Игровая площадка для грешников

Я сидела одна в камере, уставившись себе под ноги, и в моем черепе эхом отдавались боль от предательства «Арлекинов» и чистая, гребаная ярость, которую я чувствовала в своей душе.

Казалось, что я вот-вот сгорю от этой ярости. Как будто я балансировала на грани падения в ту или иную сторону, и во мне больше не осталось ничего, что можно было бы отдать.

Я вцепилась руками в волосы и позволила себе закричать.

Я не произнесла ни единого слова с тех пор, как меня доставили в участок здесь, на острове «Баллена». И не собиралась. У них уже были мои отпечатки с тех времен, когда я в детстве влипала в неприятности. Но поскольку за те дела меня так и не взяли, они так и не смогли привязать имя к этим записям и теперь ломали голову, кто я вообще такая. Я никогда раньше не попадалась и точно не собиралась раскрывать им свою личность.

Они могли держать меня не больше двух дней без предъявления обвинений, но, учитывая, что меня поймали с поличным с кучей украденных часов на несколько тысяч баксов, я была уверена, что обвинение прилетит в ближайшее время. Меня собирались упрятать, это было ясно как день. Тут уже ничего не поделаешь.

Выхода не было. Все, что оставалось, — ждать. Ждать неизбежного и узнать, что будет дальше.

— Роуг Истон? — спросил грубый голос, и я вздрогнула, услышав свое имя.

Как, черт возьми, они его узнали? Я была никем. Никем. У меня даже не было никаких документов, удостоверяющих личность, которые связывали бы меня с моим именем при рождении. Я была призраком с тех пор, как мои парни изгнали меня десять лет назад. Черт возьми, я даже не использовала свою настоящую фамилию с тех пор, как сбежала отсюда.

Я вздернула подбородок, но ничего не сказала, пытаясь сообразить, что мне следует делать.

— Ты Роуг Истон или нет? — спросил полицейский жестким тоном, который говорил, что я его разозлила. — Потому что какой-то большой ублюдок только что заявился сюда и сказал, что ты его девушка. Он внес за тебя залог, если тебя так зовут. Если нет… что ж, возможно, нам придется задержать тебя еще на некоторое время.

Облегчение нахлынуло на меня прежде, чем я успела что-либо с собой поделать, быстро сменившись злостью, когда я поняла, кто именно мог это для меня сделать.

Чертов Фокс. Конечно, он купил мою свободу. Это был идеальный способ владеть мной по-настоящему, осязаемо. Еще один нож в мою спину перед тем, как он вырвет его и оставит меня истекать кровью окончательно.

— Я не его девушка, — прорычала я, и полицейский пожал плечами.

— Мне насрать, пусть хоть он твой инструктор по балету, и вы двое отправитесь исполнять «Лебединое озеро» голышом на пляж. Его деньги говорят о том, что ты — его проблема, так что ты можешь либо подтвердить свое имя и отвалить, либо остаться здесь и дуться. Я полагаю, ты не можешь внести залог за себя, учитывая, что ты явилась сюда с голым задом — кроме украденного товара, конечно.

Моя верхняя губа скривилась при мысли принять что-либо от этого мудака, но я хотела убраться отсюда, и я хотела знать, какого черта они бросили меня на этом чертовом пароме.

Хотя мне было все равно, какие оправдания он придумает. Было время, когда концепция — либо вместе, либо никак казалась нам банальной. Никто из нас никогда бы не оставил другого позади, независимо от причин. Не по своей воле. Я бы боролась зубами и когтями за любого из них и скорее умерла бы, чем бросила их. Так что, какая бы дурацкая причина у них ни была, почему они бросили меня, она, черт возьми, была недостаточно хороша.

И все же, если Фокс хотел спустить деньги на мой залог, я не собиралась возражать. Но он обломается, когда я свалю из этого чертового города, так что надеюсь, что сумму залога заломят по полной.

— Это я, — проворчала я, поднимаясь на ноги и подходя к дверям, когда полицейский отпер мою камеру.

Я провела руками по щекам, надеясь убрать следы слез, хотя была уверена, что мои глаза были достаточно красными и опухшими, чтобы выдать их, что бы я ни делала.

— Отлично. — Полицейский провел меня по длинному коридору к стойке регистрации, и я подписала бумаги, необходимые для освобождения, одновременно оглядываясь в поисках Фокса в приемной. Но сквозь матовое стекло дверей, отделявших меня от него, я почти ничего не видела, а коп продолжал болтать о том, как мне чертовски повезло, от чего у меня сводило зубы.

Когда все было готово, коп провел меня в приемную и указал на темноту за стеклянными дверями в передней части здания. Затем он отвернулся, чтобы оформить документы, не подавая виду, что ему есть до меня дело. Я недоверчиво посмотрела на него, внезапно оказавшись на свободе и не совсем уверенная, хочу ли я этого.

Как вообще можно внести залог до того, как мне предъявили обвинение? Почему они до сих пор не предъявили мне обвинение? Может, меня и не арестовывали раньше, но я понимала концепцию поимки с поличным с краденым товаром и то, как обстоят дела с такими явными уликами. Так почему же меня отпустили?

Я взяла пластиковый пакет со своими личными вещами, в котором лежали мой разряженный мобильный телефон и ожерелье с ключом, и быстро надела кожаную петлю обратно через голову, прежде чем положить розовое чудовище в карман.

Я нахмурилась, глядя в спину полицейского, когда он уходил от меня, а затем повернулась к двери, взглянула на часы и увидела, что уже почти час ночи. Я была здесь весь день и половину ночи. Но теперь я была свободна — или, по крайней мере, достаточно свободна.

Я вышла на теплый ночной воздух и оглядела темное пространство за пределами полицейского участка. Одинокая фигура стояла, прислонившись к мотоциклу, посреди пустой парковки, и весь мир, казалось, затаил дыхание вокруг него.

У меня в животе все опустилось, и я совершенно замерла, когда мои глаза встретились со взглядом мужчины, который ждал меня. Уголок его рта приподнялся в злобной ухмылке, которая, казалось, говорила шах и мат.

— Привет, детка, — сказал он, его голос был жестоким и дразнящим, и в нем звучала насмешка над тем, как я ответила на его звонок в ту ночь, когда сбежала с его острова. На нем была кожаная куртка и черные джинсы, челюсть покрыта щетиной, а глаза потемнели от жажды мести.

— Маверик? — Я выдохнула, оглядываясь по сторонам и задаваясь вопросом, был ли хоть какой-то шанс, что я смогу сбежать от него, потому что, черт возьми, это было плохо.

В последний раз, когда я видела этого конкретного психопата, я обокрала его и сбежала к чертовой матери от его гнева, одновременно помогая уничтожить товар на тысячи долларов, который он реализовывал для картеля. Я помогла установить мишень ему на спину и присоединилась к людям, которых он превратил во врагов. Мы не были друзьями. Черт, я сомневалась, что ненависть даже близко подходила к тому, что он чувствовал ко мне прямо сейчас. И я чертовски уверена, что не собиралась садиться на его байк.

— Ты же не думала, что я просто забыл о том, что ты ограбила меня и помогла этим ублюдкам уничтожить мой склад, не так ли? — небрежно спросил он, заставляя себя выпрямиться, отчего у меня в горле образовался комок.

Черт. Это было намного хуже, чем просто плохо. Это была катастрофа — конец света, уничтожение совершенно мучительного характера.

— Это было недоразумение, — неубедительно сказала я, и темнота в его глазах, казалось, стала еще глубже, но он не удостоил эту чушь ответом.

— Запрыгивай, красавица, у меня нет времени на всю ночь, — прорычал Маверик, похлопывая по заднему сиденью мотоцикла, как будто всерьез ожидал, что я сяду на него. Я бы скорее взобралась на виселицу и затянула петлю на собственной шее.

— Эмм, я не против просто сесть на автобус или что-то в этом роде, — сказала я, оглядываясь по сторонам в надежде заметить кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Разве это место не должно было кишеть копами? Где, черт возьми, все были? Может, мне стоит просто забежать внутрь здания? Но что тогда? Я вряд ли смогу объяснить, кто такой Маверик и почему я уверена, что он хочет меня убить.

Слева от парковки был ряд пальм, а сразу за ними низкий забор. Мотоцикл не мог преследовать меня там. Может быть, если бы я просто побежала к нему, перепрыгнула через забор и помчалась прочь так быстро, как только могла, он не смог бы меня догнать. Это не казалось лучшим планом в мире, но это определенно лучше, чем идти к нему добровольно.

— Я уже говорил тебе однажды. Я готов сделать все возможное, чтобы уничтожить «Арлекинов». И так уж получилось, что мне особенно хочется уничтожить Фокса. И я планирую уничтожить его всеми возможными способами. — Маверик бессердечно улыбнулся и сделал шаг ко мне. — Так что, это значит, что я собираюсь уничтожить тебя.

— Я не пойду с тобой, — прорычала я, готовясь сбежать, и его глаза жадно сверкнули, как будто он надеялся, что я так и сделаю.

— Пойдешь, — промурлыкал он убийственным тоном, не оставлявшим места для вопросов. — Так и будет.

В его глазах плескалась жажда убийства, но я пыталась отыскать мальчика, которого когда-то знала, в море тьмы, поджидавшей меня там. Но когда я отступила на шаг, а он, словно охотник, устремился вперед, я убедилась, что от того мальчика ничего не осталось. Этот мужчина был монстром, который выжимал кровь из своих врагов досуха, и после того, что я с ним сделала, я стала одной из них.

Мои глаза метнулись влево и вправо, когда он потянулся ко мне, зная, что я не могу позволить ему схватить меня. Что если он это сделает, мне конец. Или еще хуже. Намного, блядь, хуже.

Я дернулась вправо, чтобы обмануть его, и он бросился в ту сторону, как я и надеялась, в то время как я развернулась на пятках и побежала в противоположном направлении. Его тяжелые шаги последовали за мной, пока я побежала по асфальту, и мой взгляд был прикован к забору за пальмами.

Мне просто нужно было бежать. Если и было что-то в этом мире, на что я была способна, так это гребаный бег. Я могу это сделать. Я должна это сделать.

Я помчалась по траве на краю стоянки в тень под деревьями, но его шаги говорили о том, что он приближается, и я выругалась, когда моя нога попала в темную канаву, скрытую в траве.

Я споткнулась, мой желудок скрутился, пульс бешено колотился в черепе, крича мне продолжать бежать и никогда не оглядываться назад. Но мгновенное промедление стоило мне слишком дорого.

Сильные руки схватили меня за руки, и холодный смех Маверика наполнил воздух, когда он притянул меня обратно к своему стальному телу.

Я пыталась вырваться, брыкалась, отталкивалась локтями и кричала, несмотря на то что здесь не было никого, кто мог бы мне помочь. Да и никто никогда не заботился обо мне настолько, чтобы прийти на помощь, даже если бы могли.

Маверик крепче сжал меня в своей хватке, обездвиживая своей грубой силой, и его рот приблизился к моему уху. Из моих легких вырывались хриплые вздохи, а слезы жгли глаза, когда отчаяние, ужас и потеря сплелись внутри меня.

Он собирался выполнить свое обещание. Я знала это, как знала свою собственную разбитую душу. Я видела это в тенях в его глазах. Десять лет назад он был сломлен так же основательно, как и я, и призраки нашего прошлого наконец снова столкнулись, чтобы сдержать клятвы, которые мы дали в честь тех, кем когда-то были. Маверик встал на путь мести, и жажда ее была столь же ослепительна, сколь и всепоглощающа. Он поклялся уничтожить «Арлекинов», и я знала, что он будет использовать меня для этого всеми возможными способами, чего бы это ему ни стоило и чего бы это ни стоило мне.

Когда он заговорил, его голос был полон мрачных клятв, которые проникали мне под кожу и пытались сломить мою волю, заявляя на меня права так, как я никогда не хотела, чтобы на меня претендовали, владея мной так же уверенно, как он владел мной, когда мы были детьми. Но это будущее таило в себе обещания, которые сейчас не могли быть выполненs. Потому что теперь его намерения были какими угодно, только не добрыми, и я стала жертвой монстра в нем, даже не имея шанса сбежать. — Теперь ты моя, красавица. Не боритесь с неизбежным. В этом случае будет только больнее.

___________________________