Грешник

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

СИН

Я стою в столовой, засунув руки в передние карманы брюк. Посмотрев в панорамные окна, я вижу приближающийся по подъездной дорожке свет фар. Я направляюсь в большое фойе и, распахнув обе двери, выхожу на крыльцо в ночную прохладу. Машина останавливается, и я следую к пассажирской двери. Открыв ее, я вижу, как со стороны водителя выходит Ченс.

— Она отключилась, — говорит он в знак приветствия.

Я смотрю на обмякшую на пассажирском сиденье Элли, на ней все еще вечернее платье с их вечеринки по случаю помолвки.

Наклонившись, я отстегиваю ремень безопасности, беру ее на руки и несу в дом, в спальню. Положив ее на кровать, я поворачиваюсь и вижу стоящего в дверях Бекса.

— Убирайся на хер из этого дома, — рычу я, собираясь вышвырнуть его, если он откажется уйти.

Он касается рукой моей груди.

— Син, — вздыхает Ченс. — Мне жаль.

Я хватаю его за рубашку и тащу к входным дверям, затем выталкиваю на улицу. Он чуть не спотыкается на крыльце.

— Какого хрена, чувак? — кричит он.

— Держись от нее подальше до свадьбы, — я захлопываю двери перед его носом.

Я возвращаюсь в комнату, и вижу Элли там, где я ее оставил. Она лежит на спине, раскинув руки и склонив голову набок. Подол платья задрался, обнажив бедро.

Я подхожу, хватаю материал и разрываю его по центру, обнажив ее грудь. Затем скидываю рубашку, стягиваю с ног брюки и снимаю туфли, а затем носки. Я забираюсь на кровать и сажусь между ног Элли.

Опускаю руку к ее пизде, и провожу по ней двумя пальцами. Она не мокрая. Сплюнув на пальцы, я провожу ими по ней пару раз, а затем ввожу их внутрь, подготавливая ее киску для моего члена.

Взяв рукой член, я толкаюсь в нее, затем хватаю ее колени и, широко их раздвинув, вжимаюсь в нее бедрами.

— Я хочу, чтобы завтра у тебя все болело, — говорю я ей, глядя, как от моих толчков подпрыгивают ее груди. — Ты не будешь помнить, что я тебя трахал, но будешь это чувствовать.

ЭЛЛИНГТОН

Я моргаю, глаза осовевшие и сухие. Я подношу руки к лицу и издаю стон. Где я? Сев, я оглядываю ярко освещенную комнату и щурюсь, свет слишком яркий. Я снова в своем доме.

Как я сюда попала?

Мое тело болит. Киска болит, и мне требуются все мои силы, чтобы подняться на ноги. Мне удается, шатаясь, дойти до ванной и, когда я вытираюсь после посещения туалета, чувствую боль. Что я делала прошлой ночью? Я мало что помню после того, как меня навестил Линк.

Я натягиваю футболку и трусики, поскольку я голая, и иду на кухню. Во рту пересохло, я умираю от жажды.

Проходя через гостиную, я убираю с лица спутанные волосы и захожу на кухню. Я останавливаюсь как вкопанная, потому что вижу прислонившегося к острову Сина и стоящего рядом с ним Корбина.

— А вот и она, — Корбин замечает меня первым.

Я смотрю на Сина. Кровь стучит у меня в ушах, когда его взгляд опускается на мои голые ноги и медленно поднимается по футболке, которая едва прикрывает мою киску.

Я делаю шаг назад и поворачиваюсь, но вижу, что ко мне идет Джейс. Посторонившись, он проходит мимо и, проследовав на кухню, бросает рюкзак на стойку.

— Все здесь.

Син отталкивается от острова и кивает мне.

— Хватай ее.

Я пытаюсь убежать, но Корбин хватает меня и, подняв с пола, тащит на кухню. Я пинаюсь, пытаясь освободиться. Это бесполезно. Он ставит меня босыми ногами на пол и, схватив за волосы, удерживает на месте.

— Тебе следует быть осторожнее в выборе того, что глотаешь, — наконец говорит мне Син, и у меня сводит желудок.

Неужели Линк рассказал ему о том, что я сделала? Что я добровольно открыла рот и позволила ему трахнуть меня, чтобы спасти Сина от Лордов? Черт, надеюсь, что нет. Пусть лучше он думает, что я умоляла Линка трахнуть меня в рот, чем узнает, что я сделала это ради него.

Син поворачивается и хватает из шкафчика стакан, а затем бутылку «Everclear», которую Кира принесла на прошлой неделе. Отвинтив крышку, он наливает в стакан алкоголь, пока тот не наполняется наполовину. Встретившись со мной взглядом, он поднимает бокал и делает маленький глоток. Син никогда не пьет крепкие напитки. Что, черт возьми, он делает?

Поставив стакан, Син открывает рюкзак и достает оттуда пакет. Я задыхаюсь, когда вижу, что там внутри. Мои наркотики, которые я прятала в спальне в доме родителей.

— Какого черта ты делаешь? — требую я.

Открыв пакетик, он высыпает содержимое в стакан с бухлом.

— Син…

— Как я уже сказал, тебе следует быть осторожнее с тем, что ты решаешь проглотить.

Син достает из кармана джинсов коробок спичек и зажигает одну, после чего опускает ее в стакан. Подняв на меня глаза, он снова говорит:

— Я же сказал, никаких наркотиков.

Единственный раз он упомянул о наркотиках, когда мы шли в «Блэкаут». Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Ты не можешь указывать мне, что делать. Я тебе не принадлежу, Истон!

Я вижу, как начинает распадаться «Молли», как на дне, под пламенем, растворяется небольшое количество кокаина. Там было немного, но это все, что у меня осталось.

— Я просто пойду и куплю еще, — пожимаю плечами я, как будто мне все равно. — Их легко достать.

Син прищуривается, глядя на меня. Обогнув остров, он хватает меня за футболку и дергает вперед, отчего Корбин отпускает мои волосы.

Я врезаюсь в твердую грудь Сина. Свободной рукой он лезет в карман и вытаскивает знакомый розовый футляр.

— Помнишь, я сказал тебе, что трахнул тебя в ту первую ночь у Дэвида? Когда нашел тебя связанной в его подвале?

Я распахиваю глаза и делаю глубокий вдох, чувствуя, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Но я не упомянул, что в ту ночь, когда потом отвез тебя домой, заменил твои противозачаточные.

Я не могу дышать. У меня сжимается грудь, а ноги подкашиваются.

— Как ты думаешь, почему я трахаю тебя при каждом удобном случае, Элли?

Син продолжает, когда я молчу:

— Потому что ты меня привлекаешь? — он качает головой. — Потому что, хочешь ты этого или нет, ты родишь мне ребенка.

Отпустив мою футболку, Син обхватывает ладонями мое лицо.

— Если ты еще не беременна, то скоро будешь. И, что ж, давай просто скажем, что женщина, беременна моим ребенком, не будет принимать наркотики, — он опускает взгляд к моим ногам. — Как сегодня утром чувствует себя твоя киска? Хммм?

Я все еще не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы говорить. Так вот почему у меня все болит? Потому что у нас с Сином был секс? Почему я не могу вспомнить? Ну, я знаю, что была обдолбана, но никогда раньше я не заходила так далеко.

Син гордо улыбается, глядя на то, что я в шоке, не могу пошевелить губами.

— Я трахал твою пизду прошлой ночью в нашей постели, а ты не шелохнулась. Представь, если бы я был незнакомцем, Элли. Кто-нибудь воспользовался бы тобой в таком беспомощном состоянии.

Син издает цокающий звук, проведя языком по зубам. Улыбка сползает с его лица, и он обхватывает мое горло, но не перекрывает мне доступ воздуха.

— Если я хотя бы подумаю, что ты принимаешь наркотики, я буду совать пальцы тебе в глотку, пока тебя не стошнит. А если это не поможет, сделаю тебе промывание желудка. Ты меня поняла?

Я всматриваюсь в его глаза, чувствуя, как у меня в ушах стучит кровь. Как я могла быть такой глупой? Я неукоснительно принимаю противозачаточные. Но чтобы он их подменил? Как я не заметила?

— П-почему?

Это все, что я могу из себя выдавить.

— Потому что ты принадлежишь мне, — просто говорит Син. — Он может жениться на тебе, но ты всегда будешь принадлежать мне.