Когда я окончательно устану,
когда я окончательно опомнюсь —
я встану и уеду всем составом
куда-нибудь на севернейший полюс,
где ледяные древние просторы,
бесчеловечно холодно и люто
и нет хороших мальчиков, которых
беречь я не умею абсолютно.
А может быть, я сделаюсь монашкой;
займусь простыми, честными трудами,
заброшу идиотские замашки,
положенные благородной даме,
и стану далека душой и телом
от этих терпеливых и красивых
и любящих меня — как я хотела,
и это-то всего невыносимей.
Под небом цвета выцветшей извёстки,
как сонные туристы едут к морю,
уеду я в посёлок Белоозёрский
и стану петь в церковном местном хоре,
и жить одна, — не стану вить я гнёзда,
и это никому не выйдет боком.
Я буду петь.
И небо содрогнётся,
когда направлю я любовь
на Бога.