Формула фальшивых отношений

ГЛАВА 7

Оливер

Моя будущая ненастоящая девушка, прищурившись, смотрит, как я жую. Её щеки розовеют, а темные брови хмурятся.

— Я собиралась это съесть, — говорит она, нисколько не удивленная моим присутствием.

Что…освежает. И это заставляет меня замереть, как ни странно, я чувствую себя не в своей тарелке, потому что я привык к тому, что люди, по крайней мере, немного волнуются при первой встрече со мной. Но даже я знаю, что, сказав это вслух, я бы выглядел полным придурком.

— Я куплю тебе новую, — обещаю я. — Я просто хотел представиться.

Я протягиваю руку, намереваясь пожать её, но тут же осознаю свою ошибку. В одной руке у неё тарелка, в другой — столовые приборы, и ей приходится переместить всё в одну руку, чтобы пожать мне за руку. Её рукопожатие крепкое, хотя и немного резкое, но я не могу её винить. Мы договорились официально встретиться сегодня вечером, после того как я отказался от встречи с ней вчера.

Так почему же я сделал всё возможное, чтобы встать у неё на пути прямо сейчас?

— Элли, — говорит она, отпуская мою руку. — Приятно познакомиться.

Она слегка улыбается мне, но из — за её духов я наклоняюсь к ней ближе, нависая над ней из — за того, насколько она ниже ростом. На ней практичные балетки, которые никак не помогают её росту в пять футов шесть дюймов (167–168 см), но меня это не беспокоит. Должно быть, она приняла душ после занятий йогой, потому что вокруг неё витает тонкий цветочный аромат, и…

Она моргает, глядя на меня, на её лице явное замешательство. Выражения её лица достаточно, чтобы вывести меня из странного состояния.

Что, чёрт возьми, я делаю?

Прочищая горло, я вежливо отступаю на шаг.

— Я Оливер.

При этих словах она ухмыляется мне.

— О, я знаю.

Убейте меня сейчас.

Это самое неудачное представление в моей жизни, мне повезло, что никто не стоит в непосредственной близости от нас и не наблюдает за этим крушением поезда.

— Э — э, так ты новенькая? — я пытаюсь придумать, что бы такое умное сказать. О чём я вообще собирался с ней поговорить, пока не потерял половину своих мозгов? — Тебе понравилось занятие по йоге? — она смотрит мимо меня, вероятно, туда, где Белла и другие ждут, когда она присоединится к ним, затем снова сосредотачивается на мне.

— Да, Диана великолепна.

— Оливер. Ты опаздываешь на встречу.

Голос Бена прорывается сквозь мой испуг и заставляет меня расправить плечи. Я на мгновение закрываю глаза, а когда открываю их, Элли смотрит на меня с выражением, в котором смешиваются веселье и жалость.

Великолепно. Просто великолепно. Я не только выставил себя дураком, но и был уличен в моём поведении, как школьник, — и всё это в течение двух минут после первого разговора с ней. В этот, возможно, самый важный день сезона на данный момент. Мы приступим к работе над моей машиной впервые с тех пор, как закончился этап строительства, и посмотрим, готова ли она для того, чтобы я смог выиграть ещё один чемпионат в этом сезоне. Я понятия не имею, зачем я вообще с ней разговариваю. Всё моё внимание должно быть сосредоточено на подготовке к большому соревнованию.

Если бы она не была обязана стать моей девушкой по контракту, я бы потерпел крах, а мне это не нравится. Если бы кто — нибудь из наших спонсоров увидел меня сейчас, они, возможно, наконец поверили бы, что я не совершал ничего из того, в чем меня обвиняют. Тот, кто играет в эту маленькую игру, вряд ли смог бы заполучить все эти связи.

— Увидимся позже, — говорю я Элли.

Она просто улыбается и опускает подбородок, затем обходит меня и уходит, оставляя после себя слабый аромат своих духов, который теперь будет преследовать меня весь день.

Краем глаза я слежу за тем, как она садится рядом с Дианой, спиной ко мне, но моё внимание привлекает лицо Беллы. Она свирепо смотрит на меня, её глаза сузились до щелочек, и я точно знаю почему. Держу пари, она предупредит Элли держаться от меня подальше — и, возможно, пригрозит мне, чтобы я держал руки подальше от ееё новой подруги. Белла такая, она защищает всех без исключения, что вполне логично, учитывая, как быстро меняются люди в этой индустрии. Она поняла, что друзей найти нелегко, особенно тех, кто остается с ней больше чем на сезон.

Но по какой — то причине я не возражаю, что Белла защищает Элли. Ей понадобится любая помощь, которую она сможет получить в этом аквариуме с акулами.

Я иду в ногу с Беном, и мы направляемся из кафетерия в наш гараж. Съемочная группа снует вокруг, и энергия, витающая в воздухе, невероятна. Солнце поднимается над горизонтом, обжигая свежий асфальт гоночной трассы. Здесь ничто не сравнится с этим ароматом. Он возвращает меня к моим лучшим воспоминаниям, к тому времени, когда я выигрывал гонки и Чемпионат. К тому моменту, когда я стоял на вершине мира, зная, что никто не был достаточно хорош, чтобы сбить меня с ног.

— Ты в порядке? — спрашивает Бен. — Всё идет по плану?

Ему не нужно произносить имя Элли, чтобы понять, что он говорит о ней.

— Да. У нас всё готово.

И это правда. Она здесь, чтобы помочь мне выиграть ещё один чемпионат, чтобы спонсоры держались от меня подальше, а болельщики были довольны, как мы и договаривались. Хорошо, что я на неё не влияю, потому что всё это ненастоящее. Это всего лишь деловая сделка.

Бен смотрит на меня, когда мы останавливаемся перед всё ещё пустым боксом. Это мой, а рядом — бокс Уэста. Он уже там, в наушниках, разговаривает со своим менеджером на заднем сиденье.

От их вида у меня внутри всё трясется. Я ещё не видел Лиама, а он уже должен быть здесь. Его не было и на йоге, не то чтобы он обычно ходил на занятия, но я должен был увидеть его за завтраком.

Я собираюсь позвонить ему, но замечаю его сквозь толпу, пробирающегося к нам. Он прижимает телефон к уху и хмурится. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки от меня и опускает голову, явно расстроенный.

Может, он и мой двоюродный брат, но мы близки как братья, так что я знаком с его настроениями. Что бы он ни услышал, это не что — то хорошее.

— Мы придем через минуту, — говорю я Бену, который настороженно смотрит на меня, затем коротко кивает и исчезает в лабиринте раздевалок и складских помещений, которые образуют задний конец каждого гаража.

Однако Элли здесь работать не будет. Офисы медиа — команды, IТ — специалистов и отдела по связям с партнерами находятся над кафетерием, так что, скорее всего, я её сегодня больше не увижу.

Я выкидываю её из своих мыслей. Лиам подходит ближе. Ему не нужно видеть, как она отвлекает меня, а мне нужно выяснить, что его так беспокоит.

— Мы не опаздываем? — он проходит мимо меня.

— Эй, — окликаю я, останавливая его. — Что всё это было? — спрашиваю я.

Он на мгновение колеблется, как будто не хочет произносить это вслух.

— Я веду переговоры о твоей сделке с «Eleete», — он наклоняется, так что его низкий голос перекрывает остальной шум. — Но нет никакого продвижения, так что я собираюсь попробовать снова через пару дней.

Я хмуро смотрю на него.

— Что? Почему? Я, кажется, говорил тебе, что не хочу с ними работать.

Команда по связям с общественностью производителя энергетических напитков обратилась к нам несколько месяцев назад, и я, не раздумывая, отклонил это предложение.

Лиам усмехается.

— Да ладно. Они нам хорошо подходят.

— На них дважды подавали в суд за то, что они продавали свою продукцию несовершеннолетним, — я сохраняю спокойствие, хотя внутри меня закипает разочарование. Мы уже говорили об этом, и я ненавижу повторяться. — Я с ними не буду работать.

Лицо моего кузена на мгновение подергивается, затем он натягивает маску спокойствия.

— Прекрасно, но я потратил несколько дней, работая над этой сделкой.

Это заставляет меня расправить плечи. Иногда он становится таким, обвиняет меня в вещах, которые не должны быть проблемой, вызывая чувство вины.

— Это не моя проблема, — говорю я, возможно, резче, чем необходимо, но я не изменю своего мнения на этот счёт. — Найди кого — нибудь другого для совместной работы и проконсультируйся со мной, прежде чем вступать с ними в какие — либо серьезные переговоры.

С этими словами я поворачиваюсь и иду внутрь, понимая, что вся команда, вероятно, снова ждет нас. Чёрт, я не хочу быть примадонной, но последнее, что мне сейчас нужно, это сидеть на собрании целый час. Я хочу сесть в свою машину и, наконец, снова участвовать в гонке, но у нас не будет такой возможности ещё несколько часов.

— Еще одна сделка сорвалась из — за тех фотографий с женщиной Моро на вечеринке, — бормочет Лиам позади меня, пока мы поднимаемся по ступенькам в офисное помещение на втором этаже.

Я бросаю на него сердитый взгляд — он знает её имя так же, как и я, — но он просто пожимает плечами.

— Это влияет на тебя, нравится тебе это или нет, — говорит он.

Если бы я не знал его так хорошо, я бы подумал, что он злорадствует. Но он поддерживает меня на каждом шагу, и так уже более десяти лет.

— Какая сделка? — тихо спрашиваю я.

Мы проходим в конференц — зал и занимаем свои места перед компьютерными мониторами, на которых отображаются ряды статистических данных и диаграммы аэродинамической трубы.

— Сейчас это не имеет значения, — говорит Лиам. — Просто не отвлекайся от гонок, хорошо? Вот что важно.

Я хватаю наушники и надеваю их, настраиваясь на слова Бена. Если слухи верны, команда Монтгомери полностью обновила свои машины к этому сезону, сменив компанию, поставляющую их двигатели. Мы пока понятия не имеем, что это значит, но их пилоты, Рейвенскрофт и Барклай, были хороши в прошлом году. Не так хороши, как я, но Рейвенскрофт занял второе место в чемпионате Запада, так что нам нужно убедиться, что в этом году мы будем на высоте.

Конечно, это может означать, что их новые двигатели никуда не годятся, и нам будет легче, чем в прошлом году, но мы не узнаем этого, пока не увидим их машины на трассе.

— Наши сотрудники на заводе неустанно трудились, чтобы обеспечить нас автомобилями, способными выиграть ещё один Чемпионат, — говорит Бен, бросая взгляд на нашего технического директора Хоакина. — Теперь мы должны заставить их гордиться нами. Благодаря вашей безупречной работе у нас самая длинная серия чемпионата конструкторов² за последние пятнадцать лет.

Я выиграл два титула в команде Титанов, но за год до этого нам с Уэстом также удалось наскрести трофей чемпионата конструкторов, опередив команду “Vogel” на четыре очка, несмотря на то, что их лучший гонщик, Андреас Графф, завоевал титул чемпиона мира. Уэст и я, возможно, соперники на трассе, пытающиеся обогнать друг друга, но когда дело доходит до завоевания чемпионского титула конструкторов, мы слаженно работаем вместе.

Бен складывает руки на груди, кивая в сторону зала.

— У нас есть блестящие трофеи, подтверждающие это. Теперь давайте продолжим в том же духе и позаботимся о том, чтобы у нас был ещё один красивый кубок, который мы добавим в наш зал славы.

Команда разражается аплодисментами, и я присоединяюсь к ним, зная, что они так же важны для нашего успеха, как и я. Может быть, я и тот, кто ездит на машине каждые выходные, накапливая мили, но они следят за тем, чтобы моя машина была в отличной форме. Мы — живой, дышащий организм, и я хочу, чтобы они гордились мной.

У нас всё получится. Не только у механиков и меня, но и у Элли. Теперь она присоединилась к нашей команде, и я буду относиться к ней так же, как ко всем остальным.

— Шесть часов и сорок три минуты до начала, — кричит Бен сквозь аплодисменты. — Теперь идите туда и убедитесь, что всё готово к тестированию. У нас всего три дня, чтобы откалибровать всё для этой трассы. Я хочу, чтобы мы, чёрт возьми, взлетели.

Воодушевленные его словами, механики и техники вскакивают со своих мест и гуськом выходят из комнаты, мы с Уэстом остаёмся на местах, не снимая наушников. Мой гоночный менеджер Пол хлопает меня по спине и показывает поднятый большой палец. Он относительно новичок в команде, присоединился к нам в прошлом году, но мне нравится, насколько он всегда спокоен, независимо от того, что дела идут совсем плохо. Лиам тоже уходит, набирая что — то на своём телефоне. Он больше не удостаивает меня взглядом, хотя мы еще не закончили наш предыдущий разговор.

Уэст медленно снимает наушники и поднимает брови.

— Ещё один год, да? У тебя хорошее предчувствие?

Я думаю о Лиаме и о том, что он мне сказал. Потом я вспоминаю, как Элли посмотрела на меня, в её карих глазах плясали искорки веселья. На какой — то безумный момент я подумываю спросить у Уэста совета по поводу всего этого. Его публичный имидж такой безупречно чистый, он сверкает. Его история так отличается от моей. Его родители — нормальные люди, которых втянул в себя мир гонок только после того, как их сын удивил всех, выиграв соревнования по картингу. Он был вундеркиндом и продвигался по служебной лестнице с поразительной скоростью, хотя начал участвовать в гонках позже, чем кто — либо другой на трассе.

Теперь родители навещают его на всех гонках в США, а мама приносит команде домашние кексы. Он по — прежнему звонит им после каждой гонки, это первое, что он делает, и за все пять лет, с тех пор как он присоединился к трассе новичком в команде Eagle Racing, у него не было ни одного скандала. Его переход в Титаны был профессиональным успехом, и он это заслуживал.

Но мы не настолько близки, чтобы по — настоящему доверять друг другу. Несмотря на то, что мы в одной команде, мы по — прежнему боремся за первое место, за каждое очко в каждой гонке.

— Да, — отвечаю я, понимая, что молчу слишком долго. — Всё хорошо. А у тебя?

Он запускает пальцы в свои вьющиеся светлые волосы.

— Да. Хотя, если Монтгомери действительно модернизировали свои машины, в этом году будет настоящая бойня.

Я встаю и качаю головой.

— Ты не можешь так думать. Они не имеют значения. Единственное, что тебе нужно знать — это то, что у нас лучшая машина на старте, и доверяй себе.

Его глаза расширяются.

— Вау, Стоун, ты что, хочешь меня подбодрить?

Он следует за мной, когда я выхожу из комнаты, и я слегка толкаю его.

— Мудак, — говорю я, но без злобы. — Мне нужно, чтобы ты занял второе место в этом году. Я не могу допустить, чтобы Рейвенскрофт всё это время наседал на мою задницу.

Он улыбается, на его щеках появляются ямочки.

— Так ты хочешь, чтобы я оседлал твою задницу?

— Ты такой ребенок, — фыркаю я, затем спускаюсь по лестнице на первый этаж. — Но серьезно. Ты готов?

Он на мгновение колеблется, останавливаясь на ступеньку выше меня.

— Да, — говорит он наконец. — Готов настолько, насколько я когда — либо буду готов.

Я хмурюсь. Его пауза была едва заметной, но в мире гонок время измеряется долями секунды.

— Что случилось?

Он оглядывается через плечо, затем спускается по последней паре ступенек.

— У моей мамы обнаружили рак кожи во время летних каникул. Они считают, что вовремя заметили его и избавились, но ей всё ещё нужна химиотерапия, так что это были…тяжелые два месяца.

— Господи, Адамс. Мне жаль это слышать, — я хлопаю его по плечу и сочувственно сжимаю его. — Тебе что — нибудь нужно?

Он качает головой.

— Не — а. Хотел бы я быть рядом с ней, но эта работа хороша хотя бы в одном, — но улыбка немного кривовата и не касается глаз, когда он продолжает. — У меня достаточно денег, чтобы оплатить лучшее лечение.

Я изучаю его, отмечая напряжение вокруг его рта, которого раньше не было. Потом я вспоминаю вечеринку, которую он устроил на вилле в начале сезона, ту, где меня якобы сфотографировали с обнаженной Селеной. Теперь, когда я думаю об этом, Уэст казался не в духе: пил больше обычного, а потом размышлял в одиночестве. Я думал, это из — за того, что Белла не появилась в этом году, но, похоже, я ошибался.

— Спасибо, что рассказал мне, — говорю я. — Хёрст знает?

Уэст кивает.

— И Ваньер, — добавляет он, называя своего менеджера. — Я не хочу, чтобы кто — то ещё знал об этом. Это личное.

— Могу себе представить. Я никому об этом не скажу, — обещаю я. — Надеюсь, твоей маме скоро станет лучше.

— Спасибо. Я не теряю голову. Работал с психотерапевтом, чтобы разобраться со всем этим дерьмом. Мама уговаривала меня пойти, и я должен сказать, что это помогает, хотя это полный отстой.

Я содрогаюсь при мысли о том, что кто — то копается в моих мозгах.

— Главное, чтобы работало, чувак. Делай то, что тебе нужно.

Его взгляд становится острее.

— Чтобы победить, ты имеешь в виду? Чтобы помочь тебе выиграть ещё один чемпионат?

Я отшатываюсь, удивленный холодностью его голоса.

— Нет, чувак. Чтобы ты там не умер. Ты же знаешь, это займет всего секунду.

Мы оба поворачиваемся и смотрим на портрет Йоханнеса Ваха, фотографию в рамке, которую наша команда возит по всему миру из гаража в гараж. Он был одним из первых гонщиков Титанов и выиграл три чемпионата ещё в начале девяностых, затем погиб в ужасной аварии во Флоренции, сгорев заживо в своей машине после того, как врезался в защитный барьер. Его сын, Тобиас, в нашей команде в качестве запасного гонщика. Он сидел с нами в зале всего несколько минут назад. Я даже представить себе не могу, каково это — каждый день проходить мимо портрета своего покойного отца.

К счастью для меня, мой отец умер от обычного сердечного приступа, так что мне не нужно смотреть на его лицо каждый раз, когда я прохожу по коридору, хотя он тоже был гонщиком. Однако он не был Титаном, но четыре сезона выступал за Eagle, был близок к победе, но так и не выиграл ни одной гонки.

Я оглядываюсь на Уэста и вижу, как подергивается его горло, когда он сглатывает. Чёрт. Возможно, это было слишком драматично.

— У тебя всё получится, — говорю я более мягко.

Уэст опускает голову, кивая.

— Да.

Мимо проходит техник, здоровается с нами обоими, затем исчезает за дверью. Я хочу ещё раз поговорить с Уэстом, посмотреть, действительно ли он готов к этому, но момент упущен.

— Пойдем посмотрим на наши костюмы, — он натягивает улыбку. — Надеюсь, они не слишком изменили цвет по сравнению с прошлым годом. Я чертовски хорошо выгляжу в синем.

— Конечно. Потому что это самая важная часть снаряжения. А не тот факт, что оно в буквальном смысле может спасти тебе жизнь в аварии.

Технические специалисты стали намного лучше поддерживать жизнь водителей в этом виде спорта с девяностых годов, что включает в себя огнестойкий костюм и шлем, а также halo — петлю, установленную вокруг водительского сиденья для защиты наших голов от столкновений.

Уэст показывает мне средний палец, затем уходит в свою часть гаража, а я поворачиваюсь к своей. Теперь, когда он упомянул об этом, я тоже хочу знать о своем костюме. Мне придется носить эту чертову штуку каждый день в течение нескольких месяцев…

Хриплый смех прерывает мои мысли, и я останавливаюсь как вкопанный, уставившись вперёд. И прямо там, в боксе, рядом с моей всё ещё накрытой машиной, находится Элли.

Другие люди снуют по помещению, расставляя стеллажи с шинами и инструментами, но она стоит неподвижно, впитывая напряженную атмосферу. Интересно, как она здесь оказалась, но тут айтишник — Форд, один из младших разработчиков — толкает её локтем и указывает на что — то на стене, и к ним присоединяются ещё двое парней, что — то обсуждая.

Я понимаю, что им устроили тур, и, должно быть, именно Форду поручено показать им всё. Но она пришла посмотреть на мой бокс, а не на бокс Уэста, и по какой — то причине для меня это важно.

Словно встревоженная силой моего взгляда, она поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Её темные глаза вспыхивают от удивления, а затем она улыбается. Моё дыхание вырывается из легких на быстром выдохе, и мои ладони начинают потеть. Я вытираю их о джинсы. Из — за этой гребаной жары. Поскольку бокс открыт, здесь нет кондиционера, а гнетущая атмосфера Дубая и в лучшие времена заставляет меня потеть, как свинью.

Форд неторопливо направляется к выходу и выводит двух других парней обратно на улицу, но Элли остается ещё на мгновение, выражение её лица открытое и теплое.

Я хочу подойти к ней поближе и спросить, как у неё дела, как прошел её день, в то время как я должен думать обо всем, что мне нужно для подготовки к сегодняшнему дню. К счастью, она забирает этот вопрос из моих рук. Она быстро машет мне рукой и следует за своим гидом, сливаясь с толпой проходящих мимо людей.

Это нехорошо. Когда Бен представил мне этот план, и я разговаривал с ней по телефону, я был уверен, что вся эта история с фальшивыми отношениями пройдет легко. Что — то, что сделало бы мою жизнь проще, а не усложняло бы ситуацию, завладевая моими мыслями.

Но я справлюсь с этим. Это просто разделение на части, как я делаю со всем остальным в своей жизни. Это то, ради чего я тренировался — отфильтровывать отвлекающие факторы, чтобы я мог продолжать гонку с ясной головой и выиграть ещё один чемпионат.

Я больше не могу позволить себе злить спонсоров. От этого зависит не только моя работа, но и работа Лиама, и вся команда рассчитывает на меня.

Я думал, что сегодня у меня только одна работа — сесть в свою машину и посмотреть, достаточно ли она хороша для победы.

Но мне нужно выполнить ещё одну задачу. Я должен впервые познакомиться с Элли по — настоящему…и влюбиться.