Гербарист. Благословение смерти. Том 1 из 3

Глава седьмая. Отрывок – 2

# Взрослый Мир / Терра /

Консилиум Псевдо-Божеств

Никто не мог сказать точно, где находилось это место. Реально ли оно было или же существовало лишь в виде красивого мифа, переплетающего судьбы трёх народов. Однако же в данный момент можно было уверенно утверждать одно – сейчас в нём вновь проходило собрание «Трёх Покровителей», чьё общее настроение выражалось многогранным и единым словом – «негодование».

– Обету Инферны нанесён серьёзный урон. Апатэлес была убита неизвестными героями, большая часть её боевого формирования также ликвидирована, план с прорывом отродьев из первого пласта провален, всё подземелье полностью зачищено, а результаты по эксперименту искусственных кобольдов уничтожены, не успев до конца сформироваться, – Нэрайда, Богиня фей, что выглядела, как маленькая мерцающая девочка, одетая в красочно-светлое платьице и имеющая разноцветные крылья за спиной, произвела краткий доклад по последней информации для своей сестры и присутствующего здесь брата, расположившихся на искусных и пышных креслах за резным круглым столом перед ней.

Она любила аналитику, ценила интриги и обожала иметь больше информации, чем кто бы то ни был. Хитрость и коварство соединялись в её нутре в неописуемое сочетание, обращающееся в итоге неведомым образом в зависть. Да, этот грех был основой данного создания, образовывал его сердце и взращивал вокруг чёрную душу, что отнюдь была не прочь предать каждого, кто был ей не угоден.

– Чего-то такого и следовало ожидать, ведь бездействие всегда заканчивается потерей добычи и голодом, – с усмешкой произнёс свой комментарий Никтерид, Бог вампиров, обладающий невероятно красивой и по-дикому эротической внешностью, по которой словно с плавного водопада стекали потоки густой красной крови. – В прошлый раз я послушал вас: и тебя, Нэрайда, и тебя, Антропосия, – перевёл он взгляд с очаровательной феечки на сидящую рядом людскую девушку, истончающую невинность и смирение. – И вот чем всё это закончилось… – острый коготь его указательного пальца проколол кожаную обшивку подлокотника, отчего тот как-то страстно задрожал, будто бы испытав настоящую боль, и выделил на поверхность кровавый ручеёк, быстро протекший на тёмный мраморный пол.

Человеческая Богиня, обозначенная Антропосия, проигнорировала агрессивный тон своего инфернального родственника, что олицетворял обжорство, изливающее наружу откровенное и постоянное ненасытство. Сама же она, как бы это странно не казалось, была рождена из гнева – необоримо-разрушительного, неостановимо-подавляющего, но умеющего быть бесшумным и спокойным.

– Несомненно… – произнесла она, чуть улыбнувшись и по-аккуратному нежно положив свою ладонь на кисть руки напряжённого и недовольного, кровавого мужчины. – Ты прав, мой прекрасный Никтерид, – её чистые солнечные глаза заглянули в лицо того, кого она ценила и обожала во всех смыслах этих парных слов. – Но ты и ошибаешься, – тихо встав со своего сидения и пройдясь до сжавшего от злобы в тонкую полоску губы, жестокому внешне, но мягкому внутри, своему томному братцу, она села прямо на его мускулистые ноги, разместив колени по обе стороны обнажённых бёдер. В конце концов, они предстали друг перед другом только что, а в действительности же, эти трое виделись не так уж и часто, и оттого успевали достаточно соскучиться, чтобы в полной мере телесно истосковаться. – Наша приёмная дочь Апатэлес сослужила хорошую службу и показала, насколько силён противник, – бархатно-влажный язык дочери гнева проелозил чужую шею, её уста ублажающе начали целовать плечи и ключицу, а жаркое дыхание обоих партнёров участилось, вызывая своенравные инстинкты. – Факт её смерти, если честно, меня даже возбудил… – от этих слов и действий вурдалак застонал и не смог удержать себя от того, чтобы не вонзить свои клыки в подставленную оголённую грудь, начав жадно ту посасывать…

Кровь и молоко лились внутрь рта ложного Бога, и он уже перестал думать логическими формами. В данный момент он вновь был укрощен той, которой любил поклоняться. И хотя, несомненно, они были равны, против инстинктов сложно сопротивляться. Ведь каждый зверь может захотеть быть прирученным.

Довольная Антропосия бережно поглаживала так легко униженного демона; для неё он была отдушиной, рядом с которой можно было не бояться своих желаний:

– Всё будет хорошо, Никтерид, просто доверься своей хозяйке…

Сидящая напротив Нэрайда, коей, несомненно, нравилось это зрелище, прыснула в кулачок:

– И какой же наш план действий, сестра моя..?

Средоточие человеческой святости и порочности улыбчиво взглянуло на эту беспринципно обманчивую с виду крошку, коей не стоило доверять никогда.

– Я уже сделала необходимые приготовления… – отслонив голову мужеподобного существа от своей груди, она посмотрела в его бессознательные, наполненные обидой и жаждой, алые глаза, а затем вновь позволила ему приникнуть к своей сокровенной железе. – Пока что, мы постараемся заключить с этим врагом перемирие…