СИН
Я меряю шагами пол в гостиной, и тут слышу, как открывается и закрывается дверь спальни. Затем я вижу Ченса, идущего по коридору в главную спальню.
— Перенеси свадьбу, — требую я, шагая ему навстречу.
Он опускает голову, проводит рукой по волосам и выглядит озадаченным:
— Не знаю…
— Перенеси эту ебаную свадьбу, — рявкаю я.
— Син, чувак, — он смотрит мне в глаза. — Она в плохом состоянии. Пыталась покончить с собой.
Я качаю головой.
— Нет, не пыталась.
— Ее нужно госпитализировать, — игнорирует меня Ченс. — Для наблюдения. Семьдесят два часа…
Я бью его кулаком в переносицу, и он падает на колени.
— Черт побери, — раздается его приглушенное рычание. — Кажется, на этот раз ты сломал мне нос.
Ченс смотрит на меня, кровь стекает по его лицу на ковер.
— Еще раз так скажешь, и это будет твоя челюсть, — предупреждаю я.
Ченс поднимается на ноги, и я делаю шаг назад, чтобы не свернуть ему гребаную шею. Сейчас он мне нужен. Еще немного.
— Послушай, — он поднимает руки, его глаза смягчаются. — Ей нехорошо.
— Она в порядке.
Ченс качает головой.
— Господи, Син, послушай себя. Она в спальне, ее выворачивает наизнанку, потому что она пошла на вечеринку и приняла наркотики. Элли едва может оставаться в сознании. Что бы ты ни сказал или сделал, это было для нее слишком.
Он прав. Я сделал это с Элли. Я завел ее слишком далеко. Но я могу все исправить.
— Она этого не делала.
Возможно, Элли пришла туда, планируя что-то, но Холланд увидел возможность и воспользовался ею. Он хотел причинить ей боль, чтобы причинить боль мне. Элли была его местью за Маркуса. Мой маленький демон не стала бы так поступать с собой. Она сильнее этого.
— Может, тебе стоит сдаться, — вздыхает Ченс. — У каждого бывает переломный момент. Ее отец довел дело до конца, однажды она тоже справится.
Я шагаю к нему и с такой силой ударяюсь грудью о его грудь, что он отступает на шаг.
— Ты отказываешься от нашей сделки?
Я устал слушать, что, по его мнению, я должен делать. Или кем он ее считает. Он понятия не имеет.
Ченс отводит от меня взгляд и после долгой паузы качает головой.
— Я позвоню. Убедись, что Элли придет и что она трезвая.
С этими словами он поворачивается и выходит из парадной двери, захлопнув ее за собой.
До моих ушей доносится тихий всхлип, и я не обращаю внимания на Сару. Она сидит с Ганнером на диване. Они не ушли. Сара хотела подождать и посмотреть, как дела у Элли, и Ганнер не стал с ней спорить. К тому же минут пятнадцать назад ему пришло сообщение, что Прикетт уже едет сюда.
В гостиную входят Тайсон и Гэвин.
— Как она? — спрашиваю я.
— «Наркан» подействовал.
— Но с ней все будет в порядке? — настаиваю я.
— Да. Я дал ей кое-что, чтобы она чувствовала себя комфортно, — Гэвин оглядывает комнату. — Где ее муж?..
— Я ее муж, — огрызаюсь я, прерывая его.
Гэвин смотрит на Тайсона, который кивает, а затем снова смотрит на меня.
— Ей нужно отдохнуть, но с ней все будет в порядке. Ты можешь позвонить мне, если у тебя возникнут вопросы или опасения.
Я иду на кухню и беру бутылку воды, чтобы попытаться успокоить нервы. Тайсон следует за мной. Я опускаюсь на один из барных стульев у острова и провожу рукой по лицу.
— Насколько все плохо? — спрашиваю я сквозь комок в горле, но не могу заставить себя посмотреть на них. Боюсь, что тут же ворвусь туда, чтобы ее защитить. Как бы я ни хотел, я не могу вмешаться. Ей от этого будет только хуже.
Тайсон засовывает руки в карманы джинсов.
— Она прошла, если ты об этом спрашиваешь. Поздравляю. Она вся твоя.
Опустив голову, я сцепляю пальцы на затылке, глубоко выдыхая.
— Да, но какой ценой?
Простит ли меня Элли? Нет. Всё равно ли мне? Тоже нет. Теперь она моя. Никто и никогда не сможет отнять ее у меня. Я проведу остаток своей жизни — неважно, насколько короткой она будет — сражаясь, чтобы защитить ее.
Опустив руки на остров, я смотрю на Тая снизу-вверх.
— Все мы платим свою цену, Син. Некоторые больше других. Во что нам это в конечном итоге обойдется, зависит от того, насколько сильно мы этого хотим.
Оглянувшись на вход в кухню, я вижу, как к нам подходит Ганнер.
— Прикетт здесь.
Я вскакиваю с барного стула и бегу обратно в гостиную.
— Что, черт возьми, произошло? — требую я.
Ганнер сказал, что у Прикетта есть для меня какая-то информация. Он тоже видел ее на вечеринке.
Прикетт вздыхает и встает передо мной и Тайсоном.
— Я был в игровой комнате, когда туда вошла Элли с Холландом. Он подошел к Маку и сказал, что ей нужно что-то особенное. Мак засомневался, но Холланд заверил его, что все будет в порядке. Элли спросила, что это. Холланд сказал ей, что это лучший «Молли». Она, конечно же, поверила ему и взяла таблетку. После того как Холланд вывел ее из комнаты, другая девушка, которая видела этот обмен, подошла к Маку и сказала, что хочет экстази. Мак сказал, что у него его нет.
— Что, черт возьми, ты несешь? — спрашиваю я, пытаясь понять, о чем идет речь.
— Я говорю, что то, что дал ей Мак, и то, что сказал ей Холланд, — это две совершенно разные вещи. После того как Ганнер нашел ее в спальне и унес с вечеринки, я слышал, как Холланд, хвастался, что дал Элли таблетку с фентанилом. А потом, полагаю, она еще и нюхала что-то, что приняла за кокаин.
— Блять, ей повезло, что Ганнер нашел ее именно тогда, когда он это сделал, — говорит Тайсон.
— Ты смог достать Холланда? — спрашиваю я, глядя на Ганнера. Я не спрашивал об этом из-за ситуации, в которой он ее нашел. Мои планы поиметь его были отложены.
— Нет. Я нашел ее в спальне. Мне понадобилась помощь Прикетта, чтобы вывести ее с вечеринки так, чтобы никто не видел, что происходит, и отнести к машине. Я приехал прямо сюда и попросил Сару следовать за нами в машине Эллингтон. Таким образом, это не было выставлено на всеобщее обозрение. Я полагал, что Холланд вернется проверить, как она в спальне, и я хотел, чтобы он обосрался, гадая, куда, черт возьми, она подевалась.
Я разочарованно провожу рукой по волосам. Я его достану.
— Я вернулся в дом с намерением поймать его для тебя, но он был окружен людьми. Я решил дать ему выговориться. Когда будешь готов, дай мне знать, и я помогу тебе, — добавляет Прикетт.
Я киваю.
— Это бессмысленно, — хмурится Ганнер. — Я спросил ее, где ты. Потом спросил, знаешь ли ты, что она там. Холланд спросил, почему тебя волнует, что она делает, — пожимает плечами Ганнер. — Я думал, они друзья, но после того, как он разболтал о том, что сделал с ней, это явно не так. Холланд просто оставил ее там. Одну в комнате. Для чего? Умереть? Думая, что другие воспримут это как передозировку? Возможное самоубийство? Все знают, что ее отцу это удалось много лет назад.
Я думаю, что план Холланда был именно таким, но я говорю им правду о том, почему он сделал то, что сделал с ней.
— Я убил его лучшего друга.
_______________
Войдя в спальню, я обнаруживаю Элли лежащей в позе эмбриона на кровати с закрытыми глазами. Я заползаю в постель рядом с ней и убираю волосы с ее лица. Она дрожит. Я натягиваю плед и подтыкаю его ей под шею.
— Прости меня, маленький демон, — шепчу я, целуя ее в лоб. — Все будет хорошо. С тобой все будет хорошо.
Ее темные ресницы распахиваются, расфокусированные льдисто-голубые глаза смотрят по сторонам, пока не встречаются с моими.
— С-ин?
— Я здесь, Элли.
К черту то, что сказал Тайсон. Я не оставлю ее. Здесь больше никого нет, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я не хочу, чтобы ее мать или Линк узнали о случившемся. Мамаша бросит ее в учреждение. Бросит Элли в реабилитационный центр и оставит там, просто забыв о ней. Линк будет просто трахать Элли и, возможно, подкармливать ее зависимость новыми наркотиками.
Я — все, что у нее есть. Я — все, что у нее когда-либо было, и я больше не собираюсь ее подводить.
У меня в кармане начинает вибрировать телефон и, достав его, я вижу, что это Амелия. Я отклоняю звонок. Кладу телефон обратно в карман, он снова вибрирует, и я вижу, что на этот раз она написала мне сообщение. Я открываю его и вижу, что это объявление.
Ченс перенес свою свадьбу с Элли. Как я ему и сказал. Я скриплю зубами. Конечно, она прислала мне это. Амелия хочет втереть мне в лицо, что женщина, которую я люблю, выходит замуж за кого-то другого.
Если бы она только знала.
Элли привлекает мое внимание, откатываясь от меня. Она пытается устроиться поудобнее и сбрасывает одеяло.
— Что я могу сделать? — спрашиваю я, положив руку ей на спину.
Она все еще одета и вся в поту. Ее тело дрожит.
— Элли? — говорю я, встряхивая ее, но она не отвечает.
Я встаю и склоняюсь над Элли, трогая ее голову, она вся горит. Я опускаю руку к ее шее, чтобы пощупать пульс. Он учащен.
Она дергается и садится прямо.
— Элли? — спрашиваю я, наблюдая, как она подносит руки к лицу и начинает судорожно дышать.
Я подхватываю ее на руки и спешу в ванную комнату. Я едва успеваю поставить ее перед унитазом, прежде чем ее начинает тошнить. Элли так слаба, что едва может держать голову, поэтому я делаю это за нее, одновременно придерживая ее волосы, чтобы они не мешали.
Как только она заканчивает, я раздеваю ее до нижнего белья и несу обратно в кровать. Я приношу ей прохладную мокрую тряпку, кладу ей на голову и ставлю рядом мусорное ведро. Я достаю мобильный и звоню Тайсону. Все ушли минут двадцать назад. Здесь только я и она.
— Алло?
— Что-то не так, — говорю я ему в ответ. — Ей становится хуже. Не лучше.
— Подожди, я добавлю Гэвина.
Я нетерпеливо жду, хватаю воду из холодильника и спешу обратно в спальню. Я знаю, что Гэвин сказал, что Элли нужно пить. Ей нужно выпить немного воды, особенно если ее снова будет рвать.
Гэвин подключается к звонку.
— Тайсон…
— Что, блядь, с ней не так? — рявкаю я, прерывая его. — Ее рвет. Трясет, пульс учащен, и она вся в поту, как будто промокла насквозь.
— Все люди разные, но у нее могут быть побочки.
Я скрежещу зубами.
— Значит, ты дал ей что-то, чтобы вылечить ее, но от этого Элли стало хуже, — рычу я.
— «Наркан» действует только на опиоиды. Если она проглотила или нюхнула что-то еще, он не подействует на эти наркотики. К тому же «Наркан» в большинстве случаев действует только в течение тридцати-девяноста минут. Но он может спровоцировать в организме появление симптомов абстиненции, — делает паузу Гэвин. — Возможно, многие опиоиды остаются в организме дольше, чем действует «Наркан». Это означает, что Элли может испытывать последствия передозировки теперь, когда «Наркан» вышел из ее организма.
Я вздыхаю, провожу рукой по волосам, наблюдая, как она лежит в постели, ее глаза снова закрыты. Раздается звонок в дверь, и я вскидываю глаза.
— Я могу…
Я кладу трубку и убираю мобильник в карман, натягивая простыню только до ее шеи. Понимая, что Элли вся горит, но в то же время не желая, чтобы она была голой, если кто-то здесь есть. Подойдя к высокому комоду, я рывком открываю верхний ящик и хватаю свой пистолет, засовываю его сзади за джинсы, убедившись, что он прикрыт футболкой. На выходе из комнаты я включаю вентилятор и закрываю за собой дверь.
Я останавливаюсь у входных дверей. Они открываются, и в дом входят трое мужчин с таким видом, как будто он им, блядь, принадлежит. Трое мужчин, которым я не давал этого адреса, но они каким-то образом точно знают, где я нахожусь. А значит, они знают, где Элли.
— Братья, — киваю им, а они все стоят в парадном фойе, одетые в черное, покрытые татуировками, с таким видом, будто хотят отрубить мне голову.
— Мы пришли доставить посылку, — говорит один из них, отступая в сторону.
Другой брат хватает прячущегося за его спиной мужчину и толкает его вперед.
— У тебя неделя на доставку, Истон.
Он называет меня по имени, и я шагаю к ним, желая защитить Элли, которая дальше по коридору. Я не хочу, чтобы они к ней приближались.
— Или мы придем и заберем сами, — мужчина осматривается, оценивая все своими голубыми глазами, после чего снова переводит их на меня. — И нам бы не хотелось разрушать все, чтобы получить то, что нам причитается.
ЭЛЛИНГТОН
Я переворачиваюсь на бок. Хватаюсь руками за живот, и издаю стон. Меня тошнит. Мое тело сотрясает дрожь. Все болит. Трудно дышать.
— Ты в порядке, Элли, — я слышу голос Сина, но не вижу его.
Мои глаза плотно закрыты. Вероятно, мне это мерещится.
— Что с ней? — спрашивает чей-то голос вдалеке.
— С ней все в порядке. — Голос Сина намного громче, он ближе ко мне. Я чувствую, как он хватает меня за плечи, уклоняясь от ответа на вопрос. — Иди и жди меня в другой комнате.
Я протягиваю руку и хватаюсь за подушку. Я накрываю ею лицо, свет слишком яркий, он причиняет боль моим глазам, хотя они закрыты. Я чувствую, что кружусь, мое тело непроизвольно дергается.
— Я не буду…
Я приподнимаюсь, отбрасывая подушку, когда мой рот заполняет слюна.
— Меня… сейчас стошнит, — умудряюсь пробормотать я, не обращаясь ни к кому конкретно.
Кто-то хватает меня за волосы и кладет мне что-то на колени. Меня тошнит, мышцы живота напрягаются, кислота обжигает горло. Настолько сильно, что у меня пересыхает во рту. Слезы щиплют глаза, делая то немногое, что я вижу, размытым.
— Ты в порядке, — Син гладит меня по спине. — С тобой все будет хорошо.
Я падаю на спину и, дрожа, сворачиваюсь в клубок.
— Что, черт возьми, с ней не так? — спрашивает этот далекий голос.
Я слышу вздох Сина.
— У нее ломка.
— Она наркоманка?
— Нет… да. Она была накачана наркотиками. Потребовался «Наркан». Думаю, это привело ее к ломке.
— Господи.
Я чувствую, как снова поднимается желчь, и не могу ее сдержать. Чьи-то руки хватают меня и поднимают в воздух, я утыкаюсь лицом в твердую грудь и обвиваю трясущимися руками его шею.
— Займись делом и сними простыни. На сушилке сложена чистая пара! — кричит Син, затем я слышу, как захлопывается дверь, и он кладет меня на холодный пол. Как раз в этот момент меня снова начинает тошнить.
_______________
Я открываю глаза и не чувствую, что умираю, так что это плюс. Я не совсем в себе, но лучше, чем я помню.
Я переворачиваюсь на спину, занавески пропускают в темную комнату мягкий свет, и я вижу, что рядом со мной лежит Син, его глаза закрыты, губы слегка приоткрыты. Он спит. Я не понимаю, откуда он взялся. Как попал домой. И почему он все еще здесь. Разве он не должен быть с Амелией? И куда делся Ченс? Неужели мне привиделось, что он здесь, в этой комнате, с Тайсоном и доктором? Нет, это было на самом деле. Ченс напомнил мне, на что будет похожа моя жизнь, когда мы поженимся.
Приподнявшись, я смотрю на тумбочку и вижу там пустую бутылку из-под воды. У меня пересохло во рту, мне нужно что-нибудь выпить. Поднимаясь на ноги, я немного пошатываюсь, затем обретаю равновесие. Я открываю дверь спальни и иду по коридору, опираясь рукой на стену. У меня пульсирует в глазах и тошнит.
Зайдя на кухню, я открываю холодильник и беру воду. Закрыв его, я вижу стоящую в углу фигуру и кричу. У меня бешено колотится сердце, и я едва держусь на ногах.
— Элли?
Я слышу, как Син зовет меня, а потом бросается на кухню. Он включает свет, и, повернувшись к нему, я вижу, что на нем нет ничего, кроме черных трусов-боксеров, а в правой руке он держит пистолет.
— Что случилось? — спрашивает Син, его твердая грудь вздымается от тяжелого дыхания. Он переводит взгляд на мои голые ноги, убедившись, что я физически в порядке, и быстро пробегает им по надетой на мне футболке.
— Я кого-то видела.
Я оборачиваюсь, чтобы показать, но у меня перехватывает дыхание. Человек выходит из-за угла и делает шаг в нашу сторону, и я отступаю назад. Я натыкаюсь на Сина, и это заставляет меня вскрикнуть от удивления.
— Элли.
Я снова поворачиваюсь лицом к Сину.
— У меня галлюцинации, — поспешно говорю я.
Син кладет пистолет на стойку и обхватывает мое лицо теплыми ладонями. Я дрожу, пытаясь отдышаться. Сердце все еще колотится, и ощущение пульсации за глазами усиливается.
— Что со мной не так? — шепчу я.
Его голубые глаза смягчаются, блуждая по моему лицу.
— Ты в порядке, Элли.
Я облизываю губы.
— Нет. Я ходила на вечеринку… принимала наркотики.
Син тяжело вздыхает.
— Я знаю, и мы поговорим об этом позже, хорошо? — одной рукой он убирает волосы с моего лица.
Мои ноги дрожат. До такой степени, что колени стучат друг о друга.
— Син, я вижу… кое-что.
У меня перехватывает горло. Что я приняла? Как долго я была без сознания? Син вообще здесь? Я сплю?
— Сделай глубокий вдох, — говорит Син и делает его сам, надеясь, что я последую за ним.
Но я не делаю. Вместо этого я поднимаю свои дрожащие руки, чтобы обхватить его запястья, и крепко закрываю глаза, надеясь, что, когда открою их, то буду лежать в постели одна. И это будет кошмар. Может, галлюцинации.
— Элли? — Син окликает меня по имени, и я открываю глаза, чтобы увидеть, что он все еще держит меня. — Сделай вдох. Ты в порядке.
Я качаю головой изо всех сил, и мои глаза начинают щипать слезы.
— Это правда, принцесса, — говорит мужчина позади меня, и стон срывается с моих приоткрытых губ.
Син кивает мне головой, как бы подбадривая, а затем отпускает мое лицо, кладет руки мне на плечи и разворачивает меня. Я изумленно смотрю в голубые глаза, которых не видела уже много лет. Он выглядит по-другому, но я бы узнала его где угодно.
— П-папа?