Гербарист. Благословение смерти. Том 1 из 3

Глава вторая. Отрывок – 4

Мне понравились эти люди. Живые, со своими чувствами, проблемами и стремлениями. Не подумайте обо мне плохо, я не возгордился от той мощи, которой сам, по сути, стал. Просто, мне порой бывает одиноко от того, что все «жители» Ковчега относятся ко мне, как к верховному, неприкасаемому существу, держащему в руках целый их крошечный мир. Сейчас я смирился с этим и стараюсь поддерживать такой порядок, дабы всем было проще. Но раньше…

Иногда я пытался сбавить такой накал почитания, хоть он и был обоснован.

Моё естество не изменить, и подсознательно мои дети и слуги всегда будут ощущать его таким, какое оно есть, всегда будут лицезреть моё истинное «Я» внутри меня. Даже Триада, хоть и является фактически частью меня, не может быть равной мне. Ведь, в конце концов, если говорить метафорично, каждая из них – лишь проявление моего фундаментального аспекта, не позволяющего забыться и кануть в Лету Некрунума.

Старуха – это память о том, кем я был. Мать – это узы, что связывают меня с «моей семьёй» и прошлым бытиём. Дева – это чувства, что я несу с собой сквозь пространство и время, и что всегда освещают мой путь.

Я, если говорить откровенно, не чудовище. Я ценю жизнь, не смотря на то, что отнял её у бессчётного множества существ. Жизнь для меня – это первое, стоящее над любовью, сокровище всего Мироздания; то, что нужно беречь и любить, ведь, если подумать, только с помощью неё мы можем достигать своих целей. И неважно, в какой форме она и сколь долго длится. Жизнь всегда для всех равна, и ни для кого она не может быть ни больше, ни меньше.

Вообще, я часто рефлексирую над тем, кем в конечном итоге стал и зачем это сделал. Чего я добился этим и был ли смысл во всём этом свершении? Я, как и прежде, непрестанно мыслю над Красотой. Лелею заветную мечту спасти её. Но вопрос в том, нужно ли ей это спасение. Мне кажется, та тропа, по которой я шёл, несомненно, была верной, но вот то, чего я в конечном итоге должен достигнуть – это отнюдь не сохранение бренных оболочек, кои видом своим теперь меня непрестанно не завораживают.

Я – Силлектис, коллекционер. Но моё отношение к собираемым экспонатам постепенно меняется, и относительно некоторых из них мне уже не видится смысл в коллекционировании. Когда-то я сохранял человеческие тела – красивые, безупречные; затем я начал создавать их сам, но уже более совершенными и всё более не подходящими под человеческий вид; а теперь я всё отчётливее понимаю, что это была лишь ещё одна ступенька на пути к истинному свету, что всегда манил меня к себе…

…

Утром же, с первыми лучами солнца и со звоном колокола, отбивающего рассвет над приграничным городом, мы все вшестером, в полном обмундировании, как и было сговорено, покинули пристанище гильдейской таверны и через половину часа уже выходили из каменных и невысоких, отчасти обветшалых городских защитных стен.

Где-то там, впереди, нас ждало настоящее путешествие – способ немного отвлечься от рутины для меня и посмотреть на эту мирозданческую обитель, в коей придётся задержаться на время, а потом, быть может, захочется остаться навсегда.