Живой Журнал. Публикации 2013

История про то, что два раза не вставать (2013-05-18)

Была такая, когда-то знаменитая, книга Анатолия Рубинова "Интимная жизнь Москвы". Она у меня есть, но попытка найти её в оцифрованном виде приводит к конфузу — известно что тебе выдаст Яндекс на её название — миллион ссылок.

Так вот, в этой книге есть раздел, посвящённый общественным баням. Рубинов писал давно, поэтому у него часто упоминаются "баллоны с пивом" — это стеклянные трёхлитровые банки, а не то, чтобы сейчас подумали. Однако картина в парной изменилась мало, и вот как её описывает Рубинов: "Психолог, попади он в баню, удивился бы, как четко делится человечество на лидеров и ведомых. Есть поговорка: «В игре, как в бане, все равны». Голые люди в бане не все равны, хотя нет на них ни погон, ни очков. Лидера узнают и не по телесам. Чтобы возглавить народ, не обязательно быть тучным. Войдет в жарко натопленную полную людей парную мелкий, неказистый мужичонка, оглядит не спеша публику, поглядит вверх, посмотрит вниз и вдруг прикажет:

— А ну выходи! Влажно. Помоем и сушить будем.

И народу второй раз напоминать не надо: подчистую выскочит. Останутся только двое-трое самых охочих до работы мужчин, которые любят власть над собой. Сами раздобудут мётлы — где только достали их? Начинают собирать листву, скрести, потом полными шайками плескать на полок, на ступени, на пол. Утром после санитарного дня не бывает такой чистоты, как после работы добровольцев. А проворнее всех трудится командир. И покрикивает на здоровенных мужиков:

— Как метёшь? Чего в кучу не собираешь?

— Выноси за дверь.

Люди не знают имени своего командира, первый раз видят его, никто его не назначал, а он, мелкий с виду и плюгавый, приказывает, не глядя:

— Отвори дверь — пусть просохнет.

И дверь открывают. И никто не смеет войти в отворенную дверь: потому что дисциплина.

Потом дверь закроют. Останется в парной только командир и два его верных помощника: накидают шайками в горячую печку воды. Это очень деликатное дело — сколько воды плескать, как часто кидать и какую воду — кипяток или холодную. Пар должен получиться сухой. И нельзя залить печь. Иначе тяжелый пар получится.

А тем временем весь банный народ скопился у дверей парной: ждет, когда предложат входить. Командир огрызается на тех, кому не терпится. Выгонит зашедшего в парную. Потом сам выйдет оттуда: надо, чтобы парная осталась одна немного подумать, чтобы пар рассеялся. Никто не знает, когда командир слабым голосом сердито скажет:

— Входи.

И в чистую, раскаленную, свеженькую парную втискивается весь народ. Нет тогда никого на лавках — одни дураки, которые не понимают, что такое настоящий пар. Напрасно льется тут в душах вода — под ними никого. А в набитой людьми парной никто пока не смеет размахивать веником. Если кто попробует, сильный голос крикнет:

— Кому это там чешется?

И все знают, кто это сердится, и все боятся.

После приготовления парной надо подождать, чтобы жар осел, пронзил, успокоился. Всегда неожиданно звучит команда:

— Можно!

И все знают, что это такое. Разом взмахивается несколько десятков веников, и начинается великое хлестание. Стон, кряхтение, радостное истязание. Самые выносливые поднялись на самый верх, где не вздохнуть, где живым изжариться можно. Люди послабее — на лестнице, а внизу — самый хлипкий народ, которому стыдно своей немощи. Среди них рослые богатыри, молодые здоровяки — совестно им стоять здесь, и поэтому они помалкивают. А на самом верху, став на лавку, согнув голову, чтобы не упиралась в потолок, в адском пекле сразу двумя вениками хлещет себя командир, мучает себя что есть силы. Потом он как-то сразу обмякает. Дойдя до предела, бегом скатывается вниз, толкает набрякшую дверь, мчится к душу и, впервые улыбаясь, подставляет себя холодной воде".

Извините, если кого обидел.

18 мая 2013