Голос Тайра. Жертва порока

Глава 15

Какое-то время мы ехали в молчании. Я давала себе обещания, а старший следователь… ну, буду надеяться, что он раздумывал над тем, какие вопросы задать лорду Нейросу, а вовсе не о том, как поскорее избавиться от меня.

Наконец, тишина стала угнетать. Я вздохнула. Нарочито громко, чтобы привлечь к себе внимание. Мартин точно услышал, но даже ухом не повел, продолжал все так же смотреть на дорогу и управлять соланом. Молча.

Я вздохнула еще раз.

Та же реакция.

— Ну, ладно, — наконец, не выдержала и первой начала разговор, — что мне надо знать относительно предстоящего визита?

— Ничего, — бесстрастно отозвался старший следователь. Я надулась. Даже на миг пожалела о том, что вчера вычеркнула Мартина Алана из штата моих врагов.

— Господин старший следователь… — начала было, но мене перебили:

— Мисс Сольер, когда ваш дядя просил меня присмотреть за вами, он ничего не говорил о том, что я обязан буду возиться с вами, как нянька. — И даже соизволил оторваться от дороги и посмотреть на меня.

— Я уже вышла из того возраста, когда мне полагалась нянька, — не могла просто проглотить оскорбление.

Мартин выразительно так хмыкнул и снова отвернулся. Ну вот же гад! Но я не собиралась сдаваться. Хотя, если так посмотреть, то все я прекрасно понимала. И то, что господин старший следователь вполне может просто отмахнуться от меня и наплевать на любые договоренности с дядей Филом, тоже понимала. И честно признаться, никак не могла взять в толк, почему он еще этого не сделал.

Но, не стоит отмахиваться от того, что сама плывет тебе в руки. Так маменька говорила. Правда, она еще добавляла что-то насчет того, что стоит все же присмотреться, что именно подбираешь, а то не ровен час и вляпаться во что-нибудь неблаговидное, а потом и самой неприятность и перед людьми стыдно. Но, не суть.

Главное, это то, что если старший следователь возится со мной, значит ему это зачем-то выгодно. А раз так, то и я не буду отказываться от такой возможности. И потом, мне еще статью писать. Сенсационную. Так что, Ришка, улыбаемся и ведем себя воспитанно.

— И все же, — я улыбнулась приветливо. — Мне стоит знать, чего ожидать от этой поездки. Вы рассматриваете семейство Нейрос, как причастных к убийству? Предполагаете, что они могут знать, что-либо о делах дочери или о причине, по которой ее желали бы убить? Может быть…

— Боги с вами, мисс Сольер! — несколько нервно воскликнул старший следователь. — Не смейте говорить подобное в резиденции Нейросов. Более того, даже в мыслях этого не допускайте, кто их знает, аристократов этих. Мне и так стоило неимоверных усилий добиться этой встречи.

Я хмыкнула, а про себя сделала мысленную пометку: старший следователь определенно что-то знает. Или подозревает. Интересно, а что именно?

Но вслух сказала совершенно другое:

— Но для чего-то же вы решили нанести визит семье покойной? И мне надо знать, как себя вести.

— Честно говоря, я надеялся, что вы подождете меня в солане.

— Ну уж нет! — решительно оборвала Мартина. — Я не буду сидеть за воротами пока вы там… развлекаетесь. Я принимаю участие в расследовании, вы… вы… мой куратор, вот. И потому просто обязаны взять меня с собой.

— Когда это я успел стать вашим куратором? — возмутился старший следователь, поворачиваясь ко мне. Он уже остановил солан перед высокими коваными воротами, и необходимости следить за дорогой не было.

— Только что, — с достоинством кивнула я.

— А вы не слишком много на себя берете, мисс Сольер? О таком мы с вашим дядей не договаривались.

— С дядей, может и нет, зато со мной только что договорились, господин старший следователь, — я постаралась сменить гнев на милость и даже улыбнулась той самой, обворожительной улыбкой, которую демонстрировала ему вчера во время посещения управления полиции, — давайте будем дружить. Поверьте, это вам только на руку.

Как же хорошо, что я вспомнила о кураторстве. На самом деле, такая практика существовала в академии магии среди адептов выпускных курсов. И точно знаю, что студенты, мечтающие связать свою карьеру с правоохранительными органами, частенько проходят практику в полицейском управлении, где им назначается куратор, который всему их и обучает «в поле», так сказать. Мне об этом один из парней рассказывал. Тощий, прыщавый некромант, который почему-то решил, что влюблен в меня. и ладно бы еще он это сам для себя решил, но адепт этот почему-то считал, что я буду просто счастлива от проявлений его знаков внимания и полгода мне прохода не давал. А потом у них началась эта самая практика, и ему стало не до меня.

— О, Творец Вседержатель, — закатив глаза, вздохнул Мартин, — когда же я успел тебе так насолить?

— Не знаю, — небрежно пожала плечами и обратила свой взор на привратника, появившегося из бокового входа в воротах особняка Нейросов. — Но расплата еще не наступила, это я вам авторитетно заявляю.

Все остальное время, пока Мартин объяснял привратнику, что ему назначено, пока ждал, когда неторопливый служка вернется в свою сторожку, проверит списки приглашенных на погребение леди Ариэллы Нейрос (а это мероприятие, как мне сообщили только что, было назначено как раз на сегодня), и распахнет перед нами ворота, пока долго ехал по длинной подъездной дорожке к особняку, я молчала. И так уже наговорила достаточно.

Эх, и ведь матушка мне не единожды повторяла, что в любой ситуации лучше промолчать, особенно, если контроль над этой самой ситуацией находится не в твоих руках. А я? И ведь слушала матушку. Честно слушала, даже запоминать старалась ее поучения. Только вот на практике всегда получается, что у меня слова поперед мыслей торопятся.

Эх, Ришка, Ришка, непутевая ты.

Я тихонько вздохнула и покосилась на угрюмого Мартина. Подумала немного, пожевала губами и все же не выдержала и осторожно прикоснулась к его плечу.

— Простите, — повинилась едва слышно. — Я буду вести себя очень тихо и незаметно. Честно. — Закивала утвердительно, а потом подумала и добавила: — По крайней мере, очень постараюсь ничего вам не испортить. Только и вы не бросайте меня.

Господин старший следователь чуть расслабился, даже позволил себе улыбнуться.

— От меня ни на шаг, — в голосе его послышались приказные нотки, но я согласно закивала в ответ. Не время сейчас характер показывать. И потом, не стоит забывать, что этот мужчина — мой единственный шанс на хорошую статью. И не стоит ссориться с ним раньше времени. — Ни с кем не разговариваете, ни к кому с вопросами не пристаете и вообще, не афишируйте, что вы из газеты. Нейросы терпеть не могут публичности, и если лорд Итон поймет, что вы журналист, пусть и внештатный, — не мог сдержаться, чтобы не уколоть меня старший следователь, — то мы с вами оба вылетим за ворота в два счета.

— Вы ничего не сказали по поводу подозрений.

— Их нет, — решительно мотнул светловолосой головой Мартин. — А даже если и были бы, то поверьте, озвучивать такие вещи я бы точно не стал. И вам не советую. И вообще, постарайтесь думать о чем-нибудь отвлеченном, не связанном с расследованием и вашей статьей. Лучше… вон о шляпках или туфельках или о чем там молоденькие барышни чаще всего думают?

О том, что нормальные молоденькие барышни чаще всего думают о замужестве или кавалерах, я решила господина старшего следователя не просвещать. А про себя порадовалась тому, что как выяснилось вчера, ментальному воздействию я не поддаюсь. Интересно, а Мартин об этом забыл или…

— А впрочем, — пожал плечами лорд Алан, — вас все равно прочитать невозможно, так что думайте, о чем хотите, но не высказывайте свои мысли вслух.

Я только вздохнула тихонько. В очередной раз сама себе пообещала быть тихой и незаметной. Даже кулачки на удачу сжала. А еще поняла, что с семейством Нейрос надо держать ухо востро, ибо по оговоркам моего куратора, понятно, что кто-то из них менталист. Интересненько как, а ведь нигде об этом ни слова, ни полслова, даже в «Герольде» ничего подобного не было.

Мартин, как истинный джентльмен, вышел первым, обогнул солан и распахнул дверцу с моей стороны, даже руку подал. Выбравшись на воздух, я тут же принялась вертеть головой по сторонам, осматриваясь.

Особняк Нейросов впечатлял. Трехэтажное массивное здание из серого камня, обвитое плющом, с башенками по углам, напоминало скорее замок. Рассматривая окрестности, я притормозила, но Мартин не дал мне возможности насладиться видами. Ухватил под локоть, поторапливая, зашипел прямо в ухо:

— Не задерживайтесь, нечем здесь любоваться. Нас уже ждут.

Уверена, была бы у него возможность, он бы меня вообще на плечо закинул и так потащил, не давая и шанса рассмотреть особняк Нейросов снаружи.

За это я на него обиделась и даже принялась шепотом выговаривать. Мартин же только усмехался. Но даже слова в ответ не проронил, но и локоть мой не отпускал. Держал крепко, точно бы и в самом деле боялся, что я вырвусь и влипну в какую-нибудь неприятность.

Дверь открыл дворецкий. С первого взгляда мне показалось, что я перенеслась во вчерашний вечер и снова нанесла визит лорду Прэтту, настолько этот высокий, сухой старик во всем черном, был похож на Симменса. Я моргнула. Наваждение не развеялось, дворецкий Нейросов и в самом деле был очень похож на дворецкого Прэттов. Копируют их что ли? Правда, при более детальном рассмотрении, становилось понятно, что это два разных человека, просто… они и в самом деле были похожи и если не столько чертами лица, сколько его бесстрастным выражением. На рукаве я рассмотрела траурную повязку. И вот зачем она ему, если он и так похож на ходячий источник скорби: ни единой эмоции на морщинистом лице, ни проблеска мысли в выцветших голубых глазах. Даже жутко стало. Дворецкий дяди Фила, достопочтимый Робин вот как-то совершенно не походил на этого грача. Да и у отчима тоже был дворецкий, невысокий пухленький, не старый еще Мартиз, любящий похохотать на кухне с кухаркой и частенько покрывавший мои детские шалости. Именно Мартиз тайком таскал мне сладости в комнату в далеком детстве, когда отчим наказывал меня за очередную провинность и отправлял в свою комнату без десерта.

Я окинула дворецкого Нейросов пристальным взглядом и подумала, что он вряд ли вообще умел смеяться, не говоря уже о прочем.

Впрочем, про себя я отметила, что у Симменса все же выражение лица чуть приятнее, и в глазах дворецкого Прэтта нет-нет да и проскальзывало лукавое выражение. Ага, от хозяина научился, не иначе.

Это же неприятное подобие Симменса сухо поприветствовало нас, и соизволило проводить.

— Мартин, — я тихонько позвала своего сопровождающего, когда мы шествовали за дворецким коридорами особняка. Старший следователь не отреагировал, и мне пришлось подергать его за рукав, чтобы привлечь внимание, — а скажите, у вас тоже есть вот такое вот? — и кивком указала на прямую, точно палка, спину дворецкого.

— Что есть? — не понял меня старший следователь.

— Вы тоже у себя мумию дома держите?

Мне показалось или дворецкий сбился с шага. Всего на миг и почти незаметно, но поскольку я следила за ним, то не пропустила это.

— Какую мумию? — Мартин удивленно моргнул.

— Вот такую вот сухую, невозмутимую, во всем черном.

— Нет, у него нет, это прерогатива только особо избранных и снобов, — раздался веселый шепот позади и меня ухватили за локоть. От неожиданности я взвизгнула, чем несомненно привлекла к себе внимание, поскольку противный дворецкий как раз в этот момент приоткрыл дверь в гостиную, наполненную народом.

Все взгляды обратились в нашу сторону.

— Мисс Сольер, — зашипел Мартин, сжимая пальцы на моем локте с одной стороны.

— Да, мисс Сольер, — ехидно зашептал лорд Прэтт, беря меня под руку с другой стороны, — ведите себя прилично.

— Вы… — у меня даже слова от злости закончились. Только и могла, что злостно сверкать глазами на появившегося из неоткуда лорда Прэтта. — Что вы здесь делаете?

Мне не ответили, только лучезарно улыбнулись.

— Господа, благодарю за то, что нашли время почтить нас своим присутствием в такой час, — пока я сверкала глазами в сторону Прэтта, к нам подошли.

Портреты лорда Итона Нейроса, отца леди Ариэллы изредка появлялись в газетах, и потому я сразу узнала высокого блондина, приблизившегося к нашей компании. Пока мужчины здоровались и выражали соболезнования, я не отказывала себе в удовольствии рассматривать одного из влиятельнейших лордов Рагвара.

Лорда Итона Нейроса можно было бы назвать красивым мужчиной. Он был среднего роста, подтянут, ухожен. Светлые волосы аккуратно уложены, темный костюм придавал ему импозантности, черты лица поражали гармоничностью, но… во всем облике этого аристократа чувствовалась какая-то незавершенность. Точно бы я смотрела на портрет, в котором художник начисто забыл про краски. На бледном лице не было ни тени румянца, голубые глаза казались блеклыми и невыразительными. Если бы я не знала, что лорд Итон Нейрос на самом деле занимает видное положение в Совете Империи, подумала бы что передо мной бледный образчик мягкотелого аристократишки, который всю жизнь только и делает, что эту самую жизнь прожигает.

— Позвольте представить, лорд Итон, — пока я рассматривала хозяина дома, лорд Прэтт решил в свою очередь представить меня, — мисс Рианна. Они с Ариэллой были дружны в школе.

Блеклые голубые глаза уставились на меня не мигая, и, честно признаться, под этим взглядом я смешалась, почувствовала себя неуютно. Чтобы хоть немного развеять впечатление, принялась сбивчиво выражать соболезнования.

И в этот момент что-то случилось. Шумно выдохнул сквозь сжатые зубы лорд Прэтт, сжались на моем локте пальцы Мартина, причиняя боль. А я… я друг почувствовала, как меня обдало жаром, перед глазами все поплыло, в висках застучала кровь. Я пошатнулась, но упасть мне не дали. Лорд Прэтт ловко подхватил меня под второй локоть.

Ментальная атака.

Второй раз за сутки. Этак и с ума сойти можно.

Я стояла, слегка пошатываясь и кусая губы до крови. Голова разрывалась от боли и мне казалось, что одно неловкое движение с моей стороны и она просто лопнет, как перезрелый плод. К горлу подступила тошнота, жар сменился промозглым ледяным холодом, точно бы я выбежала на мороз без верхней одежды. Шум в ушах стал сильнее.

— Простите, лорд Итон, — услышала голос лорда Прэтта. Только звучал он как-то странно, точно бы лорд стоял не рядом со мной, а находился на другой стороне улицы, наполненной шумом соланов и голосами пешеходов. — Мисс Рианна очень впечатлительная молодая особа. Она так расчувствовалась от известия о случившемся, что ей с трудом удается держать себя в руках.

— Конечно, — так же глухо раздался голос хозяина дома, — проводите мисс, пусть придет в себя до начала церемонии.

Дальше почти ничего не помню. Меня куда-то вели, поддерживая с двух сторон, потом усадили… кажется…

Голову резко сдавило, и я даже вскрикнула и тут же пришла в себя. Оказалось, я сидела на низкой софе в какой-то комнате. Передо мной на корточках находился старший следователь, лорда Прэтта я видеть не могла, но чувствовала его теплые ладони, обхватывающие мою голову сзади.

— Еще немного, — тихо произнес невидимый лорд и мягко помассировал мои виски. — Вот так. Фух! — выдохнул он и отпустил мою голову. Обошел софу и плюхнулся рядом, вытянул вперед длинные ноги. — Ментальная атака второй раз за последние сутки и вы все еще в сознании. Поздравляю, мисс Сольер, вы исключительно уникальная особа.

Я всхлипнула от жалости к себе. И пусть больно уже не было, но обще состояние оставляло желать лучшего. Вспомнила о том, что в первый раз ментальную атаку на меня направил именно лорд Прэтт, мстительно пихнула его локтем в бок.

— За что? — обиженно округлил глаза лорд.

— Для профилактики, — прохрипела я. В горле, оказывается, пересохло, и голос звучал точно скрип несмазанных ворот.

Мартин отпустил мои руки, которые мягко массировал все то время, что лорд Прэтт пытался привести меня в чувство после ментальной атаки, поднялся с колен и отошел в сторону. Сил даже проследить за ним не было — последние ушли на то, чтобы пихнуть сидящего рядом менталиста.

Это что ж за напасть-то такая? Второй раз меньше чем за сутки на меня покушаются.

«Эх, Ришка, Ришка, — мелькнула грустная мысль, — и нет бы хоть за дело пытались тебя со свету сжить, а то… даже обидно становится. Этак и платьев не напасешься никаких. Вчерашнее вон сгинуло, от крови-то его теперь никак не отстираешь».

Подумала об этом, и тут же подскочила, принялась себя со всех сторон разглядывать, следы на светлой ткани выискивать. Не нашла. Нахмурилась, пальцами под носом потерла. Помню, какой вчера красавицей выглядела, после того, как лорд Прэтт в менталистике на мне упражнялся.

— Все в порядке? — старший следователь вернулся к диванчику со стаканом воды. Протянул мне, а сам смотрит так… напряженно, точно бы ожидает, что я ему эту воду сейчас в лицо выплесну.

— Да, — кивнула осторожно и снова пальцами под носом потерла, следы крови выискивая. На руку посмотрела и выдохнула облегченно. — Я думала опять, как и вчера, кровь носом пошла. Не хотелось бы пугать собравшихся своим внешним видом.

Старший следователь лишь улыбнулся вымученно и больше ничего мне не сказал, перевел взгляд на лорда Прэтта. Я же стакан к губам поднесла — пить хотелось жутко.

— Грубо сработано, — произнес следователь, обращаясь к дружку своему. — Очень грубо.

Прэтт нахмурился, потер ладонями лицо, улыбнулся вымучено.

— Допустим, лорд Итон понятия не имел, что я менталист. Это ты у нас перстеньком своим мастерским перед всеми светишь, да и в следователи абы кого не берут — сплошь некромантов или менталистов из тех, кто победнее. Но да, ты прав, Март, сработано слишком грубо. Даже, если не брать в расчет меня, то Нейрос уж точно знал о том, что ты атаку почувствуешь.

— Так значит… — я даже про воду забыла, на диване подпрыгнула, взгляд с одного мужчины на другого переводя, — лорд Нейрос тоже менталист?

— Нет, — уверенно мотнул головой Прэтт. — Точно нет. Но… то, что он прикормил кого-то из этой братии, давно подозревали. Только все равно… — сиятельный нахмурился, — атака была странной. Спонтанной и… неоправданной совершенно. Я даже склонен предположить, что действовал совсем молодой маг, не умеющий контролировать свою силу. Обученный менталист, точно знает, что таранить разум другого человека, используя сырую силу, смысла нет.

— Почему? — удивилась я.

Нет, о том, что менталисты самые скрытные из всех магов, мне и без лорда Прэтта известно было. Еще в академии сталкивалась, что с теми, кто выбирал работу с разумом, общаться не очень желали. Кому понравится, если твой приятель в любой момент может к тебе в голову влезть и не только мысли и память считать, а еще и сознание поработить. На последнее, правда, только Мастера способны, но у страха глаза велики. А щиты ставить от ментального воздействия адептам академии магии запрещено было, меня в свое время из-за этого даже отчислить еще на первом курсе пытались, да потом все же успокоились, когда вспомнили о том, что у Сольеров блок ментальный врожденный. Потому-то про действие менталистов на разум человеческий я знала мало, только то, что в энциклопедиях да справочниках прочитать можно. Вот и стало интересно. А кто может про действие ментальной магии рассказать подробнее, чем Мастер-менталист.

— Да потому что, во-первых, себя таким образом выдать ничего не стоит, а во-вторых, ничего не добьешься, только у объекта, на которого такой удар направлен, головная боль появится. Вы бы, мисс Рианна, и вовсе не заметили этого удара, если бы вчера ваши щиты не подверглись атаке.

Я фыркнула.

— И кто в этом виноват? — не могла не смолчать. Вот просто не могла и все. — И потом, я вам не позволяла обращаться ко мне по имени, лорд Прэтт.

Менталист ничего не ответил, только глянул на меня как-то странно, испытующе. А я нос задрала повыше, да и отвернулась от него, собой довольная. Это еще что, так, присказка только, месть моя часа своего ждет еще, и дождется.

— Вот и остается гадать, — снова подал голос Мартин, — на кого эта атака была направлена? На меня или на тебя?

— На меня, вряд ли, — тряхнул темной челкой Прэтт. — Я Нейросам ничего плохого не делал. А вот ты… явился в дом в день похорон, вынюхивать принялся бы. И кто знает, что ты уже разнюхал по этому делу. Так что, бить они намеревались в тебя, но как-то… коряво все это. Ах, коряво.

— Это-то и смущает, — пожал плечами Мартин. — Если бы за этим стоял сам лорд Нейрос, то… ему все равно бояться нечего. Даже, если я могу его в чем-то подозревать, то все равно, права на арест у меня нет. Даже права на то, чтобы свои подозрения обнародовать я не имею.

— А лорд Нейрос и правда виноват? — встряла я, почувствовав, что разговор снова возвращается к тому, что меня интересует в первую очередь — убийство леди Ариэллы. А про свои ментальные заморочки, так и быть, пусть без меня разговаривают. Жила я девятнадцать лет ничего об этом не зная и дальше проживу. Не велика печаль.

— А вот об этом, мисс Рианна, — произнес Мартин, тоже обращаясь ко мне по имени, — даже думать не смейте. А хотя… — он вдруг улыбнулся и рукой махнул, — вам можно. Вас точно не прочитают.

— Не понимаю, — насупилась я.

Вот что за люди такие, одним словом, аристократы. Говорить-то говорят и даже не отмахиваются от моих вопросов, да все одно ничего из сказанного не понятно.

— Итона Нейроса призвать к порядку имеет право только император, — сжалился надо мной лорд Прэтт. — И больше никто. У него вотум неприкосновенности.

— Но… — я растерялась. Нет, про что-то такое слышала и раньше, не только из газет, но и в академии рассказывали, что некоторые из древнейших аристократических родов Рагвара имеют полную или частичную неприкосновенность. Это значит, что судить их и выносить приговор имеет право только император. — Это же нечестно! А если бы он меня убил, менталист этот?

— А вы как хотели, — фыркнул Прэтт, растирая лицо руками и поднимаясь на ноги, — голубая кровь, древность рода, заслуги перед престолом. Наш дорогой старший следователь даже заикнуться не может о том, что кто-то из Нейросов может быть причастен к преступлению. А про мисс Рианну Сольер, случись ей пострадать от действий кого-либо из членов славного рода Нейросов, никто и не вспомнит. И это я вам не для того говорю, чтобы вы на меня волком смотрели, а чтобы задумались о своих действиях и… не проникали больше в дома аристократов под покровом ночи и без приглашения.

Он замолчал, встряхнулся весь, точно большой пес от воды, плечами передернул. А я… мне вдруг страшно стало. Даже мороз по коже прошелся. А ведь он прав, что ни говори. Во всем прав. Кто я? Дочка изобретателя, императорской волей обласканная, да племянница информационного магната. Нет, случись что со мной, дядя Фил, конечно же в стороне не останется, но… много ли он может? Да, гласность — это своего рода оружие, только вот и поднять его против такого противника, как тот же Нейрос или вот Прэтт, к примеру, тоже сила нужна немалая. Ох, не зря мне матушка всегда говорила, что лучше держаться подальше от аристократов. Ничего-то хорошего с их стороны не дождешься.

— Да не переживайте так, мисс Рианна! — нарочито бодро воскликнул тут же лорд Прэтт. — Если что, знайте, что я за вас отомщу. В отличие от нашего дорого Марта, я-то как раз имею полное право говорить против Нейросов. И обвинения выдвигать. И даже воззвать к суду и справедливости его императорского величества. В моем роду неприкосновенность причисляется каждому члену в момент рождения, а вот у Нейросов им только двое старших представителей пока обладают.

Я едва воздухом не поперхнулась. Ну утешил, так утешил, слов нет… приличных.

— И с чего это мне такая честь выпала? — не могла сдержаться, чтобы ехидностью на сарказм не ответить.

— Ну как же… — лорд Прэтт улыбнулся. А у меня от его улыбки этой ладошки враз вспотели, и сердце в груди забилось, пойманной в силки птицей. Ох, чует оно (да и не только сердце, другая часть тела тоже зудеть начала, явно предчувствуя неприятности), что ничего хорошего от лордов этих не дождусь. И уйти бы. Вот встать с дивана, да гордо так плечи распрямивши, как маменька учила, выплыть из комнаты, а потом и вовсе замок Нейросов покинуть, чтобы больше никогда в жизни своей ни с одним из героев этой истории не встретиться. Да только предчувствие — это, конечно, хорошо, спору нет. А вот жажда приключений, да характер неуемный, а еще та самая часть тела, которая всегда все чует и сейчас зудит, не пускают. Нашептывают на ухо, что ничего-то со мной не случится. И вот смотрю я на лорда, слушаю, что он говорит, слово его каждое слышу прекрасно, а смысл мимо ускользает.

— А? — переспросила, когда поняла, что ничего-то и не поняла из того, что мне только что сказали.

— Послушайте, мисс Рианна, — ответил мне вовсе не Прэтт, а старший следователь. Присел снова передо мной на корточки, ладошки мои, потные кстати, в своих сжал, в глаза своими синими глазищами заглядывает и говорит: — я понимаю, что вы можете отказаться и будете правы, но… другого выхода у нас просто нет. Вы единственная, кто может попасть туда незаметно.

— Куда попасть-то? — уточнила я, начиная раздражаться. Вот ведь, словесные кружева тут плетут, а про то, что я все пропустила и ни словечка не услышала, догадаться не могут. — Что вы от меня хотите?

— У Ариэллы была записная книжка, — встрял Прэтт. Сейчас он нависал над нами, точно символ возмездия. — И дневник. Да хоть бы и личные записи, должна же она была куда-то записывать имена клиентов. Ни за что не поверю, что она всех их в памяти держала.

— И что? — не поняла я.

— А то, что в ее апартаментах мы ничего не нашли, — Мартин чуть сжал мои ладошки. — Вообще. Ни одной бумажки, ни письма, ни книжки записной — ничего.

— А я тут при чем? — не выдержала и руки свои из ладоней Мартина вырвала. — Я вообще не была в ее апартаментах.

— В апартаментах не были, — кивнул Прэтт, — а вот в спальню ее проникнуть можете. Только вы и можете туда проникнуть, мисс Рианна.

— Почему я?

— Да потому что любой разум оставляет после себя след. Даже со щитом, все равно оставляет, и менталист этот след обнаружить может. А вот вы…

— И что я? — прищурилась недобро, однако, понимала уже, к чему эти лорды разговор ведут.

Правда их, я следов не оставляю. Никаких. Меня нельзя обнаружить ни поисковыми заклинаниями, ни направленными, ни ментальным поиском. Я — белое пятно для любого поиска. А всему виной сольеровский щит, что мне от отца в наследство достался. Раньше-то я этому радовалась. А то как же, благодаря этому из дома сбежать удалось и до столицы добраться. Будь я обычной, отчим бы мага нанял да еще в тот же день меня с поезда того снял. И в академии я единственная, кто никогда не попадался после проказ именно по этой причине. Нет, все-то знали, кто и чего утворил, да только доказать нельзя было. А теперь вот выходит снова придется…

— А то, — продолжал гнуть свое лорд Прэтт, — что вы можете беспрепятственно проникнуть в спальню Ариэллы здесь, в доме, и поискать там ее записи. И никто на вас даже не подумает, если вы не попадетесь, конечно, — закончил он, задорно сверкая глазами.

Я улыбнулась, глядя на него, затем перевела взгляд на старшего следователя, по-прежнему сидящего подле дивана на корточках, пожала кокетливо плечами и промурлыкала:

— А что мне за это будет?