и, когда последние камни осыплются вниз, шурша,
с развалин старого храма, стихнет гул,
рассеется дым,
и останется только смотреть, как по небу
катится огненный шар, —
чужой человек из-за холма вдруг тебе принесёт воды
когда однажды тебя начнёт
сторониться последний друг,
любовь твоя сделает вид — ничего не помнит,
не знает и ни при чём,
ты будешь лежать, один на земле,
на осеннем сыром ветру,
а чужой человек из-за холма укроет тебя плащом
когда ты вернёшься домой — другим,
каким быть хотел всегда, —
когда на тебя начнёт коситься странно родная мать,
отец перекрестится и вполголоса скажет:
«пришла беда»,
чужой человек — достанет флейту
и станет тебе играть
ты не прощаясь покинешь дом
и наскоро свяжешь плот, —
он помчит тебя дальше и дальше,
порогами горных рек,
к воротам холодного ноября, где станет тебе тепло;
ведь на плоту вас будет двое —
ты и твой человек.