Голос Тайра. Жертва порока

Глава 8

На этот раз господин старший следователь пропустил меня вперед. и даже дверь в кабинет придержал, вежливо так, с легким намеком на почтение.

Я вплыла внутрь и потопала прямиком к уже исследованному мной креслу. Опять примостила ридикюль на поручень, уселась, чинно разгладив скалки на платье. Ладошки на коленях, правда, складывать не стала. В ожидании пока господин Алан займет свое место, вытащила блокнот, уже почти наполовину исписанный, карандаш, и приготовилась внимать.

Господин Легендарный Сыщик снова занял свое место за столом, точно так же, как и в первый раз, сложил руки на столешнице, переплел пальцы и вперил в меня напряженный взгляд.

— Я вас слушаю, мисс Сольер.

Я улыбнулась, раскрыла блокнот и посмотрела на собеседника с легкой улыбкой.

— Нет, господин старший следователь, это я вас слушаю.

— Мисс Сольер, — он нахмурился, — не испытывайте мое терпение. Если вы обладаете информацией, имеющей отношение к текущему расследованию, то обязаны ею поделиться. Или, — тут он прищурился нехорошо и усмехнулся даже, — все ваши слова были всего лишь ложью, чтобы привлечь мое внимание.

Пришла моя пора фыркать пренебрежительно.

— Вот еще, — заявила, гордо задрав подбородок, — с чего бы это мне охотится за вашим вниманием?

— Ну, — следователь улыбнулся и откинулся на спинку собственного кресла, — начнем с того, что вы вдруг решили выставить себя моей невестой.

— Я? — удивилась натурально так, ресницами захлопала, — Да боги упаси меня от такой чести! Нет уж, это пусть матушка ваша переживает по поводу вашей личной жизни, мне это совершенно ни к чему.

Расслабленность и небрежность тут же слетела с господина старшего следователя. Он напрягся, поджал губы.

— Когда вы успели пообщаться с моей матушкой? Что вы ей сказали?

— Да ничего я ей не говорила. Мы незнакомы.

Следователь расслабился и снова откинулся на спинку кресла. А я даже выдохнула облегченно, сжала покрепче блокнот и мило улыбнувшись, стала приводить аргументы:

— Господин старший следователь, я понимаю, что вы не горите желанием делиться со мной какой бы то ни было информацией. Знаю даже, что вы в общем не особо жалуете журналистов, — господин Алан фыркнул в ответ как-то чересчур пренебрежительно. Я осеклась на мгновение, но быстро взяла себя в руки и продолжила: — И даже в какой-то мере могу вас понять. Но, вы тоже должны войти в мое положение. Эта статья, — я помахала блокнотом, а этот гад снова фыркнул, — многое значит как для меня, так и для жителей Тайра. Общественность должна знать, что происходит вокруг них. у каждого есть такое право. И поверьте, я точно так же как и вы, радею за то… — господин старший следователь сдавленно хохотнул, и я сбилась с мысли.

Закрыла глаза, выдохнула, потом снова глаза открыла и посмотрела на собеседника.

— А вы не могли бы сдерживаться и не фыркать, когда я говорю? — спросила, не скрывая ехидства. — А то я сбиваюсь.

Мне тут же жестами показали. Что больше мешать не намерены, что слушают со всем почтением и вниманием. Я не поверила ни на мгновение, и толкать бравурную речь передумала. Вместо этого раскрыла блокнот на чистой странице и с напускной серьезностью заявила:

— Вы ответите на мои вопросы, позволите сослаться на ваше имя в статье, а я взамен расскажу, с кем провела вечер леди Нейрос, и кто провожал ее до дома.

— Откуда вам это известно? — не выдержал следователь. Он отлип от спинки кресла и подался вперед, с сомнением в синих глазах глядя на меня. едва грудью на стол не улегся.

В ответ я только тонко улыбнулась и загадочно произнесла:

— У меня свои источники, господин старший следователь Алан. И выдавать их я не намерена.

— Если ваши источники что-то знают, то…

— Да прекратите уж и вполне можем сотрудничать. У меня нет ни малейшего желания мешать вам искать преступника и я прошу не так уж и много. Всего несколько ответов для полноты картины. И заметьте, готова на ответную любезность со своей стороны. А вы, вместо того, что бы благодарить меня за помощь и искать преступника, играете тут со мной в словесные игры!

Легенда сыска вздохнула. Посерьезнела на глазах и буркнула:

— Спрашивайте.

Я воодушевилась, поудобнее устроила блокнот на коленях и с восторгом посмотрела на следователя:

— У вас уже есть подозреваемые?

— Подозреваемые есть всегда, — все же не удержался от фырканья господин старший следователь, — ведется расследование и разглашать…

Я перебила его, махнув рукой и задала следующий вопрос:

— Как быть с тем, что по словам вахтерши, никто не входил и не выходил из дома всю ночь?

— Вахтерша могла уснуть, могла солгать, могла… не заметить, — пожал плечами господин старший следователь. — Ей могли заплатить, в конце концов, или зачаровать.

— Остаточных следов магии там не чувствовалось, — нахмурилась я, вспоминая свой разговор с Мартой и время пребывания в ее закутке.

— Уже рассеялись, — пожал плечами следователь.

— А ее сменщик? Ведь остается вероятность того, что убийца проник в дом до того, как вернулась со своей прогулки леди Нейрос? Что говорит сменщик вахтерши?

— Ничего не говорит, — буркнул сыщик. — Его ищут. Домоправитель утверждает, что у него не хватает кадров и временно сейчас работают только два вахтера — один дневной, второй ночной.

— Но это же нарушение! — воскликнула я.

Господин Алан пожал плечами:

— Я не инспекция по труду, мне нет до этого никакого дела. Но сейчас сложилась такая ситуация, что вчерашний вахтер сегодня не вышел на смену и… его не могут найти.

— Значит ли это, что он замешен?

— Все может быть, — отмахнулся следователь. И я чуть поубавила пыл. Господин Алан и так вон как вежливо себя ведет и даже отвечает на мои вопросы в полном объеме.

— Как быть с тем, — осторожно начала я, поглядывая на него искоса, — что леди Нейрос стала жертвой темномагического ритуала? Я ведь не ошибаюсь, это была «Петля»? В Тайре снова появились сектанты?

— Нет, — резко бросил следователь.

— Но как быть с тем, что в апартаментах погибшей…

— Мисс Сольер, — жестко произнес господин Алан, — меньше всего нам всем сейчас надо, чтобы началась паника. Леди Нейрос убили, убили жестоко, но темной магии там не было. Да, присутствовали некоторые элементы ритуала, даже пентаграмма была нарисована почти верно, но на этом все.

Я вздохнула и потупилась. Слишком напряженным и злым стал взгляд мужчины, он словно бы прожигал меня глазами, и я просто не выдержала, перевела взгляд на его руки, сцепленные на столешнице. Красивые руки, с длинными пальцами, ухоженными ногтями. На среднем пальце правой руки поблескивал перстень. Серебряный, массивный, с квадратным черным камнем, с выгравированной на нем руной. Я сглотнула, опознав знак. Руна смерти.

Как же я забыла, что в управлении правопорядка берут только магов. Сильных магов, закончивших образование в академии. А этот конкретный следователь, был магом смерти. Некромантом. И если судить по тому, что камень был чернее ночи — очень сильным некромантом.

Я сглотнула и подняла глаза. От господина следователя не укрылся мой взгляд на его руки. Он улыбался. Тонко, понимающе, без насмешки, но мне вдруг стало страшно. И да, спрашивать не ошибся ли он в своих выводах относительно ритуала и призыва «Петли» смысла не было. Маги такого уровня не ошибаются.

Я даже порадовалась про себя, что заметила признак его мастерства только сейчас. Если бы перстень мага высшей категории некромантии попался мне на глаза в то время, когда я пыталась «задавить авторитетом» господина старшего следователя, то не уверена, что мне вообще хватило бы смелости на то, чтобы разговаривать с ним дальше. И уж точно я не стала бы грозить ему судом.

— Итак, мисс Сольер? — наконец нарушил затянувшееся молчание господин Алан. — Ваша очередь. Что вы можете сообщить следствию относительно смерти леди Нейрос?

Я вздохнула, сильнее сжала пальцы, откашлялась. От волнения в горле пересохло, но быстрый взгляд в сторону грязного графина с зеленющей водой как-то быстро вернул меня в реальность.

— Мой источник сообщил, что незадолго до своей смерти, леди Нейрос в доверительной беседе сообщила о том, что желает прекратить заниматься тем, чем она собственно и занималась.

Господин старший следователь только хмыкнул, ехидно приподняв одну бровь. Я даже позавидовала ему. У меня вот никогда так не получалось. Сколько я ни старалась, сколько не репетировала, но мои брови поднимаются только вместе. Обидно, мда…

— Еще она сообщила о том, что встретила мужчину, ради которого собственно и собирается пересмотреть свои жизненные приоритеты.

Алан снова хмыкнул, а я не выдержала:

— Я же просила не хмыкать. Вы мешаете мне сосредоточиться!

— Простите, — с таким видом произнес господин старший следователь, что я вот сразу поняла, что он нисколько не раскаивается. Ну ни капельки. — Только эта ваша информация, она… имеет мало отношения к расследованию обстоятельств смерти леди Нейрос. Итак, у нас получается, что вы нагло вторглись в Управление правопорядка, шантажировали представителя закона, угрозами заставили поделиться с вами конфиденциальной информацией, а в результате… — он улыбнулся, предвкушающее так, словно уже смаковал, как лично отведет меня в камеру и запрет там.

И да, я ни минуточки не сомневалась, что господин следователь именно так и поступит. Гад он, хоть и правопорядочный.

— А вы бы дослушали сразу, — обиженно поджала губы, хотя, честно признаться, холодок по спине у меня прогулялся. Страшно-то не стало, я была уверена в том, что дядя Фил не оставит меня в беде, но все же не хотелось бы расписываться в собственной несостоятельности. Да и потом, я была уверена, что мой любимый и единственный в столице родственник не погладит меня по головке, когда узнает, как именно я добывала информацию. И за то, что явилась к старшему следователю, да еще и самому Мартина Алану, дядя меня тоже не похвалит. Не любит он его. Сильно не любит. Еще за Тома обижается.

— А что? — господин Алан улыбался и снова приподнял одну бровь — ну никак решил добить меня и заставить захлебнуться от зависти окончательно, — вы еще не все сплетни мне рассказали?

— К вашему сведению, к сплетням моя информация не имеет никакого отношения, господин старший следователь. Это только факты. Но раз вы считаете, что мои слова не имеют под собой никакого веса, то позвольте откланяться, — я поднялась и принялась снимать ридикюль с подлокотника, — не смею и дальше отнимать ваше драгоценное время. Вы же не спите и не отдыхаете — ищете преступника, посмевшего отнять жизнь у невинной девушки.

— Сядьте! — рявкнул мужчина, и я сразу вздрогнула, а затем поспешила исполнить его приказание. Просто, когда со мной таким тоном разговаривают, я обычно теряюсь сразу. Это потом уже в себя прихожу и начинаю злиться, а вот сразу… — И выкладывайте, что вы там еще узнали!

Закрыла глаза, вздохнула глубоко, кулаки сжала. Сильно-сильно, впиваясь ногтями в ладони. И все же решила рассказать остаток информации. Просто… ну если так посмотреть, то господин Алан же поделился со мной, рассказал все, что знал… ну или то, что мог рассказать. Значит и я должна исполнить обещание.

Выдохнула и сухим, почти полностью лишенным эмоций голосом, отчиталась:

— Вчера вечером, леди Нейрос вернулась домой поздно, уже после девяти вечера. Время для визитов было совершенно не подходящее, для покупок и прогулок — тоже. Если предположить, что она была в театре — то тогда, наоборот, слишком рано вернулась. Клиентов она принимала в своих апартаментах. Значит, скорее всего, леди Нейрос была на свидании. И очень возможно, что как раз с тем самым мужчиной, ради которого собиралась бросить свое ремесло. Она, кстати, замуж за него хотела, — тут я все же не выдержала и взглянула на следователя из-под ресниц. Он смотрел на меня испытующе, а вот в глазах его читался интерес. Да и вообще, выглядел сейчас господин Алан, как гончая взявшая след.

— И вы можете назвать мне его имя? — поинтересовался так мягко, даже, можно сказать, вежливо.

— Я не уверена насчет имени, мой источник его не знает, но… после того, как леди Нейрос вошла в подъезд, от ее дома отъехал солан. Очень приметный.

Следователь аж вперед подался, упираясь сцепленными в замок пальцами в столешницу.

— И?

— И это был без сомнения солан лорда Прэтта. Николаса Прэтта.

В кабинете воцарилось молчание. Я в этот момент слышала даже стук собственного сердца. А господин Алан… он просто сидел неподвижно смотрел на меня и, кажется, о чем-то лихорадочно размышлял. Затем вдруг как-то весь встряхнулся, расцепил пальцы рук, побарабанил ими по столешнице. Снова передернул плечами и обеими руками взъерошил волосы.

— Однако, — хмыкнул, после проведения всех этих манипуляций. — Сведения в самом деле довольно интересный. Только боюсь, что совершенно не имеющие отношения к расследованию.

И вот тут мне вдруг стало обидно. Я, понимаешь, полдня провела в Имперской библиотеке, выискивая информацию о лорде Прэтте, пришла к нему, поделилась информацией. А ведь вполне могла бы и промолчать, учитывая, что господин следователь в свою очередь вот совершенно ничего интересного мне не рассказал. Все что он соизволил мне выдать, я узнала и без него. Ну, возможно, за исключением того, что неизвестный пока убийца, пытался сымитировать темномагический ритуал. И вот, после того, как я по доброте душевной рассказала, все, что знала сама, этот… этот… нехороший человек, делает такие вот выводы.

— Ну, знаете! — я снова подскочила на ноги, сорвала ридикюль с подлокотника — на этот раз у меня это очень даже легко получилось, вероятно, сказалась практика. — Я рассказала все, что знала. И да, вы, конечно, главный следователь и все такое, наверное и преступлений на вашем счету раскрытых не счесть. Только я все равно уверена, что без лорда Прэтта здесь не обошлось! И я это докажу!

Мартин Алан удивился. Точно удивился, потому что на этот раз обе его брови взлетели на лоб, а глаза словно бы увеличились в размере. Он даже приподнялся со своего кресла, опираясь ладонями на столешницу, и явно пытался мне что-то сказать. Да кто ж его слушал. Я обиделась. И сильно!

— И можете быть уверены, что я первая найду убийцу леди Ариэллы Нейрос. Да! И напишу об этом. А вы… вы… как всегда останетесь не у дел, вот! — выпалив все это, я развернулась на каблуках и заторопилась поскорее покинуть кабинет главного следователя по особым поручениям, пока он не опомнился и не приказал спровадить меня в кутузку.

Нет уж, такого удовольствия я ему точно не доставлю. В след мне что-то кричали, но останавливаться и слушать, я не стала. Во мне клокотала злость. Эмоции бурлили внутри, требуя выхода, но я держалась, только в бессильной ярости сжимала кулаки и печатала шаг. Каблуки гулки процокали по коридору, затем по лестнице. В общем зале мне вслед все оборачивались. Кто-то даже пытался задержать или что-то сказать, но я не стала слушать.

И только на улице, оказавшись рядом с тем самым бульдогом, который уже один раз помог мне, я остановилась и резко выдохнула. Не помогло. Повторила выдох еще раз.

— Ну ничего, — сказала, обращаясь почему-то именно к молчащей фигуре доблестного охранника Управления правопорядка, — я ему еще покажу. Я им всем покажу. И докажу!

Бульдог промолчал, но это было и к лучшему.