Ферма звезд на краю земли

49

Тем же вечером я снова улизнула из дома, нарушая обещание не приходить к Тео каждую ночь. У меня были причины: нельзя допустить, чтобы слухи донеслись до него прежде, чем мы поговорим. Впервые я шла к нему с тяжелым сердцем. И уже не хотелось пробежать остаток пути, увидев его дом на холме.

Он не вышел навстречу, и дверь я открыла сама — к счастью, она оказалась незаперта. Внутри было темно, прохладно и тихо, и я почему-то сразу поняла, что Тео там нет. Ну конечно, он ведь меня не ждал. Ушел по каким-то своим загадочным делам, когда вернется — неизвестно. Но я должна была его дождаться, пусть до самого утра не появится, все равно не уйду, пока его не увижу.

Невольно прислушиваясь, не гася фонарь, я прошла в гостиную. Почему-то включать свет не решалась, да и вообще что-то здесь трогать. Сперва думала просто посидеть на диванчике, но любопытство пересилило. Я не буду рыться в его вещах, конечно, но осмотреться-то можно. Если бы у Тео здесь хранилось что-то секретное, запер бы на замок.

Несмело, чувствуя, будто проделываю нечто запретное, обошла гостиную. Смотреть в ней оказалось не на что. Голые стены без окон, минимум мебели — диван, два кресла и низкий столик, камин, которым, судя по всему, никогда не пользовались по назначению. Большое пустое пространство. Чем здесь занимается Тео — непонятно.

Кроме выхода, ведущего к спальне и маленькой комнате, где он поил меня чаем, нашелся еще один. За ним — узкий т-образный коридор, налево по нему можно было попасть в ту же спальню, свернув направо, я уперлась в закрытую дверь. Подергала ручку и развернулась, чтобы уйти, но вдруг изнутри донесся тихий шорох.

Я застыла, прислушиваясь. Тишина. Должно быть, померещилось. А может, это сквозняк чем-то шуршит, или работает какой-нибудь магический прибор. Тео ведь маг, у него наверняка есть здесь рабочий кабинет.

Но звук раздался снова, теперь отчетливее. Вместо того чтобы уйти, я приложила ухо к двери. Было похоже, словно кто-то медленно подходит в мягких тапочках, подволакивая ногу. Приблизился вплотную — и замер.

— Тео? — спросила негромко. Нет ответа.

Я постучала. В ответ — таких же три коротких стука, только глухих, будто не костяшками пальцев, а мягкой стороной кулака. Или подушечкой лапы…

И еще раз, сильнее, так, что я почувствовала, как задрожала дверь, и отпрянула от нее, испуганно прикрыв рукой фонарь. Будто неведомое нечто могло заметить его сквозь массивную деревянную створку. Или могло?

Стараясь ступать бесшумно, я поспешно удалилась. Вспомнилась сказка о любопытных женах Синей Бороды и двери, которую нельзя открывать. Впервые подумалось, что я бы осталась жива в этой истории — посмотреть, что там возится, не возникло ни малейшего желания.

Интересно, сколько тайн прячет Тео? Ведь он сам — сплошная загадка, сколько ни пытаюсь, не выходит разгадать. Очевидно, самое страшное он держит под замком. Но и то, что не прячет, странное.

Место, где человек постоянно обитает, способно многое о нем рассказать. Дом Тео был пустым, холодным, мрачным, с путаницей коридоров и комнатами с двумя, а то и тремя выходами, без запахов и звуков, с этими узкими подслеповатыми окнами, высокими потолками, под которыми гуляло эхо шагов. Не просто неуютный — навевающий ледяную тоску.

Заглянув в лабораторию, уставленную загадочно поблескивающими в свете фонаря приборами и сосудами, и обнаружив еще одну запертую комнату по соседству (в этот раз стучаться не стала), вернулась в коридор. Прошмыгнула в сторону спальни и прошла в кухню.

Такие же, как у меня, плита и холодильник, только побольше. Простой квадратный стол, два стула — Тео обедал не в одиночестве? В шкафах — минимум посуды и утвари, все в идеальном порядке. Вода в запотевшем баке с краником — я налила себе стакан, она оказалась такой холодной, что зубы заломило.

В холодильнике мышь повесилась. Два каких-то свертка, и больше ничего. Зато морозильная камера оказалась забита битком. Мазнув лучом света по ее содержимому, я отшатнулась и захлопнула дверку, надеясь, что из того, что там лежит, Тео не готовит себе обед.

В поставленных друг на друга прозрачных контейнерах я успела разглядеть вмерзшие в лед глазные яблоки с вертикальными зрачками, свернувшееся клубком существо вроде ящерицы и что-то вроде кусков мяса. Или внутренностей, я не стала присматриваться.

«Он охотник. Видимо, это трофеи. Или образцы для исследований, — утешала себя, выходя оттуда. — У них здесь вообще к таким вещам странное отношение. Если бы вот так наткнулась в темноте на коллекцию Йенса, тоже бы перепугалась».

Вот только у Йенса трофеи были хоть и жутким, но украшением его дома. Нормального человеческого дома, обустроенного для жизни, а не для кошмарных экспериментов. Обитель Тео напоминала лабораторию безумного ученого, или мастерскую декоратора фильмов ужасов, или логово маньяка — все что угодно, но не жилище.

— В целом ничего, — сказала я вслух, вернувшись в гостиную. Сейчас она казалась даже уютной. — Места много и планировка интересная…

Хотела услышать звук человеческого голоса, пусть даже своего. Но он прозвучал испуганно и жалко, только хуже стало.

Я поставила фонарь на столик. Разулась и забралась в глубокое кресло с ногами — при всем своем аскетизме мебель Тео выбрал очень удобную. Значит, не все так плохо, ему не чужды нормальные человеческие радости. Чем-то все же себя балует.

Стараясь отвлечься от мрачных впечатлений, попробовала вообразить, как преображаю эти комнаты. Для начала наполню их светом, приглушенным, если яркий Тео неприятен. Так даже лучше. Разожгу камин, ненадолго, для уюта. Добуду большой ковер или шкуру какого-нибудь местного чудища попушистее, чтобы сидеть на ней и глядеть на огонь. На каминную полку поставлю безделушки, а у стены — книжный шкаф. Выпрошу помещение под столовую, чтобы принимать там гостей

Нет. Случись так, что я стану здесь хозяйкой всему вопреки, никаких гостей не будет. Не придется тратиться на новую мебель, нам тех двух стульев хватит. В лучшем случае поставим еще один, для Йенса.

Да и вообще глупо. Дом устроен так, как нужно его хозяину. Все вокруг намекает: тебе здесь места нет. Нигде, кроме постели. Ведомая этой мыслью, я побрела в спальню. Фонарь оставила на столе — направление и так помнила, а споткнуться в этих полупустых хоромах все равно было не обо что.

Подождала, чтобы глаза привыкли к темноте, и увидела аккуратно заправленную кровать. Нырнула под покрывало, обняла подушку — сейчас она не пахла высушенным на холоде бельем, как обычно. Тео не стал перестилать постель, и она хранила едва различимый запах — его, мой…

Для меня едва заметный, он-то наверняка с порога чуял. Выходит, оставлял нарочно, в те дни, когда я не приду.

От этой догадки сжалось в груди. Судорожно вздохнув, я зарылась в подушку лицом. Что же это, Тео? Неужели ты по мне тоскуешь?

Спрашивать бесполезно — не признается. Не желает, чтобы я ради него похоронила себя в этой глуши, окруженная всеобщей ненавистью, которую подцеплю от него, будто заразу. Его-то хотя бы уважают, потому что боятся. Мне и того не перепадет. Но все же…

Он позволил себе эту близость и эти чувства, заранее понимая, что они обречены. Каждый день ожидая, что я больше не вернусь. Отдавая все, что в его силах. Если я его лишусь — останутся друзья, интересное дело, карьера, мир, который ждет, когда я его исследую. Если меня лишится Тео, у него ничего не останется, кроме разбитого сердца. Пусть сколько угодно болтают, что он монстр, и что сердца у него и вовсе нет. Что зачерствел после всего, что было. Холод лишь мучительнее для того, кто успел немного отогреться. Оттаять…

В тот момент я совершенно отчетливо поняла: брошу его сейчас — никогда себе не прощу. И поверила, что не брошу, сумею как-нибудь справиться. Эта вера успокаивала. В конце концов я пригрелась под одеялом и уснула без задних ног. В чужом холодном доме, где прячутся чудовища.