничего. Непредсказуемая штука. Если желаете, расспросите Тео, он ее исследует. Правда, без особого успеха, насколько я знаю.

— Он поэтому такой? Заболел от этой вашей магической радиации?

— Нет, Анастасия. Таким, какой он сейчас, его люди сделали. После этого ему и Серая зыбь нипочем… Впрочем, не стоит, — прервал он разговор, вручая мне очередной экспонат своей коллекции. — Взгляните лучше на мои попытки резать по кости. Чудесное увлечение, могу и вас приобщить, если желаете. Материала у нас достаточно.

— И вы туда же! — воскликнула я, рассмеявшись. — Почему меня так стараются к чему-нибудь приобщить?

— Чтобы вы не заскучали, мой дорогой друг.

С тех пор, как я вышла в свет, если можно так назвать танцульки с подпольным баром, мне начали приносить письма с приглашениями. На семейные обеды. На поэтический вечер. На прогулку в скверике — таких было два, подписаны мужскими именами, и я догадалась, что звали на свидание. Предлагали вступить в самые разные общества, от заводчиков котят до устроителей любительских спектаклей.

От такого внимания к своей скромной персоне я, конечно, растерялась. Но Йенс пояснил, что это в порядке вещей. Жители Вармстеда любят заводить знакомства, а клубы и общества — всего лишь способ организовать досуг.

Кроме того, они соперничают между собой, заключают союзы, враждуют и даже переманивают членов. Звучало странно, но он сказал, что это по-своему весело. И предложил обязательно выбрать что-нибудь по душе, обзавестись друзьями и приятным хобби. Остальным следовало написать вежливую благодарность с сожалением, что пока присоединиться не могу, но, возможно, позже…

Письма по этому образцу я отправила во все общества. Я не хотела ни играть в лото, ни петь хором, ни плести кружева. Только одно приглашение отложила. Общество радетелей за трезвость призывало вступить в свои ряды, объединившиеся для защиты здоровья и нравственного облика горожан. В конце была приписка.

«Уверена, вы с радостью примете наше предложение, Анастасия. До скорой встречи, дорогая!»

И подпись: С любовью, Райли.