Игровая площадка для грешников

Я мчалась по коридору за коридором, а звук громоподобных шагов преследовал меня, и мое сердце разрывалось от страха за Чейза. Он был прямо за мной. Что, черт возьми, произошло? Я почти сбежала, когда поняла, что его больше нет со мной, и теперь мне пришлось вернуться за ним, потому что я не могла оставить его здесь. Я ни за что на свете не смирюсь с мыслью, что его поймают.

Этого не должно случиться. Этого не случиться, черт возьми. Мы были так близки к тому, чтобы выйти сухими из воды.

Я завернула за очередной угол, пульс участился, а страх пробежал по моим конечностям, словно я чувствовала, как вокруг меня смыкаются стены.

Я совершенно потеряла представление о том, где нахожусь, не говоря уже о том, где видела его в последний раз. Мне нужно было вернуться к катеру и надеяться, что он там, а если нет, то мне придется обыскивать весь гребаный паром, пока я его не найду. Потому что даже если его поймали, он все равно был на борту, и я нашла бы способ вызволить его оттуда, где его держат, чего бы это ни стоило.

Я заблудилась в лабиринте коридоров на средней палубе парома, но я знала, что все, что мне нужно, это добраться до скоростного катера, где меня будет ждать либо Чейз, либо я найду Фокса и Джей-Джея на их рыбацкой лодке. И если Чейза там не будет, я знала, что вдвоем с остальными мы бы придумали, как вернуть его.

Я достала свой дурацкий мобильный телефон из кармана и попыталась включить его в двадцатый раз, но чертова штука была мертва. Я не особо утруждала себя зарядкой, потому что Фокс продолжал, блядь, приставать ко мне по этому поводу, но теперь я больше всего на свете жалела, что не убедилась, что он заряжен, чтобы я могла позвонить им и выяснить, что, черт возьми, я должна делать… и убедиться, что хотя бы у них все в порядке. Потому что, как бы сильно я их ни ненавидеть, мое сердце не могло вынести мысли о том, что с ними что-то случится. И какой бы испорченной, сломленной и ущербной я себя ни чувствовала, мне просто нужно было знать, что с ними все в порядке. С ними должно быть все в порядке.

Я вздохнула с облегчением, когда наконец нашла лестницу и бросилась по ней на верхнюю палубу, но звуки преследовавших меня охранников приближались по мере того, как я бежала. Но у меня не было времени беспокоиться о них.

Прохладный утренний воздух коснулся моей кожи, когда я, наконец, выбралась на верхнюю палубу, оказавшись рядом с грузовым отсеком парома и побежала к большим контейнерам, стоящим там.

Я пробежала между двумя огромными контейнерами, укрывшись в тени между ними, и мое сердце забилось в такт боевому барабану.

Черт, почему у меня не было гребаного пистолета, когда он мне был нужен?

Воздух наполнился криками охранников, и прозвучал голос, от которого мое сердце подпрыгнуло от ужаса.

— Стой! — крикнул мужчина откуда-то слишком близко от моего укрытия. — Здесь некуда бежать!

Но он ошибался. Теперь я могла видеть перила в задней части парома. Я знала, что лодки парней были там. Все, что мне нужно было сделать, это разбежаться и прыгнуть, они ждут меня там, чтобы забрать в безопасное место.

Раздался выстрел, когда я побежала, но я просто рванула еще быстрее, виляя из стороны в сторону и не обращая внимания на крики мужчин за моей спиной, в то время как тяжесть рюкзака с часами давила на меня. Но не то чтобы у меня было искушение отказаться от нашего приза.

Я была уже почти у перил. Я могла бы нырнуть за край, и один из моих парней вытащил бы меня из воды прежде, чем у этих придурков появился бы шанс погнаться за нами.

Мы бы вернулись на сушу еще до того, как сюда добрались копы.

Мне просто нужно было прыгнуть.

Мои руки уперлись в холодные металлические перила в задней части лодки, и я вскочила на них, собираясь сделать именно это — нырнуть за борт и в порыве веры поплыть к быстроходному катеру, привязанному к его корме.

Но когда мое сердце воспарило в предвкушении прыжка, я, спотыкаясь, остановилась, дыхание застряло у меня в горле, а глаза расширились от ужаса.

Лодок там не было.

Ни одной из них.

Ни в задней части парома, ни по бокам, вообще нигде не было видно ничего кроме темно-синей воды вокруг нас.

— Нет, — выдохнула я, когда тяжесть этого факта обрушилась на меня, как тонна кирпичей. — Нет.

Сильные руки схватили меня сзади, и я вскрикнула, когда меня оторвали от перил и украли вид на океан.

Но это не имело значения. Я увидела все, что было нужно. Они ушли. Бросили меня. Бросили снова, когда я полагалась на них. Когда я доверилась им, как гребаная дура, и поставила себя в идеальное положение, чтобы снова быть выброшенной.

Я сама себя подставила, даже не осознавая этого.

И теперь я собиралась расплачиваться за то, что когда-либо доверяла парням-Арлекинам. Я была настолько поглощена тем, что защищала от них свое сердце, что даже не задумывалась о том факте, что отдавала свою жизнь в их руки, соглашаясь работать с ними. Им не нужен был четвертый участник, чтобы прикрывать их спины — им нужен был гребаный запасной вариант, которым можно пожертвовать, если все пойдет не так.

Боль пронзила мою грудь, когда я осознала, что они бросили меня вот так. На растерзание охранникам, которые поставили меня на колени и толкали мое тело, вырывая у меня рюкзак, засовывая руки в карманы и проверяя, что у меня с собой.

Охранник передо мной наклонился и сорвал с моей головы темный парик, отчего каскад радужных волос рассыпался по моим плечам, а он тихо присвистнул от удивления.

— Ну и ну, она просто красавица, — сказал он, и его приятели захихикали, когда меня подняли на ноги между ними.

Я должна была бороться, но какой в этом был смысл? Мы были в океане, и никто не прийдет мне на помощь. Мне некуда было идти, и я не надеялась попасть на другую лодку, даже если бы мне удалось вырваться из их захвата. Я была в полной заднице и знала это так же хорошо, как и те, кто бросил меня здесь на произвол судьбы.

— Не хочешь рассказать нам, куда убежал твой парень? — спросил другой, грубо похлопав меня по плечу и заставив отшатнуться к державшему меня парню.

— Он не мой парень, — прорычала я в ответ. — Он для меня никто.

Они все для меня — никто.

Охранники потащили меня от перил к передней части парома, но я почти не слышала их слов и даже не видела, куда мы идем.

Мои конечности дрожали от боли, предательства и гребаной ярости, непохожей ни на что, что я когда-либо знала.

Я позволила парням-Арлекинам пробиться обратно в мою жизнь, и вот благодарность, которую я получила за это. Снова брошенная. Снова отвергнутая. Снова забытая.

Они доказали все то, что я уже знала, что они думают обо мне. Когда дошло до дела, я стала для них именно такой.

Одноразовой.

И это было так чертовски больно, что я едва могла дышать. Как я позволила этому случиться снова? Как я могла быть такой гребаной дурой?

Мое разбитое сердце разрывалось и свободно истекало кровью в моей груди, слезы жгли глаза, как кислота, а боль от их предательства врезалась в меня, заставляя мои шрамы открываться и кровоточить снова после того, как я так усердно работала, чтобы убедиться, что этого никогда не случится.

И когда меня волокли навстречу судьбе с копами, мне было достаточно легко подтвердить клятву, которую я стремилась сдержать с того момента, как вернулась в это богом забытое место.

Я собиралась уничтожить их, унизить и оставить истекать кровью в грязи позади себя, когда буду убегать. Чего бы мне это ни стоило, я не позволю им остаться безнаказанными. Больше не позволю. Я перестала сдерживаться. И «Арлекинам» предстояло узнать, что бывает, когда я решаю драться грязно.