Формула фальшивых отношений

ГЛАВА 14

Элли

Оливер делает первый шаг к тому, чтобы привлечь внимание команды к нашим отношениям рано утром следующего дня. Я прихожу на наше обычное занятие йогой, и он уже там, болтает с Уэстом — потому что он передвинул свой синий коврик в дальний конец комнаты, где обычно занимаемся мы с Беллой. Диана никак не комментирует эту новую расстановку, но Белла выгибает одну идеальную бровь, глядя на меня, и я знаю, что мне придется ответить на несколько вопросов позже.

Вот почему я избегаю её до конца дня, работая дольше, чем кто — либо другой в офисе на ипподроме. В четверг, за день до пятничной открытой тренировки, я провожу с ней почти весь день, подготавливая сцену для нескольких мероприятий для болельщиков, но у нас нет свободного времени, чтобы поболтать. Она слишком занята проведением интервью, а я должна убедиться, что всё партнеры команды довольны размещением своих рекламных баннеров и наклеек. Я убегаю на онлайн — встречу с Лисанн, пока Белла задерживается на сцене, затем она уходит, а я всё ещё отправляю электронные письма всем из бесконечного списка контактов Лисанн.

Тем вечером я лежу на спине в своей комнате после душа. Я устала от того, что весь день была на ногах и переписывалась с Карой, когда где — то в комнате звонит телефон. Я чуть не роняю мобильник на лицо и карабкаюсь вверх, затем замечаю стационарный телефон на туалетном столике. Я не заметила его, когда осматривала номер в первый день.

— Алло?

— У нас для вас посылка от мистера Оливера Стоуна, — монотонно сообщает женщина. — Можем мы отправить её наверх?

Я, запинаясь, прошу, чтобы посылку отправили наверх, затем смотрю на себя. Я надела пижаму, потому что у меня не было намерения снова выходить из комнаты, но, возможно, это неподходящий наряд для приема посылки. Я натягиваю свою мягкую толстовку, и к тому времени, как я завязываю волосы в хвост, кто — то стучит в дверь.

Я распахиваю её, ожидая появления курьера, но вместо этого у моей двери стоит невысокая японка, безупречно одетая в мужской костюм. Позади неё гостиничный носильщик толкает тележку с несколькими массивными чемоданами.

— Да? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого.

— Меня зовут Рин Кацура, — объявляет женщина на безупречном английском, но с легким акцентом. — Мистер Стоун прислал меня помочь вам с гардеробом для предстоящего гала — приёма. Он сказал, что вам нужно платье напрокат.

О Боже.

— Эм, — Я борюсь с желанием одернуть подол своей толстовки. — Прямо сейчас?

Она смотрит на меня свысока, хотя она примерно на полголовы ниже, и я съеживаюсь под её взглядом, который говорит мне, что я впустую трачу её драгоценное время.

— Конечно, — бормочу я. — Проходите.

Мисс Кацура дает чаевые портье и говорит ему, что свяжется с администратором, если он ей снова понадобится, затем вкатывает тележку в мой номер и закрывает за собой дверь. Отработанными движениями она начинает выгружать чемоданы, раскладывая их по моей кровати и на полу. Она расстегивает молнии, и шелк разных цветов вываливается из чехлов, разделенных слоями оберточной бумаги. Только один чемодан остается у двери нетронутым.

Мисс Кацура замечает, что я рассматриваю его, и говорит:

— Сначала нам нужно платье. Потом мы займемся обувью. Теперь, пожалуйста, раздевайтесь.

Я подчиняюсь, слишком напуганная ею, чтобы отказаться, хотя мои щеки пылают. В конце концов, Оливер обещал позаботиться о моей одежде, и, похоже, он сделал это ради меня. Жаль, что эта леди не позвонила заранее, но если она делает Оливеру одолжение, я не хочу упускать такую возможность.

— Надень свой лучший бюстгальтер, — инструктирует она меня. — Посмотрим, сможем ли мы с этим поработать. Мы в Дубае, поэтому проявляем осторожность и избегаем всего слишком откровенного. Надеюсь, вы согласны со мной?

Я быстро киваю ей, роюсь в своих вещах в поисках кружевного черного лифчика и надеваю его. По какой — то причине её властные манеры рассеивают большую часть моего смущения. Такое ощущение, что я почти на приеме у врача, и мисс Кацура настолько любезна, что отводит глаза, пока я готовлюсь.

— Это подойдет? — спрашиваю я.

Она поджимает губы, затем кивает.

— Да. Хотя, возможно, тебе придется надеть стринги, в зависимости от того, насколько облегающее платье ты выберешь.

После этого прямого наблюдения она достает что — то похожее на пачку образцов краски, только это кусочки ткани. Она подносит их к моему лицу и бормочет:

— Конечно, мы должны делать это при естественном освещении, но у нас так мало времени…

Я не протестую, только стою тихо, пока она делает пометки в маленьком блокноте. Она измеряет мою талию, бедра и все остальные части тела, не делая ни единого комментария по поводу моего тела, что я ценю. Когда она заканчивает, она бросает образцы и блокнот на кровать, достает первое платье из своего чемодана.

— Не беспокойся о складках или изменениях, — говорит она мне. — Мы разберемся с ними после того, как выберем подходящее.

Я позволяю шелку цвета шартрез струиться по моему телу и оседать на бедрах. Но прежде чем я успеваю протянуть руку за спину, чтобы расстегнуть молнию, мисс Кацура щелкает языком и требует, чтобы я снял его. Я примеряю серебристо — голубое платье в тон цветам “Titan”, серьезное чёрное платье с вырезами по бокам и полдюжины других платьев, одно красивее другого. Я даже представить себе не могу, насколько они, должно быть, дорогие, но я решаю пока не думать об этом.

— Мистер Стоун упомянул, что в течение сезона будет больше мероприятий, которые вы должны посетить, — говорит она непринужденно. Она протягивает мне ещё одно платье, на этот раз из белоснежного атласа, покрой которого напоминает греческую тогу. — Я буду в городе на Гран — при Канн и Флоренции, но будет лучше, если мы обсудим несколько вариантов сегодня, чтобы я могла подготовить их вовремя.

— О — хорошо, — заикаюсь я. — Я не знала…

Она похлопывает меня по руке.

— Конечно, нет, дорогая. Мужчины никогда не задумываются о том, сколько времени требуется, чтобы подготовить женщину к подобному мероприятию. Они надевают костюм и галстук, и все думают, что они хорошо одеты, но женщин критикуют гораздо жестче.

Интересно, не поэтому ли она носит мужскую одежду, но я не хочу совать нос не в своё дело. Её нагрудный платок и старомодный галстук сшиты из пастельно — желтого шелка с принтом в виде ромашек, что мне нравится, а когда она наклоняется, чтобы принести мне ещё одно платье, из — под её искусно сшитых брюк выглядывают ярко — розовые носочки.

Мне бы очень хотелось сделать эффектное заявление и выбрать такой же наряд, как у неё, для этого гала — приёма, но я не могу. Я буду присутствовать как девушка Оливера Стоуна, женщина, которая изменит его дикие привычки и приведет к тихой роскошной жизни. Мисс Кацура, кажется, согласна со мной 0 все платья, которые она мне предлагает, элегантные, ничего слишком кричащего.

— Это, — внезапно заявляет она, останавливая меня на полпути.

Я опускаю взгляд на себя и провожу ладонями по темно — фиолетовым юбкам из тюля, которые ниспадают до пола.

— Правда? Но рукава прозрачные.

Она одобрительно хмыкает и обходит меня, чтобы застегнуть лиф, который немного болтается на моей груди.

— Поверь мне. Я занимаюсь этим дольше, чем ты живешь на свете, моя дорогая.

Я моргаю, стараясь не показать удивления. Я думала, ей чуть за сорок, но, видимо, нет.

— Хорошо, — говорю я. — Могу я посмотреть?

Мисс Кацура делает повелительный жест рукой, и я спешу в ванную, где могу сказать, что она права, даже при ужасном освещении.

— Это прекрасно, — я провожу пальцами по лифу, расшитому металлической нитью абстрактными закрученными узорами. — Мне это нравится.

— Конечно. А теперь иди сюда, у нас нет всей ночи впереди.

Я встаю на маленький складной табурет, который она достает из одного из чемоданов, и терпеливо жду, пока она обходит меня с подушечкой для булавок, пристегнутой к запястью, и отмечает исправления, которые необходимо внести.

— Кто носил это до меня? — спрашиваю я наконец, не в силах сдержаться.

Мисс Кацура бросает на меня сердитый взгляд с того места, где она присела у моих ног, подколов подол до нужной длины.

— Я не разглашаю имена своих клиентов, — говорит она. — Но фотографии общедоступны. Актриса надевала его на премьеру одного из римейков Джейн Остин. Если интересно, то поищи в интернете, — через мгновение добавляет она.

Я сжимаю губы, чтобы скрыть улыбку.

— Это прекрасно. Я уважаю вашу лояльность к своим клиентам.

Она бросает на меня одобрительный взгляд, затем, наконец, встает и отступает назад, чтобы осмотреть меня.

— Ну вот. Этого хватит. Пойдем, я помогу тебе снять его.

Мы повторяем этот процесс с темно — синим платьем с глубоким вырезом и струящейся атласной юбкой, а также с бледно — бирюзовым платьем, которое облегает моё тело.

Мисс Кацура прищуривается и командует:

— Стринги.

Я ухмыляюсь и борюсь с желанием отдать ей честь.

— Поняла.

Мы переходим к туфлям, где она сердито ворчит, потому что немного не угадала с размером моей обуви, поэтому обещает прислать мне нужную пару вместе с переделанным платьем. К тому времени, как она собирает все неподходящие платья и аккуратно складывает те, что мы выбрали, я падаю от усталости.

— Спасибо, — говорю я ей, когда она закрывает последний чемодан. — Не знаю, что бы я без вас делала.

Она не улыбается мне, только пронзает своим темным взглядом.

— Ты очень красива, и ты будешь самой нарядной женщиной на гала — приёме.

— Ох. Спасибо.

Я странно тронута этим заявлением. Она похожа на самую серьезную в мире фею — крестную, и почему — то я знаю, что её комплимент искренен.

Затем она грузит чемоданы на тележку и звонит на стойку регистрации, чтобы вызвать носильщика. В дверях она, прищурившись, смотрит на меня и говорит:

— Если ты сможешь одолжить несколько бриллиантов, наряд будет идеальным.

Я моргаю.

— Бриллиантов?

— Да. Белые блестящие камни? — нетерпеливо спрашивает она. — Они хорошо подойдут к платью. Если ты не сможешь найти настоящие, лучше не стоит ничего надевать. Люди на этих гала — приёмах могут отличить настоящие от подделки.

С этим последним советом она уходит, оставляя меня гадать, в какую кроличью нору я провалилась. По — видимому, в этом мире совершенно нормально брать взаймы бриллианты, но я понятия не имею, как решить эту проблему.

Но на следующий день, за завтраком, мой взгляд падает на блестящие серьги Беллы. Это те, которые она носила почти каждый день с тех пор, как мы познакомились, но я не обращала на них никакого внимания. Теперь мне приходит в голову, что из всех моих новых знакомых она, скорее всего, сможет помочь мне — она много лет работала на хорошо оплачиваемой работе, безупречно одевается и, вероятно, побывала на десятках гала — приёмов и других модных мероприятий.

Я достаю телефон и отправляю сообщение Оливеру

Я:

«Мне нужна помощь Беллы кое с чем, и мне нужно сказать ей, что ты ведёшь меня на гала — приём. Это нормально?»

В другом конце кафетерия раздается звонок. Я поднимаю глаза и ловлю взгляд Оливера. Покраснев, я перевожу телефон в беззвучный режим, чтобы не было заметно, что мы переписываемся, и, конечно же, через несколько секунд приходит его сообщение.

Оливер:

«Конечно. Хочешь, составлю тебе кампанию?»

О, он такой милый. Но я бы предпочла сделать это сама. Белла была очень добра ко мне, и я не хочу, чтобы эта новость застала её врасплох.

Я:

Нет, всё в порядке. Я напишу тебе позже.

С его благословения я отвожу Беллу в сторону, когда мы поднимаемся по лестнице в наши офисы.

— Эй, у тебя есть минутка? — спрашиваю я.

Она проверяет свой телефон.

— Конечно. Что случилось?

Я жестом приглашаю её следовать за мной в мой кабинет, который, к счастью, пуст, потому что другие члены команды всё ещё завтракают. Затем я закрываю дверь, прислоняюсь к ней и делаю глубокий вдох.

— Оливер попросил меня пойти с ним на гала — приём, — выпаливаю я, срывая пластырь.

Белла замолкает, её голубые глаза широко распахиваются, но она быстро берет себя в руки.

— Правда? Ты сказала “да”?

Я киваю.

— Да.

Она на мгновение прикусывает внутреннюю сторону щеки, колеблясь, затем подходит ко мне и берет за руку.

— Элли, я действительно рада за тебя, но я должна спросить. Он тебе нравится? Потому что эти парни… — она качает головой, что — то похожее на печаль мелькает в её милых чертах. — Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.

Если бы я не наблюдала за ней все эти дни, её беспокойство могло бы показаться фальшивым. Я бы подумала, что она разыгрывает спектакль для меня, скрывая свою ревность, но Оливер её нисколько не интересует. Она говорит о Уэсте, и мне так сильно хочется спросить её, что случилось.

— Спасибо, — говорю я осторожно. — Но думаю, что со мной всё в порядке. На днях я провела день с Оливером, и это было действительно прекрасно. Я думаю, ему просто нравится общаться с кем — то, кто мало что знает об этом мире.

Я не готовила это в качестве своего объяснения, но звучит правдиво. Мы с Оливером поговорили о нашей задаче, будущем наших отношений, и он объяснил некоторые вещи, которые меня смутили, но в основном мы держались подальше от темы гонок, и он, казалось, не возражал.

Белла задумчиво поджимает губы.

— Мм, да, я понимаю. Что ж, это хорошо. Тогда у меня будет компания за столом. Я ненавижу эти гребаные гала — приёмы.

Я выпрямляюсь.

— Ты идешь? С кем?

Уэст пригласил её? Судя по тому, насколько враждебно она относилась к нему, я не думала, что она согласится.

Она закатывает глаза.

— С моим отцом. Я проиграла ему пари в конце прошлого сезона, так что теперь я должна быть его парой на первом в этом году гала — приёме.

Я смеюсь.

— О.

Уголки её рта приподнимаются, и она слегка толкает меня в плечо.

— Эй, не смейся над несчастными, — затем её взгляд скользит по моему наряду, ещё одному летнему платью, идеально подходящему по погоде. — О, чёрт, у тебя есть что надеть? Я могла бы одолжить тебе одно из своих платьев, уверена, тебе подойдёт.

Моя любовь к ней растет, но за этим следует укол вины. Если бы я так не боялась, что юристы “Titan” разрушат мою жизнь, я бы немедленно рассказала Белле о контракте.

— Оливер прислал мне свою портниху, — говорю я ей. — Она потрясающая, и мы нашли платье.

Глаза Беллы расширяются.

— Боже мой, ты будешь работать с Рин Кацурой? Она лучшая. Я смогла поработать с ней только один раз, когда “Titan” выиграли свой первый чемпионат конструкторов. Лучшая ночь в моей жизни.

— Эм, да, с ней, — я нервно тереблю руки. — Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Она сказала, что мне следует одолжить несколько бриллиантов, если я смогу, но я понятия не имею, где их взять.

— Хм, — Белла достает свой телефон и некоторое время просматривает свои фотографии, затем поворачивает экран ко мне. — Что — то вроде этого?

Это увеличенная фотография, на которой она в красивом белом коктейльном платье улыбается в камеру. На шее у неё изящная золотая цепочка с крупным бриллиантовым кулоном.

— Вау, — выдыхаю я. — Это прекрасно.

Белла пожимает плечами.

— Я принесу его к тебе в номер вечером, и ты сможешь решить, подойдет ли оно к платью.

— О, нет, — я отступаю. — Я не могу держать его в своей комнате несколько дней. Я заберу его в день гала — приёма.

Она смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

— Это просто камни, Элли.

Я подхожу и сжимаю её в объятиях. Она замирает на мгновение, затем обхватывает меня руками и обнимает в ответ, её хватка на удивление сильна.

— Спасибо, что стала моим другом, — говорю я ей, моё горло немного сжимается.

Она открывает дверь моего кабинета и выходит в коридор.

— Да, хорошо, мы должны держаться вместе. И, пожалуйста, будь осторожна. Я хочу продолжать быть твоим другом.

С этими словами она уходит, её каблуки стучат по полу в коридоре. Я возвращаюсь в свой кабинет и отправляю сообщение Оливеру.

Я:

«Вы, люди, сумасшедшие.»

Я намереваюсь продолжить объяснение, но мой компьютер выдает входящий видеозвонок от Лисанн, и я бросаюсь к нему, потому что это не может быть хорошим знаком — здесь ещё нет и десяти утра, а значит, в Чикаго середина ночи.

Я права. Один из спонсоров закатил истерику из — за того, что наклейки на автомобилях “Titan” были напечатаны неправильным оттенком зеленого. Они прислали фотографии, и когда я смотрю на крошечную разницу между цветами их логотипа и тем, что техническая команда наклеила на машины и их снаряжение, я задаюсь вопросом, действительно ли я гожусь для этой работы.

Но я обещаю Лисанн, что всё улажу, чтобы она могла вернуться в постель, и начинаю искать в Дубае тех, кто специализируется на виниловых наклейках. Мне требуется час, чтобы найти человека, который напечатает всё достаточно быстро, чтобы их можно было вовремя заменить. Открытая тренировка состоится сегодня днём и будет сниматься и транслироваться по всему миру.

Я не проверяю свои сообщения, пока не сажусь в такси, мчащееся по оживленному шоссе Дубая по пути в типографию. Есть несколько сообщений от Оливера, что странно, потому что он должен быть заперт со своей командой, обсуждая последние детали, прежде чем автомобили будут допущены на трассу.

Оливер:

«Что случилось?»

«Белла доставила тебе неприятности?»

Я вздрагиваю, вспоминая своё последнее сообщение.

Оливер:

«Элли, ты в порядке?»

«Я поговорю с ней.»

О, чёрт. Я быстро отвечаю, водя большими пальцами по экрану.

Я:

«Пожалуйста, не разговаривай с Беллой!»

«Всё в порядке, я просто не могла ответить из — за срочных проблем с партнером. Будут новые наклейки. Неправильный цвет наклейки с логотипом AEON * гримасничающий смайлик *»

Мгновение спустя мой телефон жужжит от его сообщения.

Оливер:

«Ты напугала меня, женщина.»

Я прикусываю губу, гадая, злится ли он на меня. Он не использует никаких смайликов. Откуда мне знать, шутит ли он?

Я:

«Прости. Я попросила Беллу одолжить кое — какие украшения для гала — приёма, и она, даже не моргнув глазом, предложила мне своё бриллиантовое колье. Нужно привыкнуть к этому.»

Я делаю паузу, затем набираю другое сообщение.

Я:

«Она была очень мила, когда я рассказала ей о нас. Я просто сказала, что ты пригласил меня на приём. Никаких проблем.»

Он ставит на сообщение лайк, но не отвечает. Я знаю, что его, вероятно, отвлекла работа, но это немного напрягает — моя двусторонняя работа. Поэтому я отправляю электронное письмо Веронике, единственному человеку, с которым я могу поговорить обо всем этом. Я даю ей полный отчет о том, что произошло на данный момент, включая тот факт, что у нас с Оливером было наше первое свидание, и стараюсь не выглядеть слишком отчаявшейся, требуя небольшого совета. Я хочу, чтобы у неё сложилось впечатление, что я усердно работаю, но справляюсь с этим, и это правда. Просто моё ‘справляюсь с этим’ сопровождается некоторой тревогой, комок страха застрял у меня в животе из — за возможности того, что нас с Оливером разоблачат.

Его репутация в данный момент не выдержит такого удара, так что мне просто нужно убедиться, что ничего странного не произойдет.

Профессионал. Я профессионал, умно и великолепно справляюсь со своей работой.

Я повторяю это всю дорогу до типографии, где беру две коробки наклеек, проверяю, что они нужного оттенка зеленого, и выхожу, замечая, что такси, которое я попросила подождать, уехало. Я провожу неловкие двадцать минут в ожидании в типографии, где воздух удушающе горячий и пахнет чернилами и бумагой.

За мной приезжает другое такси, и я добираюсь до трассы за считанные минуты, протаскиваю задницу через охрану, а затем бегу по обсаженной пальмами пешеходной аллее с тяжелыми коробками в руках. Нелегко избежать толпы, спешащей посмотреть на автомобили, и мне приходится махать своим бейджем перед охраной на пит — лейн, чтобы они пропустили меня.

Наконец, я добираюсь до гаража Оливера, который находится ближе всего ко входу, и сваливаю коробки на первую попавшуюся свободную поверхность, постанывая от боли, когда мои сведенные судорогой мышцы рук растягиваются. Машина Оливера, гладкая машина синего цвета с металлическим отливом, стоит прямо рядом со мной. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости, но, кроме двух охранников, стоящих у входа спиной ко мне, здесь никого нет.

— Что это?

Я поворачиваюсь и сталкиваясь лицом к лицу с Лиамом, двоюродным братом и менеджером Оливера.

— О, у меня здесь правильные наклейки для машин, — говорю я, откидывая прядь волос, прилипшую к моему вспотевшему лбу. — Я отправила мистеру Хёрсту сообщение об этом…

— Тебе запрещено находиться здесь во время гонок, — говорит он. — Ты же знаешь это, верно?

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Гонки ещё не начались. И если мы не заменим наклейки, AEON может отказаться от спонсорства команды.

Он смеется, как будто я рассказала классную шутку.

— Расслабься. Я просто шучу. Я не донесу на тебя.

Он подходит, как будто хочет похлопать меня по плечу, но я уклоняюсь от контакта, поднимая одну из коробок и отступая.

— Прошу прощения, мне нужно найти кого — нибудь, кто может наклеить их.

Я просто хочу сбежать от него. Что — то в этой встрече вызывает у меня неприятное чувство. К счастью, в коридоре, ведущем к раздевалкам, появляется пара механиков, поэтому я решительно подхожу к ним и протягиваю коробку с наклейками.

— О, слава богу, — говорит парень слева. — Это те самые наклейки?

— Да, — я указываю большим пальцем себе за спину. — Там ещё одна коробка. У вас достаточно времени, чтобы разобраться с этим?

Он пожимает плечами.

— Нам придется. Сначала мы займемся машиной Адамса, чтобы он мог выехать на трассу, затем машиной Стоуна. Ты можешь вернуться в конференц — зал и сказать другим ребятам, что нам нужна помощь?

Я слишком счастлива сделать это, потому что это означает оказаться подальше от Лиама, который наблюдал за нами всё это время. Я не знаю, в чём его проблема, но я решаю избегать его, насколько это возможно. Он, наверное, думает, что я охочусь за деньгами Оливера или что — то в этом роде, и он чрезмерно опекает своего кузена.

Но от него исходила аура не чрезмерно защищающего брата.

Я подавляю дрожь и спешу туда, откуда слышу голоса остальных членов команды. Хёрст благодарит меня, а Уэст даёт мне пять, сидя на складном стуле, его гоночный костюм расстегнут до пояса, так что его мускулистое тело, обернутое только в эластичный базовый слой, выставлено на обозрение. С другого конца комнаты Оливер сердито смотрит на своего товарища по команде, затем посылает мне легкую улыбку, когда я встречаюсь с ним взглядом.

— Удачи, — говорю я им обоим.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и иду обратно по коридору, но Оливер зовет меня.

— Привет, — говорит он, догоняя меня. — Хочешь остаться и посмотреть тренировку? Я могу достать тебе наушники, чтобы ты могла слушать. Там есть место, где команда может наблюдать за тренировкой.

Я выглядываю из — за его спины туда, где дверь конференц — зала всё ещё открыта. Его команда только что видела, как он выбежал вслед за мной, так что, я думаю, это было его собственное объявление. Мгновение спустя белокурая голова Уэста высовывается из — за дверного косяка, его глаза широко раскрыты, когда он смотрит на нас.

— Хм, у нас гости, — шепчу я.

Оливер оглядывается через плечо, замечает Уэста и подает ему знак уйти. Это нисколько не отпугивает его товарища по команде — он небрежно прислоняется к двери и наблюдает за нами, улыбка растягивает его губы.

— Ну что? — спрашивает Оливер. — Наушники?

Я смотрю на себя и морщусь.

— Мне действительно нужно вернуться в отель и принять душ. Но я обещаю посмотреть квалификацию завтра.

Он наклоняется и шепчет:

— Тебе следует назвать это “квали”. Так ты будешь звучать намного круче.

Я уверена, что с того места, где стоит Уэст, наш разговор выглядит очень интимным, и ухмылка Оливера говорит о том, что он об этом знает.

Поэтому я встаю на цыпочки, подыгрывая, и шепчу:

— Квали, поняла.

Оливер слегка поворачивает голову, и моя щека касается его, когда я отодвигаюсь от него. Осознание пронзает меня, не совсем неприятное, и я поднимаю на него взгляд. Он пристально смотрит на меня, и его ноздри раздуваются при глубоком вдохе.

Потом я вспоминаю, что вся покрыта потом и воняю так, что мне становится не по себе. Жар разливается у меня в груди и поднимается вверх по шее к щекам.

— Ладно, это…хм, это здорово, — я внутренне съеживаюсь, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, я несу. — Удачи сегодня. И…увидимся завтра.

В глазах Оливера пляшут искорки веселья.

— Увидимся, Кин.