Хроники былого и грядущего

И Рейгар просрал этот налёт! Аха-ха-ха!

Ну, к его чести, могу сказать лишь то, что ожидать нападение такой большой группы, да вот так сходу, было попросту невозможно. Сам Таргариен, даже учитывая предателей, мог узнать о местонахождении нашего лагеря разве что вчера. И на следующий же день на него напал огромный конный отряд? Ещё и незаметно прокравшийся к самой стоянке?! Невозможно!

А вот участвуй он в одной-двух моих походах, так знал бы больше... но одно дело — читать про них или слушать пересказы, а другое — лично быть свидетелем всего происходящего.

Какой-то лучник выпустил стрелу, которая пролетела по касательной, едва оцарапав мою броню, на что я даже не обратил внимание, уже ловким взмахом обрубая кончик копья, целящего мне в грудь. Но солдат не растерялся, сразу отпрыгивая в сторону и тем самым спасая свою жизнь.

Плевать, я скачу вперёд, вместе с остальными, а не гоняюсь за каждым бойцом Тарагариенов по отдельности. Слегка притормозив у поворота, замечаю, что впереди уже успели организовать баррикаду. Приподнимаю руку и мчащийся следом за мной всадник протяжно дует в рог. Сигнал, знаменующий разворот.

Краем глаза сумел разобрать, что за баррикадами мелькнул знакомый, разрисованный драконами доспех. Рейгар? Он тут?

В голове мелькнула мысль о том, что стоит попробовать рискнуть и убить его прямо сейчас. Если получится... мы выиграем эту войну, без финального сражения!

- Вспышка! - внезапно воскликнул Ротбар, всё это время двигающийся за моей спиной, указав латной рукавицей вверх.

Странно, что я вообще услышал его. Хотя, у вояки был очень громкий голос. К слову, не я один бросил взгляд на небо, да так и застыл на месте. Комета! Натуральная комета летела вниз!

- Что это, мать вашу, за херня? - удивлённо пробормотал я, прикрывая глаза от яркого, красного света.

Это было похоже на огромного размера огненный шар, внезапно появившийся посреди неба. А ведь ещё десять минут назад ничего подобного там точно не присутствовало! Наоборот, было темно и собиралась ночь. Именно это являлось одним из факторов внезапности нашей атаки. Если бы в то время комета уже летела, то её сразу заметили бы!

Это потом, когда мы подожгли лагерь и огонь загорелся повсюду, то было уже не до вечерней темноты, сейчас же...

Перед глазами моментально встал тот сон, с драконом и огнём, отчего нутро странно сжалось в ожидании неприятностей. Почему-то вспомнились динозавры и их, якобы, вымирание от метеорита. Мы тоже умрём?

Аха-ха-ха! Какой же бред лезет в голову!

«Ты! - ударила в сознание чья-то чужая и чуждая мне речь. - Ты нарушил течение времени! Из-за тебя мой план был разрушен! Умри!»

Мой взор на миг ослепил натуральный вал огня, сверкающий в своей мощи, а потом...

Что-то сбило меня с ног и заставило упасть. В ушах противно пищало, а из глаз, рта и носа потекла кровь. Всё усугублялось грязью и адским шумом. Органы чувств будто отказали. Меня оглушило. Я валялся на земле, скрёб её пальцами заходился в странном и страшном припадке. Где я?! Что происходит?!

Страшная боль была повсюду. Она окружала меня, вонзалась в каждую клетку тела. Я чувствовал, что теряю... теряю что-то... Нет, нет-нет-нет! Надо откатываться, надо...

- А-а! - не выдержав, заорал я, ведь само нутро будто стало источником непереносимых страданий. В груди будто взорвался огненный шар. Обе руки немедленно метнулись к ней, но наткнулись на сталь собственной брони. Нужно снять, немедленно снять..!

Последние мысли были заглушены болью. Я не мог думать, не мог что-то делать, лишь орал, будто меня резали. Может и в самом деле резали..?

Перед глазами стояло огненное лицо... кривящаяся в отвращении морда, что странным образом принимала похожие на Рейгара черты внешности. Что..?

Кто-то поднял меня, а потом перевалил через круп лошади. Мы куда-то двигались, я периодически терял сознание и вновь приходил в себя. Первая же попытка обратиться к мистической силе вызвала столь мощный приступ боли, что мне захотелось убить себя, дабы оборвать её. Может... может так и сделать? Я откачусь во времени... вернусь в прошлое, на последнюю метку и...

- Господин?! - кто-то полил водой мне в лицо, оглушительно причитая.

Сознание и реальность нехотя возвращались, хотя перед глазами и застыл образ дико смеющегося Рейгара, который извергал волны огня из собственного рта, сжигая им целые армии. Почему..?

Приоткрыв глаза, с трудом собирая образы воедино, расплывчато вижу верного Ротбара, сидевшего рядом со фляжкой в руке, который со страхом смотрел на меня.

-Кха-кха-кхе... - слегка приподнявшись, я начал кашлять, не в силах остановиться. Изо рта вылетала кровь, скопившаяся в горле. Рука тут же метнулась к груди, но... не обнаружила ничего необычного.

С меня успели снять броню, видимо проверив на раны, но тело было таким же, как и всегда. Да прибавилась пара синяков, но это такие мелочи, что даже внимания на них никто не обращал. Вот только кроме них не было ничего.

- Как?! - хрипло прокричал я, - где... где..?

- Милорд? - едва заметно отступил на шаг Хоч, - что случилось? Вы про броню? Мы сняли её... Или про валирийский меч? Я подобрал его, он у меня, вот! - протянул он изукрашенные ножны, в которых мелькнула знакомая мне сталь.

- Откуда боль..? - не обратил я на него внимания, ведь не понимал суть собственной травмы. Крепко задумавшись, закрыл глаза, сосредоточившись на том, что не мог увидеть простым взглядом.

И причина была найдена. Мой источник. Он был разбит. Словно какой-то великан со всей силы ударил по нему кулаком. Я представлял его как чашу, наполненную силой, высокую, большую. Сейчас в ней не хватало одной стенки, а остальные были покрыты огромным числом трещин и казалось, что готовы развалиться на осколки лишь от дуновения ветра.

Вся моя сила, вся энергия «вылилась» наружу. Всё ушло, испарилось. Лишь на дне, - самом дне! - виднелась тонкая лужица, не более пальца толщиной.

Я упал на спину и захохотал.

- Рглор..! Это ведь был ты, да? Те слухи, что ты «сожрал» всех верующих, выпил свою паству, оказались верными, не так ли? Вот что за «комета» летела к земле... Аха-ха-ха!

Люди в изумлении смотрели на меня, но я не обращал на них никакого внимания.

Зачем ему это делать?! Он что-то говорил про течение времени и свой план... Тьфу, да какая разница?!

Я впал в истерику, не в силах остановиться. Сознание опасно поплыло. Мысленно я осторожно дотронулся до оставшейся в «источнике» воды, отчего поморщился. Было больно. Чертовски, сука, больно!

Даже прикасаться к ней было неприятно, что уж говорить об использовании?!

Словно что-то невидимое резануло меня, заставило прерваться на полуслове-полумате, скривиться, схватившись за грудь, надсадно прижать колени и снова захлёбываться кашлем.

К этому моменту вокруг собралась приличная группа солдат. Мы... всё ещё у лагеря врага? Бред, но... Знакомая местность... Кретины! Надо отступать. Не хватало ещё словить шальную стрелу и гадать, смогу ли я откатиться к метке?

Их, кстати, нет... Ни одной метки.

Реагировать на это уже не было ни сил, ни желания.

- Вы ранены, господин? - вылез «Удильщик», - в груди болит? Травмы не вижу, но может внутренняя? Я про такое уже не раз слышал - когда прилетает булавой или молотом. Вроде внешне всё нормально, а на самом деле...

- Заткнись, - злобно бросаю ему, - отвечай, что было, когда я упал.

На миг он смутился, но тут же принялся по военному чётко докладывать.

- На землю что-то упало, будто бы кто-то из катапульты в нас выстрелил подожжённым снарядом. Как раз разведка сообщала, что королевские войска их строили! Наверное от катапульт и прилетело... Снаряд перед этим ещё в воздухе так ярко горел! Видимо кто-то из лоялистов запульнул Диким огнём, как вы и предупреждали, господин. Всё вокруг загорелось, но необычно так, не зелёным, а ярко-красным, будто даже под цвет крови... Кхм, - откашлялся мужчина и тут же продолжил, - а потом странное что-то началось. Вроде бы наших не сильно задело, всего десяток поплавился, прямо в доспехах своих. Основной заряд прилетел в шатры Таргариенов. Сами себя они, значится... эм-м, а потом весь огонь просто... - он оглянулся на остальных, словно сомневался в своих словах, - мне показалось, что пламя втянулось в принца Рейгара...

- Так и было, - моментально подтвердил другой рыцарь, потом ещё один и ещё. Всё больше свидетелей клялись, как своими глазами видели: огненная буря втянулась в тело принца, после чего он, без единого ожога, просто упал на землю.

- Погибло порядка полутысячи всадников, - почесав подбородок, произнёс Ротбар, - десятая часть. Зато мы им, наверно, тысяч шесть-восемь вырезали, да подожгли! Если не считать вашу рану и последнее происшествие с этим непонятным огненным потоком, то великолепная вылазка, «Небесный Клинок»!

Люди переглядывались, будто бы свидетели чего-то необычного, какого-то странного чуда, но... судя по всему, тех, кто своими глазами видел произошедшее, оказалось не так уж много, а остальные в вовсе ни о чём не подозревают и не считают подобное какой-то мистикой. Всё стандартно — мерзкие Таргариены попытались ударить Диким огнём, но не справились с ним и подожгли сами себя. Вот рукожопые неудачники! Аха-ха-ха!

Про меня же небось и вовсе потом скажут, что это я опять чего-то там сотворил, вот и «перенапрягся».

Я же тот ещё чудотворец, Неведомый вас всех подери!

- Отправляемся в лагерь, - коротко бросаю я, осторожно поднимаясь на шатающихся ногах.

Яростным взглядом обжигаю тех, кто бросился было помочь.

Ненавижу слабость!

С трудом забравшись в седло Плотвы, я ощущал, насколько же отвратительно себя чувствую. Уже и позабыть успел, какого это! Меня мутило, будто бы оказался в первом корабельном плавании, руки дрожали, как у запойного алкаша, а боль и не думала проходить. Мучительно и неизбежно... кончится ли она когда-нибудь..?

Темп задал неспешный. На прямом участке, по инерции было перешёл на рысь, но едва не потерял сознание от боли. Губы все были искусаны до крови, пальцы сжимались так, что казалось, ногти пробьют кожу. В голове мысли шли только об одном: смогу ли я восстановиться?

У меня же есть энергия веры! - набатом ударило по сознанию. Я осторожно попробовал дотронуться до неё, но...

Боль, которая скрутила меня, едва не выбила из седла. Пошатнулся, но удержался, отчего на глазах аж выступили слёзы, а зубы заскрипели, перемалывая друг друга.

Ничего... время лечит... Я всё ещё ощущаю в себе эту энергию и веру, а значит, смогу... смогу вылечиться. У меня получится...

Я уже понял, что возвратом в прошлое такую травму восстановить не сумею. Это не физическое тело, а... что-то типа духовного или как его ещё можно назвать? Оно всегда работало отдельно от основного. Более того, я улучшал его и медленно «прокачивал», пропуская через себя всё больше и больше энергии, изучал новые трюки, стремительно развивался... Было здорово.

Но сейчас? Смогу ли я хоть что-то?!

Обида и горечь душила чуть ли не сильнее, чем боль. Почему?! Я же стремился всем помочь! Да, не всегда применял чистые методы, уж извините! Но каков итог? Благодаря мне регион превратился из просто зажиточного в настоящий рай на земле! Да к нам ежегодно переселяются сотни крестьян! Люди мечтают попасть в Новиград или Ланниспорт, а уж если получится там устроиться — так и вовсе, можно считать, жизнь удалась!

А ведь свободные руки по-прежнему требуются, мы развиваемся и...

Тьфу, нет смысла кому-то что-то доказывать, тем более, самому себе. Будто бы я не знаю про это? Но вот... какой-то огненный урод, жалкая, ни на что не способная тварь, решила всё испортить. Я... я уничтожу тебя. Собственноручно порежу на куски и ломтики мяса!

Вселился в Рейгара?! А сумеешь ещё раз?! Ха-ха-ха! И почему, кстати, именно в него..? Таргариены лучше «держат» огонь? Как Дейнерис из канона?

Лагерь. Наконец-то. Я уже устал гонять эти мысли в голове. Боль в груди жгла огнём, будто клеймо, оставленное огненным богом. Всё это, в общей сложности, создавало ком отчаяния, страха и ненависти.

Большинство рыцарей сразу отправилось в конюшни, а потом и свои палатки. А вот командиры и офицеры пошли со мной, сдавать отчёт. Уверен, меня наверняка ожидают грандлорды. Вряд ли они отправились спать, не узнав, что случилось с главнокомандующим и настоящей мини-армией конных рыцарей.

В такой ситуации плевать на время, все ждут итог моей операции. А мне необходимо узнать о том, что произошло с засадой на «охотников», которых должен был привлечь мой «отряд-приманка».

Дерьмо... эти проблемы кажутся столь мелкими, по сравнению с теми, которые действительно имеют значение. Жалкие королевства, бессмысленный Железный Трон... Какая разница, кто на нём сидит, когда в мире открыто проживают боги... Убив тело, которое занял Рглор, смогу ли я убить его суть? Самого ублюдка?

Спускаясь с коня, едва смог устоять на ногах. Раздирающая тело судорога прошла вдоль всей груди, от шеи до паха. Внутренности словно завязались узлом. Я плотно зажмурил наполнившиеся слезами глаза, а потом прижал правую руку ко рту с такой силой, что хрустнули костяшки, сомкнул челюсти так, что зубы заскрежетали друг о друга, однако всё равно не смог удержать рвущийся изнутри тонкий, пронзительный вой.

Кричу я или смеюсь? Можно ли понять разницу?

Это мысль подняла настроение, позволив с трудом задышать через нос. Сопли пузырились, заливая руку, всё тело содрогалось от усилия выпрямиться.

Но вот, судорога прошла. Под настороженные взгляды Ротбара и Бернарда я произвёл несколько аккуратных движений, проверяя собственное тело. В груди будто горел огонь, доходя до самого позвоночника, стреляя злобными, маленькими уколами. Плечи занемели, ноги подрагивали, лоб и спина покрылась потом.

Наверное могло быть и хуже, - подумалось мне, когда я стоял и просто пытался отдышаться, не рискуя совершать глубокие вдохи.

Наконец, с усилием выпрямившись, вытер сопли и слёзы тыльной стороной ладони.

Захватывающее переживание. Понравилось ли мне оно? Для большинства людей спуск с лошади - обыденная вещь, для меня же - целое приключение, которое теперь не хочется лишний раз повторять.

В этот миг мне хотелось взмолиться, хоть всем Семерым, хоть Старым богам или любому, способному помочь. Я был готов навсегда отказаться от мистической силы, лишь бы не страдать и не мучиться так более.

Гневно махнув головой, задавил приступ панической жалости к самому себе. Не-ет... я сильнее этого. Я не превращусь в скулящую от боли тряпку. Я смогу... восстановлю себя и сокрушу всех врагов.

Позади собралась небольшая группа офицеров и командиров, к счастью, не заставшие сам момент спуска. Благо, мне хватило ума отъехать немного в сторону, так что невольными свидетелями стали лишь приближённые, которые, разумеется, будут молчать. Но лучше бы и им не показывать моменты моей слабости... чревато. «Небесный Клинок» не должен быть развалиной...

Пошатываясь опёрся о стенку наскоро выстроенных укреплений. Да... мы-то их сделали... и делаем, даже во временных лагерях. Хе-хе.

- Напился что ли? - услышал я проходящую мимо пару стражников. Очевидно, что в темноте они не признали меня, как и остальных, приняв за обычный патруль. Кретины, а если это подошли бы враги?! Да я десятки раз так делал, спокойно подъезжая и выдавая себя за своего!

Душащий смех едва не вырвался наружу, но смог остановить его в груди, ощутив лишь лёгкий болезненный укол. Неужели уже заранее предвижу, на что тело среагирует неприятным для меня образом? Да... быстро учусь.

Хоч тут же сделал было шаг в сторону горе-вояк, явно с не очень хорошими намерениями, но я остановил его, положив руку на плечо.

- Оставь, - вполголоса буркнул ему. - Плевать на идиотов, пора на собрание.

Неспешно идти вперёд получалось вполне достойно. Меня перестало шатать, ноги перебирали вполне сносно, а внешний вид, скорее всего, удастся списать на последствия сложной и трудной операции... Да... Мне нужно время, чтобы разобраться в себе, в прямом и переносном смысле этого слова...

У штабной палатки постарался привести себя в порядок, но бледное и измождённое лицо явно не останется незамеченным. Ну и ладно, главное, как я подам версию прошедших событий.

- Успех, - негромко произнёс я, стоило лишь зайти в шатёр и подойти ближе к его центру. Ленивый разговор, за кубками вина, почти сразу прекратился. На меня смотрел Роберт, Эддард, Джон, Хостер, Тайвин... все эти лорды. Элита... Высшая знать! Все сидели и не сводили с меня взгляд.

Против воли почувствовал какое-то отвращение. К ним, к себе, ко всему вокруг. Зачем я этим занимаюсь? Война... Белые Ходоки, Железный Трон, другие страны... Почему бы не дать всему идти своим чередом? Пусть воюют, а я... хочу отдохнуть.

Ощущаю, что слишком большая активность может вновь повторить приступ, так что аккуратно и болезненно присаживаюсь на стул, позволяя телу расслабиться.

- Почти десять тысяч лоялистов нашли свою смерть в собственном лагере. Они горели и звали мамочку, пока кровь вытекала из ран. Лишались голов, давились копытами коней, - едва сдержал порыв махнуть руками, предчувствуя, что итог этого действия мне не понравится, - вы сами знаете, как это бывает. А потому, долой лишние слова, кха-кха..! - приступ кашля случился не вовремя, но зашарив по столу глазами, не нашёл ничего, кроме вина.

Алкоголь... может ли он позволить мне немного расслабиться? Заглушить боль? Помочь восстановиться духу и телу? Взгляд гипнотизировал кувшин. Рука уже дёрнулась было к нему, но подошедший слуга поставил передо мной чашу с водой.

Вода... тоже сойдёт.

Делаю глоток, ощущая, что на каплю, бесконечно далёкую каплю, стало лучше. Хорошо...

- Наши потери — менее тысячи рыцарей. Раненые, конечно же, тоже есть, но тяжёлых не так много, должны быстро оклематься.

Про огонь с небес распространяться не стал. Потому что... да это же, сука, какой-то бред! Если судить со стороны, само собой. Может мне ещё рассказать им про Рглора? Который «упал с небес», заодно сломав моё «духовное лицо»?

- Единственной странностью, - опустил лицо в ладони, - было странное падение... огня? Да... наверно... - речь становилась вялой, так что щёлкнул пальцами, - Хоч, расскажи.

Но если не я, то сообщат остальные. Всё равно они про это узнают. Значит, надо подать события правильным образом.

Рыцарь тут же выдвинулся вперёд, попадая в круг света от нескольких, стоящих на столе свечей. Я заметил его обеспокоенных взгляд, на миг брошенный на меня, но мужчина сразу начал объяснять ситуацию лордам.

- Мы почти прошли лагерь Таргариенов насквозь. Словно нож сквозь масло! Но на подступах к шатрам командиров наткнулись на баррикады, тогда начали отступать, только вот сверху прилетел какой-то снаряд, начинённый Диким огнём. Может вы его даже видели, летел он довольно высоко и ярко. Полыхнуло, да причём мощно так. Повезло только, что они мимо попали. Всего десяток наших зацепило, зато по своим же солдатам да офицерам хорошо так прилетело, а потом, принц Рейгар...

- Начал наводить порядок, - прервал я Ротбара, - так что мы не стали дожидаться их перегруппировки и отступили.

Лорды одобрительно шептались всё время моего рассказа, а под конец слово взял лидер мятежа.

- У нас тоже найдётся чем похвастаться, - Баратеон был несколько задумчив, но громкость голоса из-за этого не уменьшилась ни капли, - твоя задумка с ловушкой удалась. Захватили две тысячи человек. Ну, то есть выживших. Перебили ещё больше! Так что их стало немного поменьше, ха-ха!

- Блестящая подготовка, Арвинд, - кивнул Тайвин, - впрочем, как и всегда. В общей сложности, даже не вступая в бой, мы сократили армию врага почти на пятую часть. Что может быть приятнее?

- Разведчики, на основании полученных сведений, смогли выбрать лучшее место для принятия боя, - подключился Аррен, - но тут главным будет, чтобы враг не сбежал. Иначе гонять их по всей стране будет не лучшей идеей. Нам нужно подманить его к броду через Трезубец, - он ткнул пальцем в карту, - это в четырнадцати километрах от нас. Очень обширная и пустая равнина.

- Я сделаю это, - скрестил на груди руки Роберт, - выманю «дракона» на себя. А там вы зажмёте его...

- Мы как раз обсуждали эти планы, Арвинд, пока ожидали тебя, - кивнул Джон своему воспитаннику и перевёл на меня взгляд. - Ты плохо выглядишь. Ранили?

- Сбили с лошади в бою, - пожимаю плечами, ощутив, как на миг кольнуло шею, - не страшно. На турнирах, бывало, прилетало даже сильнее.

- Аха-ха-ха! - расхохотался Баратеон, - видать не слабо приложило, раз ты сейчас такой бледный сидишь! На турнире-то я помню, как даже после общей схватки ты был бодрым и полным сил..!

- Роберт, - укоризненно произнёс Старк, на что здоровяк лишь довольно ухмыльнулся.

- Просто в тему пришлось! - широко улыбнулся он, схватив кубок вина. - Так значит, завтра занимаем позиции и я иду приманивать этого драконьего недоноска?

- Завтра до нужного места бы добраться, - хмыкнул на это Ланнистер, - потом подготовиться, изучить область...

- Да-да, - недослушал грандлорд Штормового Предела, - я так и говорю..!

- Я бы предложил другой вариант, - хоть сил и было мало, но сидя в неподвижности, я перестал ощущать боль, а утолив жажду, будто бы немного пришёл в себя. - Переоденем в твои доспехи другого человека, чтобы не рисковать зазря. А он уже...

- Я сам пойду! - стукнул Баратеон кулаком по столу, - лично хочу снести ему череп своим молотом!

- Роберт, Арвинд предлагает дельную вещь! - попытался донести до него мысль Аррен. Эддард тоже согласно закивал.

- У нас как раз найдётся рыцарь, почти такой же комплекции, - ухмыльнулся Тайвин, - немного повыше будет, но на лошади, скорее всего, останется незамеченным...

- Я знаком с Клиганом, - поморщился Баратеон, - вот только перекладывать на других свою роль по-прежнему не желаю!

Спор длился долго, но я не позволял себе отвлекаться. Ведь в голове возникла идея, что... быть может я ещё долгое время не смогу откатываться, а значит, придётся делать «хорошо» с первой попытки.

К тому же... Рглор. Он сидит в теле Рейгара. Сумеет ли «Владыка Света» ещё раз повторить свои трюки? Почему-то, чисто интуитивно, я был уверен, что нет. Иначе... боги бы частенько приходили в наш мир. Вот только, кроме религиозной чуши, которую я был вынужден, чисто «по профессии», выучить практически наизусть, о них почти ничего не известно.

Наверняка Рглор пошёл на риск, не даром же он поглотил силы всех своих верующих. Но что-то, наверняка, всё равно сделать сможет... тварь...

Закончили обсуждение уже под утро, и я отправился спать. Со стула я встал с каменным лицом, изо всех сил скрывая вновь возникшую в теле боль. Словно в груди застряли острые осколки, дёргающиеся от малейшего движения. А это... в принципе недалеко от истины, ведь «источник» был разбит в мелкую крошку. Осколки, повсюду осколки...

Выйдя наружу, вздохнул прохладный, ночной воздух, после чего неспешно пошёл в сторону своего шатра.

- Хоч, Роуланд, теперь везде будете ходить со мной, на постоянной основе, - негромко произношу им, - то, что вы видели... огонь и Рейгара. Всё было не так просто. Он... пробудил свою истинную сущность — дракона. И у нас произошёл невидимый поединок, божественный поединок.

Глаза фанатиков разгорелись пониманием. Они не думали и не сомневались в моих словах. Всё принималось за чистую монету.

- Мы разошлись вничью. Но тварь сильно повредила мне... ранила в грудь. Мои силы сейчас работают слабо, с трудом. Буду лечиться, - с каждым шагом одышка всё сильнее мучила меня, оттого говорил коротко и быстро. - Временно не смогу сражаться. Станете ходить вместе со мной. Выполнять всё, пока не восстановлюсь.

- Да, «Небесный Клинок»! - чуть ли не хором воскликнули они, на что я улыбнулся. Хотя бы с этим решил вопрос.

Впервые за долгое время, пришлось вызывать служанок, чтобы помочь с омовением. Конечно же они восприняли это с намёком, так что пошло улыбаясь, сразу скинули одежды. А штат свой я набираю достаточно приличный... то есть — девушки не были крестьянскими замарашками, отлично знали о гигиене и были более чем симпатичны.

Против воли ощутил, как приподнимается мой «меч» и начинает рваться в бой. Слишком долго я обхожусь без женщины... Но даже мысль о возможном приятном времяпровождении, напомнила о физической активности. Сейчас на подобное я не способен. Буду ли способен потом? Надеюсь...

Пришлось разочаровать их тем, что помощь нужна самая натуральная, ведь «получил травму» в последнем бою.

Невнятно запричитав, девицы принялись аккуратно помогать мне и их мягкие ладони и оставшиеся голыми тела... ох, если бы не мучительная боль во всём теле, заставляющая скрипеть зубами и морщиться, то точно не удержался бы.

Вот тебе и обещание Серсее... До чего же слабо человеческое тело... дух — вот что должно возвышать его над остальными. Но только и он у меня оказался слишком слаб, отчего разбился вдребезги.

Добравшись до постели, никак не мог уснуть. Тело очень болело, какую бы позу я не занял. В конце концов, всё-таки смог вырубиться.

Во сне ко мне пришёл Ишпакай.

- Здравствуй, калеченый бог, - произнёс он, присаживаясь рядом.

Я же, в этот момент, осматривал своё «внутреннее я». И оно было мне неприятно.

Облезшая кожа, сквозь которую видно мясо. Скрюченные ноги, на которые с трудом можно было опираться. Нелепо изогнутые руки, постоянно наклоняющаяся шея, косые глаза...

Хриплый хохот вырвался изо рта.

- Ты знал! - голос скрипел, как не смазанное колесо, - ты говорил именно про этот миг!

- Так и есть, - беспечно улыбался асшаец, - прошлое или будущее... какая по сути разница, не так ли?

- Откуда... откуда... кха-кха, - сплюнул куда-то комок мокроты, - ты это знал?

- Не только Рглор умеет анализировать мир, - Ишпакай пристально посмотрел на меня, будто бы заново оценивая все повреждения, каждый миллиметр моего тела. - Только он называет это «предвиденьем». Это не так. Запомни, ещё пригодится. Этот божок просто предполагает следующие действия, выбирая наиболее вероятные и точные, исходя из тысяч едва уловимых знаков и сигналов.

- Плевать мне на него... Уничтожу тварь потом. Скажи мне... - даже во сне слова выходили с трудом. - Я смогу восстановиться? Вылечиться? Сколько понадобится времени?! - вот те вопросы, которые волновали меня больше всего.

- Собери осколки, - произнёс он, - сложи их в правильную форму. Этим ты немного поможешь себе. А потом... Тебя спасёт время. Бесконечное время...

- Ха-ха! Отличная шутка! Ты хоть представляешь сколько там осколков?! Хотя может ты-то и представляешь... И что значит «время»? У меня тут война под боком, нет лишнего времени!

- Как говорят в К'Дате: всякий монументальный труд государства измеряется в локтях. Всякий локоть измеряется длиной руки императора. А рука императора - неизмерима. Но я бы сказал, что рука императора также измеряется в локтях и что все локти измеряются трудами государства. Даже вселенная, всё сущее, не является неизмеримой, ибо она больше, чем то, что заключено в ней, и это «больше» - тоже разновидность меры. Даже у истинного бога есть свои локти.

- Заставляешь думать в такой момент? - ухмыляюсь я, - хорошо, я соберу осколки, сколько бы времени это не отняло, но вот вопрос со временем ожидания всё ещё актуален. «Бесконечное время» - звучит не очень вдохновляюще.

- Время... либо магия. Драконы, Белые Ходоки, Дети Леса, даже другие волшебники: варги, оборотни, прорицатели, заклинатели теней... Все существа, которые способны к волшебству. Поглощая их силу, ты будет восстанавливать самого себя, хоть и крупицу, ибо разница ваших сил неизмерима.

- Поглощая?! - омерзение само собой невольно возникло от этих слов.

Мой собеседник вздохнул.

- Я часто замечаю, как мудрецы загоняют себя в такие ловушки, которые простаку и в голову не придут. Тебе не нравится, что ты стал немощным и бесполезным, растеряв все свои навыки, но ты не хочешь пройти процедуру лечения, чтобы восстановиться и даже стать сильнее. Ведь это, по-твоему, будет плохо. Нехороший метод, тёмный, «злой». Так говорят твои чувства? Я ведь знаю, что ты давно уже их отринул. Значит, либо действуй, либо оставайся слабым, искалеченным и мёртвым.

Я задумался, но почти сразу тряхнул головой. Опять... он опять оплетает меня своими словами!

- И тебя тоже поглотить, «учитель»? - слова дались тяжело, горло сильно запершило.

Ишпакай согласно кивает.

- Я более чем подойду тебе.

- Зачем тогда ты говоришь мне это?! - крик сорвался на половине, горло и грудь загорелись огнём, я ощутил, что всё тело начало странно ныть и колоть.

- Чтобы спасти этот мир, калеченый бог. Всё ради этого. Действуй. Осталось мало времени.

Маг кивнул мне и исчез. Я остался один.

Глава 45

Несмотря на то, что уснул я чуть ли не под утро, при этом будучи уставшим и вымотанным, проспал не более четырёх часов. То ли «весёлый» сон с Ишпакаем заставил открыть глаза раньше времени, то ли подсознательное желание хоть что-то сделать... то ли простая боль.

- Ш-ш, - коснулся я пальцами груди. Дыхание сипло вырывалось изо рта, горло снова было сухим и казалось, что стоит лишь что-то сказать, как оно треснет и окропится кровью. В дополнение ко всему, прибавилась ещё и головная боль, словно... стучащие по мозгам молотки, время от времени сменяющие на колющие иглы. - Сука... - прошипел я, - до чего же херово...

Реагируя на всё-таки сказанные вслух слова, «наждачка» в горле остро резанула, вызвав сухой кашель. Полежав порядка пяти минут и добившись лишь ухудшения состояния, я с трудом поднялся. В голове крутились мысли, что так плохо мне не было даже в прошлой жизни, когда очень сильно заболел и две недели не мог встать с кровати. Да-а... тогда тоже болело всё тело, но я знал, что организм борется с заразой, что мне дают антибиотики и целые горсти разных препаратов. А чем лечиться сейчас? Маковым молоком?!

«Поглощать»... Не знаю, каким образом это будет происходить, но предчувствую, что разберусь чисто интуитивно. Драконы... Это что, мне нужно будет позаботиться о спасении Дейнерис? Аха-ха-ха! Спасти, для начала, а потом уже и воспользоваться! Кроме того, она ещё, вроде как, даже не родилась.

Это что значит, надо придумать план, чтобы показаться перед ней «во всём белом»? Получить «доступ к комиссарскому телу», а потом ударить со спины...

Впрочем, многое зависит и от самого «поглощения». Если оно будет проходить не в прямом смысле... а я уверен, что не в прямом, то попробую провернуть всё аккуратно... эх...

Дети Леса... они мне тоже не нужны, значит можно пустить под нож. После войны необходимо будет собрать хороший отряд и, заручившись поддержкой одичалых, найти логово этих зелёных паразитов.

Там ещё и маг должен быть. Какой-то «Ворон»... А, «Трёхглазый». Вроде бы может видеть прошлое, настоящее и будущее. М-м... если хорошенечко посижу, то может даже вспомню его настоящее имя. Вроде, какой-то бастард, который ещё десницей был? Плевать... он точно был «древовидцем» - вот главное. Его можно будет «поглотить» тоже. Всё равно бесполезен.

Маги... Квиберн? Может ли он считаться магом? «Бессмертные» Кварта... Мирри Маз Дуур... Кто там ещё был..?

Мои мысли всё больше и больше погружались в пучину боли и гнева. Пришлось сесть на стул, закрыть глаза и мысленно провалиться во внутренний мир, представляя перед собой источник своих сил. Вот он... разбитый, как я сам.

«Чаша» ни капли не изменилась, как бы я не надеялся, а подсознательно ведь желал обратного... была у меня мыслишка, что уже полстенки «отросло» по новой... Но нет, ничего.

Подобрав самый крупный осколок, отчего ощутил, как меня всего тряхнуло, будто бы я на самом деле трогаю пальцами иголки, воткнутые в своё сердце. В глазах потемнело, но я не прекратил и не бросил осколок на пол. Нет! Преодолевая слабость и тремор конечностей, поднёс кусок ближе к разрушенной «чаше» источника.

Присев на корточки около стенки, ко мне пришло внезапное осознание. Он живой! Мой источник — это такой же внутренний орган, как печень, лёгкие, селезёнка и остальное. По сути он — моё тело. Я и раньше так говорил, даже называл его «духовным телом», но лишь сейчас понял до конца. То уродливое существо, в виде которого я предстал перед Ишпакаем — это я. То, во что меня превратила травма.

Вот почему мне больно даже касаться его! Хах, да обычный порез на пальце будет болеть: покраснеет, немного опухнет и пару дней будет неприятно и дискомфортно что-то делать этой рукой. А сейчас речь идёт, считай, полностью обо всём теле. Чудо, что источник вообще не разбился вдребезги, а всего лишь получил повреждения.

Осмотрев края стенки, я понял что... нужны остальные осколки. Я должен составить их в единое целое, как мозаику, а потом осторожно сложить из них разрушенное. Пока не знаю как, но... буду пробовать.

Преодолевая боль, периодически ощущая спазмы и судороги, болезненные уколы и жжение, я собрал всё, что нашёл поблизости в одну большую кучу мелких и крупных осколков. Несколько штук даже выловил из самой «чаши».

- Что же, поглядим, как теперь собирать из них самого себя.

Улыбнувшись, хотя наверное, со стороны это больше было похоже на гримасу, принялся изучать крупные куски, понемногу прикидывая, куда и как их устроить. Особого понимания не было, как и подсказок. Изучив чашу, убедился, что на ней нет картинок или узоров, по которым я мог бы догадаться что и куда необходимо приложить. Нет, все усилия должны были быть лишь моими собственными.

- А если я пристрою что-то не туда, оно адаптируется или будет мучить меня дискомфортом всю жизнь, заставив, по итогу, переделать себя? - несвоевременный вопрос возник в моей голове и добавил «приятных» эмоций.

Я принялся осторожно осматривать оставшиеся целыми стенки, стараясь даже не дотрагиваться до тех, столь хрупкими те казались из-за огромных трещин, которые на них присутствовали. Я даже не дышал, ведь было ощущение, что дуновение воздуха хватит, дабы окончательно снести всё к чертям.

Провозившись, наверное, с пару часов, я сумел, прямо на земле, разложить крупные осколки в ориентировочно правильном положении.

- Вроде бы так, - почесал я свой подбородок, с неким изумлением ощутив на нём щетину. Мда... надо побриться. Сколько я уже этим не занимался, а просто делал откат в предыдущий день..?

Грёбаный ублюдок Рглор!

Открыв глаза, по солнцу определил, что время приближается к двенадцати часам дня. Мне почти не стало лучше, я по прежнему представлял из себя инвалида. Просто немногим более отдохнувшего и пришедшего в себя. Хоть трость себе заказывай! Вот смеху-то будет! Калеченный бог! «Хромой Клинок»!

Понятно, что моя слава уже во многом держится не на собственной силе, а на способностях управленца, командира и политика. На руку играет и репутация, которую я строил десятки лет. Множество подвигов превращают меня в историческую фигуру, значимую и общеизвестную. Я — Пророк, чьего взгляда боится каждый нечистый на руку житель Запада. Основатель религии, который подмял под свою веру чуть ли не четверть континента. Один из двух владельцев единственного в Вестеросе банка... Не забываем и про Колизей, про мои производственные мощности и товары... многое можно вспомнить.

Часть из этого, - весьма солидная, причём! - держится на силе возвращения во времени. Она нужна мне, так как без неё... пойдёт упадок. Этого нельзя допустить. Я должен... должен собраться с силами!

Мегги Лягушка! - внезапно всплывает в памяти имя колдуньи, нагадавшей кучу гадостей Серсее и Меларе. Если она ещё жива... я ведь уже давно перестал следить за домом Спайсов, так как разведка не обнаружила никаких намёков на колдовство. Хе-хе... нужно проверить и если старуха ещё коптит эту землю, то захватить её и на практике узнать, что именно получится сделать со своей силой «поглощения».

Позвав служанок, которые помогли мне с приведением себя в порядок и злосчастным бритьём, вышел на улицу, отчаянно хромая. Правая нога взрывалась болью в сухожилиях или суставах, понять это было решительно трудно. Стража отдала воинское приветствие, на что кивнул им, ощутив щелчок в шее. Прекрасно, просто прекрасно... ещё и здесь... С трудом передвигаясь, пошёл вперёд. Через десяток шагов за спиной появились Хоч и «Удильщик». Мои «руки», пока собственные не придут в норму.

Я направлялся в наш штаб, но по дороге ощутил, как бурлит живот. Ну да... я же не ел со вчерашнего дня. А вчера, перед нападением, чувство голода подавлял откатами. Когда я вообще по нормальному ел..?

Бред! Вся моя жизнь завязана на мистической силе. Без неё...

Аха-ха-ха! Да я же просто придаток к ней! Вот, иду сейчас и ною, что являюсь самым настоящим глупцом и слабаком, не способным ни на что, если не буду иметь за спиной свои могучие, «читерные» способности!

Камешек, попавший под сапог, заставил меня оступиться, ведь нога попросту поехала в сторону, а я был слишком слаб и немощен, чтобы умудриться сохранить равновесие.

И - вот она. Эта ужасная, восхитительная, бесконечная секунда между мгновением, когда ты споткнулся, и мгновением, когда придёт боль. Скоро ли я почувствую её? Насколько сильной она будет?

Хватая воздух безвольно раскрытым ртом, я замер, уже ощущая, как начинается процесс падения. Я ждал его, ощущал дрожь предвкушения.

Вот, сейчас...

Рука Роуланда подхватывает моё плечо, не позволив нелепо опрокинуться на землю. Хватка мужчины и резкое изменение положения тела приносят очередную порцию неприятных ощущений, но далеко не таких, какие были бы, упади я вниз.

Тихо и немного нервно рассмеявшись, я занял устойчивое положение и отправился дальше. На лице всё ещё играла слабая улыбка, когда я зашёл в шатёр.

В это время здесь сидел лишь Старк, который о чём-то общался с Эстермонтом, дядей Роберта и, видимо, хорошим знакомым северянина.

Молча махнул им рукой в приветствии, после чего сел за стол, обведя его взглядом. Позвоночник кольнуло при изменении положения тела, но право, это была такая малость, по сравнению с тем, что уже удалось пережить.

Стол «порадовал» лишь привычным и до смерти надоевшим вином. Как им сами оно ещё не осточертело..?

- Хоч, - крикнул я, - организуй слуг, пусть соберут завтрак. Что-то плотное, с мясом.

Мне нужно набраться сил. Хе-хе... никогда бы не подумал, что духовное тело имеет такое влияние на физическое. Я отвратителен.

Кашель был ответом на повышение голоса. Сука... зачем я так сделал, Ротбар же стоял недалеко, у входа в шатёр... Грёбаные привычки, теперь придётся ломать своё поведение или тело будет ломать меня. Кто сдастся первым? Прекрасный и очень интересный вопрос!

Эддард нахмурено посмотрел на меня, так что пришлось выдавить улыбку. Кажется, она оказалась не такой, как прежде, так как его брови лишь сильнее сошлись к переносице.

- Не волнуйся, Старк, я крепче чем кажусь. Но на мечах какое-то время сражаться не буду. Если захочешь спарринг, то тебе поможет Хоч. Правда его стиль боя немного не такой, к какому привыкли благородные лорды, но уверен, тебе понравится.

Зачем я его доколупываю? Глупо... Из-за боли мой характер тоже портится, становится хуже, ехиднее, желчнее.

- Надеюсь, ты поправишься. Будет неудобно переигрывать все планы, касательно наших договорённостей.

Я ведь не умираю! Надеюсь... И про твою девку я помню, северный чурбан. Хех, ты ведь даже не переживаешь за неё! А про меня не только хорошие слухи ходят. Может, отдам её кому-то..? Или сам пользовать буду, пока ты засядешь со свой «форелью»?

Боль отравляла каждую мою мысль, заставляла чувствовать беспочвенную злобу на всех и каждого. Но ничего... это временно...

Жжение в области сердца заставило сосредоточить на нём всё своё внимание, будто бы от этого был какой-то прок. Сжав челюсть, подавил желание прислонить руку к груди. Нет, я выше этого, я...

Вошёл слуга, который нёс поднос. На нём обнаружил зажаренные куски мяса, судя по всему — свинина. Там же было несколько свежих, горячих лепёшек и большая миска густого, наваристого супа с овощами и кусочками чего-то непонятного, но аппетитного на вид.

Всё выглядело очень вкусно, так что я тут же принялся завтракать, но в процессе столкнулся с проблемой.

Челюсть. При пережёвывании пищи, приходится прикладывать усилия, которые, в моём случае, приносили дополнительные порции боли. Мясо же, хоть и было достаточно нежным, но заставляло дополнительно «обрабатывать» себя зубами.

Челюсть хрустела и с каждым новым движением болела и колола всё сильнее. С трудом проглотив не дожёванный третий кусок мяса, я отложил его в сторону, едва сдерживая слёзы. Переключился на суп, который пошёл гораздо проще.

Это так увлекло меня, что на краткий миг даже забыл о состоянии собственного организма. Зря конечно, но...

- ...действий, при отводе войск, - разобрал я слова человека, только заходящего в шатёр.

Аррен, - сразу узнал его. Кто же второй? Или их там несколько?

- Все уже здесь? Радует. Тогда можно начинать, - Тайвин. Понятно.

- «Все»? - удивлённо переспросил Эстермонт, - но едва наберётся половина..! И то, только из высшего командующего состава...

- Вы ждёте совет от кого-то ещё? - даже не видя лица Ланнистера, я уверен, что сейчас он изогнул свою бровь.

- Возможно, стоит отправить за ними слуг? - а это Киван, что как тень, всегда идёт за своим старшим братом.

- Отправь, - произнёс Тайвин в ответ, - но ждать смысла не вижу. Вряд ли мнение Роберта Баратеона будет противоположным тому, что мы согласуем сейчас.

- Думаю, ему найдётся что сказать по любому вашему решению, - Эддард тут же принял его слова в штыки.

- Я думаю, - хрипло и негромко проговорил я, - что можно начать и так. А потом мы повторим, если кому-то будет интересно, то, что они пропустили.

Не будет. Это я могу гарантировать.

Старк скрестил руки на груди, но промолчал.

Я вытер губы полотенцем и с некоторым трудом поднялся со стула, ощущая, как горит и ноет сустав правой ноги. Главное — не споткнуться по дороге, это будет слишком смешно... Мне бы сейчас поработать во внутреннем мире... Что я делаю вместо этого? Херню...

- Войска собраны, - выступил Джон, который как раз-таки отлично понимал, что хоть Роберт и хороший боец, в чью голову время от времени забредают стоящие мысли, а также харизматичный лидер, за которым готовы идти даже вчерашние враги, но вот как командующий или организатор он немногое из себя представляет.

- Хорошо, - прохромал я к карте, что продолжала висеть на прежнем месте, где вчера её и оставили. - Значит действуем по плану...

Обсуждать было особо нечего. Мы лишь подтвердили то, о чём договорились вчера. Под самый конец собрания подтянулся Баратеон, на шее которого были заметны засосы и царапины, а взгляд был полон счастья и довольства.

Эддард быстро пояснил другу наши действия. Они почти не отличались, лишь были немного дополнены.

Особого опасения никто не испытывал. Для победы Таргариену придётся сжечь Диким огнём половину наших войск, а потом ещё умудрится победить остатки. В общем, малореально. Разве что умудрится каким-то чудом разбить армию на части и уничтожать по одному? Хм... а я ведь даже откатиться во времени не смогу, если так случится. Всё, «лимит сохранений превышен».

- Наконец-то теперь мы можем обсуждать всё это открыто! - громогласно произнёс будущий король, - шептаться за спинами и обмениваясь бумажками где-то по углам — дерьмовая идея!

- Благодаря которой, вчера мы получили огромное преимущество, - как маленькому, объяснил ему Тайвин, - а все шпионы, которых нашёл Моустас, в данный момент обезоружены и закованы в кандалы. Им выделили несколько отдельных «тюремных» шатров и ведут тщательную охрану.

Я бы и вовсе отправил всех на допрос, но смысла особого действительно не было. Финальная битва вот-вот состоится. Она же решит и исход войны.

Роберт лишь отмахнулся.

- Ладно-ладно! Я пошёл воевать. Не спите там, когда приведу за спиной ублюдочного дракона.

Лично я продолжал сомневаться, что Рейгар прямо-таки погонится за Баратеоном. Ведь тот явно будет уверен в засаде. Но войско принц всё равно поднимет. Особенно после вчерашнего происшествия. У него просто не будет выбора. Либо сражаться, либо отступать, так как переиграть меня в диверсии он не сможет... не смог бы. Сейчас уже неизвестно. Если в ближайшее время я не получу возможность откатов...

Мысленно поморщился и сжал левую руку своей правой, ощущая, как она дрожит. Мерзкое чувство.

Выбравшись из шатра, все разошлись по своим делам. Я же отправился в конюшни, где с трудом оседлал Плотву. Здесь меня, каким-то чудом догадавшись о намерениях, уже поджидал Арон. Мде... не хотелось мне общаться с ним прямо сейчас.

- Отец, - нахмурено произнёс он, - я слышал, тебя ранили на вчерашней вылазке?

В его взгляде было сомнение и даже неверие. Ведь парень отлично знал, что любые раны я мог залечить чуть ли не в один миг.

- Подробности расскажу после финальной схватки, какой бы она не была, - мрачно усмехнулся я, - пока знай лишь, что ничего по настоящему серьёзного, - покривил я душой.

Арон улыбнулся. В его глазах всё ещё было напряжение, но оно явно стало меньше.

- Передай Демею, - говорю ему, - чтобы выстроил войска и повёл их по согласованному маршруту. Я какое-то время буду занят.

Парень кивнул, после чего я направил лошадку, неспешной походкой идти к краю лагеря. Там у меня будет достаточно обзора, но никто не станет отвлекать. Разве что...

- Роуланд, - повернул я голову, на что шея отозвалась сухим, неприятным щелчком, - возьми ещё десяток проверенных и умелых ребят, пусть подойдут сюда.

Лишняя живая сила не повредит. Чисто на всякий случай.

«Удильщик» кивнул и отправился выполнять приказ. Я же занял небольшой холм. Пока лагерь будет собираться и готовиться к походу, пройдёт не меньше часа. Я найду, куда потратить это время.

Провалившись во внутренний мир, вновь оказался на том же месте, перед разбитым «источником». Присев, начал по новой «разгадывать ребус».

- Ненавижу мозаики, - едва не сплюнул я, поняв, что получается какая-то дичь. Но... что ещё мне оставалось?

Осколки! - осознал я, - вот почему куски кажутся такими неподходящими друг для друга! Тут, кроме больших частей, должно быть множество мелких, едва заметных крупинок...

Я принялся снова обыскивать область вокруг, вытаскивая всё, что только мог. Едва ли не песок соскребал.

Добыв целую горсть, я начал прикидывать их расположение, после чего смог сопоставить часть обломков в единое целое. Это крайне воодушевило меня, а далее...

- Господин, - расслышал я, на что глухо выругался и вернулся в реальный мир.

Как быстро прошло время! Я опять ничего не успел сделать..!

Время приближалось к обеду и войска окончательно покинули территорию. Бросив взгляд на «хвост» последних в армии солдат, которые уже практически скрылись за горизонтом, махнул рукой, указывая направление в их сторону и неспешно поехал вперёд.

А вы знали, что даже опытный наездник, сидя на лошади, ощущает достаточно заметную тряску? Я вот, абсолютно не замечал этого. До сегодняшнего дня. Вчера, наверняка, было также неприятно, но тогда мне было не до этого. В тот раз у меня болело всё. Сейчас тоже, но... по разному. Когда сильнее, когда нет.

Но через пару часов пути мне стало крайне плохо. Я едва подавил серию судорог, прошедших через конечности. Меня будто бы заживо жевали, грызли кости, стёсывали плоть. Обе руки и обе ноги, прямо по очереди, ощутили на себе всю прелесть мерзкого подёргивания и отчаянного тремора. Дерьмо...

И тем не менее, сжимал зубы, ощущая ноющую челюсть и упорно двигал Плотву вперёд... Прибыв на место, нужно будет продолжить «сборку». Я непременно соберу себя воедино и восстановлюсь... чего бы это не стоило!

***

Два дня спустя, река Трезубец, взгляд со стороны

Рассвело и чистый воздух разорвало пронзительное пение труб. Это был призыв к битве.

Вопреки всем стараниям Рейгара, предыдущий день был ознаменован тем, что армия мятежников смогла занять более выгодное положение, хотя их манёвры у реки и попытки продавить друг друга на той или иной стороне, либо даже зажать у узкого брода, вызывали ощущение вот-вот начавшейся схватки. Но нет, обе стороны непременно отводили своих солдат, не доводя до кровопролития.

«Небесный Клинок» посчитал, что им необходимо дойти до северного края широкой равнины тем же вечером, чтобы укрепить на ней своё преимущество. Остальные поддержали его, решив, что там их положение будет настолько прочным, насколько это вообще возможно. С северо-востока войска будет прикрывать густой лес, в то время как на западе они, при нужде, смогут уйти в холмы. Но самое главное — Трезубец, глубокая река, через которую было лишь несколько условно безопасных переходов, в виде неглубоких бродов. Это было ключевое преимущество, но оно могло легко превратиться в недостаток. На узких проёмах численность солдат играет плохую службу, а если рискнёшь отойти вбок, то можешь провалиться в воду или быть снесённым течением.

Первый ход решено было отдать лоялистам, хотя Баратеон, который успешно «довёл» Таргариена до места боя, рвался «показать дракону» его место. Но совместные усилия, а главное — слова Джона Аррена, смогли немного успокоить этого горячего мужчину.

А причина была проста. Все опасались Дикого огня.

И вот, войска восставших регионов выстроились в линию. Склоны у брода был слишком пологими, чтобы сорвать атаку противника, но так лоялистам придётся карабкаться по грязи, вдобавок, растоптанной копытами тысяч коней.

Подул восточный ветер, отчего многим людям показалось, что они почуяли запах моря. Частично они были правы, ведь до Крабьего залива отсюда было всего три сотни километров. Но даже так, некоторые посчитали это знаком их будущей победы. Особым знаком, дающим им понять, что скоро войска таким же образом пойдут на прибрежную Королевскую Гавань - столицу, которую они возьмут, а после бросят к ногам своих господ.

Верховные Лорды собирали вассалов со свитами. Командиры выкрикивали приказы, стараясь перекричать царящий повсюду гам. В воздухе звенели радостные выкрики, смех и раскатистый топот копыт - это отряды рыцарей помоложе, уже подвыпивших, устремились на юг, желая оказаться в числе тех, кто первыми увидит перемещения своего врага. Кружа по коврам смятой, истоптанной травы, десятки тысяч людей готовились к битве. Жёны, как обычные, так и «походные», обнимали своих мужчин. Многочисленные жрецы всех богов вели службы и для воинов, и для обслуги, сопровождающей войско. Тысячи людей становились на колени и бормотали молитвы. Кто-то даже, словив религиозный экстаз, целовал свой меч или касался губами по-утреннему прохладной земли. Септоны нараспев произносили слова древних ритуалов и умащивали статуи Семерых богов дорогими маслами. Служители Старых богов принесли в жертву трёх ястребов, а апостолы «Небесного Клинка» проходили вдоль строя солдат, чертя кровью у них на лбу горизонтальную линию. Прорицатели и разные шарлатаны предсказывали победу, и кидали в огонь обглоданные кости, обещая жизнь или смерть подошедшим к ним бойцам. Мейстеры, хирурги и Молчаливые сёстры положили калиться ножи и собирали инструменты, бинты, снадобья и разные целебные травы.

Солнце решительно поднялось над горизонтом, залив всю эту суматоху золотистым светом. Ветерок вяло теребил многочисленные знамёна. Тяжеловооруженные всадники сбивались в кучи и старались найти себе место в строю. То и дело по лагерю проезжали конные отряды, чьи доспехи сверкали, а на щитах красовались грозные гербы и изображения зверей, птиц или неведомых зданий.

Внезапно, со стороны тех, кто уже выстроился вдоль ложбины, донеслись крики. Казалось, будто весь горизонт пришел в движение, мерцая так, словно его посыпали металлическими опилками. Лоялисты. Принц Рейгар Таргариен и его командиры двинули войска.

Рассыпая ругательства и выкрикивая команды, грандлорды кое-как расставили людей вдоль северного края ложбины. Речной брод и особенно берега уже превратились в чёрные илистые лужи, усеянные глубокими отпечатками копыт. На южном краю поляны стояли пехотинцы, а перед ними толпились кучками рыцари Долины Аррен. Все ощетинились оружием, лучники наложили стрелы на тетиву. Войска были наготове, ожидая команду.

Между тем распевалось множество гимнов, особенно среди ветеранов и стариков, но вскоре их заглушил мерный ритм победной песни. Вскоре её начал петь многотысячный хор. Всадники отмечали рефрены звучными возгласами. И даже знатные лорды, уже выстроившие своих людей длинными рядами, подхватили её.

Эта песня была древней, как сам Вестерос и говорят, пришла откуда-то с Севера, задолго до пришествия на эту землю Эйгона Завоевателя. Она была чужда для него и его драконов. Ходили слухи, что под неё сгорали солдаты на Пламенном Поле. Но будут ли они сгорать сегодня? Большой вопрос.

И когда войска запели её вслух, то ощутили, как на них хлынула слава их прошлого - хлынула и связала воедино. Тысяча голосов и одна песня. Тысяча лет и одна песня! Никогда ещё они не чувствовали себя так уверенно. Многих людей слова этой песни поразили, словно откровение. По загорелым щекам текли слёзы. Войско охватило воодушевление: воины принялись бессвязно орать и потрясать оружием. Они стали единым целым.

Бойцы предчувствовали, что кровавая гражданская война вот-вот закончится. Они победят своего врага. Освободят королевство от гнёта Безумного короля, а после... заживут так, как захотят сами. Нормально, а может даже хорошо. Надежда позволяла их взглядам и сердцам рваться вверх и сражаться не просто за себя, но и за своё будущее.

Лоялисты же, используя рассвет и солнце, - бьющее им в спину, а их врагам в лицо, - в качестве прикрытия, мчались мятежникам навстречу. Среди них были люди Простора, жаркого Дорна, Королевских Земель и многочисленные «предатели» - лорды, которые остались верны не своему сюзерену, но королю. Вёл их сам «Принц-Дракон», бесконечно убеждённый в победе, даже несмотря на ранее допущенные неудачи. Этот мужчина вдохновлял свою армию, даровал уверенность в своих силах и плане, который непременно был у этого блистательно полководца.

Солнце освещала их сверкающие шлемы, высоко вздёрнутые щиты и острые копья. А из-за строя нёсся размеренный рокот дорнийских барабанов.

Моустас, Ланнистер, Аррен и прочие высшие командующие собрались для последнего краткого совещания, перед тем как разъехаться по местам. Несмотря на все их усилия, строй получился неровным, болезненно мелким в одних местах и бессмысленно глубоким в других. Между знаменосцами разных лордов вспыхивали споры. Некоего лорда Горбага, вассала Талли, пришлось прижать к земле, потому что он пытался заколоть ножом человека, равного ему по статусу. Но даже так, войска не сомневались в своём успехе. Их вёл «Небесный Клинок», их численность была почти в два раза выше. А песня, которую затянули старики и подхватили молодые парни, звучала так громко, что некоторые сжимали грудь руками, опасаясь, как бы не выскочило сердце.

Враг подъехал ближе, расходясь веером по серо-зелёной равнине - бесчисленные тысячи всадников. Казалось, их куда больше, чем предполагали военачальники и разведка. Грохот барабанов разносился над равниной, пульсируя, словно океанский прибой.

Кто-то выкрикнул приказ, отчего ряды стрелков, - по большей части из Запада и Речных земель, - вскинули луки и выпустили залп. На миг небо словно покрылось соломенной крышей, и навстречу приближающейся лаве лоялистов метнулась разреженная тень - но без особого эффекта. Щиты и доспехи первой волны войск противника надёжно защищали их тела. Кавалерия Таргариена была уже близко, и теперь мятежники видели полированную поверхность их доспехов, железные наконечники копий, их реющие на ветру плащи и знамёна.

С криком «Так угодно моему Богу!» наиболее тренированные и профессиональные войска лорда Моустаса резко выступили вперёд, прикрывая своих менее опытных соратников, выставляя вперёд копья и принимая на себя тяжёлый рыцарский удар конницы.

Они едва успели закрепиться, упираясь длинным древком в землю. Удар был страшен, но строй не был прорван, что было ключевым на заданном направлении. Сразу после столкновения, с флангов на нападающих набросились войска остальных регионов. Отряд за отрядом срывался с места, словно лавина, до тех пор, пока почти вся мощь восставших не обрушилась на врага.

Их могучие боевые кони перешли с рыси на медленный галоп. Прятавшиеся в траве птицы разлетелись из-под копыт, лихорадочно хлопая крыльями. Осталось лишь дыхание и железо: впереди, сзади, по сторонам. Люди схлестнулись в кровавой сече, наполняя брод кровью и окрашивая реку в красный цвет. А затем, словно туча саранчи, в ряды сражавшихся войск, не отличая врагов и друзей, ворвались стрелы. Поднялся чудовищный шум, где смешалось пронзительное ржание и потрясённые возгласы. Боевые кони валились на землю и молотили ногами, роняя всадников, ломая им спины, дробя ноги.

Затем безумие схлынуло. Остался лишь чистый грохот конной атаки. Мятежники отбили удар лоялистов и начали решительную контратаку, перехватывая инициативу и устремляясь вперёд. Удивительный дух товарищества, устремлённых к единой, роковой цели, людей. Пригорки, кустарник да тела погибших друзей остались позади. Ветер проникал между кольцами кольчуг, трепал длинные волосы северян и холодил начисто выбритых последователей «Небесного Клинка». Яркие знамёна реяли на фоне неба.

Многочисленные войска мятежников, которые обладали большим опытом и выучкой, продавили лоялистов и оказались на другом берегу реки, тут же попав в окружение дорнийцев, что обрушились на них, пользуясь заранее подготовленной территорией.

Снова прилетел шквал пущенных почти горизонтально стрел, пробивающих щиты и доспехи. Некоторых рыцарей просто вышибло из седла. Многие при падении прикусывали языки. Упавшие корчились на земле и кричали. Раненые кони, все в мыле, метались, не разбирая дороги.

Остальные продолжали нестись вперёд, по грязи, воде, траве, по пятачкам цветущих цветов, покачивавшихся на ветру. Вслед за конницей мчались пешие. Они держали копья наперевес, оглушительно выкрикивая боевые кличи. Люди бежали прямо по трупам, перепрыгивая через мёртвых лошадей, поскальзываясь на крови или запинаясь об обломки копий.

Страх растворился в одуряющей скорости и смешался с радостным возбуждением. Они были пьяны этой атакой, ощущением скорой победы. Мир сжался до сверкающего наконечника копья. Цель все ближе, ближе...

Строй окончательно сломался. Первыми из пеших на тот берег успели северяне, сразу же смешавшись с противником. Все звуки потонула в топоте копыт, криках и стонах раненых, да рокоте барабанов. После первого удара, копья, что у всадников, что у пехотинцев, отбрасывались в сторону. Для них уже не хватало места. Люди доставали мечи, булавы, топоры, начиная кромсать друг друга. Земля под ногами перестала нестись вперёд и вдруг сделалась твёрдой и неподвижной, а воздух наполнился звоном стали. Повсюду, куда ни глянь, были сцепившиеся между собою враги. Кони поднимались на дыбы. Из рассеченных тел била кровь.

И дорнийцы падали, погубленные своей свирепостью, сокрушённые руками северян, умирали перед светлыми лицами и безжалостными голубыми глазами. Они сдали назад и отступили, убегая и подставляя спины.

Войска Долины, Штормовых земель и Севера, с победными воплями ринулись следом. Возглавил их лично Роберт Баратеон, неистовый в своей ярости. Но рыцари Запада и Речных земель придержали коней. Казалось, они впали в замешательство. Может на них подействовали крики их командиров, заставляющих войска остановиться?

Армия мятежников разделилась. Пока основная масса перебиралась на противоположный берег Трезубца, наиболее быстрая их часть — кавалерия, мчалась на врага, надеясь добить его, окончательно сломать хребет солдатам Безумного короля. Вот только это было не трусливое отступление лоялистов, а заранее просчитанный манёвр Таргариена.

Обогнавшие их дорнийцы, заманившие часть армии мятежников подальше друг от друга, принялись забрасывать преследователей стрелами прямо на скаку, а после, они внезапно растворились в наступающей волне более тяжёлых кавалеристов. Два строя с грохотом налетели друг на друга. На несколько мгновений воцарился ад. Сине-зелёное знамя лорда Каспера Уайлда исчезло в этой кутерьме, а сам Штормовой лорд рухнул на землю бездыханным. Удар копья в горло снёс Рональда Эстермонта, кузена Элдона, с коня. Завертелся водоворот смерти. Даже Эон Хантер, лорд-знаменосец Джона Аррена, был повержен, и яростные вопли его сыновей перекрыли шум боя.

Конница Рейгара ударила не только в лицо, но и во фланг, пытаясь сокрушить объединённые силы мятежников, так далеко ушедших вперёд.

Но война - тяжёлая работа, а потому рыцарство отказывалось сдаваться. Кавалерия Долины не даром считалось одной из лучших во всём Вестеросе. Они первыми успели среагировать и дали время своим соратникам прийти в себя.

Прошла пара минут и вот, они уже совместно били врагов, раскалывали черепа сквозь шлемы, разбивали деревянные щиты и ломали руки, державшие эти щиты. «Большой» Джон Амбер одним ударом снёс голову коню какого-то просторца и принялся вышибать элитных всадников Рейгара из сёдел, словно малых детей. Лин Корбрей, когда пал его отец, которого брат смог вытащить, в пылу боя, оттащив в тыл, поднял его валирийский меч - «Покинутую Леди», вступив в бой с самим сиром Ливеном Мартеллом, Королевским Гвардейцем, и убивая его, чем серьёзно подорвал боевой дух нападавших. Лотар Бракен, сын Джоноса Бракена, который когда-то был отправлен Эйрисом на подавление мятежа Ступеней, собрал вокруг себя группу рыцарей и рассеял обстреливающих их лучников, заставляя тех отступить. Лорд Фелл, «Серебряный Топор», вступивший в войско Роберта, когда он разбил их армию у Летнего замка, оставшись без коня, пробился обратно к своему знамени, вокруг которого кипела битва, по дороге кроша людей и лошадей.

Никогда ещё эта земля не сталкивалась с такими людьми, с такой яростной решимостью. Несмотря на преимущество в атаке, неготовые к такому отпору люди Рейгара дрогнули. Их глаза наполнялись страхом, по мере того, как попытки разбить отделённые от основной массы войска мятежников неизменно проваливались.

Мгновение передышки. Обе стороны отошли назад.

Ещё живые оттащили раненых лордов и рыцарей в более-менее безопасные места. «Большой» Джон Амбер, будучи раненым в руку, устроил выволочку своим людям, пытавшимся увести его прочь. «Бронзовый» Джон Ройс, со слезами взял старинное знамя их рода из мёртвых рук отца и воздел его над головой. Роберт Баратеон орал, чтобы ему привели другого коня.

Там, где они скакали всего несколько мгновений назад, валялись раненые и искалеченные. Но куда больше было тех, кто ликовал, кого охватило безумие битвы, кто впустил в своё сердце «Воина» из Семерых богов, либо благословение «Небесного Клинка».

Их враги были повсюду - впереди, сзади, с флангов. Передышка кончилась и Рейгар, сияющий в своих доспехах, вновь повёл собственных людей, стремясь уничтожить отколовшийся кусок войска мятежников.

Окружённые со всех сторон, бойцы умирали: их били копьями в спину; стаскивали крючьями с сёдел и затаптывали лошадьми; пробивали кольчуги топорами; закидывали стрелами великолепных боевых коней. Умирающие звали родных, жён, друзей и богов. Из общего шума то и дело выделялись знакомые голоса: «Отец!», «Брат!», «Друг!». Пронзительный вскрик родных или близких. Чёрно-серое знамя Толлетов, лордов «Серой Лощины», упало, появилось снова, а потом сгинуло навеки, вместе с Утором Толлетом и пятью сотнями рыцарей Долины. «Чёрный олень» - знамя Баратеонов, тоже было повержено и втоптано в грязь. Но сам Роберт продолжал сражаться, круша черепа своим молотом. К нему боялись подходить, а потому он сам влетал в самую гущу схватки, оставляя позади целые просеки. Люди «Большого» Джона Амбера вновь попытались спасти своего раненого лорда, но были перебиты дорнийскими кавалеристами. Лишь неистовая атака его сына - «Маленького» Джона, с тремя десятками всадников, спасла отца, но при этом сам «Маленький» Джон получил серьёзную рану в бедро.

Сквозь шум рыцари и лорды трёх мятежных регионов слышали пронзительное пение труб основного войска, командующих отход, но отходить было некуда. Вокруг тучами клубились лоялисты, осыпая мятежников стрелами, наскакивая на них с флангов, давя попытки контратак. Куда ни глянь, повсюду вились знамена «предателей»: золотой кентавр на белом поле, серебряная виверна на тёмном фоне, чёрная решётка... И нескончаемый, сверхъестественный рокот барабанов, отбивающих ритм их смерти.

А затем вдруг произошло невероятное: отряды Таргариена, перекрывавших путь к отступлению, разметало по сторонам, и на их месте возник строй рыцарей Запада, облачённых в прочные и сверкающие доспехи. Это дало было Баратеону надежду на стремительную контратаку, но то был лишь авангард, которых не набралось бы и тысячи.

- Бегите! - выкрикнул огромный рыцарь, махнув здоровенным двуручным мечом, - мы прикроем!

Охваченные паникой рыцари пустились скакать, бежать или ковылять вместе со своими соотечественниками. Окровавленные отряды спускались в ложбину. Рыцари Запада, отправленные на подмогу Моустасом, увидевшим картину возможного разгрома «цвета» их армии, смогли выиграть пару минут, а потом развернулись и поскакали прочь. За ними гналось всё войско Рейгара - лавина копий, щитов, искажённых в ненависти лиц и взмыленных лошадей.

Отступающим казалось, что врагов было целое море, раскинувшееся от одного края горизонта до другого. Сотни раненых, тащившихся по равнине вблизи Трезубца, были зарублены на расстоянии броска копья от строя. Отступающие ничего не могли поделать и лишь в ужасе смотрели на это. Их песня была мертва. Они слышали лишь барабаны, которые грохотали, грохотали, грохотали...

Вокруг были только враги и смерть.

Но если приглядеться, то можно было бы заметить, как в нескольких километрах от них, на помощь спешат остальные войска: Речные земли, Запад и все пешие солдаты трёх регионов, чья конница погналась за «наживкой».

Арвинд, который отправил часть кавалерии на помощь союзникам, не решался играть более грубо. Сейчас он вынужден быть осторожным, а потому было решено пожертвовать частью войск, но зажать врага в тиски, окружить и раздавить. Осталось лишь дойти до союзников, пока их окончательно не уничтожили, ведь тогда уже нельзя было дать гарантию успеха мероприятия...

«Разбить по частям, - горела мысль в сознании болезненно морщившегося мужчины, - всё, как я и предполагал».

Пешие и конные бойцы основного войска мятежников шли осторожно, но неуклонно.

Тем временем, оставшиеся в живых рыцари, получили ещё миг передышки.

- Мы их одолели! Одолели! - выкрикнул Баратеон, сплёвывая кровь.

Эддард схватил друга за плечи.

- Никого ты не одолел, идиот! Никого! Ты знаешь правило! Рассеял их - вернись в строй!

Миновав жидкую грязь, в которую превратилась их временная стоянка, и пробившись сквозь толпы отдыхающих воинов, Старк отправился искать своего друга, а вместо него нашел буйного умалишённого.

- Но мы же их одолели! - воскликнул Роберт. Раздался громкий крик, и северянин рефлекторно вскинул щит.

Баратеон продолжал бредить и буйствовать.

- Мы разбили их, как детей, прежде...

Послышался звук, напоминающий стук града по медной крыше. Новые крики.

- ...как детей! Мы им всыпали!

Из груди здоровяка торчало древко дорнийской стрелы. На мгновение Эддард подумал, что его друг тяжело ранен, но Роберт просто взялся за стрелу и выдернул ее. Она пробила стык брони, но увязла в поддоспешнике.

- Мы их одолели, слабаков, мать вашу! - продолжал орать Баратеон.

Нэд снова схватил его и хорошенько встряхнул.

- Послушай! - крикнул он. - Таргариен хочет, чтобы ты так думал! Драконий ублюдок слишком хитёр, слишком гибок и неумолим, чтобы его было так просто одолеть. Надо, стоять в обороне, держаться, пока подойдёт подкрепление! Пустить им кровь, а не рассеять их!

Баратеон тупо взглянул на своего друга.

- Это я рванул за ними. Я кричал, что нужно догонять и добивать. Я погубил всех нас...

- Да возьмись же за ум! - взревел Старк. - Мы - не такие, как западники или южане. Мы — люди чести! Твёрдые, но ломкие. Это нас одолели! Из Верховных Лордов тут только мы двое. Почти все командиры ранены, а кто и убит. Ты должен снова возглавить войско! Только ты можешь это сделать! Дать людям отваги, чтобы продержаться до прибытия подкреплений!

- Да... продержаться...

Внезапно глаза Баратеона засияли, будто внутри его развели костёр, прибавивший ему бодрости.

- Ты прав! - воскликнул он, - а я веду себя словно распоследний трус и размазня! Нам ярость! Мы сокрушим их!

- Да нет же! - Эддард схватился за голову, попытавшись отрезать Роберту путь вперёд, но тот уже пробежал мимо и снова заорал, требуя себе нового коня.

Волны копейщиков Королевских земель, десятками тысяч налетели на выстроившихся северян, которые, лишившись коней, встали впереди, прикрывая товарищей. Они налетели — и остановились, не в силах прорваться дальше. Стоявшие позади северян бойцы из Долины и Штормовых земель, орудуя длинными копьями, алебардами или пиками, вспарывали животы их лошадям. Скагосские дикари со своего каменного острова забивали дубинками тех, кто валился в грязь. Меткие стрелки, охранявшие «Кровавые Врата» Долины, натягивали свои смертоносные длинные луки и прошивали стрелами щиты и доспехи. Грегор Клиган и Роберт Баратеон вносили больше всего паники в ряды противника. Их неистовая ярость, сила и боевые умения не позволяли соратникам падать духом, зато пугали врагов чуть ли не до мокрых штанов. Все использовали максимум собственных возможностей, не жалея ни себя, ни противника. Когда лоялисты сдали назад и начали отступать, жители болотного Перешейка, во главе с Хоулендом Ридом, выскочили из строя и принялись швырять вдогонку врагам свои топорики, жужжащие на лету, словно стрекозы.

Стычка, которая в представлении солдат занимала долгие часы, завершилась за десяток минут. Таргариен решил не тратить свои резервы, чтобы додавить остатки сопротивления. Принц хотел сохранить больше сил, а потому изменил тактику.

Вдоль ложбины, параллельно остаткам строя мятежников, принялись носиться лёгкие отряды всадников в кожаных доспехах, осыпая противника стрелами и ядовитыми насмешками, одновременно швыряя в солдат головами их лордов, убитых в первой схватке. Слаженная группа укрылась за щитами, пережидая обстрел, а потом принялась кидаться во врагов теми же самыми головами, чем повергла их в растерянность. Провокация не удалась.

Но время было на стороне защищающихся. И вот, основные силы мятежников подошли на расстояние полёта стрелы. Уже были видны их перекошенные от ярости лица и крепко сжатое оружие в руках. Тогда Таргариен применил свой последний козырь.

Подул рог, отчего войска Рейгара резко сдали назад. Заинтересовавшись причиной, Эддард, как и остальные отколовшиеся всадники, находящиеся ближе всего, вытянулся, изо всех сил стараясь рассмотреть за лесом знамён и гербов, что же происходит на дальнем холме. А когда увидели, то ему, как и остальным, осталось лишь молиться.

Три катапульты, в которые вкладывали сосуды Дикого огня. Первый же снаряд полетел... в сторону основных войск Моустаса, но разбился, не долетая до строя. Слишком хрупкие сосуды, слишком лёгкие снаряды и сильный ветер мешало точности наводчиков. Оттого Рейгар и не использовал их раньше. К Трезубцу незаметно катапульты было не подвести, а кидать снаряды в закрепившихся рыцарей Баратеона - рискованно. Несмотря на отступившие войска лоялистов, велик шанс попасть по своим из-за банальной случайности.

Но вот бросить сосуды в сторону большой армии врага, рядом с которой в пределах километра-двух нет никого из своих людей - отличное дело!

Зелёное пламя охватило травяной ковёр, превращая его в выжженное огненное пятно, которое не спешило гаснуть, продолжая гореть. Многочисленная пехота, а также кавалерия Запада и Речных земель, резко сдала назад, но тут выстрелили ещё две катапульты, одна из которых попала снарядом точно в цель, поджигая войска мятежников и вызывая дикие крики боли, гнева и страха.

Поняв, что дело плохо, Моустас направил ударный кулак оставшихся у него конных рыцарей прямо на врага. Они получили самоубийственную задачу — на полной скорости, пока ещё есть такая возможность, обойти пылающие впереди стены пламени, добраться сквозь полчища врагов до катапульт и уничтожить их.

Все понимали, что при разрушении хоть одного снаряда, скорее всего взорвутся остальные, вызвав целый вал пламени. Но воины были готовы отдать свои жизни. Четыре тысячи тяжёлых кавалеристов, вразнобой, выкрикивая боевые кличи и изо всех сил подбадривая себя, отправились на прорыв, на встречу смерти.

Но даже сейчас прорвалась лишь часть всадников, так как прямо им в «хвост» прилетел очередной сосуд, поджигая сразу десятки рыцарей и почти полностью отрезая пешие части армии восставших регионов. Грандлорды спешно отводили людей, чтобы не дать им всем бессмысленно сгореть. Были отправлены разведчики, чтобы найти новый путь через обходную, болотистую и лесистую местность, спасти ушедшую вперёд кавалерию и зажать войска Рейгара.

Тем временем, лоялисты разделили силы. Часть осталась защищать катапульты, которые временно прекратили обстрел, чтобы сделать поправку на передвижение основного войска мятежников. Наводчики пристально наблюдали за своими противниками, отдавая мастерам короткие, рубленные команды по поправкам.

Оставшиеся люди Таргариена начали подготовку для сокрушения выживших рыцарей Баратеона, которые никак не желали признавать свою смерть.

Королевская армия откровенно опасалась их. Слишком уж крепкий орешек собрался на этом пятачке земли! Отважные и праведные бойцы Долины, угрюмые ветераны из Штормовых земель, но наибольший страх им внушали бородатые северяне, чьи огромные щиты казались каменными стенами, а двуручные секиры и клинки были способны до пояса разрубить человека в доспехах. Оставшийся без лошади великан «Скачущая Гора» Григор Клиган, стоял перед строем западных рыцарей, выкрикивал ругательства и потрясал своим двуручным мечом. Когда один из отрядов горячих дорнийских всадников, не выдержав издевательств, налетели на него, Клиган со своими людьми за секунды изрубил их на кусочки.

И всё же, просторцы и солдаты Королевских земель то и дело срывались с места и очертя голову кидались на закованных в броню рыцарей: то на северян, то на бойцов Долины или Штормовых земель, пытаясь отыскать слабое звено. Им довольно было один-единственный раз прорвать строй мятежников, чтобы одержать победу, и, понимая это, восставшие действовали с безрассудством фанатиков. Люди со сломанными мечами, с кровоточащими ранами, даже те, у которых кишки свисали до самых колен, рвались вперёд и набрасывались на врагов. Оттого лоялисты каждый раз безнадёжно увязали в грязи и рукопашной схватке, перерастающей в бойню, и, в конце концов, крики их командиров вынуждали солдат отойти обратно на равнину. Мятежники же, в свою очередь, падали на колени, едва не плача от облегчения и очередной, короткой передышки.

Тем временем, отправившиеся вперёд конные рыцари Моустаса и остальных грандлордов, выбрали тактику прямого удара. Им было плевать на потери, все они уже успели попрощаться с жизнью, ради спасения своих братьев, друзей и соратников, а потому всадники набрали максимальный разгон. Кони мчались галопом, едва справляясь с такой скоростью. Многие падали, когда копыта лошадей влетали в мелкие ямы или неровности ландшафта, кого-то сбивали стрелы врагов, но никто не останавливался.

Против них выстроилась глубокая линия копейщиков, позади которых Таргариен спешно расставлял тяжёлых, бронированных пехотинцев. Отдавая приказы он кричал так, что уже успел охрипнуть.

И они столкнулись. Хоть врагов было на порядок больше, но сила удара была такова, что строй моментально прогнулся, позволяя самоубийственной атаке увенчаться успехом. Хоть и небольшое, на общем фоне, количество всадников, сумело прорваться вперёд, устремляясь в сторону холма и катапульт.

Оставшиеся на поле боя рыцари мятежников, которые выжили, но застряли в толпе копейщиков и пехотинцев Рейгара, потеряв свою скорость, стали прикрывать товарищей, бросаясь на врагов и производя среди них катастрофические бреши. Перед собственной смертью, каждый кавалерист успел убить не меньше дюжины солдат.

Через миг холмы сотряс ядовито-зелёный взрыв. Огненный столб взвился в воздух, пожирая всё вокруг.

Успех. Дикий огонь — козырь Таргариена, был побит, хоть и дорогой ценой.

Воины, что лоялистов, что мятежников, немедленно сдали назад, отступая подальше. Лошади в ужасе сбрасывали седоков и мчались прочь, не разбирая дороги. На людей посыпались горящие зелёным пламенем обломки катапульт, камни и куски тел других солдат и их коней.

В тот же миг, на северо-востоке, там, где строй упирался в исток глубокого ручья, впадающего в Трезубец, сир Барристан Селми повёл элитную тяжёлую кавалерию принца Рейгара, решив воспользоваться начавшейся из-за взрыва паникой на стоянке мятежников. На некоторое время воцарился хаос, и видно было, как войска северян вынужденно прогибаются, не в силах справиться со внезапным противником. Мечи и топоры вспыхивали на солнце. Но тут, неожиданно, конные войска мятежников начали появляться с другой стороны, что ввело лоялистов в смятение. Это выжившие остатки отправленных Моустасом на прорыв рыцарей, смогли подойти в качестве подкрепления.

Когда случился взрыв, ещё не все из них были добиты, так что, воспользовавшись суматохой и паникой, они направили лошадей в сторону единственного места, где был шанс укрепиться и выжить — к наскоро организованному лагерю своих союзников.

От внезапного удара со спины, группа Барристана была отброшена и понесла ужасающие потери. Сам Королевский Гвардеец был сильно изранен, но знаменитого турнирного чемпиона, известного добродушным нравом и порядочностью, не решились добить, а взяли в плен, наскоро связав руки, пока он находился без сознания.

Воодушевлённый успехом, Роберт Баратеон собрал тех рыцарей, которые ещё сохранили коней и мятежники начали, всё более и более уверенно, отвечать на нападения лоялистов контратаками.

Они врезались друг в друга, образуя бесформенную кучу, все били всех, едва отличая союзников от врагов, а потом изо всех сил мчались обратно, потому что их пытались обойти с флангов. Запыхавшись, бойцы в беспорядке вваливались в общий строй: копья поломаны, мечи иззубрены, ряды поредели. Под Баратеоном убили трёх лошадей. «Большого» Джона Амбера, привезли обратно его люди, лорд был сильно изранен, отчего вскоре умер, не приходя в сознание.

Солнце взобралось на самый верх и оттуда опаляло залитые кровью и Диким огнём окрестности Трезубца.

Рыцари Долины не могли сдержаться и яростно костерили дорнийцев, доставлявших им больше всего проблем, поражаясь их гибкой тактике. Они с завистью глядели на великолепных лошадей, которыми их всадники управляли, казалось, одной лишь силой мысли. Они больше не насмехались над их конными стрелками за то, что те искусны в обращении с луком. Многие щиты мятежников словно обросли перьями. Из кольчуг и доспехов торчали сломанные древки. В лагере набралось уже несколько тысяч раненых и мёртвых, пострадавших именно от стрел.

Остальные смотрели на ситуацию проще, ведь не были так зациклены на факте бытия лучшими конными войсками Вестероса, но никто не высказывался против. Экономили силы.

Устроенная взрывом паника понемногу сошла на нет. Да, Рейгар потерял свой козырь, но он успел его использовать, когда заживо сжёг несколько тысяч солдат основного войска своего противника и когда заставил его потратить свои самые сильные части армии — тяжёлую конницу, на прорыв, тем самым разменяв её на обычную пехоту.

Таргариен, которому пришлось сбросить свой величественный плащ, что был подожжён падающими с неба обломками, горящими зелёным огнём, прикидывал свои дальнейшие действия и находил их удачными. Когда он раздавит группу Баратеона, что как бельмо на глазу, мешает ему и никак не желает сдохнуть, то мало того, что подорвёт боевой дух всей армии врага, - особенно когда кинет им под ноги голову их формального лидера, - так ещё и лишит тех своей самой мощной ударной группы.

Когда лоялисты отступили и перестроились, мятежники разразились нестройными, но радостными возгласами. Многие пехотинцы, задыхавшиеся от жары, кинулись в заваленную трупами ложбину и погрузили головы в грязную, смешанную с кровью воду. Некоторые попадали на колени и затряслись от беззвучных рыданий. Оставшиеся на ногах бойцы сновали среди соратников, помогая перевязывать раны, предлагали воду или пиво простым солдатам и вино знати. То тут, то там группки измученных воинов затягивали гимн. Офицеры выкрикивали приказы: сотни людей были отправлены вбивать сломанные копья, пики и просто острые обломки в склон перед строем войска.

Пролетел слух, будто лоялисты отправили несколько крупных отрядов на север, в холмы, чтобы обойти основное войско с фланга, но там наткнулись на заранее поставленную засаду от «Небесного Клинка», который предвидел такой поворот событий. Враг был полностью разгромлен, благодаря доблести и искусству лично возглавивших своих людей Арвинда Моустаса и рыцарей Запада. Солдаты снова разразилось радостными возгласами, и на некоторое время они даже заглушили непрекращающийся рокот барабанов противника.

Но ликование длилось недолго. Таргариен собрал войска под свои знамёна с красным трёхглавым драконом на чёрном фоне и выстроил их длинными рядами. Барабаны смолкли. На мгновение мятежники услышали треск Дикого огня, пожирающего природу вокруг, шорох ветра в траве и даже жужжание пчёл, бесцельно летавших над мёртвыми телами. У них на глазах небольшой отряд всадников проехал вдоль рядов застывших лоялистов, и среди этого отряда отчётливо была заметна фигура в тёмных, расписанных драконами доспехах, чья грудь была покрыта рубинами, в форме герба королевского дома. Это был Рейгар, что лично объезжал своих людей. До мятежников донеслись отголоски речи, обращённой к солдатам. В ответ раздались дружные вопли и боевые кличи.

Роберт Баратеон заорал дурным голосом, обещая пятьдесят золотых драконов лучнику, который сумеет убить принца, и десять - тому, кто сумеет его ранить. Оценив ветер, кое-кто из оставшихся бойцов натянул луки и сделал несколько выстрелов наугад. Большинство стрел не долетело до противника, но некоторые всё же преодолели расстояние, разделявшее два войска.

Всадники лоялистов делали вид, будто ничего не замечают, пока один из них вдруг не схватился за горло и не рухнул на землю.

Мятежники разразились смехом и улюлюканьем. Они принялись колотить по щитам, свистя и вопя. Свита принца рассыпалась в разные стороны. На месте остался лишь он один. Таргариен снял шлем, показав свои длинные серебряные волосы, что рассыпались по его плечам. Он не испугался, поскольку остался недвижим под градом насмешек. Его действия вызвали перешёптывания и даже молчаливое уважение - как к достойному противнику, не более.

Стрелы, выпущенные умелыми лучниками, усеяли землю вокруг него, но принц не шелохнулся. Всё больше и больше стрел вонзались в землю - лучники оценили расстояние и силу ветра. Глядя на мятежников, Рейгар достал из-за тёмно-красного пояса кинжал и невозмутимо принялся чистить ногти.

Теперь уже лоялисты разразились хохотом и принялись колотить по круглым щитам сверкающими на солнце клинками. Казалось, будто сама земля содрогнулась - такой поднялся шум. Две армии, два порядка: старый и новый, готовые ненавидеть и убивать, стояли друг против друга на равнине, неподалёку от Трезубца.

Затем Таргариен поднял руку и барабаны зарокотали снова. Строй лоялистов двинулся вперёд. Войска мятежников замолчали, опустили пики и сомкнули щиты. Всё начиналось заново.

Королевские рыцари постепенно набирали скорость, поднимая клубы пыли. Словно повинуясь ритму барабанного боя, их передние ряды слаженно, единым движением опустили копья и пустили коней в галоп. С пронзительным криком кавалерия ринулась на мятежников, а конные лучники разлетелись по сторонам, осыпая людей стрелами. Враг шёл волна за волной, и их было куда больше, чем утром. Они жертвовали целыми отрядами за пядь земли. Когда из ложбины выбрались пехотинцы Простора, то стали хорошо теснить вынужденных спешиться рыцарей из Штормовых земель и потрёпанных вольных всадников Долины. Во все стороны полетели сломанные копья, повсюду мелькали изувеченные лица и порванная сбруя. Топоры на длинных рукоятках раскалывали шлемы, ломали ключицы прямо через кольчуги. Обезумевшие кони врезались в ряды щитов. И в тот самый момент, когда казалось, что напор лоялистов стал ослабевать, из пыли вынырнули новые воины. Это были остатки дорнийского корпуса. Они скакали прямо по трупам, шли в атаку на выстроившихся ступенями рыцарей. Было уже не до тактики и не до молитв, осталась лишь ожесточенная схватка, в которой каждый стремился убить врага и уцелеть.

В нескольких местах строй мятежников дрогнул, возникли бреши... И тут, словно из слепящего солнца, появился сам Рейгар, который возглавил прорыв. Закрывать его поспешил Баратеон.

Роберт, закованным в сталь кулаком, ударил нескольких своих убегавших солдат, но это не дало никакого результата. Обезумев от ужаса, они спасались от дорнийских всадников в некогда отполированных, но уже изрядно замаранных грязью и кровью, доспехах.

- Нам ярость! - взревел Баратеон, кидаясь навстречу их копьям. - Семеро, помогите мне!

Его вороной конь врезался в скакуна первого дорнийца, оказавшегося на пути у грандлорда. Изящный южный конь, уступавший размерами штормовому, пошатнулся, и Роберт обрушил молот точно в голову ошеломлённого всадника. После чего здоровяк развернулся и отбил мощный удар лоялиста с развевающимся тёмно-красным плащом. Вороной пронзительно заржал и отпрыгнул влево, так что Верховный Лорд оказался бок о бок с противником. Но Роберт был выше ростом, а потому смог вывернуть руку и врезать дорнийцу рукоятью молота, отчего тот свалился с лошади. Лицо мужчины было разбито в кровь. Тут чей-то клинок скользнул по шлему Баратеона. Владыка Штормового Предела ударил оставшегося без всадника коня по заду, и тот пошёл метаться среди королевских войск. Затем Роберт с размаху треснул по морде лошадь нападавшего. Та, полуоглушённая, встала на дыбы и скинула всадника. Баратеон развернул вороного и затоптал визжащего ублюдка.

- Нам! - выкрикнул он, атаковав нового противника и разбив его щит прицельным ударом.

- Ярость! - его второй удар раздробил руку, сжимавшую щит.

- Сдохни! - третий удар расколол серебристый шлем и превратил смуглое лицо в кровавую кашу.

Дорниец, стоявший за оседающим наземь покойником, заколебался. А вот те враги, которые были за спиной у Роберта - нет. Копьё скользнуло по телу грандлорда, зацепилось за щель в доспехе и едва не выкинуло лидера мятежа из седла. Баратеон привстал на стременах, снова ударил и выбил копьё. Когда противник потянулся за своим мечом, Роберт обратным замахом молота атаковал его сверху вниз, попав по ключице. Ещё раз и ещё. Развернувшись, таким же образом, он сокрушил очередного врага. Королевские всадники кружили вокруг здоровяка, но приблизиться не решались.

- Трусы! - выкрикнул Баратеон, пришпорил коня и с безумным смехом ринулся на врагов. Те в ужасе попятились - и это стоило жизни ещё двоим из них. Но вороной Роберта вдруг поднялся на дыбы и споткнулся... Опять лошадь, сучья их порода! Лорд тяжело рухнул на землю. Мысли спутались. Движущийся лес ног и копыт. Недвижные тела. Истоптанная трава. Встать... встать... скорее встать!

Бьющийся при смерти вороной лягнул Роберта. Огромная тень нависла над ним. Копыта с железными подковами ударили о землю рядом с его головой. Баратеон нащупал за поясом кинжал и ткнул им вверх, почувствовав, как остриё скользнуло по броне лошади, а потом вонзилось в мягкий коричневый живот. Штормового лорда забрызгало кровью, вперемешку с кишками. Конь пронзительно заржал и заметался в предсмертной агонии. Роберт, пошатываясь, поднялся на ноги. Но что-то обрушилось на его шлем и вновь швырнуло мужчину на колени. От следующего удара он полетел лицом в траву.

О, Семеро! По сравнению с землёй его ярость казалась такой пустой, такой бренной! Роберт потянулся вперёд и ухватил чужую руку - холодную, мозолистую, с гладкими ногтями. Мёртвую руку. Баратеон взглянул поверх спутанной травы и увидел мертвеца. Кто-то из наших. Лицо было сплющено об землю и залито кровью. Покойник потерял шлем, и чёрные, как смоль, волосы выбились из-под кольчужного капюшона. Мертвец казался таким тяжёлым, таким неподвижным - как сама земля...

Кошмарный момент узнавания, слишком нереальный, чтобы испугаться.

Это его лицо! Он сжимает свою собственную руку!

Роберт попытался закричать.

Не получилось.

Но потом послышался топот тяжёлых копыт, крики знакомых голосов. Баратеон выпустил холодные пальцы, с трудом поднялся на четвереньки. Обеспокоенные соратники. Кто-то невидимый поставил его на ноги. Роберт очумело уставился на землю, на пустое место, где мгновение назад лежал его собственный труп...

«Эта земля... Эта земля проклята!»

- Вот, держись за меня.

Голос звучал отечески, словно его обладатель обращался к сыну, получившему жестокий урок.

- Ты спасён, мой лорд.

«Это Элдон Эстермонт, мой дядя. Я действительно спасён?»

- Ты не ранен?

Баратеон перевёл дух, сплюнул кровь и выдохнул:

- Только помят...

Буквально в нескольких метрах от них рубились рыцари Долины и дорнийцы. Звон оружия, блеск стальных клинков на фоне солнца и неба. Так красиво. Так невероятно далеко, словно картина, вытканная на гобелене...

Роберт молча повернулся к дяде. Старый воин выглядел измученным и обессилевшим.

- Ты удержал брешь, - сказал Эстермонт и в глазах его было странное выражение: изумление, если не гордость. - Даже сам Рейгар отступил, не решившись скрестить с тобой оружие.

Мужчина сморгнул кровь, стекавшую на левый глаз. Его охватила необъяснимая жестокость.

- Ты старый и неповоротливый... Отдай мне коня!

Элдон помрачнел и поджал губы.

- Здесь не место обижаться, старый дурак! Сейчас же отдай мне этого грёбаного коня!

Эстермонт дёрнулся, как будто в нём что-то оборвалось, а потом всем весом рухнул вперёд, на Роберта. Лидер восстания упал вместе с ним.

- Дядя!

Он втащил старика к себе на колени. Из его спины торчала стрела, ушедшая почти по самое оперение.

У Элдона в груди что-то забулькало. Он закашлялся. На губах выступила тёмная, стариковская кровь. Выпученные глаза отыскали Роберта и старый лорд рассмеялся, снова закашлявшись кровью. У Баратеона от страха по спине побежали мурашки. Сколько раз он слышал, чтобы Эстермонт смеялся? Не то три, не то четыре раза за всю жизнь?

«Нет-нет-нет-нет...»

- Дядя!

- Я хочу, чтобы ты знал... - прохрипел старик, - знал... как я тебя ненавижу...

По его телу прошла судорога, он сплюнул красным, потом прерывисто вздохнул и застыл неподвижно.

Как земля.

Баратеон оглядел странный пятачок спокойствия, что окружал его сейчас. Отовсюду, сквозь истоптанную траву, на него смотрели глаза мертвецов. И он понял.

«Это проклятие».

Конные всадники врага развернулись и кинулись прочь, через ложбину, края которой уже осыпались. Но вместо радостных криков раздались вопли ужаса. Где-то вспыхнули огни, настолько яркие, что отбрасывали тени при полуденном солнце.

«Он никогда не испытывал ко мне ненависти...»

Да и как он мог? Эстермонт был единственным, кто...

«Смешная шутка. Ха-ха, старый ты дурак...», - улыбался Роберт, заботливо закрывая глаза дяди.

Кто-то стоял над ним и кричал.

Усталость. Случалось ли ему раньше так уставать?

- Очнись, друг! - вопил этот кто-то, - Таргариен! Он здесь! А те огни...

Сильный удар. Лопнувшие звенья оцарапали щеку. Куда подевался его шлем?!

- Роберт! Роберт! - кричал Эддард Старк. - Он стал как дракон!

Баратеон провёл рукой по щеке. Увидел кровь. Неблагодарная скотина. Грёбаный северный варвар. Нужно позаботиться, чтобы они все были наказаны. Все до последнего. Конченые ублюдки...

- Убей остальных, - ровным тоном произнёс Штормовой лорд. Он сидел, прижимая к себе мёртвого дядю. - Собери и направь все войска на лоялистов. Атакуй их, а не защищайся. Я же возьму на себя Таргариена.

Старк удивлённо и даже неверяще смотрел на Роберта, который подобрал свой шлем, удерживая его в руках, не в силах осознать полученный приказ. Но под серьёзным взглядом глаз Баатеона, вынужденно вытянулся. Поле боя - это не место, где можно спорить с командиром...

В это время отступивший было вместе с дорнийцами Рейгар провёл ладонью по траве, а потом над белыми цветами. Это ковыль. А это голубые лилии, которые так любит Лианна. Несколько минут назад принц внезапно кое-что осознал, а потому спешился и спокойно направился к строю мятежников. Они оказались слишком крепким орешком. Слишком сильны для простых людей... но не для него.

Когда пару дней назад он потерял сознание от странного огня, обрушившегося на землю, пропустив нападение Моустаса, то на следующий день понял, что глупец, сам того не ожидая, совершил для него лучший подарок, который только мог. Он пробудил его природу — настоящего дракона.

И сейчас его сила, которая тихо тлела в глубине собственного тела, наконец-то пробудилась. От дыхания Рейгара сыпались искры. А если уж он сосредоточиться...

- Шу-у-ух! - волна огня вырвалась из его груди, полностью испепеляя целый строй мятежных рыцарей.

- Если вы не хотите умирать, то я сам сожгу вас! Я - возрождённый дракон! Реинкарнация Эйгона Завоевателя и Балериона Чёрного Ужаса!

Охваченные отчаянием мятежники раз за разом выпускали в него тучу стрел, но древки сгорали в волне пламени. Рейгар продолжал идти, обводя взглядом фиолетовых глаз ощетинившийся строй врагов.

Там, куда он поворачивался, вспыхивал слепящий ярко красный свет, выдыхаемый из его рта. От его неспешного шага и даже обычного взора кожа покрывалась волдырями, железо прикипало к телу, а сердца обугливались...

Немало мятежников остались на местах, падая и прикрываясь щитами. Но многие другие обратились в бегство, глухие к крикам офицеров и лордов, пытавшихся навести порядок. Ряды противника смешались. Битва превратилась в бойню.

Но посреди всего этого беспорядка, Рейгар заметил одинокую фигуру, которая шла ему навстречу. У этого человека был здоровый боевой молот, а также большой, прочный щит, едва ли не с половину его роста.

Ветвистые рога на шлеме не оставляли сомнений в его личности.

- Баратеон! - гневно прокричал Рейгар, - вот мы и встретились лицом к лицу! «Пламя и кровь»!

Он извергнул из себя поток огня, но Роберт ловко спрятался за огромным и тяжёлым щитом. Таргариен напрягся изо всех сил, но дыхание — это не то, что можно выпускать бесконечно. Когда в глазах потемнело, он был вынужден прерваться. Всё, что было впереди, оказалось выжжено. От такого потока пламени никто не мог спастись!

- Победа, - припал принц на колени. Он едва мог говорить, ощущая, как сильно першит в горле, - победа...

Что-то сбило его с ног, да с такой силой, что Рейгар пролетел несколько метров, пока не завалился в кучу трупов, умудрившись сбить несколько из них и упасть, вместе с телами, в грязный и истоптанный тысячами ног и копыт ручей.

На миг принц потерял сознание, но очнувшись, заметил на груди, где рубинами был выложен герб его дома, чудовищный отпечаток... молота. Неужели он просто кинул его?!

Баратеон уже был рядом. Его доспех был опалён, но это, казалось, ни капли не беспокоило его. Здоровяк подобрал свой чудовищный молот, который только что метнул в Таргариена, а потом размахнулся.

Рейгар открыл рот, собираясь выдохнуть ему прямо в лицо очередной поток пламени, но повреждённая пропущенным ударом грудная клетка дала о себе знать. Хоть в пылу боя и от притока адреналина, он не ощущал боли, но при этом не мог нормально вздохнуть.

Едва принц осознал это, как рука дёрнулась к ножнам, в поисках меча, но уже не успела. Новый удар был столь силён, что пробил богато украшенный доспех насквозь. Осколки брони проникли в тело Таргариена, причиняя страшную боль. Он не сдержал громкого крика.

Роберт поднял молот над головой. Его тень окутала Рейгара, а после, миг спустя, новый чудовищной силы удар сплющил шлем принца, а также голову под ним. Чавкающий хлопок и скрежет сминаемого металла. Вот всё, чем закончилась их битва.

У Баратеона подкосились колени. Он упал, прямо там, где стоял. Грязная, окровавленная вода была чудесно прохладной. Она остужала его обожжённое тело и дарила счастье.

Грандлорд Штормового Предела даже не заметил, как тонкое, едва заметное облако светло-оранжевого цвета, неспешно вылетело из тела принца и плавно вошло в его собственное.

Посреди всего этого беспорядка, Эддард собрал остатки войск, коих было немногим более тысячи и пользуясь тем, что лоялисты сами разбежались прочь от «обратившегося драконом» Рейгара, повёл людей в наступление.

Сперва королевская армия просто не верила своим глазам. Многие кричали, но не от страха или тревоги, а от изумления при виде свирепости этих чокнутых мятежников. В бой отправились абсолютно все: раненые и здоровые, обгоревшие или лишившиеся конечностей. Те, кто не имел лошади, бросились вслед за конными, пешком.

Фанатики «Небесного Клинка» скакали вперёд с криками «Так угодно моему Богу!», кто-то выкрикивал свой девиз, кто-то просто несвязно орал, а кто-то попросту рыдал от страха, но не опускал оружия.

Они рассыпались по равнине, настигая лоялистов и атакуя в спину. Мчались сквозь их строй, калеча и убивая, оставляя раненых лежать в грязной траве и скулить, ожидая, пока смерть найдёт их от рук пеших войск, идущих следом.

Вокруг бушевало отчаяние, пламя и кровь.

Мозги вытекали из черепов, лязгали зубы, по воздуху летали отрубленные части тел. Кровь орошала эту землю, тела мертвецов питали её, обещая в будущем хороший урожай, если его не загубит зелёный огонь.

Но вот первый одинокий всадник Простора развернул коня и столкнулся с войсками мятежников. За ним последовали остальные, останавливая эту, двигающуюся вперёд, неумолимую силу, несущую всем смерть. Лоялисты осознали, что по прежнему имеют преимущество над своими соперниками, а потому стали собираться вокруг оставшихся командиров и лордов. Возглавил людей сир Эртур Дейн, который принял управление войском, пока его принц сражался где-то в глубине лагеря восставших.

- Не отступать! - кричал Королевский Гвардеец и это сработало. Бегущие было в страхе войска начали останавливаться и разворачиваться.

На один невероятный миг всё стихло. Рыцари мятежников, возглавляемые Старком - несколько сотен уцелевших - принялись двигаться назад, к потрёпанным рядам своих пеших братьев, что хромали и пошатывались, стремясь их догнать. И было их так мало, а выглядели они столь жалко, что невольно вызывали лишь смех и презрение со стороны людей короля.

Эртур Дейн понимал, что Рейгар, несмотря на собственное отсутствие, идеально выполнил свой хитрый план: заставил мятежников разбить строй, выйти из невольных укреплений на холме и оказаться на открытой области, а потому заорал на лордов, веля начинать атаку.

В то же время, Эддард и его офицеры изо всех сил старались навести порядок, восстановить строй, сделать хоть что-то, что позволит им и дальше оставаться в живых. Объединившись с пешими, их число снова стало выше, но у врага по прежнему оставался критический перевес в численности.

К тому моменту, как всадники Дорна, Простора и Королевских земель пошли в атаку, закованные в сталь рыцари снова сомкнули ряды, и хотя их строй поредел, сердца окрепли еще больше. Им уже было плевать на себя. Несмотря на телесные раны, дух горел решимостью продолжить бой и победить.

День заканчивался и всё больше достойных людей уходило в лучший из миров. Лорда Родвелла сбросили с коня во время контратаки и при падении он сломал спину. Младший брат лорда Баклера, владельца валирийского клинка, получил стрелу в глаз. Из тех, кто ещё был жив, некоторые свалились от теплового удара. Кто-то попросту сошёл с ума от горя, и их, беснующихся, пришлось оттащить за спину, к наскоро возведённым укреплениям. Но тех, кто остался стоять, уже невозможно было сломить. Ветераны снова затянули песню и она вновь разожгла в них неистовый пыл. Грохот барабанов противника ослабел, а потом и вовсе стих. Тысячи голосов и одна песня. Тысячи лет и одна песня.

По мере того, как солнце клонилось к западу, лоялисты всё неохотнее приближались к строю мятежников и всё с большим беспокойством ходили в атаку. Они видели демонов в глазах своих врагов.

Эртур Дейн уже дал было приказ к отступлению, когда над западными холмами показались знамёна Арвинда Моустаса. Рыцари Запада, Речных земель и многочисленная пехота, в десятки тысяч солдат, в едином порыве, без всякого приказа ринулась вперёд и помчались через равнину. Уставшие, ослабевшие лоялисты запаниковали, и отступление превратилось в беспорядочное бегство. Элитные войска, имеющие за плечами десятки лет подготовки и тренировок, врезались в ряды королевских войск и великая армия Рейгара Таргариена, наследника Железного Трона, была разгромлена вчистую.

В то же время остатки людей, под командованием Эддарда Старка, ударившие в спину своим противникам, воюющие на последних лошадях, налетели на огромный лагерь лоялистов. Поддавшись буйной ярости, истерзанные ужасным боем мятежники насиловали женщин, убивали слуг и грабили роскошные шатры бесчисленных лордов.

К закату всё закончилось.

Глава 46

- Собрать выживших! - надрывался я, несмотря на сильную боль во всём теле. Пришлось даже приказать привязать себя к Плотве, иначе я бы банально упал с неё, - вытаскивать всех, своих и чужих!

Конечно всех, ведь с выживших врагов можно получить неплохой гешефт. Но что лучше всего — это банальный «долг», который забирается услугами. А по чьему приказу, после такой лютой сечи, собрали раненых и оказали им помощь? То-то же.

Даже в своём нынешнем состоянии я не желаю упускать выгоды.

Поморщившись от укола в области груди, осматриваю картину, устроенную кретином Баратеоном и его подпевалами, такими как Старк. Это же надобно было, клюнуть на столь очевидную замануху! И ведь почти ничего с этим не поделать. Во-первых и в основных — я всё ещё «не могу» возвращаться в прошлое, хоть и получилось немного починить «чашу». Оказывается, тот материал, который собирается на её дне, отлично подходит в качестве клеящего средства, так что я обмазывал им кусочки, а потом складывал в прежнюю форму, словно строил дом из кирпичей...

Обмазал им же трещины на поверхности чаши и получил небольшое облегчение. Во всяком случае теперь я уже не ощущал себя человеком, на которого сверху упала бетонная плита, раздробив и смяв всё, что было можно. Нет, теперь я тот, кого пару часов мутузила на ринге профессиональная двойка боксёров. То есть — почти здоров, по сравнению с тем, что было. Хе-хе... до идеала ещё бесконечно далеко, увы... но облегчение ощутил, это правда.

- Джо! - позвал я близстоящего офицера, - возьми людей и отгони уже эту толпу от тех женщин! В лагере развлекутся со шлюхами, а эти ещё могут пригодиться живыми. В конце концов, там могут быть знатные леди.

Вряд ли, - бросил я взгляд на окровавленных и израненных рыцарей, окруживших таких же, к этому-то времени, девушек. Видимо, разные служанки или кто-то в таком же духе, ведь мы сейчас находились в ставке нашего противника. Точнее том, что от неё осталось. Где-то уже горели обчищенные шатры, которые спешно тушили, где-то началась драка среди наших же, причём я не мог даже понять, из-за какой причины. То ли не поделили добычу, то ли бабу, то ли кто-то кого-то оскорбил... Уже не важно, но в ту точку сразу был направлен десяток бойцов, «остудить» горячие головы.

Взгляд пробежал по области вокруг и не обнаружил чего-то срочного, где требовалось бы именно моё внимание. Что же, можно пойти дальше.

Пришпорив Плотву, двинулся вперёд, мыслями снова уходя к своей мистической силе.

Стенка «чаши» моего источника была восстановлена, приблизительно, на пятую часть, но даже так, я ощущаю некоторое облегчение. И хоть по прежнему не вижу улучшения собственных способностей, но хотя бы внешне начинаю походить на человека, а не корчиться от боли при простой ходьбе. Как же я рад!

Так, а это что за херня?!

- Бен! - новый офицер срывается ко мне, - послать казначея к той, дальней группе! Мне и отсюда видно, что они складывают добычу себе в карман! Дай ему десяток солдат в усиление! А этих — раздеть и выбить всё дерьмо!

- Да, лорд Моустас! - кивнул мужчина и побежал выполнять приказ, на ходу громко собирая людей.

Битва не была провальной, но в общей сложности мы потеряли почти тридцать тысяч человек. Повезло ещё, что основные потери ушли на Север, Штормовые земли и Долину. Речные и Западные земли потеряли намного меньше, ведь командиры успели остановить людей от погони, которую организовал Баратеон.

Кретин! Чудо, что он, как и его дружок Старк, умудрились выжить. Было бы действительно смешно, если бы оба сдохли. Кого тогда садить на трон? Старика Аррена? Хех... и ладно ещё трон, но было у меня ощущение, что передрались бы мы тогда... стоя перед трупом поверженного врага.

Может, конечно, ощущения меня и подводят, всё-таки и у Эддарда, и у Роберта оставались братья, но...

Покачал головой, отгоняя рукой стаю мух. Локоть прострелило болью, заставив дёрнуться, но за последние несколько дней я уже успел к ней немного привыкнуть, а оттого лишь запоздало сморщился, более никак не показывая своего состояния.

- Конрад! - едва уловимое шевеление пальцами, а также мой крик, вызывает появление перед глазами нового офицера. - Проконтролируй, чтобы разведка занялась делом, а то предчувствую, эти удалые ребята сейчас чрезмерно увлеклись мародёрством, выпивкой, да бабами, а не своей работой. Бери любое усиление и обещай любые кары, но чтобы под утро у меня были все сведения об округе и местности! Конкретная информация о дезертирах с обоих сторон, стороны отступления, ближайшие союзники Таргариенов и направления, откуда им должны поступить следующие припасы.

- Сделаю, лорд Моустас! - бодро воскликнул парень, бросившись выполнять приказ.

Тихо хмыкаю, одновременно разминая занывшее плечо. Будто бы мышцу начало стягивать и закручивать. Сука... до чего же неприятно!

Двигаясь дальше, мысли привычно вернулись к прежней теме.

Даже если бы я мог откатываться во времени, то всегда оставался вопрос дисциплины. У Баратеона её не было. Хоть трижды объясни я ему перед схваткой, чтобы подчинялся приказам в бою, он всё равно наплевал бы на них, как только увидел «подходящий момент». Тьфу...

Нет, всё-таки как же хорошо, что я своевременно отправил им на выручку Клигана! «Гора» не только выжил, так ещё и сослужил на передовой очень хорошую службу. Я уже похвалил его на словах, после чего обещал награду, а далее разрешил продолжить прерванное дело... Мде, мир праху твоему, бедная женщина, с которой я снял этого гиганта, но своих людей надо вознаграждать, а Григор, хоть и редкостная мразь, предан и послушен. Плюс ещё крайне силён... И плевать, что ему нравятся подобные извращения, что он садист и откровенный маньяк. Даже таких найдётся где использовать.

Интересно, он уже покалечил своего брата, Сандора? Хм... может стоит перехватить «Пса» себе?

Где-то неподалёку, с громким звуком, обвалился догоревший шатёр. Это вызвало резкий поворот моей головы, из-за чего противно захрустела шея, а висок прострелило болью. Чёрт бы вас всех побрал...

Перед глазами замелькали чёрные точки, но закрыв их и с полминуты просидев неподвижно, добился небольшого облегчения, отправив коня дальше.

Хорошо сработали и самоубийцы, направленные на катапульты с Диким огнём. Честно сказать, провались они и мы серьёзно бы рисковали. Пришлось бы отступать и бросать почти всю конницу и наиболее боеспособные части, включая лордов. Правда... от них и так почти никого не осталось. Выжило порядка двух тысяч человек, половина из которых тяжелоранена. Шансов на восстановление прискорбно мало. Но ключевые лица остались целы. Роберт и вовсе умудрился выйти из боя почти без ран! Что, кстати, достаточно странно, ведь по донесениям всех, с кем я общался, «олень» дрался в первых рядах. Да ещё и принял на себя дуэль с Рейгаром...

Принц удивил. «Возрождённый дракон»! Сучий Рглор не слабо прокачал его тело, превратив в переносной огнемёт. Мде... легенды о Таргариенах вновь будут гулять по народу. Но и плевать. Каким-то чудом Баратеон размазал безумного ублюдка, чем, по сути, закончил войну. Если бы не его сила, - или удача? - то Рейгар мало того, что добил выживших и отступил, так вскоре собрал бы не меньше людей! Уже не за «принцем», а за «драконом» пошли бы все, кто ещё оставался нейтрален.

Смогли бы мы пережить ещё один такой же бой, с новой порцией Дикого огня? Без моих сил — ой вряд ли. Так что я был по настоящему доволен итогом. Как и Роберт, впрочем. Вон он сейчас бегает и радуется жизни, как ни в чём не бывало!

Мне бы такую бодрость...

С центра холма, подальше от Дикого огня, который продолжал гореть и будет в таком состоянии ещё день-два, оттаскивали многочисленные трупы, — под пристальным надзором офицеров, следящих за их раздеванием и сбором трофеев, — и разбивали шатры. Там будет наш новый лагерь. Минимум несколько дней нам придётся провести здесь, на Трезубце. Впрочем, неподалёку находится замок Дарри, некогда разграбленный горцами Долины, но в дальнейшем восстановленный. Ага, помню, будто это было вчера... восстанавливали-то на деньги «Золотого Банка», которые занимал Хостер.

Все лорды и командиры бегали и беспрерывно кричали, наводя порядок и выдавая указания. Иногда даже ценные, но зачастую бессмысленные или противоречащие друг другу.

Захотелось наплевать на всё это и уйти в спешно поставленную палатку. Но нельзя, ведь мне жизненно необходимо показаться у всех перед глазами, да закрепить свой статус «победителя». Ибо кто и что бы не говорил, но это я командовал всей армией, так что, несмотря на большую роль Баратеона, которую он сыграл в этом бою, победа всё равно принадлежит мне.

Вот только найдутся спорщики, кто станет это отрицать, а потому необходимо, хотя бы сейчас, помелькать у всех перед глазами. Потом вернусь к себе, отдохну и продолжу работу по восстановлению источника...

- Отправьте гонцов в наш старый лагерь, - отдаю я очередные приказы, - а также пошлите письма о произошедших событиях во все регионы, включая Дорн и Простор. Королевские земли пока игнорировать.

Очередная группа офицеров помчалась исполнять мою волю.

Позволяю себе миг слабости, разминая пальцами ломящие болью виски. Как же хочется лечь и положить на лоб мокрый, холодный компресс. Ах, как же я мечтаю опустить голову на мягкую подушку! А ещё лучше — на колени моей милой Серсеи... Мечты...

- Лорд Моустас! - разобрал я крики, уколами прознающие мои уши и перевёл взгляд на приближающегося всадника, - драка между лордами, сразу послали за вами...