Игровая площадка для грешников

Сегодня был день оплаты аренды моего трейлера, и все же я сидела здесь, застряв в доме Фокса, пленница, как и всегда. Я имею в виду, ладно, теперь у меня было немного больше свободы, потому что технически мне разрешалось выходить на улицу и гадить, но он также всегда отправлял со мной либо себя, либо кого-то из остальных, так что я пока не особо наслаждалась этой новой предполагаемой свободой. А из-за программы слежения, которую он установил на мой телефон, мне приходилось тщательно следить за тем, куда я иду и что делаю, даже если я выходила одна.

Мне было интересно, сколько внимания он вообще мог уделять этому. Записывал ли он места, куда я ходила, или просто просматривал информацию, если и когда ему это вздумается?

Я застонала при мысли о попытке перехитрить Фокса и перевернулась в постели. Еще даже не пришло время вставать. Клянусь, был еще какой-то нечестивый час, вроде девяти утра или, может, даже восьми. Фу.

Но мне нужно было выбраться отсюда сегодня и отдать Джо свою арендную плату, навестить мой бедный, милый, одинокий маленький трейлер и заверить его, что я его не бросаю. И что еще важнее, я собиралась отправиться в поместье Роузвуд и узнать, помнит ли меня мисс Мейбл.

Пожилая леди, владевшая обширным особняком к востоку от Сансет-Коув, на окраине города, была одной из, если не единственной, взрослой, которую я когда-либо знала, кому, казалось, было на меня не наплевать.

Моя мама была далеким, поблекшим воспоминанием, которая, как мне сообщили, предпочитала свою зависимость от наркотиков своему ребенку, что и привело меня в систему. Я много переезжала с места на место, из одной приемной семьи в другую, прежде чем оказалась в приюте в дерьмовой части города. Что в таком городке, как Сансет-Коув, говорило о многом.

Мэри Бет, которая управляла этим прекрасным заведением для подростков, оказала мне «большую услугу», установив комендантский час в девять вечера, в отношении которого она была безумно строга, кормила пресными и скучными блюдами, которых на самом деле никогда не хватало, чтобы утолить боль в животе, а ее формой общения был крик. Можно с уверенностью сказать, что она не заставила меня почувствовать себя любимой и желанной. Я предположила, что некоторые учителя были добры ко мне на протяжении многих лет, но этого было недостаточно, чтобы действительно что-то сделать с моей ситуацией или вообще узнать меня получше. Но мисс Мейбл застала меня и Чейза однажды ночью на ее территории, и вместо того, чтобы вызвать полицию, она была мила с нами.

Нам разрешалось проводить время в летнем домике на ее обширной территории, а если мы приходили туда днем, она предлагала угощения и лимонад. И нам пятерым удавалось не быть маленькими засранцами — мы делали для нее работу по дому, когда у нас было время, и я любила просто сидеть на просторном крыльце перед ее домом и болтать с ней обо всем и ни о чем. Она была… милой. Пожалуй, единственным по-настоящему хорошим человеком, которого я когда-либо знала. Господь свидетель, Сансет-Коув привлекал не так уж много хороших граждан, особенно в нижней квартал.

Мне нужно было перестать цепляться за сон и смириться с тем, что день начался, поэтому внезапным движением я сбросила с себя одеяло и села прямо.

У меня вырвался крик ужаса, когда я увидела мужчину, сидящего в кресле справа от моей кровати. Мой мозг осознал тот факт, что это был Фокс, только после того, как я бросилась к своей тумбочке, выхватила из ящика пистолет, который хранила там, и направила на него.

— Какого хрена, мудак? — Крикнула я за полсекунды до того, как Фокс набросился на меня, схватил мою руку с пистолетом и швырнул ее обратно на подушку.

От испуга мой палец автоматически нажал на спусковой крючок, но предохранитель был поставлен, поэтому в тишине, которая воцарилась между нами, раздался лишь глухой щелчок, когда он прижал меня к кровати.

Адреналин, гнев и здоровая доза ненависти боролись в моем теле, так что я винила именно их в том, что мой второй кулак взметнулся и ударил его в челюсть.

— Какого хрена ты творишь, Роуг? — он зарычал, хватая меня за другое запястье и тоже поднимая его над моей головой.

Одеяла исчезли, а на Фоксе были только шорты, в то время как я спала в одной из маек Джей-Джея, и моя грудь была опасно близка к тому, чтобы выскользнуть из нее.

— Я? Может, расскажешь мне, что ты делаешь в моей комнате посреди ночи, как какой-то чертов псих?

— Уже почти восемь утра, — отрезал он. — Я был на пробежке и зашел разбудить тебя к завтраку. — Теперь, когда он упомянул об этом, все его скульптурные, мощные мышцы заблестели тонким слоем пота, такого свежего и сексуального, что заставило меня задуматься о перспективе устроить ему еще одну тренировку, раз уж он расположился на мне прямо сейчас. Но нет — он был суперпридурком. Le sigh. (Прим.: Le sigh — невольный вздох разочарования, в переводе с французского)

— Слезь с меня, — потребовала я.

— Откуда у тебя этот пистолет? — он прошипел.

— Твой шкаф — ужасный тайник для оружия, — ответила я с насмешливым взглядом. — А теперь ответь на мой вопрос, почему ты сидел там и смотрел, как я сплю.

Зеленые глаза Фокса чуть сузились. — Потому что я скучал по тебе, — грубо ответил он. — Я скучал по тебе столько, сколько тебя не было рядом со мной, и это чертовски больно, Роуг.

Мое горло сжалось от всех тех слов, которые я хотела выплеснуть на него, от всех оскорблений, проклятий и ненависти, но вместо этого я просто уставилась на него.

Фокс медленно наклонился вперед, и я нахмурилась еще сильнее, когда он сократил небольшое расстояние между нами. Я напряглась, когда у меня возникло ощущение, что он собирается попытаться…

Он повернул голову в сторону, прижимаясь еще теснее, прежде чем его рот нашел впадинку между моими ключицами, и он запечатлел поцелуй на моей коже, а грубая щетина царапнула мою плоть, отчего дрожь пробежала прямо до центра моего существа.

— Прекрати, — выдохнула я, хотя моя спина выгнулась сама по себе, и мои соски задели его обнаженную грудь через тонкую майку, в котороя я была.

— Когда нам было по семь, я ударил Тернера Форбса за то, что он столкнул тебя с брусьев, — сказал он, прежде чем переместил свой рот немного выше по моей шее, и у меня перехватило дыхание, когда он снова поцеловал меня. — А когда нам было десять, я взял школьную тетрадь Ронни Томаса и заставил его сжечь ее, потому что он написал твои инициалы вместе со своими и обвел их сердечком.

— Фокс, — прорычала я — не сексуальным рычанием, потому что в моих венах бушевала ярость без всякой похоти вообще.

Он снова поцеловал меня в шею чуть выше, а его колено прижалось к матрасу между моими бедрами и привлекло слишком много моего внимания.

— Когда нам было по двенадцать, до меня дошли слухи, что Колтен Бакстер собирается пригласить тебя пойти с ним в кино, и я ударил его лицом о стену с такой силой, что выбил ему зуб. — Его губы снова двинулись вверх, прижимаясь к восхитительно чувствительной коже под моим ухом, а я попыталась вырвать свои запястья из его хватки и потерпела неудачу. Его щетина прошлась по моей коже, а за ней последовало горячее прикосновение его языка, и у меня вырвался хриплый, абсолютно не похожий на стон — стон.

— Когда нам было четырнадцать, я столкнул Оскара Фолкнера с байка и сломал ему руку, чтобы занять его место в качестве твоего партнера по лабораторной, — прорычал он, проводя губами по моей челюсти, и по какой-то причине, хотя я никогда не знала, что он сделал что-либо из этих вещей, я знала, что это правда, я просто понятия не имела, что я должна была думать об этом.

— Я предупреждаю тебя, Фокс, — процедила я сквозь зубы, собираясь дать ему отпор, поскольку мой гнев на него рос, пока он пытался доминировать надо мной.

— Когда нам было по пятнадцать, Майк Гаскалл собирался попросить тебя пойти с ним на зимний бал, поэтому я сломал ему нос, — пробормотал он, и его губы оказались в опасной близости от моих, пока он прокладывал дорожку поцелуев вдоль моей челюсти.

— Почему? — Спросила я, потому что его глупые истории невольно возбудили во мне любопытство.

— Потому что ты моя, колибри. И я бы никогда не подпустил к тебе другого парня. Единственные, кому я делал поблажки, были мои парни. И даже тогда я бы сделал все, чтобы удержать их, если бы мне показалось, что они пытаются переступить эту черту с тобой. — Он сказал это так серьезно, так буднично, как будто он не был похож на гребаного психопата, и для него было совершенно приемлемо просто решить, что я принадлежу ему, даже не спросив, что я об этом думаю. И это словно раздуло пламя моей ярости из-за всего, что он со мной сделал. — И как только ты перестанешь пытаться бороться с этим, ты увидишь. Мы подходим друг другу, Роуг, всегда подходили. Это ты и я, колибри.

Его губы добрались до уголка моего рта, и он явно воспринял вырвавшееся у меня рычание как поощрение, когда прижался своим ртом к моему в горячем и настойчивом требовании.

Но он чертовски заблуждался, если думал, что так легко завоюет меня и просто подчинит своей чертовой воле, как ему заблагорассудится.

Я откинулась на подушки, затем качнула головой вперед, чтобы треснуть его по носу своим черепом.

Фокс с проклятием дернулся назад, едва избежав удара, и я для пущей убедительности заехала коленом ему по яйцам, прежде чем выкарабкаться из-под него, когда он со стоном боли скатился с меня.

— Как бы от этих историй у меня не потеплело на душе, Барсук, — прорычала я, пятясь от него. — Ты забыл самую важную из всех. Когда нам было по шестнадцать, ты втоптал меня в грязь и сказал, что я никто. Ты посмотрел мне в глаза и вырвал мое гребаное сердце из груди, и позволил этому ублюдку утащить меня прочь, как будто я для тебя вообще никто и никогда ничем для тебя не являлась. Так что можешь оставить свои дерьмовые признания при себе. Они мне не нужны. А девушка, которая, возможно, хотела бы их услышать, давно мертва.

Я повернулась и выбежала из своей комнаты, захлопнув дверь у него перед носом, когда он встал и погнался за мной, а я поспешила вниз по лестнице на кухню.

Джей-Джей был там, выглядя так, словно он тоже был на пробежке, и раскладывал по тарелкам тосты, после чего уселся за барную стойку для завтрака. Я запрыгнула на свободное место рядом с ним, одарила его улыбкой, вспомнив, как застонал Фокс, когда я ударила его коленом по яйцам и принялась за тост, сидя рядом с ним.

— Ты рано встала, красотка, — прокомментировал он.

— У меня в комнате завелся Барсук, — объяснила я, жадно откусывая от своего тоста, как раз в тот момент, когда вошел Фокс, поправляя свои поврежденные причиндалы и уставившись на меня своими зелеными глазами. — А ты знал, что он прокрадывался ко мне в комнату и подсматривал, как я сплю, как чертов псих? — Потребовала ответа я.

— Серьезно? — Спросил Джей-Джей, и Фокс просто смерил его бесстрастным взглядом.

— Не лезь не в свое дело, Джей, я сам могу разобраться со всем, — отрезал он.

— А что это за страдальческое выражение лица? — Спросил Джей-Джей, и я ухмыльнулась над своим тостом, глядя на предмет разговора, который снова был виден через шорты Фокса. И он выглядел опухшим. Или, нет, он был таким же большим, как и в прошлый раз, когда увидела его Ч через шорты. Черт возьми.

— Я сказал, не лезь не в свое гребаное дело, — прорычал Фокс. — И это мой гребаный тост? — Он обвиняюще указал на меня пальцем, и я опустила взгляд на еду, которую уже наполовину уничтожила. На самом деле было гораздо логичнее, что это был его тост, а не мой.

— Нет? — Спросила я, и Джей-Джей фыркнул от смеха.

Фокс сердито хмыкнул и отвернулся, чтобы взять хлеб и запечь его в тостере. В тот момент, когда он это сделал, Джей-Джей взял меня за подбородок, повернул к себе и захватил мои губы своими, отчего мир пошатнулся, а мое сердце выскочило из груди, когда жар опалил меня настолько, что сжег изнутри.

А я и не подозревала, что потрясающее представление прошлой ночью на сушилке в прачечной было не разовым и что, возможно, это станет обычным делом, но, когда его язык проник в мой рот, я обнаружила, что у меня нет абсолютно никаких возражений против этой идеи.

Это было слишком коротко и закончилось слишком быстро, когда он снова отпустил меня, и мы оба посмотрели в сторону Фокса, прежде чем он снова повернулся к нам с ворчливым барсучьим выражением лица.

— Я хочу сегодня прогуляться одна, — объявила я, решив, что с таким же успехом могу покончить с этим, раз уж Фокс итак уже был зол на меня.

— Нет, — отрезал он.

— Ты сказал, что если я буду пользоваться этим дурацким телефоном, то у меня будет больше свободы. Так что перестань вести себя так, будто я принадлежу тебе, и позволь мне выйти, — потребовала я.

Фокс открыл рот с явным намерением еще немного поспорить, но Джей-Джей опередил его.

— Просто отпусти ее, чувак. Ты обещал ей. К тому же ее машина здесь, так что нет причин не пускать ее…

— Куда ты хочешь пойти? — Спросил Фокс.

— В аптеку за презервативами, — ответила я, пожимая плечами. — А потом я собираюсь найти кого-нибудь для секса, желательно на публике.

— Уморительно, — невозмутимо ответил Фокс.

— Ты меня отпускаешь или как? Потому что меня начинает серьезно тошнить от этого дерьма, Фокс. Ты обещал мне свободу, так освободи меня, черт возьми.

— Вообще-то я обещал тебе телефон, машину и немного времени вне дома…

Джей-Джей бросил в него корочкой и требовательно посмотрел, а Фокс разочарованно вздохнул.

— Ладно, прекрасно. Но я хочу, чтобы ты вернулась сегодня вечером в разумное время, — раздраженно сказал Фокс. — Иди собери свое барахло, и я покажу тебе машину.

Я ухмыльнулась, как торжествующая стерва, борясь с желанием наброситься на него из-за ерунды о «разумном времени», потому что на самом деле это меня вполне устраивало. «Разумное время» было расплывчатым понятием, которое я была достаточно счастлива выбрать для себя, и я была почти уверена, что сочту разумным вернуться в какой-то момент завтра. Или, может быть, послезавтра.

Я поспешила наверх и разыскала кое-что из одежды, остановив свой выбор на милом облегающем платье с черными черепами, напечатанными на белой ткани, в паре с белыми туфлями, затем оставила свои радужные волосы волнами, спускающимися по спине, и напоследок нанесла помаду розового цвета оттенка жвачки.

Когда я спустилась вниз, парни уже покончили с едой, и я практически вприпрыжку направилась к двери гаража, а Дворняга следовал за мной по пятам.

— У тебя с собой мобильник? — Потребовал Фокс, и я достала его, продемонстрировав ему розовое устройство и язвительно закатив глаза.

— Я и трусики не забыла надеть, — огрызнулась я в ответ, и он сердито посмотрел на меня, прежде чем направиться к двери гаража.

Джей-Джей придвинулся ко мне, его рука скользнула под подол моего платья, и у меня перехватило дыхание, когда он провел пальцами по задней поверхности моего бедра, прежде чем обхватить мою попку своей большой ладонью, а его пальцы поиграли с краем моих кружевных стрингов. — Просто проверяю, — выдохнул он, заставив меня рассмеяться, когда мы последовали за Фоксом, который направился в гараж.

Мое сердце бешено заколотилось, когда мы спустились в открытое пространство под домом, и мой взгляд упал на красный «Jeep Wrangler» с откидным верхом, припаркованный там со снятым верхом, готовый и ожидающий меня.

— Это мой? — Спросила я, и мои губы приоткрылись от удивления, когда я уставилась на него.

— Да, красотка, весь твой, — подтвердил Джей-Джей, пока Фокс просто стоял и наблюдал.

Я негромко завизжала — ладно, может быть, громко, — затем помчалась вперед и открыла дверь, прежде чем запрыгнуть внутрь и свистом позвать Дворнягу. Я провела руками по рулю, вдыхая запах новой машины и задаваясь вопросом, не следует ли мне снова швырнуть это им в лицо. Но, черт возьми, у меня никогда в жизни не было новой машины, и в любом случае они были должны мне гораздо больше, чем это.

Я оглянулась через плечо на заднюю часть и резко втянула воздух, когда заметила там доску для серфинга, и все мое тело замерло, когда я уставилась на нее с бледно-голубым рисунком и белой пальмой.

Я перебралась на задние сидение и встала, чтобы получше рассмотреть ее, с бешено колотящимся сердцем, и стараясь не поддаваться эмоциям из-за дурацкой доски для серфинга, но, черт, я ощутила этот подарок как удар в сердце. И не в совсем плохом смысле.

— Тебе нравится? — Спросил Джей-Джей, подходя и становясь прямо рядом с джипом, и я широко улыбнулась, прыгнув на него и заставив его поймать меня, после чего обвила руками и ногами его талию, рассмеявшись. Потому что это должен был быть он: именно он видел меня с джипом и только ему я сказала, как сильно скучаю по серфингу.

— Мне чертовски нравится, Джей, — сказала я, крепко обнимая его, и он немного неловко рассмеялся.

— Тогда тебе, наверное, стоит обнять Фокса, потому что это его рук дело, — сказал он, и я позволила ему поставить себя на ноги, прежде чем взглянуть на Фокса, который стоял рядом, скрестив руки на груди, и наблюдая за мной с нечитаемым выражением лица.

— О. — Я отпустила Джей-Джея и медленно подошла к Фоксу, а его пристальный взгляд скользнул по моему телу, от чего по моей коже побежали мурашки. — Спасибо, Барсук, — сказала я с улыбкой, протягивая руку, чтобы погладить его по голове, прежде чем выхватить ключи у него из рук и вприпрыжку вернуться к джипу.

— Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? — Потребовал ответа Фокс, и Джей-Джей расхохотался, а я запрыгнула в свою блестящую новую машину.

— Если тебе не нравится, когда с тобой обращаются как с собакой, Фокси, тогда, может быть, перестанешь обращаться со мной как с собакой? — Я послала ему воздушный поцелуй, завела двигатель и поехала по пандусу к выезду из гаража, вспоминая его хмурое лицо, от которого у меня внутри стало тепло и пушисто.

Я показала средний палец «Арлекинам», которые стояли у входа на территорию Фокса, и они нахмурились, открывая ворота. Я рассмеялась про себя, переключая радиостанции, пока «Stolen Dance» группы Milky Chance не привлекла мое внимание, и я начала подпевать во всю мощь своих легких.

Прошло много времени с тех пор, как я осознала, что внутри я разбита, но я быстро поняла, что все еще могу получать удовольствие, если сосредоточусь на этом достаточно сильно. Это дало мне установку говорить «да», поэтому, будь то участие в конкурсах мокрых футболок, выпивка с едва знакомыми людьми или пение во всю мощь легких за рулем, я отдавалась этому до тех пор, пока улыбка на моем лице не становилась настоящей. И по большей части мне это удавалось чертовски хорошо. Я почти верила, что не была несчастна.

Я петляла по знакомым улицам, направляясь на восток, к поместью Роузвуд, оставляя побережье позади, и дома начали редеть, а деревья — становиться гуще.

Мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до ворот, ведущих в огромное поместье, но, когда я остановила свой джип перед блестящим черным металлом, мое сердце упало. На подъездной дорожке, недалеко от дома, я увидела сверкающую серебристую спортивную машину. Кроме того, территория выглядела более ухоженной, крыльцо было выкрашено свежим слоем краски, а рядом с воротами была установлена дорогая на вид система внутренней связи. Однако я проигнорировала дурное предчувствие, зародившееся у меня в животе, и выскользнула из джипа, чтобы пойти нажать на кнопку.

В течение нескольких секунд раздавалось негромкое жужжание, прежде чем мне ответил мужчина с грубым голосом. — Да?

— Привет. Я старая подруга мисс Мейбл и вернулась в город после долгого отсутствия. На самом деле мы не поддерживали связь, пока меня не было, но…

— Мне очень жаль, но мисс Мейбл умерла больше восьми лет назад. Я ее племянник и унаследовал имущество после ее смерти. Ты не могла быть ей очень то хорошей подругой, если не знала об этом.

— О, мне жаль слышать, что…

— Если это все, то мне нужно заняться другими делами.

— Хорошо, конечно, да, сочувствую вашей поте…

Парень прервал связь прежде, чем я успела закончить эту фразу, и я осталась стоять на месте, чувствуя себя мешком дерьма из-за того, что даже не знала, что единственный достойный человек, которого я знала во всем городе, умер, так и не попрощавшись со мной.

Мисс Мейбл была безумно старой, так что, возможно, я была глупа, подумав, что она все еще может быть здесь, но осознание того, что она умерла, все же ранило.

Я вздохнула, направляясь обратно к своему джипу, запрыгнув внутрь я задумчиво сжала пальцами ключ, который висел у меня на шее.

Я поджала губы и снова завела машину, когда слеза проскользнула сквозь мою защиту и скатилась по щеке. Дворняга запрыгнул ко мне на колени и прижался ко мне, как будто знал, что мне больно, и хотел помочь, и по какой-то причине это только подстегнуло пролиться еще несколько слезинок.

Я глубоко вздохнула и обняла его, прежде чем заставить себя сосредоточиться на текущей задаче.

Я съехала с подъездной аллеи и свернула на дорогу, нахмурившись, когда поняла, что забор, окружавший участок, был полностью заменен десятифутовым деревянным чудовищем с электрическим проводом по верху, сквозь который я даже не могла ничего разглядеть. Здесь также были камеры наблюдения, достаточные, чтобы охватить весь периметр, насколько я могла видеть, что означало, что у меня не было возможности узнать, устоял ли еще склеп вообще. Но, конечно, он должен был стоять. Кем бы ни был ее гребаный племянник, он не стал бы разрушать старое семейное кладбище, правда?

У меня внутри все сжалось от беспокойства по этому поводу, но я ничего не могла сделать, чтобы проверить это, если только не хотела, чтобы мою задницу увидели на камерах. Мне просто оставалось надеяться на лучшее, на то, что, как только я получу в свои руки все ключи, я смогу вернуться сюда, проникнуть в склеп, взять то, что мне было нужно, и уйти. Тогда уже не будет иметь значения, попадусь ли я на камеры, потому что я не останусь в городе, чтобы беспокоиться о том, поймают ли меня.

Я развернулась посреди дороги, разочарованно вздохнула и направилась обратно в город. Прямо сейчас я ничего больше не могла поделать со склепом, и эта доска для серфинга шептала мне на ухо нежные слова, которые я просто не могла больше игнорировать.

Я собиралась съездить в «Парк Отбросов», заплатить за аренду своего трейлера, а затем провести день на пляже и в прибое со своими новыми друзьями, если смогу их найти, или завести еще несколько новых друзей, если не смогу. И после последних двух недель я должна была сказать, что это звучало как маленький кусочек рая.

***

День, проведенный на пляже, в наслаждении прибоем и смехе с Лайлой и Беллой, чудесным образом снял напряжение, которое я носила в себе. Это было то, что мне было нужно. Немного свободного времени вдали от призраков моего прошлого и доминирующих аур «Арлекинов», где я смогла расслабиться и поболтать о всякой ерунде за парой кружек пива, пока солнце согревало мою кожу.

— Куча парней собирается сегодня в «Подземелье», — сказала Лайла, когда мы собрали свое барахло и шли по пляжу под лучами заходящего солнца. — Хочешь пойти с нами на вечеринку?

— А где это? — Спросила с любопытством.

Десять лет — достаточный срок для открытия в городе новых клубов и баров, и, хотя я знала это место как свои пять пальцев, здесь было больше, чем несколько новых мест, которые я не узнала.

— Это за «Границей», — сказала она, отбрасывая свои светлые волосы и оглядываясь через плечо, как будто боялась, что ее подслушают. — Очевидно, что никто из «Арлекинов» не сможет прийти, потому что это территория «Проклятых», но это один из лучших клубов в городе, и сегодня вечером там играет группа.

Мой пульс немного участился при упоминании о переходе через эту «Границу», за которую велись ожесточенные бои, но действительно ли у меня были какие-то причины для беспокойства? Я не была в «Арлекинах», и у меня не было с ними никакой реальной связи, кроме глупого заявления Фокса о том, что я принадлежу ему. Кроме того, лидер «Проклятых» был одним из моих парней из прошлого. Так что, что бы я ни думала о Маверике, я не думаю, что он действительно причинил бы мне боль. И я уже давно нуждалась в ночных развлечениях.

— Хорошо, я согласна, — решительно согласилась я.

— Отлично, не забудьте надеть что-нибудь горячее, и мы выйдем в девять. — Лайла пошла прочь по пляжу, но я остановилась, достала из сумки мобильный и просмотрела сообщения, которые получила, пока занималась серфингом.

Фокс:

Прошло уже несколько часов. Где ты?

Фокс:

Если ты рассчитываешь сохранить свою новую свободу, то я советую тебе поскорее тащить свою задницу домой.

Фокс:

Ответь мне.

Фокс:

Если ты не дашь мне знать, что с тобой все в порядке, я сам найду тебя.

Джей-Джей:

Могу я узнать твое мнение кое о чем? Х

Джей-Джей:

И еще, можешь написать Фоксу, пока он снова не вышел из себя? Х

Это было особенно раздражающе, потому что я понимала, что он точно знает, где я нахожусь, благодаря своей дурацкой программе слежения, но я также была уверена, что он скоро появится здесь, если я не отвечу. Я драматично вздохнула, и быстро отправила Фоксу сообщение с просьбой перестать трахать мне мозг, если он ожидает, что я когда-нибудь вернусь, а затем спросила Джей-Джея, о чем он хочет знать мое мнение.

От Фокса появилось несколько сообщений с требованием моего немедленного возвращения, но я проигнорировала их, предпочтя открыть вложение с видео, отправленное Джей-Джеем.

Из динамиков моего телефона полились звуки «Put Your Records On» Ritt Momney, когда появилось видео, на котором Джей-Джей танцует на сцене с четырьмя другими парнями, двигая бедрами в греховно медленном и мучительном ритме, прежде чем сорвать с себя рубашку, обнажив свое сильное, накачанное тело, которое, казалось, слегка поблескивало в свете ламп над головой.

Он бросал кокетливые взгляды в камеру, пока двигался к ней, драматичным жестом расстегивая ширинку и одновременно прикусывая губы, что не должно было быть законным. Как раз в тот момент, когда казалось, что его член вот-вот выскочит из штанов, видео закончилось, и я обнаружила еще одно сообщение от Джей.

Джей-Джей:

Неплохой вид?;)

Я судорожно сглотнула, когда мой пристальный взгляд скользнул по телу Джей-Джея в стоп-кадре, и у меня возникли серьезно нехорошие идеи об одном из парней, которых я ненавидела. Однако, не желая отставать, я подняла свой мобильный телефон перед собой, чтобы снять видео, медленно облизывая губы и проводя рукой по краю своего красного топа бикини, оттягивая его так, что мой сосок почти обнажился, прежде чем прервать запись и отправить ему в ответ.

Роуг:

Если ты хочешь поиграть со мной, Джей, тогда убедись, что ты готов выложиться по полной.

Решив, что на сегодня общения с «Арлекинами» более чем достаточно, я быстро отключила телефон и вытащила сим-карту, чтобы убедиться, что отслеживающая хрень Фокса не сможет выдать ему местоположение моего трейлера. Затем я взяла свою доску для серфинга, свистнула Дворняге и направилась по пляжу к своему новенькому блестящему джипу, куда положила свою доску, а потом поехала в «Парк Отбросов», и остановилась на стоянке подальше от трейлерного парка, стараясь не обращать внимания на то, что моя машина стоит больше, чем все остальные автомобили здесь вместе взятые. На самом деле это не имело значения — если ее украдут, то это будет скорее проблема Фокса, чем моя. Я очень сомневалась, что она зарегистрирована на мое имя.

Я схватила свое барахло, и мы с Дворнягой вместе направились обратно к моему маленькому кусочку свободы, не забыв при этом засунуть арендную плату за эту неделю в дыру Джо — меня аж передернуло.

Зайдя в свой ретро-трейлер с маленькими синими шкафчиками, я усмехнулась про себя. Прошло чертовски много времени с тех пор, как у меня было место, которое я могла по-настоящему назвать своим домом. Когда я жила в Грэншоу, у меня была комната в квартире с парой других парней, но это было не мое пространство, а место, куда люди приходили и уходили, так что я даже не успевала толком узнать своих соседей. Но это место было полностью моим. И никто не мог отнять его у меня.

Душ, смена наряда на чертовски горячее голубое платье, которое Джей-Джей прикупил мне, плюс полный комплекс работ с прической и макияжем, и я была готова к выходу, чтобы оторваться по полной.

Я красила губы в глубокий сливовый цвет, когда раздался хлопок, заставивший меня наполовину выпрыгнуть из кожи, и в окно у изножья моей кровати просунулась голова Джо.

Я испуганно вскрикнула, схватив плойку для волос и жалея, что это не чертов пистолет, когда развернулась, чтобы свирепо посмотреть на него.

— Я же говорил тебе следить за этим окном, — протянул он, щелкая зубочисткой, которую засунул в рот, по зубам, затем нырнул обратно в окно и снова исчез, прежде чем я успела сделать что-то большее, чем поблагодарить все хорошее в этом мире за то, что он не сделал этого до того, как я оделась.

Что, черт возьми, с ним было не так? Дрожь пробежала по позвоночнику, когда я погрузилась в воспоминания о том, как мне снова было шестнадцать, и я шла по улице, ведущей к моему интернату, а этот грязный старый ублюдок Аксель выкрикивал комплименты, от которых у меня по коже бежали мурашки.

Я быстро подошла к окну и плотно закрыла его, сделав мысленную пометку раздобыть несколько долбаных гвоздей и молоток и заняться им более основательно, как только у меня появится такая возможность. И газовый баллончик. Большой. Что угодно, лишь бы Джо Маккрипи не лез в мое личное пространство.

Дворняга, казалось, был совершенно доволен, свернувшись калачиком на моем новом постельном белье, поэтому я засунула пару двадцаток в лифчик, бросила свой блестящий розовый мобильный телефон и сим-карту в шкаф, затем обула туфли на массивных каблуках и направилась к выходу.

Я заперла дверь, спрятала ключ в маленький цветочный горшок на крыльце, а затем двинулась на встречу с Лайлой и остальными.

— Эй, Зеленый Рейнджер! — Голос Ди заставил меня повернуться к ней с широкой улыбкой, и она подбежала ко мне, выглядя чертовски сексуальной в белом облегающем платье, в котором ее задница выглядела очень аппетитно.

— Я надеялась, что ты придешь, — сказала я с ухмылкой, когда мы пошли вместе. — Как мы вообще доберемся до клуба? — Конечно, у меня была машина, но я была из тех эгоистичных сучек, которые хотели выпить сегодня вечером, поэтому я не собиралась предлагать сыграть роль водителя.

— Куча парней будут на машинах, — пренебрежительно сказала она. — Они знают, что для них это практически гарантированный способ в конечном итоге потрахаться сегодня вечером, потому что они все равно будут развозить всех по домам, а если они будут слишком пьяны, чтобы вести машину, мы все можем просто сесть на автобус.

Мы добрались до ворот, ведущих с территории трейлерного парка, и обнаружили группу из примерно пятнадцати человек, ожидающих выезда. Некоторых из них я узнала, но большинство были для меня новыми лицами.

— Срань господня, это ты, Роуг? — раздался смутно знакомый голос, и я обернулась, обнаружив парня, прислонившегося к капоту слегка потрепанного зеленого «Chevrolet», пока его глаза пробегали по мне. Он был довольно крупным чуваком со скрещенными на широкой груди мощными руками, а его мускулистое тело натягивало ткань серой рубашки.

— Джейк? — удивленно спросила я, внезапно узнав парня из моего старого приюта и подходя к нему с улыбкой.

— Ты все еще должна мне упаковку «jelly beans», — обвиняющим тоном сказал он, и на его губах заиграла улыбка. — В ту ночь, когда вы с Клайвом сбежали, ты обещала принести ее мне. (Прим.: jelly beans — разновидность американского жевательного мармелада в форме бобов)

У меня внутри все сжалось при упоминании имени Клайва. Я точно знала, что случилось с этим ублюдком, но я понимала, что имело смысл, что другие дети в интернате предположили, что мы сбежали вместе, поскольку исчезли примерно в одно и то же время, но я ненавидела этого подонка, и они все это знали. В любом случае, после стольких лет не имело особого смысла поправлять его, и я позволила ему заключить себя в медвежьи объятия, в которых я чуть не утонула из-за его дешевого одеколоне.

Я поборола кашель, отступая назад, и он ухмыльнулся. — Не хочешь поехать со мной в клуб? — предложил он.

— Конечно, — уклончиво ответила я, заметив, как он смотрит на меня, и задаваясь вопросом, была ли я хоть немного заинтересована в том, чтобы познакомиться с ним поближе, когда на нем будет гораздо меньше одежды. Возможно, он мог бы стать идеальным лекарством от моей зависимости к «Арлекинам».

Я сделала шаг, чтобы сесть в его машину, как раз в тот момент, когда девушка с копной обесцвеченных светлых волос, собранных на затылке, и примерно четырьмя дюймами наложенного на кожу макияжа преградила мне путь и опустилась на сиденье, которое я собиралась занять.

— Ну, посмотрите-ка, кого кошка притащила, — сказала она, окидывая меня совершенно осуждающим взглядом.

— Я тебя знаю? — Холодно спросила я, отказываясь клюнуть на ее сучью приманку. Кошачьи драки были сильно переоценены, и я не тратила свое время, надирая задницы, подобные этой, без крайней необходимости.

— Э-э-э, я твоя приемная сестра, — сказала она, вздрогнув от гнева из-за того, что я ее не узнала. — Но, думаю, я не удивлена, что великая Роуг Истон не помнит никого, кроме парней-Арлекинов. Держу пари, тебе было больно слышать обо мне и Чейзе.

— Рози? — Удивленно спросила я, прищурившись разглядывая ее сквозь слои тонального крема, покрывающего ее кожу, и, наконец, узнав девушку, с которой я когда-то делила комнату в приюте. Она была единственной сукой, которая когда-либо пыталась утверждать, что мы все приемные братья и сестры, и, похоже, она так и не перестала быть надоедливой маленькой сучкой. — И о чем ты говоришь, ты и Чейз?

— О, пожалуйста. Я знаю, что он рассказал бы тебе все обо мне в тот момент, когда ты приползла обратно в город, умоляя снова сосать их члены. Но знаешь что? Он выбрал меня, а не тебя, так что иди пускай слюни по другому парню, потому что моего Чейзи не интересует твоя грязная киска.

Мои губы приоткрылись, когда я осознала это. Чейз и Рози? Рози?? Маленький тролль, который спал под моей кроватью и сдавал меня Мэри Бет при каждом удобном случае? Фу. Блядь, нет. Как он мог…

Я резко остановила себя, почувствовав боль где-то глубоко в нутре, и поняла, что она не лжет. Конечно, он трахнул девушку, которую я раньше ненавидела. Эти мальчишки наслаждались моим уничтожением, так почему бы им не вогнать нож еще глубже после того, как они отняли у меня все и бросили меня на произвол судьбы?

— Забирай Чейза, Рози, — холодно сказала я. — Я все равно не в его вкусе. Я слышала, он предпочитает девушек, которые в макияже напоминают клоунов и которым нравится, когда их трахают в задницу в обмен на сигареты, так что ты явно в его вкусе. Я желаю тебе всяческого счастья.

Я повернулась и пошла прочь от ее возмущенного выражения лица, заметив, как Ди и Лайла забираются на заднее сиденье синего «Ford» и машут мне, приглашая присоединиться к ним.

Я заставила себя улыбнуться, хотя мое сердце бешено заколотилось от боли, причиненной этим маленьким кусочком дерьма, и забралась внутрь вместе с ними, обнаружив, что Белла уже внутри, так что мы вчетвером втиснулись на заднее сиденье.

Два чувака сидели впереди машины, но я не обращала на них особого внимания, сосредоточившись на том, чтобы принять удобную позу, пока девушки хихикали и передавали по кругу бутылку водки.

— Привет, Роуг, — сказал парень на пассажирском сиденье, когда мы выехали на дорогу, и я посмотрела на его серьезно избитое лицо, заметив пластырь на носу, синяки под глазами и вьющиеся светлые волосы еще до того, как узнала его.

— Срань господня, Картер, что, черт возьми, случилось с твоим лицом? — Спросила я, потому что у меня не было такта, и мне очень нужно было услышать эту историю.

— Ничего особенного, — сказал он, пожимая плечами.

— Девочка, разве ты не знаешь, кто это с ним сделал? — Спросила Белла со смешком, который заставил меня понять, что она явно снова была под чем-то покрепче водки. — Фокс Арлекин поимел. Его. Ууууууупс.

Ди закрыла лицо рукой, чтобы скрыть смех, когда Картер сердито посмотрел на рыжую, а Лайла сочувственно похлопала его по плечу.

— Почему? — Спросила я, гадая, что он такого сделал, что разозлило Барсука.

— Эммм, ему показалось, что я слишком много на тебя смотрел, так что…

— Что? — Я замялась. — Когда?

— На днях, когда ты занималась серфингом. Я просто смотрел, как ты поймала мощную волну, вот и все. Но он сказал, что ты его девушка, и я перешел все границы, глядя на тебя, и он просто хотел донести это сообщение до моего сознания, я думаю. Все в порядке, выглядит хуже, чем есть на самом деле. — Картер пожал плечами, а его друг, сидевший за рулем, пробормотал что-то о том, что Арлекины психопаты и он не хочет умирать за то, что позволили мне прокатиться в его машине.

— Я не его, никогда не была и никогда не буду гребаной девушкой Фокса Арлекина, — громко сказала я, заставив Беллу снова захихикать. — Просто чтобы внести ясность. И я собираюсь поговорить с этим мудаком за то, что он поднял на тебя руку, попомни мои гребаные слова.

Я размышляла о короле членов, пока мы ехали остаток пути до клуба, в свою очередь потягивая водку, и стараясь забыть об этом мудаке, сосредоточившись на том, чтобы хорошо провести сегодняшнюю ночь. Без сомнения, я все равно поругаюсь с ним, когда увижу его снова, после того как заблокировала его попытки отследить меня на эту ночь, но к черту его за то, что он считает нормальным следить за моим местонахождением в любое время.

Мы добрались до северной части города, преодолев «Границу» без каких-либо происшествий. Но у меня по спине пробежали мурашки, когда мы пересекали этот участок, где шла борьба за территорию, как будто за машиной следили каждую секунду, которую мы проводили в ней. Я даже заметила маяк между зданиями, когда мы проезжали мимо него, все еще оцепленный желтой полицейской лентой. Я видела репортажи в новостях о произошедшей там резне, и ребята залегли на дно, пока не уляжется пыль, какое-то время придерживаясь в основном легальной работы. Мне было интересно, действительно ли все они считают, что это место стоит того, чтобы за него драться и проливать кровь, или же это просто соревнование по измерению размеров члена.

Клуб находился в стороне от пляжа, и когда мы свернули на боковую улочку, я в замешательстве огляделась по сторонам, гадая, где же, черт возьми, он может находиться. В зданиях вокруг нас было тихо, только несколько магазинов были закрыты на ночь, а общая тишина в воздухе говорила о том, что здесь вообще ничего не происходит.

— Шевели своей задницей, сучка, или мы пропустим выступление группы, — поддразнила Ди, подтолкнув меня так, чтобы я открыла дверь, и мы все смогли вылезти на тротуар.

Машины с остальными членами группы с «Парка Отбросов» тоже припарковались, и вскоре мы уже шли по улице, хихикая в предвкушении и объединяясь в группы, направляясь к клубу.

Я старался не обращать внимания на существование Рози, и в такой большой толпе это было довольно легко. То, как она цеплялась за Джейка, заставляло меня думать, что член Чейза был не единственным, который она сосала, но если она всерьез думала, что я буду бегать за ее второсортными пассиями, то она глубоко ошибалась. Тупая пизда. Держу пари, у нее до сих пор есть тот плюшевый мишка, которого я постоянно грозилась обезглавить. Может, я как-нибудь проберусь в ее трейлер и сделаю это.

Ди подтолкнула меня локтем, когда мы подошли к неприметной на вид двери, расположенной в белой стене, испещренной бесчисленными граффити. Я заметила среди них несколько надписей «Подземелье», а также не раз «Проклятые», и у меня мороз по коже пробежал, пока я их разглядывала.

Была ли я полной идиоткой, придя сюда? Возможно. Но теперь было уже слишком поздно поворачивать назад, и, по крайней мере, я знала, что Фокс и его дружки не смогут заявиться сюда и утащить меня обратно в свою пещеру. Территория «Проклятых» была закрыта для него и его маленьких приятелей.

Картер стукнул кулаком в дверь, и в ней открылся люк, из которой кто-то выглянул. — Сколько сосисок и сколько булочек?

— Что? — Спросила я со смехом, и Ди улыбнулась мне.

— Пополам, — ответил Картер, и парень внутри взглянул на нашу группу, прежде чем снова закрыть люк и открыть дверь.

— Они предпочитают, чтобы в клубе было равное количество парней и девушек, — выдохнула она в качестве объяснения. — Хотя обычно они пускают девушек в любом количестве.

— Тогда проходите, — сказал он, окинув нас взглядом, и я последовала за остальными по короткому каменному коридору, пока мы не вышли на широкую лестницу, ведущую вниз, в темноту, освещенную фиолетовыми огнями.

Все девушки хихикали, и действие водки заставило меня улыбаться вместе с ними, идя между Ди и Беллой, пока мы спускались в клуб под звуки группы, доносившиеся снизу.

Когда мы подошли к другой двери у основания лестницы, еще двое вышибал открыли ее, и музыка захлестнула нас. Звуки глубокого ритма и грубый голос певца на сцене охватили меня, и я поняла, что это место было построено на подземной парковке, которая была полностью переоборудована для создания этого клуба. У нас не проверили документы, и я решила, что это потому, что это место явно было нелегальным, а не потому, что я выглядела недостаточно молодо, чтобы оправдать это. Потому что я выглядела чертовски молодо. Хотя я догадывалась, что все то дерьмо, через которое я прошла, могло немного подпортить мои черты. Черт, может, мне стоило начать беспокоиться о появлении гусиных лапок?

Я забыла о наличие своих предполагаемых морщин, когда мы вошли в клуб, и мои губы приоткрылись, когда я оценила весь размах этого места. Он был огромен и буквально кишел людьми.

Большой бар, сложенный из шлакоблоков, тянулся по правой стороне помещения, увенчанный деревянной стойкой и подсвеченный полосой фиолетовых ламп. Стены и бетонные колонны были выкрашены в черный цвет, но на полу все еще осталась белая разметка, обозначающая места для парковки автомобилей. Несмотря на то, что это место было буквально заброшенной парковкой, оно было каким-то до глупости крутым — как будто его переделали под рейвы. Или, может быть, правильнее было бы сказать — под современный клуб.

Слева от этого места была возведена сцена, на которой выступала группа, и мой взгляд переместился на них, упиваясь необузданной энергией, с которой они охватывали сцену. У вокалистки был глубокий, хрипловатый голос, как у всех лучших исполнителей кантри и вестерна, а музыка была полна решимости и энергии.

Большинство людей, набившихся в заведение, танцевали, и я была более чем счастлива последовать их примеру, когда Ди схватила меня за руку и потащила в толпу.

Мы начали танцевать с Беллой и Лайлой, двигаясь вчетвером под музыку и позволяя ей увлечь нас в такт, когда мы растворились в толпе.

Время пролетело незаметно, пока мы танцевали, пили и смеялись, и я купалась в песне за песней, в то время как музыка наполняла мою душу и заставляла чувствовать себя легче, чем когда-либо до моего возвращения сюда. Не то чтобы я часто чувствовала легкость, когда тусовалась с «Мертвыми Псами» и Шоном Маккензи.

Гребаный Шон.

Моя кожа стала горячей и покалывающей при одной мысли об этом ублюдке, и я выругалась себе под нос, решив, что еще одна выпивка, вероятно, лучшее решение, которое я могла придумать что бы забыть о этом куске дерьма.

Но прежде чем я успела даже повернуться в сторону бара, большая рука провела линию прямо по центру моего позвоночника, и я замерла, когда мою кожу начало покалывать от жара по гораздо более веской причине, чем гнев на Шона.

Таинственный мужчина обнял меня за бедра, и я посмотрела вниз, обнаружив татуированную кожу, покрывавшую его от пальцев до кисти и вверх по предплечью, где темно-серый рукав был закатан до локтя.

Хватка парня усилилась, притягивая меня обратно к твердому, широкому телу, и я снова отдалась движениям своего танца, позволяя ему двигать мной.

Аромат дерева и кожи окутал меня, пока мы двигались вместе, а его вторая рука провела пальцами по моему бедру прямо под подолом платья, и я издала стон, закрыв глаза и откинув голову назад, чтобы прислониться к его плечу.

Это было то, что мне было нужно. Выход напряжению в моем теле, который помог бы мне смотреть на «Арлекинов» без нежелательной похоти, затуманивающей мой взор. Кто-то, кто прикоснется и приласкает меня, и смоет ощущение рук Шона на моей коже.

Я не хотела цветов и поцелуев. Я хотела мужчину, который видел, чего хочет, и брал это. Я хотела использовать его, быть использованной им и почувствовать себя идеально грязной с утра. Потому что грязь подходила мне больше всего. Я была испорченным, несовершенным созданием, и мне нравилось играть эту роль так, чтобы никогда не забывать об этом. Никогда больше.

Парень, с которым я танцевала, провел рукой вверх по моему бедру, а его большой палец приподнял материал моей юбки, и у меня перехватило дыхание, когда он прочертил линию пылающего огня прямо до линии моих трусиков одним пальцем, прежде чем позволить материалу снова упасть.

Я еще даже не видела его лица, но уже знала, что он из тех, кто может меня уничтожить. Он ел на завтрак души девственниц и питался сексом и опасностью, и я хотела попировать с ним в следующий раз, когда он будет обедать.

Его левая рука прижимала мою спину к его груди, поэтому, когда я попыталась повернуться к нему лицом, у меня не получилось, и мой пульс участился, когда он скользнул правой рукой вверх по передней части моего тела, его пальцы прочертили линию на моей плоти, пока не добрались до шеи.

Когда его большая рука сомкнулась на моем горле, я судорожно вздохнула от страха, на мгновение вернувшись в тот момент с Шоном, когда он пытался выжать жизнь из моего тела, и я оказалась бессильной остановить его.

Я попыталась вырваться, но хватка парня на моем горле усилилась, его пальцы впились достаточно сильно, чтобы мой пульс ускорился, когда он приподнял мой подбородок. Другой рукой он крепче обхватил меня за талию и сильно прижал мою задницу к своей промежности и твердой выпуклости своего члена.

Он склонил голову к моему плечу, и грубая щетина коснулась моей шеи прямо под ухом.

— Привет, красавица, — прорычал он, его голос был глубоким и мрачным, и в нем было даже больше боли, чем я могла себе представить.

Мои губы приоткрылись от удивления, сердце забилось как сумасшедшее, и из меня вырвался тихий всхлип, который я даже не смогла истолковать.

Он сильнее сжал мое горло, его рот все еще был прижат к моей шее сбоку, чуть выше его пальцев, и когда он прикусил мою кожу, сильно посасывая, с моих губ сорвался стон, и мои бедра непроизвольно сжались, когда мое жаждущее тело отреагировало на его прикосновение.

Это не должно было меня заводить, особенно когда его рука вот так сжимала мое горло, но прежде чем я успела по-настоящему начать корить себя или сказать ему, чтобы он отвалил от меня нахуй, или позволить себе разобраться в подозрениях, которые я испытывала по поводу его личности, он отпустил меня.

От неожиданности я сделала шаг вперед, и к тому времени, как я обернулась, чтобы потребовать — я даже не знала, чего именно, — это уже не имело значения, потому что он ушел, а толпа танцующих идиотов вокруг меня полностью замела его следы.

Я огляделась по сторонам, но в темноте и толпе я не могла его разглядеть и выругалась, подумав, не почудилось ли мне. Конечно, это был не тот, о ком я подумала. Но то, как колотилось мое сердце, говорило мне, что так оно и было. И если Маверик действительно был здесь, то я ни за что не позволю ему уйти, не поговорив со мной.

Я прислушивалась к их предупреждениям о Маверике, но я также слышала их громко и ясно, когда они сказали мне, что он был единственным из них, кто пытался найти меня.

Кроме того, мертвые девушки не испытывали страха. Верно?

Я оглянулась, чтобы дать девочкам знать, куда я иду, но я не смогла разглядеть их в толпе танцующих, которые плотно окружили нас, а Маверик исчез.

Я выругалась себе под нос и начала проталкиваться через толпу направляясь к бару, а не к зоне отдыха в задней части клуба. Рик, которого я знала, всегда предпочитал вечеринку сидению в углу, и если в безжалостном убийце, которым он, очевидно, стал, осталась хоть частичка того парня, то я знала, что он пойдет выпить.

Толпа поредела, когда я отошла от центра скопища людей, и я огляделась по сторонам, выискивая в телах вокруг себя хоть какие-то признаки знакомости. Я не видела Маверика долгих десять лет, и если татуировки, которые я заметила, и мощные мышцы, которые я почувствовала, прижавшиеся к моему телу, были каким-то признаком, то он изменился не в одном смысле. Точно так же, как это было со всеми моими мальчиками.

Я поспешила дальше, толкаясь, ругаясь и чувствуя себя гребаной идиоткой, гоняясь за воспоминанием в темноте клуба, пока, наконец, не подошла к бару, но не смогла найти там человека, которого надеялась найти.

Я нахмурилась и пнула стойку, прежде чем вспомнила, что она построена из шлакоблоков, и выругалась, когда боль пронзила мои пальцы на ногах.

— Где Зеленый Рейнджер, когда он мне нужен? — Пробормотала я себе под нос, заработав странный взгляд от парня рядом со мной, от которого я тут же отмахнулась.

— В чем дело, красавица? Ты что-то потеряла?

Я обернулась, приоткрыв рот, когда обнаружила Рика, стоящего надо мной: его глубокие карие глаза пожирали, а темное присутствие поглощало.

— Черт, — выдохнула я, не имея реального ответа для него, а потом скользнула взглядом по его телу. Маверик был высоким, когда я видела его в последний раз, но сейчас он возвышался надо мной, и ширина его мускулистой груди заставляла меня чувствовать себя маленькой во всех отношениях.

На нем были джинсы и рубашка с расстегнутыми пуговицами у горла, открывая вид на такое же количество татуировок, как и на предплечьях, и мне стало интересно, как далеко они простираются под одеждой.

Темные волосы были зачесаны назад на макушке с меньшей тщательностью, чем он привык, но все же что-то в них говорило о том, что именно так ему и нравилось. Рот, который я видела улыбающимся тысячу раз, был жестко сжат, а то, как были нахмурены брови над темными глазами, казалось слишком естественным, чтобы быть для него чем-то необычным.

— Я слышал, что у Фокса появилась девушка, к которой никому не разрешается прикасаться, — задумчиво произнес он, глядя на меня, и от ощущения его пристального взгляда на моем теле у меня по коже побежали мурашки. Но я не могла сказать, были ли они вызваны страхом, похотью или чем-то гораздо более тревожным. — Думаю, я должен был сразу догадаться, что это ты. В конце концов, он всегда был одержим тобой, — сказал Маверик своим глубоким, греховным голосом.

— Я никому не принадлежу…

— Я вижу, у тебя тоже появилась первая без меня, — сказал он, игнорируя меня и протягивая руку, чтобы коснуться пальцами татуировок, покрывавших мою левую руку. — Которая из них первая? — Его рука переместилась к черепу на моем правом бедре, и его грубые пальцы коснулись чувствительной кожи так, что мне захотелось большего. После стольких лет казалось глупым обсуждать татуировки, но он сделал свою первую татуировку без меня, а я в то время жаловалась на это, так что я полагала, что могу дать ему ответ на этот вопрос.

— Крылья на спине, — спокойно ответила я, не зная, как я должна реагировать на это жестокое существо передо мной. Когда я пришла сюда, в моем сердце была ненависть к мальчикам-Арлекинам, потому что я верила, что каждый из них оставил меня гнить. Но если то, что рассказали мне другие, было правдой, то с Риком дело обстояло иначе. Он пытался последовать за мной. Он отсидел шесть лет за эту попытку. И к тому времени, когда его освободили, меня бы уже давно не было, даже если бы он попытался снова найти меня. — Я сделала их, потому что…

Мои объяснения были прерваны тем, что Рик развернул меня, схватив в охапку мои радужные волосы, и прижал мое лицо к стойке бара, наклонив меня над ней. Я ахнула от шока, проклиная его, когда он прижал меня к месту своей ошеломляющей силой, а затем дернул молнию на спине моего платья до самого основания позвоночника.

— Маверик! — Закричала я, пытаясь вырваться из его хватки, когда его пальцы пробежались по татуировкам у меня на спине, и он прорычал что-то, чего я не смогла разобрать.

Я замахнулась для удара локтем в живот, но прежде чем я успела нанести удар, он отпустил меня, отступив назад, чтобы я могла выпрямиться и повернуться, свирепо глядя на него. Он оставил мое чертово платье расстегнутым, но в тот момент я больше беспокоилась о том, чтобы разбить его гребаное лицо, чем о том, чтобы застегнуть молнию.

— Что, блядь, это было? — Потребовала я ответа, подходя к нему, где он просто бесстрастно оглядел меня, как будто ему было все равно, ударю я его или нет. Или, может быть, этого он и хотел от меня.

— Я пытаюсь в тебе разобраться, — ответил он, как будто это что-то значило, и я рискнула ударить его.

Он либо не ожидал этого, либо позволил мне нанести удар, потому что даже не вздрогнул, когда костяшки моих пальцев врезались ему в челюсть, и он вообще пошевелился только потому, что я ударила его чертовски сильно.

Рик медленно приходил в себя, и, ухмыляясь, сделал шаг ближе ко мне, так что мне пришлось отступить, прижавшись задницей к стойке бара, прежде чем он повернулся и сплюнул кровь изо рта, а затем снова пригвоздил меня своим темным взглядом.

— Чего ты хочешь? — Выдавила я, заставляя себя не ударить его снова, потому что костяшки моих пальцев еще болели от удара по его лицу.

— Сразу к делу, как я вижу.

— В отличие от тебя, очевидно. Что случилось, Рик? Раньше я всегда могла рассчитывать на то, что ты скажешь мне все прямо. Или это тоже была чушь?

Он улыбнулся мне, но в его улыбке не было ни доброты, ни нежности к воспоминаниям о той жизни, которую мы когда-то прожили вместе. Что-то случилось с ним за то время, пока меня не было. В его темных глазах больше не было того мальчика, которого я когда-то знала. А мужчина, занявший его место, стал таким же холодным и черствым, как и все худшие люди, которых я когда-либо знала.

— Я хочу того же, чего хочет Фокс, — сказал он, придвинувшись вплотную, чтобы провести костяшками пальцев по моему лицу, и татуировки там, казалось, пропитали мою кожу жаром, который я не хотела ощущать. — Но не думай, что я влюблен в тебя, красавица. Я хочу, чтобы ты потела и тяжело дышала подо мной. Я хочу, чтобы ты была сломлена, умоляла и плакала, потому что ты хочешь этого так сильно, что ненавидишь себя за это. Я хочу взять тебя, использовать и погубить, а потом положить к его ногам и рассмеяться ему в лицо, когда сделаю это.

— Удачи тебе с этим, — усмехнулась я, отбрасывая его руку от своего лица. — Потому что я хочу тебя не больше, чем Фокса. Никогда не хотела. Так что держи свое правое запястье в тонусе, потому что у меня такое чувство, что твоей руке придется поработать больше, чем мне.

Руки Маверика внезапно схватили меня за талию, и он поднял меня, усадив обратно на барную стойку, сбив стаканы, а люди бросились убираться с нашего пути. Он раздвинул мои колени и встал между моих бедер, нависая надо мной, а я откинулась назад, но его грудь все равно прижалась к моей, и его насыщенный мужской аромат окутал меня, когда он вошел прямо в мое личное пространство.

Я уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть его, зарычав от злости, но он просто поймал мои запястья и крепко сжал их пальцами так, что на них появились синяки, и прижал к себе, обездвижив меня.

— Кажется, у тебя сложилось впечатление, что я жду разрешения, — прорычал он, и его губы коснулись моих, когда я уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он не был тем мальчиком, которого я знала раньше. Он был монстром во плоти мужчины. Тем, кто получал удовольствие от боли других. Тем, от какого я поклялась держаться подальше после того, как очнулась в той гребаной могиле.

— Убери от меня свои гребаные руки, Рик.

Маверик усмехнулся, наклоняясь вперед и захватывая мою нижнюю губу зубами, прежде чем прикусить ее достаточно сильно, чтобы пошла кровь. — Заставь меня, — прорычал он, крепче сжимая мои запястья, пока я не вскрикнула, а затем внезапно он исчез.

Он оттолкнулся от меня, повернулся и исчез в толпе, оставив меня сидеть на барной стойке, задыхаясь и истекая кровью, и гадать, что, черт возьми, с ним случилось. Потому что я не знала этого человека. Ни капельки.

Но этого было недостаточно. Он должен был ответить на мои вопросы. Он был единственным из них, кто последовал за мной, даже попытался пойти против воли Лютера, и пошел за мной так, как мне когда-то было нужно, чтобы сделали все они.

Я слизнула кровь с губы, почувствовав отпечаток его зубов на своей плоти, и потянулась за спину, чтобы снова застегнуть молнию, прежде чем использовать свое положение на стойке бара, чтобы понаблюдать за Мавериком, пока он удалялся сквозь толпу.

Он пошел не тем путем, которым мы вошли, а направился к двери на дальней стороне широкого открытого пространства, где группа устрашающего вида личностей с татуировками «Проклятых», отчетливо видимыми на их коже, сгруппировалась вокруг него и последовали за ним.

Вероятно, это была ужасная идея идти за ним, но, несмотря на то, что я слышала, несмотря на то, что я видела, или даже несмотря на то, что я только что почувствовала грубость его прикосновений, этот человек когда-то владел частичкой моей души. И я намеревалась выяснить, заслуживал ли он вообще когда-нибудь ее.

Я опустилась на ноги и заметила, как Белла, спотыкаясь, направляется к выходу, а Лайла наполовину тащит ее на себе. Я протиснулась между толпой к ним, но мой взгляд наполовину был прикован к выходу, через который ушел Маверик, пока я добиралась до них.

— Это будет не вечеринка, если Белла не вырвет свои легкие, я права? — Лайла пошутила, когда я бросила на раскачивающуюся рыжую обеспокоенный взгляд.

— Ты с ней справишься? Я только что встретила парня, которого когда-то знала, и…

— Ни слова больше, сучка, — сказала Лайла с порочной усмешкой. — Лови удачу за яйца. Я скажу остальным, что ты сама найдешь дорогу домой сегодня ночью — или завтра, если у него хватит сил.

Я выдавила из себя смешок, решив, что это было самое простое, во что она могла поверить, а затем оставила ее и Беллу просить бутылку воды у персонала бара, а сама отправилась вслед за Мавериком.

Я без проблем добралась до маленькой двери и толкнула ее, прищурившись, когда оказалась в ярко освещенном белом коридоре с металлической лестницей и табличками, сообщающими мне, что здесь есть выход на улицу наверху.

Не было слышно никаких звуков, указывающих на то, что поблизости кто-то есть, поэтому я взбежала по лестнице так быстро, как только позволяли мои высокие каблуки, поднимаясь все выше и выше, пока не достигла выхода на улицу.

Я толкнула толстый засов, открывавший дверь, и столкнулась лицом к лицу с парнем и девушкой, которые, похоже, были не слишком рады меня видеть.

— Какого хрена ты используешь частный вход? — девушка усмехнулась мне, когда дверь с громким щелчком захлопнулась.

— Не обращайте на меня внимания, мне просто нужно найти…

Она ни с того ни с сего нанесла мне удар, и я едва успела отпрянуть, как он скользнул мимо моей челюсти.

Я выругалась, заметив татуировку «Проклятых» в виде мрачного жнеца на ее шее, когда она снова набросилась на меня, и она схватила меня за руки, прижимая меня спиной к кирпичной стене здания с такой силой, что мой затылок ударился об нее, а череп пронзила боль.

— Держи ее, Оникс, — сказал парень из-за ее спины, вытаскивая складной нож из кармана и надвигаясь на меня со злобным выражением лица. — Я преподам ей урок о том, кто управляет этим городом, чтобы она больше не совершала подобной ошибки.

Девушка злобно ухмыльнулась, усиливая давление на меня, словно думала, что я буду просто стоять и позволять ей прижимать меня к стене, пока этот ублюдок будет меня резать.

Но я играла в эти игры достаточно долго, чтобы знать, что покладистость никогда никому не приносила пользы, и я была не из тех, кто готов терпеть их дерьмо.

Я позволила ему приблизиться, и в тот момент, когда он поднес нож достаточно близко к нам, я с яростным рычанием бросилась вперед, оттолкнув девушку назад так, что лезвие в конечном итоге рассекло ее предплечье, вместо того чтобы встретиться с моей плотью, и она взвыла от боли и ярости, снова бросаясь на меня.

Я получила удар в щеку и нанесла ответный удар прямо ей в живот как раз в тот момент, когда она схватила меня за волосы.

Она снова развернула меня к стене, и я врезалась в нее, поранив руку, прежде чем наступить ей на ногу своими здоровенными каблуками.

Девушка отпустила меня, затем нанесла еще один удар, когда парень отступил на шаг с ножом в руке, явно ожидая, что она снова выведет меня из строя. Но когда он двинулся, свет из дальнего конца переулка упал на пистолет, который он засунул за пояс джинс, давая мне понять, что они могут сделать гораздо больше, чем просто порезать меня, если возьмут верх.

Я нанесла удар ниже пояса, ударив девушку по груди таким движением, которое заставило бы Зеленого Рейнджера неодобрительно покачать головой, прежде чем воспользоваться тем, что она отшатнулась, и броситься на нее.

Мое плечо ударило ее в грудь, когда я навалилась на нее всем своим весом, заставляя ее потерять равновесие и упасть спиной на парня. Он выронил нож, пытаясь поймать ее, а затем быстро оттолкнул ее от себя и бросился за ним, явно думая, что я тоже попытаюсь сделать это.

Но в тот момент, когда он наклонился, чтобы поднять его, я выхватила пистолет у него сзади из штанов, сняла с предохранителя и отступила на несколько шагов, удерживая их обоих на мушке.

— Ключи, — потребовала я с низким рычанием, игнорируя влажную струйку крови, которая, как я чувствовала, стекала с линии роста волос на висок.

— Что? — выплюнул этот засранец, как будто не понимал простого английского.

— Полагаю, ты вы пешком сюда пришли, ублюдок, а мне нужна машина, — прорычала я. — Так что поторапливайся.

Его пристальный взгляд скользнул по мне, и он медленно опустил руки, ухмыляясь, когда сделал шаг ко мне. — Ты не выстрелишь в меня, — сказал он со всей уверенностью какого-то большого гангстера, который верил, что он бессмертен. — Ты выглядишь как какая-то радужная принцесса, у тебя явно не хватит смелости, чтобы…

Я опустила пистолет и выстрелила ему в бедро.

Парень упал на землю, крича от боли, а девушка уставилась на меня с так сердито, что мне показалось, будто она пытается обделаться.

— Ты заплатишь за то, что перешла дорогу «Проклятым», — прошипела она, словно я должна была испугаться. Но я уже была мертва и чувствовала лишь холодное, пустое ничто.

Наконец-то появился последний из моих парней, и наше воссоединение, возможно, было самым горьким из всех.

— Ключи, сука, — потребовала я. — Или следующая пуля войдет тебе между глаз.

Собиралась ли я убить ее за то, что она была королевской хуесоской? Вероятно, нет. Но стала бы я стрелять в нее, чтобы помешать ей преследовать меня? Да. Я была готова к этому.

Парень на земле рыдал, задыхался и молился богу, который не помог бы ему, даже если бы слушал. Божествам было наплевать на таких подонков, как мы. Если они вообще существовали, то приберегали свое милосердие для людей, гораздо более достойных его, чем мы.

Девушка неохотно вытащила связку ключей из заднего кармана и бросила их мне.

— Может, скажешь, где припарковалась? Или я опять подстрелю твоего приятеля? — Спросила я, не делая попытки забрать их.

— Примерно в квартале отсюда, — она дернула подбородком вправо. — Черная «Honda».

— Спасибо тебе, дорогуша, — передразнила я, наклоняясь, чтобы забрать ключи.

Как я и ожидала, она бросилась на меня, словно всерьез верила, что я настолько глупа, чтобы отвести от нее взгляд, и я выстрелила, попав ей прямо в бедро.

Вместо того, чтобы кричать, как ее приятель, девушка просто изрыгала проклятия в мой адрес, пока я поднимала ключи, обзывая меня всеми именами, какие только могла придумать, при этом кляня меня обещаниями смерти, которые я игнорировала. В конце концов, Мрачный Жнец уже однажды приходил за мной. И оказалось, что даже этому чуваку я не нужна. Никогда еще отказ не был так приятен.

Я отвернулась от истекающих кровью, ругающихся, плачущих ублюдков и замерла, обнаружив мужчину, наблюдающего за мной с сиденья матово-черного мотоцикла.

Маверик не сказал ни слова, но уголок его рта приподнялся в опасной ухмылке, а темные глаза загорелись каким-то решением, которое заставило мое и без того бешено колотящееся сердце учащенно забиться.

Он поднял свой собственный пистолет, и мое сердце замерло, потому что по какой-то неизвестной причине я не подняла свой. Может быть, это было потому, что в глубине души я знала, что его убийство уничтожит все оставшиеся фрагменты той девушки, которой я когда-то была. Или, может быть, это было потому, что смерть от его рук звучала как самое сладкое предложение забвения, которое мне когда-либо поступало.

Раздались два выстрела, их звук эхом отозвался прямо в моем теле, и мои глаза автоматически закрылись, в ожидании боли от пуль, пронзающих меня. Но вместо этого воцарилась тяжелая тишина, за которой последовал рев мотоцикла. И к тому времени, когда я снова разлепила веки, я обнаружила, что стою одна в переулке с двумя трупами и запахом выхлопа мотоцикла Маверика, отравляющего воздух.