Грешник

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

СИН

Я сижу на пассажирском сиденье в машине Тайсона и смотрю на свой телефон, как и в прошлый раз. Элли сидит на кровати, раскачиваясь взад-вперед, и беззвучно плачет. Сегодня я заставил ее смотреть, как поджигаю ее наркотики, а затем оставил на кухне.

Уверен, что она все еще в шоке. Скоро ее охватит гнев, и Элли попытается мне отомстить. Я готов. Мне нужно было вывести ее из себя. Я устал видеть ее подавленной. Единственное, о чем я думаю, — это то, как войду в дом и найду ее мертвой, потому что она решит, что это был ее единственный выход.

Я не лгал. Несколько недель назад заменил её противозачаточные и ожидаю, что Элли скоро забеременеет, если уже не забеременела. Но я не так обеспокоен, как Кира. Я читал об этом, и это может занять время. У нее стресс, Элли принимает наркотики, пьет. Может, ее организм сейчас не способен забеременеть, она нерегулярно питается, но это произойдет. У Эллингтон Ашер будут мои дети, даже если мне придется тащить ее в подвал, связывать и трахать без остановки, пока она не помочится на палочку и не скажет, что беременна.

Тайсон останавливает машину и опускает окно. Я блокирую свой телефон, пока он вводит код, и ворота открываются, пропуская нас в «Бойню».

Въехав на кольцевую дорогу, он останавливает машину, и мы выходим, направляясь к двойным дверям. Нас приветствует тот же мужчина, что и раньше.

— Сюда, джентльмены.

Мы следуем за ним вверх по лестнице и далее по длинному коридору. Теперь мы идем не в офис, это становится ясно, когда мужчина открывает дверь, и мы начинаем спускаться по новой лестнице.

Он ведет нас по тускло освещенному коридору, и мы подходим к металлической двери в конце. Он дважды стучит, затем толкает ее, отчего дверь громко скрипит.

— Джентльмены, — кивает мужчина, придерживая ее для нас.

Я вхожу первым, кивнув ему головой, а за мной следует Тайсон. Дверь закрывается, заперев нас внутри.

— Тайсон. Син, — приветствует нас мужчина с татуировкой монахини с кляпом на руке, прислонившись к дальней бетонной стене. — Очень рад, что вы, ребята, смогли прийти.

Его губы растягиваются в зловещей улыбке, которая мгновенно меня настораживает. Но я подавляю желание начать драку. Я даже не собираюсь притворяться, что они мне не нужны. Мы все знаем, что они мне нужны.

— Зачем мы здесь? — спрашивает Тайсон, переходя к делу и скрещивая руки на груди.

Никто ему не отвечает. Вместо этого наш взгляд падает на парня, который стоит на коленях посреди бетонной комнаты. У него не хватает прядей темных волос. Он в смирительной рубашке и на коленях. Обнаженный ниже пояса, со склоненной вперед головой.

Один из братьев подходит к нему.

— Ты голоден, Оскар? — спрашивает он.

Мужчина вскидывает голову, его впалые голубые глаза распахнуты и безумны. Губы потрескались и пересохли. Он выглядит диким. Как бешеный пес, которого держат на цепи.

Брат Пик берет в руки тарелку. На ней лежат маленькие кусочки стейка. Другой брат достает из кармана перочинный нож и протягивает ему.

Тот, что стоит на коленях, отрезает кончиком ножа кусок стейка и протягивает его парню в смирительной рубашке. Оскар, не теряя ни секунды, наклоняется вперед и обхватывает его губами, нож и все остальное. Парень, отстранившись, улыбается, и его кривые зубы покрывает кровь, которая теперь капает на кусок бифштекса. Он порезался, когда хватал стейк.

— Хороший мальчик, Оскар, — хвалит его брат Пик. — Хочешь еще?

— Да, да, да, — выпаливает он, кивая.

На этот раз брат Пик протыкает два куска, чтобы они покрывали большую часть лезвия. Парень снова обхватывает нож губами, скользя ртом по краю лезвия, снимая стейк. С его причмокивающих губ капает кровь.

— Ты оставил немного сока, — брат Пик подносит нож к его лицу, и парень с жадностью облизывает лезвие. Он режет себя снова и снова, чтобы получить каждую капельку. — Вкусно, правда?

— Очень вкусно, — парень закрывает глаза и стонет.

Невозможно не заметить, что он уже твердый.

— Ты заслужил это, Оскар, — брат Пик вытряхивает последние куски стейка на пол, и парень, наклонившись, как собака, съедает их с грязного бетона.

Все три брата поворачиваются к нам с Тайсоном. Я напрягаюсь, недоумевая, какого черта мы здесь делаем и почему они хотят, чтобы мы это видели. Я имею в виду, Лорд во мне говорит мне, что это предупреждение. Чтобы показать, насколько они ебанутые.

«Они и есть «Бойня». Они управляют этим местом, как будто это сам ад».

В моем сознании эхом отдаются слова моего отца.

— А что, если я скажу тебе, что мы дадим тебе то, что ты хочешь, — заявляет один из них, и мой пульс учащается от предвкушения. — Но ты должен дать нам кое-что взамен.

— Тогда я скажу, назовите свою цену, и это ваше, — говорю я без колебаний.

Все трое улыбаются, но я слышу, как Тайсон ругается у меня за спиной, понимая, что, возможно, я только что подписал себе приговор.

ЭЛЛИНГТОН

Я сижу в своей припаркованной у дома машине. У меня подрагивают колени, руки вспотели. После того как Син оставил меня плакать на кухне, я забралась в постель и весь день пыталась найти выход из той жизни, которая мне досталась.

Выхода нет. Я могу убежать, но куда это приведет? Жизнь в постоянной оглядке через плечо? На моей машине наверняка установлено устройство слежения. После того, что Син сказал о моих противозачаточных средствах, я поняла, что ничего не знаю. Он в течение многих месяцев был на шаг впереди. Точнее, лет.

Я смотрю на свой клатч, который лежит на пассажирском сиденье. Я проверила, перепроверила, трижды перепроверила… Я не беременна, и мне противно от того, как чертовски грустно.

Почему я хочу иметь от него ребенка? Почему я хочу взвалить на него или на нее такое бремя? Зная, что Ченс — мой муж — не будет его биологическим отцом?

Черт, что со мной будет, если Ченс узнает? Ребенка станут избегать. Что с ним сделают Лорды? Предполагается, что Син могущественен. Но его будущее держится в секрете. Я подслушала, как Джеймс говорил о Сине и его отце. О том, какое высокое положение занимал отец и каким высоким положение будет у Сина.

Что, если я умру, пока наш ребенок еще маленький? Примет ли Син его или ее? Что, если ребенку понадобится лечение, а анализ крови покажет, что он Ченса?

Я не перестаю прокручивать в голове каждый сценарий, который плохо заканчивается для моего воображаемого ребенка. Я должна попытаться игнорировать возможность, которой никогда не будет. Я не в той форме, чтобы быть матерью. Я бы хотела, чтобы наше с Сином прошлое было другим. Мы могли бы быть счастливы в браке и создать семью, но это не те карты, которые мне выпали.

Вместо этого я выхожу замуж за человека, который планирует одолжить меня тому, кому я нужна. Кто знает, может, он заставит меня родить ему детей.

Чтобы отвлечься от своей никчемной жизни, я пролистывала социальные сети и увидела, что подруга Киры Сара собирается на вечеринку. Меня одолело желание пойти. Мне нужно развеяться. Отключиться. Син сжег все, что у меня было. Ну, технически наркотики не сгорели, но, тем не менее, испорчены.

Так что я встала, приняла душ и приготовилась, как будто моя жизнь не взорвалась на миллион кусочков.

Выходя из машины, я оставляю свой клатч, но хватаю телефон.

Я вхожу в дом и протискиваюсь сквозь толпу. Сегодня у Баррингтона был футбольный матч, и они выиграли, так что вся школа собралась здесь, чтобы отпраздновать. Баррингтон не славится своими спортивными достижениями, поэтому, когда они выигрывают в любом виде спорта, все празднуют.

Когда родители платят миллионы в год за обучение их детей в универе, ему вовсе не обязательно иметь хорошую спортивную программу.

Зайдя на кухню, я вижу, что Сара стоит у большого острова, в одной руке у нее напиток, а другой она держит за руку Лорда по имени Ганнер. Я видела его здесь. Кольцо на его пальце трудно не заметить, когда знаешь, на что обращать внимание.

Сара оглядывается и улыбается мне.

— Элли, — обнимает она меня, отстранившись от Ганнера.

Я смотрю через ее плечо и вижу, что Ганнер ищет кого-то у меня за спиной. Он сканирует глазами комнату, затем смотрит на меня. Ганнер видит, что я одна.

«Он скажет Сину».

Хорошо. Пусть этот ублюдок знает, что я не сижу дома и не плачу по нему.

— Хочешь выпить? — спрашивает Сара, отстраняясь.

Я не так близка с Сарой, как с Кирой, но уже разговаривала с ней раньше. С ней и ее подругой Блейкли. Правда, в последнее время я не часто ее вижу. Мне кажется, что жизнь каждого изменилась с тех пор, как Лорды провели свою церемонию клятвы.

— Я бы с удовольствием, — отвечаю я, убирая за ухо прядь волос и избегая взгляда Ганнера.

Она смотрит на парня, который готовит напитки, и заказывает мне один, а затем снова смотрит на меня.

— Кира пришла с тобой? Я отправила ей сообщение, но она его не прочитала.

— Я с ней не разговаривала

Мне нужно извиниться перед Кирой. То, что Син оказался не таким парнем, каким бы мне хотелось, не означает, что Корбин не окажется тем, кого хочет она. Не всем же так не везет.

— Держи, — парень протягивает Саре напиток, а она отдает его мне.

— Спасибо, — говорю я и поднимаю его, чтобы сделать глоток, но чья-то рука ложится мне на плечи, притягивая к себе. Я смотрю в знакомые зеленые глаза.

— Привет, Элли.

Я нервно выдыхаю, радуясь, что это не Син.

— Привет, Холланд.

Это друг Маркуса, с которым я столкнулась в «Блэкауте».

Он поднимает глаза на Ганнера и кивает, но Ганнер никак на него не реагирует. Его взгляд по-прежнему прикован ко мне, и о этого я нервничаю. В подтверждение своих слов Ганнер наконец говорит:

— Где Син, Эллингтон?

То, как он произносит мое полное имя, заставляет мое сердце учащенно биться. Лорды умеют превращать самое простое слово в угрозу.

— Не знаю, Ганнер, — натянуто улыбаюсь я. — Откуда мне это знать?

Подняв бокал, я делаю глоток, шипя на вдохе от ожога.

— Ганнер…, — тихо говорит Сара, положив руку ему на грудь.

Он игнорирует ее.

— Син знает, что ты здесь?

Я прищуриваюсь, глядя на него

— Почему бы тебе не позвонить и не спросить его?

Я не знаю, зачем я ввязываюсь в борьбу, которую не могу выиграть.

«Ложь».

Я знаю, почему. Я хочу заманить его. Я хочу, чтобы Ганнер позвонил Сину и сказал, что я здесь. Я хочу, чтобы он появился и вытащил меня отсюда, брыкающуюся и кричащую. Я хочу, чтобы все увидели, что я принадлежу Сину. Что я больше не секрет. Я хочу, чтобы весь мир увидел, что он изменяет женщине, на которой собирается жениться. К черту мои последствия с Ченсом. Это того стоит. Просто знать, что кто-то скажет Амелии, что Сину на меня не насрать.

— Син? — спрашивает Холланд, наконец-то присоединяясь к разговору. — С каких это пор ты стала ему небезразлична?

Мои плечи опускаются от его слов. Правда бьет меня как пощечина. Единственная причина, по которой Ганнер что-то знает, — это то, что он Лорд. Амелия, наверное, была права сказав, что они все сидят и смеются над женщинами, которых трахают. Я просто еще одна девушка в его длинном списке.

Даже если бы Син ворвался на вечеринку и утащил меня, никто бы не задумался, зачем. Он сделал это один раз, и единственным слухом, который начал распространяться на следующий день, было то, что я трахалась с тремя парнями. И нигде не говорилось, что одним из них был Син.

Я делаю большой глоток, а Ганнер снова смотрит на меня. Сара выглядит неловко, нервно покусывая нижнюю губу.

— Хочешь чего-нибудь покрепче? — спрашивает Холланд, разрывая напряжение и, забрав из моих рук напиток, ставит его на стойку. — Пошли.

Он даже не ждет ответа.

Я позволяю ему вытащить меня из кухни и повести по коридору. Холланд подводит меня к лестнице и ведет в новую комнату. Она тускло освещена висящими на задней стене неоновыми вывесками. Парни и девушки сидят в креслах и лежат на диване, справа стоит бильярдный стол, а в углу — небольшой бар.

— Эй, чувак, — командует Холланд, когда мы входим. — Ей кое-что нужно.

Я хмурюсь, глядя на парня, с которым он разговаривает.

— Мак?

Он откидывается на спинку стула.

— Элли, — парень вскакивает на ноги, обнимает меня и отрывает от пола. Опустив меня обратно, он хмурится, разглядывая мое лицо. — Что?

— Ничего, — отвечаю я, качая головой.

Я не думала, что он из тех, кто устраивает вечеринки, но потом мне пришла в голову мысль о том, что он был на пристани. Но все равно, даже тогда он был таким застенчивым. Вел себя невинно. Так почему же Холланд просит у него наркотики?

Холланд хлопает его по плечу.

— Дай ей самое лучшее.

Мак нахмурился.

— Ты уверен?

Холланд кивает.

— Уверен.

Мак начинает рыться в кармане и достает маленький пластиковый пакетик. Он открывает его и достает белую таблетку. Протягивая ее, он говорит:

— Тебе нужна только одна.

— Что это? — спрашиваю я.

— Лучший «Молли», который у тебя когда-либо будет, — отвечает Холланд, подмигивая мне, и я бросаю ее в рот, даже не потрудившись подумать об этом.

Мак протягивает мне стакан, и я запиваю таблетку смешанным напитком.

— Спасибо, мужик, — говорит ему Холланд.

— Пятнадцать минут, и ты будешь в порядке, — добавляет Мак.

Я хочу вернуть ему напиток, но он качает головой, убирая руки в карман.

— Оставь себе.

Холланд хватает меня за свободную руку и вытаскивает из комнаты. Мы возвращаемся по коридору, и тут у меня в кармане вибрирует сотовый. Сегодня вечером я надела джинсы, потому что знала, что не буду трезвой. Я бы предпочла ничего не засвечивать. Выдернув руку из ладони Холланда, я смотрю на телефон и вижу, что это звонок от Киры.

— Алло? — перекрикиваю я песню «Lilith» Эллис.

Я слышу ее голос, но не могу разобрать, что она говорит.

— Секунду.

Я вхожу в комнату и включаю свет. Это полуванна.

— Алло? — повторяю я.

— Где ты? — кричит Кира, думая, что я все еще не слышу, и от этого я вздрагиваю.

— На вечеринке.

Нет необходимости врать. Не знаю, дозвонилась до нее наконец-то Сара или нет. Мы с Кирой слишком долго были подругами, чтобы лгать друг другу. Мы можем не соглашаться в некоторых вещах, но я всегда буду говорить ей правду.

— Элли, — вздыхает она. — Ты под кайфом?

— Пока нет, — честно отвечаю я.

Я слышу ее шепот, и догадываюсь, что она рассказывает Корбину о том, что я задумала.

— С кем ты там? — продолжает она.

— Что это за двадцать вопросов? — я поднимаю взгляд и вижу, как открывается дверь и входит Холланд, закрыв ее за собой, очевидно, устав ждать меня в коридоре.

— Элли, пожалуйста, уходи, — продолжает Кира, когда Холланд встает за моей спиной. Он кладет руки мне на бедра, и я отталкиваю их.

Он поднимает их и усмехается, как будто это смешно. Меня там нет. Я пришла сюда не для того, чтобы трахаться. Единственный парень, который мне нужен, — это Син. И я ненавижу себя за это.

— Элли? — кричит она, когда я не отвечаю.

— Я в порядке, Кира. Я позвоню тебе завтра.

Я вешаю трубку и выключаю телефон, зная, что попытаюсь позвонить Сину, как только обдолбаюсь. Даже если он заблокировал меня, я не хочу испытывать такую душевную боль, когда услышу его голосовую почту.

— Как насчет того, чтобы немного развлечься? — предлагает Холланд, доставая из бумажника свой пакет.

Я делаю глоток напитка, который дал мне Мак, и молюсь, чтобы таблетка поскорее подействовала. Он сказал, что нужно подождать пятнадцать минут.

— Я не знаю…

— Ты здесь для того, чтобы обдолбаться, верно? Так давай наебемся.

Не говоря больше ни слова, Холланд высыпает белый порошок на стойку и достает кредитную карточку. Он протягивает мне стодолларовую купюру, и я начинаю сворачивать ее, а он разделяет кокаин на две линии. Думаю, одна не повредит.