Формула фальшивых отношений

ГЛАВА 34

Элли

Оливер финишировал пятым в квалификации Гран — при Сеула. Удача на его стороне, потому что он опытный гонщик, и его не собьет с толку небольшой дождь, из — за которого трасса становится скользкой. Стивенс врезается в Деверо, выезжающего с пит — лейн, что приводит к задержке и быстрой очистке асфальта, выбивая двух гонщиков из первого раунда квалификации. Затем Барклай совершает ошибку, выезжая на траву, где колеса его машины неэффективно катятся по грязной, размокшей земле.

Тем не менее, к тому времени, как Оливер выбрался из своей кабины в гараже, он был мокрым и измученным.

— У меня было такое чувство, будто я веду восемнадцатиколесный автомобиль без гидроусилителя руля, — жалуется он, вытирая лицо полотенцем. — Но я могу выиграть, стартуя с пятого места

Я хочу затащить его обратно в отель, приготовить нам ванну в его номере и провести там день, но Бен зовет его на встречу, и я впервые с момента приезда в Сеул нахожу свой кабинет и с головой погружаюсь в работу, пытаясь наверстать всё, что пропустила за последние два дня.

Когда я собираю вещи, чтобы уехать, я нахожу одного из охранников “Titan” в коридоре между моим кабинетом и кабинетом Беллы. Оказывается, Хёрст отдал нас под защиту этого парня, и тот отвозит нас в отель, хотя Оливер всё ещё на трассе, вероятно, работает со своей командой над ремонтом машины для завтрашней гонки.

Я пытаюсь дождаться его, но усталость от сегодняшнего дня и остаточный стресс от вчерашнего подводят меня. Я просыпаюсь в полной темноте, но какой — то звук подсказывает мне, что я в номере не одна. Волна страха сотрясает моё тело, и я перекатываюсь на бок, чтобы встать и схватить что — нибудь, чтобы защититься, думая, что это может быть Лиам, вернувшийся, чтобы причинить нам боль.

Затем мой сонный разум, наконец, оживает, и я замечаю полоску света, пробивающуюся из — под двери ванной. Я услышала шум воды из душа, а это значит, что Оливер дома.

Я открываю дверь ванной, и оттуда вырывается облако пара. Оливер поднимает голову от того места, где он опирается рукой на плитку, позволяя горячей воде стекать по спине. Я медленно захожу в ванную и закрываю за собой дверь.

— Я не хотел тебя будить, — бормочет он, его голос едва слышен из — за шума воды. — Прости. Возвращайся в постель.

Я бросаю на него один взгляд и стягиваю шорты и трусики, затем присоединяюсь к нему в душе. Я медленно подхожу к нему, затем кладу руку ему на плечо. Он вскидывает голову и долго смотрит на меня, затем заключает во влажные, теплые объятия.

— Всё это обрушилось на тебя, как только ты съехал с трассы? — спрашиваю я, поднимая подбородок, чтобы прижаться губами к его уху.

Он утыкается лицом в мою шею и кивает.

— Я, блядь, не могу ясно мыслить.

Я крепко обнимаю его и впиваюсь кончиками пальцев в твердые мышцы его спины.

— Скажи мне, что тебе нужно.

Оливер поднимает голову и встречается со мной взглядом, в его серых глазах виднеется мука.

— Я не хочу думать сегодня вечером.

Его губы обрушиваются на мои, и я немедленно открываюсь для него, отвечая на его требование. Оливер отчаянно целует меня, его руки поднимаются, чтобы обхватить мои щеки, и он наклоняет мою голову, чтобы углубить нашу связь. Каждое прикосновение его губ, каждый толчок его языка разжигают мою потребность, и я отвечаю им всем тем же, чтобы сказать ему, что я всегда здесь, рядом с ним.

Через мгновение я отстраняюсь от него и опускаюсь на колени между его ног. Он твёрд для меня, поэтому я беру его толстый ствол одной рукой и целую головку члена один раз, затем втягиваю его в рот. Сегодня вечером я не дразню его. Я просто хочу свести его с ума и заставить кончить так сильно, что он забудет собственное имя.

Я выпячиваю щеки и беру его глубже, затем подношу другую руку к его яйцам и слегка сжимаю их, пока они не прижимаются плотнее к его телу, и он не подается вперёд, его пальцы запутываются в моих мокрых волосах.

— Чёрт возьми, ты хорошо выглядишь, детка, — стонет он, глядя на меня сверху вниз полуприкрытыми глазами.

Но когда я полностью беру его в рот, дразня головку, он издает сдавленный крик и вырывается у меня изо рта.

— Иди сюда, — требует он. — Мне нужно быть внутри тебя, — он поднимает меня на ноги и через несколько секунд прижимает к стене, прижимая свой член к моей киске. — Потрогай себя, Элли. Покажи мне, какая ты мокрая.

Я хватаюсь за его плечо одной рукой, а другую просовываю между нашими телами, прижимая пальцы к своему клитору. Моё тело дергается от соприкосновения, и я закрываю глаза. Ощущения пронзают меня насквозь, такие острые и отчетливые.

— Я мокрая, — хнычу я. — Я готова.

Оливер хватает меня за задницу обеими руками.

— Дай мне попробовать.

Безумно краснея, я опускаю два пальца ниже, в свою киску, затем снова поднимаю их и предлагаю их ему. Оливер засасывает их в рот, его веки трепещут от вкуса.

— Мне нужен презерватив, Элли? — спрашивает он. — Я могу достать один, но я бы предпочел трахнуть тебя вот так.

Я качаю головой.

— У меня ВМС. И я доверяю тебе.

Он прижимается своим лбом к моему.

— Я тоже тебе доверяю. У меня никогда не было секса без презерватива.

Мои глаза округляются, когда он прижимает головку члена к моей киске и медленно входит в меня.

— Никогда?

— Никогда, — он сплетает свой язык с моим, ловя мой стон своим ртом. — Чёрт. Ты ощущаешься чертовски потрясающе.

Я опускаю взгляд туда, где мы соединяемся, и, видя, как его толстый член проникает в меня, становлюсь ещё влажнее. Я обхватываю его бедрами за талию и прижимаю пятки к его заднице, меняя угол между нами. При следующем ударе он проникает глубже, поражая мою точку G с хирургической точностью.

— Я люблю тебя, — я задыхаюсь, моё дыхание сбивается, когда он набирает ритм, трахая меня быстрее.

— Элли! — его бедра приподнимаются, руки сжимаются на моей заднице. — Я тоже люблю тебя, детка. Прикоснись к своему клитору ещё раз. Мне нужно почувствовать, как твоя киска сжимает мой член.

Я почти боюсь отпустить его плечи, потому что я уже дрожу, моё тело сотрясается от необходимости снять напряжение, нарастающее внутри меня. Но Оливер никогда бы не позволил мне упасть. Он двигает бедрами в неумолимом ритме, ни разу не запинаясь, поэтому я снова кладу пальцы на свой клитор и закрываю глаза. Ощущения захлестывают меня, приближая к кульминации.

— В первый раз— чёрт! — в первый раз, когда я увидел тебя, я понял, что не смогу держаться от тебя подальше, — выдыхает он, его губы на моей шее. — Я думал, эти розовые леггинсы убьют меня.

Я смеюсь, затаив дыхание.

— Я чуть не упала, глядя на твою задницу на йоге, — признаюсь я. — Я хотела укусить её.

— Ах! — его задница изгибается под моими пятками, когда он входит в меня глубже. — Ты можешь укусить меня в задницу в любое время, когда захочешь.

Я стремительно приближаюсь к оргазму и хочу, чтобы Оливер последовал за мной, поэтому я обхватываю его за шею и притягиваю его голову вниз, чтобы снова поцеловать. Но он удивляет меня и втягивает мой язык в рот, затем приподнимает бедра как раз вовремя, задевая ту точку внутри меня, от которой у меня перед глазами вспыхивают звёзды.

Я сильно нажимаю пальцами на свой клитор, и из меня вырывается удовольствие, яркая вспышка ощущений, которая пронзает мою нервную систему. Я вскрикиваю, звук эхом разносится по ванной, и сжимаюсь на толстом члене Оливера, покачивая бедрами, чтобы унять волны ощущений.

— Чёрт, Элли! — Оливер крепче сжимает мою задницу и трахает меня быстрее. — Быть внутри тебя приятнее, чем участвовать в гонках. Это лучше, чем выиграть этот чертов чемпионат.

Из меня вырывается всхлип, и я цепляюсь за него, мой голос срывается, когда я умоляю:

— Ещё, Оливер. Это так приятно. О Боже!

С хриплым стоном он кончает, прижимаясь своими бедрами к моим. Его член пульсирует. Он изливается во мне, дрожа от удовольствия. Каждый толчок, каждое подергивание продлевает мой оргазм, пока я не превращаюсь в дрожащее, хнычущее месиво в его объятиях.

Оливер, наконец, замирает, уткнувшись лбом мне в плечо, его горячее дыхание обжигает мою кожу. Он вздрагивает, затем поднимает голову и захватывает мой рот в глубоком, чувственном поцелуе, от которого моя киска сжимается вокруг его наполовину твердого члена. Он стонет мне в рот, затем выходит из меня и осторожно опускает меня на кафельный пол душа.

Его сперма стекает с меня, стекая по внутренней стороне моих бедер. Мои щеки пылают от этого ощущения, и я поворачиваюсь, чтобы смыть её, но Оливер останавливает меня, положив руку мне на бедро, и делает это сам, проводя руками по моей киске, внутренней поверхности бедер, пока я не становлюсь чистой.

Затем он берет свой гель для душа и медленно моет меня, задерживаясь на моих руках и животе. Он проводит ладонями по моей груди. Я наклоняюсь навстречу его прикосновению, затем отвечаю тем же. Я никогда не испытывала ничего более интимного, чем этот тихий, нежный ритуал заботы друг о друге.

Как только мы заканчиваем, Оливер выводит меня из душа, и мы вытираемся пушистыми гостиничными полотенцами. Я зеваю, усталость подкрадывается ко мне, а он выглядит так, словно может упасть в любой момент, поэтому мы, спотыкаясь, идем в постель, не потрудившись надеть нижнее белье или что — нибудь ещё.

Он притягивает меня к себе, затем обнимает, обхватывая сзади.

— Мм, — он глубоко вдыхает, затем утыкается носом в мою шею, рука, которую он закидывает на моё бедро, уже отяжелела от сна. — Тебе следует пользоваться моим гелем для душа каждый день. Мне нравится, что ты пахнешь мной.

Я сдерживаю смех. Я не уверена, что он вообще осознает, что говорит, но мне это нравится.

— Хорошо. Я могу это сделать.

Он не отвечает. По его глубокому дыханию я понимаю, что он заснул, измученный, должно быть, адским днем. Я пытаюсь отодвинуться, чтобы дать ему больше места для сна, ему нужно отдохнуть перед завтрашней гонкой, но он слишком тяжелый, и я зажата под ним.

Но я не возражаю. Я знаю, что он всё ещё переживает случившееся, и если я смогу помочь ему снять хотя бы унцию этого бремени, я с радостью буду делать это каждый день до конца своей жизни.