Игровая площадка для грешников

Я обыскал весь Сансет-Коув, прежде чем, наконец, нашел свою машину, припаркованную на обочине возле «Игровой Площадки Грешников». Кто-то бросил на капот три рожка мороженого, которые в данный момент разрывали чайки, оставляя царапины на моем чертовом новом лакокрасочном покрытии. И под «кто-то» я подразумевал Роуг. А бросив взгляд на сомнительного вида продавца мороженого на соседней улице, который провожал меня взглядом, и подумал на него тоже.

Я даже не стал пытаться прогнать птиц и побежал вниз по пляжу к пирсу. Я просто почувствовал облегчение от того, что она еще не уехала из города. Хотя, возможно, это была слабая надежда — думать, что она, возможно, не планирует уезжать. Может, она бросила мою машину и нашла себе новую где-нибудь на набережной, но чутье подсказывало мне, что она в нашем старом месте. И я должен был ее увидеть. Я не знал, смогу ли убедить ее остаться, потому что я не мог стереть из памяти все дерьмовые вещи, которые произошли с ней из-за нас. Но я, блядь, попытаюсь.

Я взобрался по балке на перила пирса, перекинул ногу и спрыгнул в парк. Я бродил между старыми магазинами, казино, заглядывая в витрины, чтобы убедиться, что ее там нет. Мое сердце билось в груди, как дикий зверь, и я знал, что оно не успокоится, пока я не найду ее. Пожалуйста, будь здесь, красотка.

— Роуг! — Позвал я, решив, что если она захочет убежать от меня, то я все равно ее не остановлю.

Но, может быть, если она узнает, что я здесь, я смогу убедить ее поговорить со мной. Убедить ее, что… черт, я даже не знаю в чем. Что я не был мудаком? Я был им. Что я не хотел, чтобы с ней случилось все это дерьмо? Ну, блядь, да, но кому от этого станет легче? Она была права. Когда мы изгнали ее из Сансет-Коув, не было ни единого шанса, что она окажется где-нибудь в хорошем месте. Но остаться было равносильно смерти. И мы хотели, чтобы это было временно. Она не должна была убегать. Мы должны были связаться с ней, найти ее. Но когда мы попытались… черт, сейчас мне даже думать об этом не хочется. Суть в том, что Лютер убил бы ее, если бы мы прибежали к ней слишком рано. А когда мы, наконец, начали поиски, было уже слишком поздно. Она уже исчезла.

— Роуг! — Заорал я, спугнув стаю чаек, которые с возмущенным криком взлетели в небо с вершины зала игровых автоматов.

— Иди домой, Джей-Джей! — раздался ее ответ, и из моих легких вырвался воздух. Она не ушла. Она была здесь. И мое сердце забилось сильнее, подталкивая меня к ней.

Я двинулся через лабиринт старых аттракционов, ища ее среди них. — Где ты? — Зарычал я, отчаянно пытаясь увидеть ее.

— Я призрак, помнишь? — с горечью спросила она.

— Ты не умерла, — прорычал я, обходя бамперки (Прим.: Сленг. Машинки с бамперами для сталкивания — аттракцион) и ища ее в каждой машинке. — Если ты выйдешь сюда, я покажу тебе, насколько ты реальна.

— Ветер живой, Джей? — ответила она, и теперь ее голос доносился откуда-то впереди меня. Я успел заметить загорелую ногу, прежде чем она скрылась за старой тележкой со сладостями, и побежал за ней трусцой. — Ветер может двигаться и завывать, и ты можешь чувствовать его на своей коже, но он все равно всего лишь призрак. Как и я.

— Прекрати, — прорычал я, забегая за следующий угол и обнаруживая ее сидящей на золотой лошадке на старой карусели. Ее волосы развевались на ветру, а маленькая собачка послушно сидела у ее ног, благочестивый последователь этой душераздирающе прекрасной богини. Точно такой же, каким был я.

Ее глаза были красными, но, похоже, слезы давно высохли. Я не думал, что она когда-либо выглядела так пленительно, как сейчас, с размазанной тушью и горящими силой глазами. Улыбка не шла ни в какое сравнение с тем глубоким и бескрайним океаном, который жил в ее взгляде. Даже такая совершенная, как у нее.

Я подошел к ней и посмотрел на нее, сидящую на лошади, а она нетерпеливо взглянула на меня, словно все, что я скажу, будет пустой тратой времени. И, наверное, она была права.

— Я знаю, что мои извинения бесполезны, — мрачно сказал я, протягивая руку, чтобы схватить ее за икру, и ее горло дернулось, когда она посмотрела на меня. — И я здесь не для того, чтобы тащить тебя домой.

— Тогда зачем ты здесь, Джонни Джеймс? — ледяным тоном спросила она, вырывая ногу из моей хватки, и Дворняга вскочил, зарычав на меня, словно получил безмолвное сообщение от своей хозяйки, что она не хочет, чтобы я был здесь.

Я поднялся на карусель, засовывая руки в карманы и качая головой. — Потому что когда-то давно я последовал бы за тобой куда угодно. А потом я потерял тебя, и теперь… Наверное, я сделал то, чего не смог сделать тогда.

— И что же? — с горечью спросила она.

— Я нашел тебя, — сказал я, по-мальчишески пожав плечами, прежде чем снова подойти к ней поближе. Она склонила голову набок, наблюдая за моим приближением, как будто я был львом в высокой траве.

— Может быть, я хочу быть потерянной, Джей-Джей, — вздохнула она. — Может быть, я была потеряна так долго, что это начало приносить удовольствие.

— Ничто не ощущается так хорошо, как иметь дом, сладкая. И это твой дом, — твердо сказал я. — Ты действительно собираешься снова уехать? — У меня перехватило горло, когда я приготовился к ответу. Ведь если она решит уйти, мне придется смириться с этим. Я знал, что не смогу преследовать ее до бесконечности, если она не хочет, чтобы я был ее тенью. Мне придется отпустить ее. Но я не был готов. Я никогда не буду готов. Не после того, как я так долго жил без нее, а потом она вернулась всего на несколько коротких недель. Я так много хотел ей дать, но не знал, как. Прошедшие годы испортили и меня, и теперь мы нашли друг друга разбитыми, а не целыми, а это было совсем не то, чего я хотел.

— Я все еще думаю об этом, — сказала она, вертя ключ у своего горла между пальцами.

Я кивнул, глядя в сторону ярко-синего океана. — Это не оправдание, но… Лютер никогда бы не позволил нам найти тебя.

Она усмехнулась. — Я не хочу этого слышать, Джей, ты мог бы найти способ. Я бы всегда нашла способ для вас, ребята.

Я кивнул, и чувство вины сдавило мне грудь, когда я вспомнил один из дней, когда я, Фокс и Чейз пытались найти ее.

— Может быть, если бы ты не разбил ее гребаный телефон, когда мы ее прогоняли, это было бы не так сложно, — прорычал Чейз, когда мы стояли в комнате Фокса.

— Как будто мой отец все равно позволил бы ей оставить его себе, — сказал Фокс, расхаживая взад-вперед перед балконными дверями.

Лютер был на работе, и мы занимались тем, чем всегда, когда у нас было свободное от него время. Мы планировали, как найти Роуг. Но в этот раз мы собирались кое-что предпринять. Прошло уже два месяца с тех пор, как она уехала, и Лютер уже несколько недель не вспоминал о ней.

— Я должен доказать ему свою преданность, чтобы он доверял нам, — прошипел Фокс, вставая перед Чейзом.

Я застонал, ударившись головой о стену. — Просто перестаньте ссориться. Мы должны сделать это сейчас.

— Прекрасно, — прорычал Фокс, подходя к двери и открывая ее. Мы последовали за ним в коридор, направляясь к кабинету Лютера, и Фокс опустился на колени перед дверью, доставая из кармана пару отмычек.

Я встал на страже у лестницы, пока Чейз бросал на меня встревоженные взгляды. В доме было тихо. Лютер, вероятно, вернется только через несколько часов, но снаружи у него было полно вооруженных людей.

Фокс практиковался во взламывании замков уже несколько недель, и когда раздался щелчок, я обернулся и увидел, что он с самодовольной ухмылкой открывает дверь кабинета своего отца.

Я ахнул, а Чейз победно взмахнул кулаком. Я пробежал через коридор, следуя за ними в кабинет, а Фокс обежал огромный стол, доставая iPad Лютера из ящика.

— Три-пять-девять-девять, — выдохнул я. Несколько дней назад за завтраком я подглядел, как Лютер вводит пароль, и мое сердце бешено заколотилось, когда Фокс набрал код.

Мы все затаили дыхание, а затем мое сердце подпрыгнуло, когда экран разблокировался. Я поспешил обогнуть стол, и мое плечо прижалось к плечу Фокса, а Чейз прижался с другой стороны. Фокс открыл электронные письма Лютера, набрав имя своего двоюродного кузена в Фэрфаксе. Ничего.

— Черт, — выругался Фокс, набирая «Фэрфакс», затем «Роуг Истон» — все, что могло прийти ему в голову, чтобы найти электронное письмо.

— Забудь об этом, проверь его контакты — ищи Сандру, — прошипел Чейз, и Фокс кивнул, переключаясь на них, и ища ее имя. Он нашел его, нажал на ее данные, но под ними не оказалось ничего, кроме номера телефона. Ни адреса, ни электронной почты. Блядь.

— Запиши его, — прорычал Фокс, и я схватил ручку и бумагу, записывая номер, пока Фокс проверял историю браузера Лютера.

Внизу хлопнула дверь, и мое сердце екнуло, а Фокс чуть не выронил айпад.

— Спрячь его, — прошипел я, и Фокс быстро запер его, бросив обратно в ящик, и мы все побежали к выходу.

Мы выскользнули в коридор и закрыли дверь. Фокс опустился на корточки, возясь с отмычками и пытаясь снова запереть ее.

Я бросился к лестнице, заглядывая вниз, и меня охватил страх, поскольку я ожидал, что Лютер появится в любую секунду.

— Поторопись, — прошипел Чейз, и Фокс выругался, продолжая работать.

Шаги застучали по лестнице как раз в тот момент, когда позади меня раздался щелчок, и облегчение пронзило мою грудь, когда Фокс вскочил. Мы трусцой вернулись в его комнату как можно тише, и тяжело дыша.

Фокс упал на кровать, включив телевизор, а мы с Чейзом опустились рядом с ним, задирая ноги, когда наверху раздались твердые шаги. Я сунул руку под подушку Фокса, пряча там номер, в то время как мое горло сжалось от страха.

Раздался громкий стук в дверь, и я обменялся встревоженным взглядом со своими друзьями, прежде чем дверь распахнулась.

Лютер стоял там, кровь текла по его щекам и окрасила в красный цвет его золотистые волосы. Мое сердце сжалось в груди, когда его убийственный взгляд скользнул по всем нам, прежде чем остановиться на Фоксе.

— Только что сработала камера с датчиком движения в моем офисе. — Он поднял свой телефон, показывая видео, на котором мы втроем стоим за его столом, и мир сомкнулся вокруг меня, выбивая весь воздух из моих легких.

— Я пытался, — сказал я Роуг.

— Этого недостаточно, — выдохнула она, и я кивнул, подходя к ней ближе.

— Но это уже что-то, правда? — Спросил я, зная, что веду себя как последний придурок, но мне просто нужно было, чтобы она перестала так на меня смотреть.

— Это ничего не меняет.

— Я знаю, красавица, — вздохнул я, глядя на нее сверху, похожую на темную королеву, и снова поддался своим инстинктам. Если я не мог заставить ее простить меня, то я мог хотя бы заставить ее улыбнуться. Я достал из кармана пачку наличных и протянул ей. — Тысяча долларов за то, чтобы посидеть с леди?

Она фыркнула и покачала головой, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. — Нет.

— Ладно, две тысячи, но я хочу, что бы ты хорошенько погладила меня поверх штанов.

— О, я только что поняла, почему ты продолжаешь повсюду следовать за мной. Это все хитрая уловка, чтобы заставить меня работать в твоем клубе, не так ли, Джей? — поддразнила она, и ухмылка тронула уголок ее рта. Черт возьми, да.

— Да, — подыграл я, снова подходя ближе и кладя руку на голову золотого коня. — Ты бы заработала кучу денег, красавица. Но у меня проблема…

— Какая же? — спросила она, когда моя рука скользнула по шее лошади к седлу между ее бедер.

Я посмотрел на нее сверху вниз, и моя улыбка погасла, когда я провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра. — Я хочу, чтобы ты была только моей.

Я подумал о реакции Чейза, когда он застал меня с ней, и понял, что ситуация быстро становится запутанной. Он раскрыл свои карты, а я — свои. Я не собирался мешать ему попытать свой шанс с ней, если это было то, чего он хочет, но я чертовски уверен, что попытаюсь застолбить ее до того, как это могло произойти. Более серьезной проблемой был Фокс. Потому что, к черту мою жизнь, он застрелит меня, если застанет с ней. Но я просто не мог остановиться.

Ее губы приоткрылись, когда я нарисовал круг на ее коже, и она прерывисто вздохнула. — Я же говорила…

— Ты никому не принадлежишь. Я знаю, — сказал я, склонив голову набок. — Ты не продаешься… но я продаюсь. И прямо сейчас у меня есть предложение, которое может тебя заинтересовать.

— Да ну? — Она приподняла бровь.

— Я отдамся бесплатно любой девушке с волосами цвета радуги. — Я ухмыльнулся, и она хрипло рассмеялась.

— Таких здесь не так уж много.

— Это очень ограниченное предложение, — согласился я, и она выдавила улыбку, от которой у меня сжалось сердце.

Я протянул руку, чтобы провести большим пальцем по ее губам, очерчивая их изгиб в уголке. — Позволь мне сделать так, чтобы эта улыбка продлилась подольше, сладкая. Эта выглядит слишком временной.

— Где ты научился так разговаривать, Джей? И сколько раз ты использовал это, чтобы заставить девушку отсосать тебе член? — Она отбила мою руку от своего лица, и из моего горла вырвался тихий звук, который был совершенно животным.

— Я не играю с тобой, Роуг, — прорычал я.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Она перекинула ногу через лошадь и села на нее боком, повернувшись ко мне спиной, и ее внимание переключилось на облупившийся лак на ногтях.

— Все, что слетает с моих губ рядом с тобой, реально, сладкая. Я мог бы заставить натурала покраснеть из-за меня за разумную цену, но с тобой я хочу это делать, потому что мне нравится делать тебе приятно.

— Ух ты, — сказала она равнодушно, явно не веря мне. Я толкнул ее, и она упала с лошади, повернувшись ко мне с потрясенным выражением лица, когда приземлилась на ноги.

Я ухватился за шест, торчащий из спины лошади, и использовал его, чтобы перепрыгнуть через карусель в ее сторону, словно я исполнял трюк на одном из своих шоу. — Я толкал тебя, когда мы были детьми, и не говори мне, что правила изменились, красавица.

— Вряд ли это справедливо сейчас, когда я не могу победить тебя в бою со всеми этими дурацкими мускулами.

— Они не такие дурацкие, когда ты ими окутана. Давай, я тебе покажу.

Она попятилась, проскользнув между дельфином и акулой, и я погнался за ней по карусели, в то время как Дворняга предупреждающе тявкнул на меня.

— Мне и так хорошо, — беспечно сказала она, все еще отступая, а ее глаза скользили по моему телу.

— Тогда почему ты трахаешь меня глазами? — Поддразнил я, и ее взгляд снова вернулся к моему, когда я обратил на это внимание.

— Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть, — сказала она, и моя улыбка стала шире.

— Нет ничего плохого и в том, чтобы прикасаться, или сосать, или лизать, или трахаться…

— Я не собираюсь повторять эту ошибку снова, — сказала она, и улыбка сползла с моего лица, а в груди защемило, когда она подтвердила то, что я и так думал. Я был просто плохим решением. Членом по вызову, нужный только для одного. Но, по крайней мере, это означало, что я мог ей что-то предложить.

— Хорошо, — уступил я, поймав ее в ловушку внутри большой морской черепахи, в центре которой стояла скамейка. — Я также умею разговаривать. Я слышал, что ты сказала громко и четко. И я здесь, чтобы назвать это чушью собачьей.

Она скрестила руки на груди, свирепо глядя на меня, и я возненавидел это. Я ненавидел это так чертовски сильно, что хотел просто схватить ее и целовать, пока она не перестанет так на меня смотреть. Как будто я все испортил в ее жизни. Так и было, и я знал, что я, блядь, сделал.

— О чем ты? — невозмутимо спросила она.

— О маленькой мисс «одноразовая», — сказал я, забираясь в черепаху, так что ей пришлось бы либо вылезать, либо встретиться со мной лицом к лицу. — Ты наименее одноразовый человек из всех, кого я знаю. И для протокола, я знаю, каково это — быть одноразовым. Но ты, сладкая, ты гребаный кровавый бриллиант. Чертовски редкий, и желанный всеми.

— Я никому не нужна, — прошипела она, и ее голубые глаза наполнились слезами, и я смог видеть глубину ее веры в эти слова. Ничто из того, что я сейчас скажу, не изменит этого. Но я мог попытаться доказать это. Я не знал, как, но я выясню это.

— Я хочу тебя, — поклялся я. — Я хочу тебя больше, чем когда-либо что-либо хотел, Роуг. Я никогда с тобой не закончу.

— Ты лжец, — выдохнула она, но ее решимость угасла, а ее взгляд упал на мой рот, когда я сократил расстояние между нами.

— Нет, но я вор, шлюха и грязный ублюдок с черным сердцем. Но тебе это во мне нравится, не так ли? — Я провел большим пальцем по ее подбородку, и она с трудом сглотнула, а ее зрачки расширились.

— Мне нравился прежний Джей-Джей.

— У не было того, что есть у нового, — пообещал я, наклоняясь, чтобы провести губами по ее подбородку. — Он не мог сделать с тобой так.

Она вздрогнула, склонив голову набок, когда я приблизил губы к ее уху, и ее тело выгнулось мне навстречу.

— Или так. — Я скользнул рукой вверх под ее футболкой, медленно проводя пальцами по ее груди, ожидая, что она скажет мне «нет», но ее стон подсказал мне продолжать.

Я просунул руку ей под лифчик, нащупав затвердевший сосок, который ждал меня, чтобы я ущипнул и приласкал его. Она уронила голову мне на плечо и снова застонала, как будто пыталась спрятаться от собственных желаний, но не было ни единого гребаного шанса что я позволю ей это. Возможно, я ошибка, но, если она захочет сделать это снова, я всегда буду рядом, чтобы помочь ей сделать это.

Я приблизил губы к ее уху, когда ее рука сжалась в кулак на моей футболке, и я почувствовал ярость в ней по напряженной позе.

— Ненавидь меня, красотка, — прорычал я. — Но и обладай мной тоже.

Меня использовали сотни женщин, но Роуг была первой, с кем я действительно хотел быть без чего-либо взамен. Она завладела мной давно, мое сердце было куплено ее улыбками и бесконечными днями на солнце рядом с ней. Она могла использовать меня до тех пор, пока я не буду разрушен, потому что моим единственным желанием в жизни было, чтобы эта девушка хотела меня так же, как я хотел ее. Но если я не мог этого получить, тогда она могла взять любые части меня, которые ей нравились, а остальное выбросить. Мое тело могло принадлежать другим, но моего сердца никогда не касался никто, кроме нее. И она всегда будет иметь на меня такие права.

— Я так чертовски зла, — прорычала она мне в грудь, и ее руки скользили по моему телу, пока она не потянула за мои шорты. Мой член уже был твердым, как железо, для нее. Иногда мне приходилось дрочить целых десять минут перед выступлением, чтобы поднять настрой, но для Роуг, я стоял по стройке смирно всегда, лишь от одного ее взгляда.

— Я знаю, красавица, — пробормотал я. — Злись. Просто не уходи. Обещай, что не уйдешь.

— Я не могу этого сделать. — Она схватила мой член через шорты, и я зашипел сквозь зубы.

Я не был уверен, кастрируют ли меня сейчас или я получу лучший трах в своей жизни, но я был уверен, что мне это понравится в любом случае. Пока ее руки вот так ласкали меня, я не мог не наслаждаться этим.

Она начала дрочить мне через ткань, ее рука сжимала и дергала мой член таким жестоким способом, который мне чертовски нравился. Я снова провел большим пальцем по ее соску, становясь с ней таким же грубым, как и она со мной, когда сильно сжал ее грудь и зарычал в ее волосы.

— Давай, Роуг, вымести все на мне. Ты сдерживаешься.

Она засунула руку мне под шорты, схватив мои яйца и сжимая их до тех пор, пока я не ахнул.

— Блядь, — прошипел я, и она посмотрела на меня с усмешкой, которая говорила, что ей это нравится, но у меня были идеи получше, как заставить ее улыбаться.

Я убрал ее руку со своих яиц, обхватил ее ладонью свой обнаженный член и застонал, заставляя ее накачивать его. Я ухмыльнулся, глядя на то, как она вынуждена доставлять мне удовольствие, но прежде чем она успела что-либо сказать по этому поводу, я засунул свободную руку ей в трусики и нащупал ее пылающую киску. Я раздвинул ее ноги шире, засовывая два пальца в ее влажный жар, и она вскрикнула, когда я начал яростно вводить их в нее и выводить из нее. Я отпустил ее кулак на своем члене, и она продолжила яростно и гневно трахать меня рукой, а я сунул руку в карман и достал презерватив.

Она выхватила его у меня, вытащила мою руку из своих трусиков и полезла прочь через голову черепахи. Я застонал, карабкаясь за ней и пытаясь поймать ее.

— Этой пытки уже достаточно, красавица, — прорычал я, пока она лавировала между животными.

Она скрылась из виду, и я побежал за ней по карусели с недовольным ворчанием, и мой взгляд упал на ее футболку, валявшуюся на земле. Я ухмыльнулся и замедлил шаг, проходя мимо лошади с ее лифчиком, болтающимся на ухе. Преследуя ее, я нашел ее шорты на спине краба, кроссовки, брошенные на пол, и, наконец, ее маленькие желтые трусики на плавнике дельфина.

Я подцепил их пальцем, обнаружив, что они влажные, когда сжал их в ладони, и мой член стал еще тверже — если это вообще было возможно. Я сунул их в карман и двинулся за ней, обогнув большое кресло в виде морской звезды и обнаружив, что она сидит на спине того же золотого коня, на котором я нашел ее раньше. Ее ноги были раздвинуты по обе стороны от него, а спина прижата к столбу позади нее, пока она одной рукой дразнила свой клитор, а другой сжимала грудь.

Я прикусил кулак и застонал, приближаясь к ней. — Где презерватив? — Я стиснул зубы, и она невинно пожала плечами, но ее глаза метнулись вбок, и я обнаружил, что он натянут на морду рыбы-меч, а его кончик разорван на острие.

Я ткнул языком в щеку, приближаясь к ней как хищник, а она с вызовом подняла подбородок.

— Трахни себя, Джонни Джеймс, — сказала она с придыханием, но ее тон притягивал меня, а не отталкивал.

— Да, трахни меня, красавица, — приказал я, добравшись до задней части лошади.

Я схватил ее за бедра и притянул к себе. Она ахнула, когда я оттолкнул ее руку от ее киски, и провел языком по ее сердцевине, а ее бедра задрожали от моей хватки, когда я раздвинул их еще шире.

Ее руки сжались в кулаки в моих волосах, и она прижалась своим клитором к моему рту, пока я безжалостно посасывал и дразнил ее. Я хотел, чтобы она кончила мне на язык чертовски быстро, и я не собирался быть джентльменом в том, что сделаю дальше.

Она ахнула и застонала, а ее собака встревоженно тявкнула на нас, бедняга, вероятно, подумал, что я собираюсь съесть его хозяйку на обед. Технически, так оно и было.

— Отвернись, Дворняга, — потребовала Роуг, прежде чем ахнуть, содрогаясь подо мной, когда я обвел языком ее маленький комочек удовольствия.

Звук бегущих лап подсказал мне, что собака убежала, и я посмотрел на свою девочку с озорной ухмылкой. — Он может прибежать обратно, когда я заставлю тебя выть.

— Прекрати болтать, — выдохнула она, опуская мою голову обратно между своих бедер, и я рассмеялся в ее киску, прежде чем погрузить свой язык в ее узкую дырочку.

Она выгнула бедра, задыхаясь и постанывая, когда следующим я уделил все свое внимание ее клитору, посасывая и целуя, прежде чем начать двигать языком в ритме, заставляющем ее сыпать проклятиями, которых я даже никогда раньше не слышал.

Ее бедра сомкнулись вокруг моей головы, когда она громко застонала, красиво кончая на мой язык, а я упивался вкусом радуги, жадно облизывая ее.

Ее тело растаяло, как горячий свечной воск, и я стащил ее с лошади, ухмыляясь мокрому пятну, которое она оставила на ее спине, и отнес к морской черепахе, поставив ее на ноги лицом от себя. Она пошатнулась, и я сильно шлепнул ее по заднице.

— Блядь, Джей, — выругалась она, и я рассмеялся, подтолкнув ее вперед, чтобы она наклонилась над головой черепахи.

Она снова нашла в себе силы, с рычанием прижимаясь ко мне задницей. — Черт возьми, зачем я уничтожила презерватив?

Я отрывисто рассмеялся, доставая из бумажника еще один и разрывая обертку зубами, как порнозвезда. Я уже давно придумал, как сделать так, чтобы контрацепция выглядела сексуально, и для своей девочки я выкладывался на все сто. — Ты можешь уничтожить хоть десять, и я все равно вытащу один из своих волос, или из носка, или из задницы, или из…

— Войди в меня, Джонни Джеймс, — прорычала она, и я сжал челюсти, положив руку на ее загорелую спину и стягивая шорты вниз.

Я прижался к ее влажному входу, а затем полностью вошел в нее, заставив ее вскрикнуть. И если под пирсом крутилась стая дельфинов, то сейчас они точно оглохли.

Я зарычал от идеальной упругости ее киски, прежде чем выйти из нее, а потом снова войти мощным толчком, беря от нее все, что мне было нужно, и отдавая ей все, что у меня было. Она вцепилась в голову черепахи, а ее клитор терся о ее мордочку, пока я с силой брал ее и прижимал к себе.

— Я ненавижу тебя, — простонала она, и я качнул бедрами, заставив ее ахнуть, когда надавил на ее точку g, прежде чем вонзиться в нее, вдавливая ее в морду черепахе, которая определенно улыбалась сейчас, когда киска моей девочки терлась об нее.

Мои руки крепко сжали ее, и мой взгляд пробежался по ангельским крыльям, украшавшим ее спину, когда они изгибались от каждого толчка, который сближал наши тела.

Она ругалась, стонала и произносила совершенно нечленораздельные вещи, пока я трахал ее так хорошо, что вскоре она жестко кончила на моем члене, сжав меня и заставив дрожь удовольствия пробежать по моему позвоночнику. Я держал ее неподвижно, требуя от нее собственного освобождения, входя и выходя из нее еще несколькими яростными толчками, прежде чем кончить глубоко в нее.

— Блядь, — прохрипел я, когда от экстаза у меня закружилась голова, и, прижав ее к себе еще на мгновение, вздохнул ее имя. — Ты не ненавидишь меня, — прорычал я, выходя из нее и снимая презерватив, завязывая его узлом.

Она встала, запустив руку в волосы, и мой взгляд прошелся по изгибам ее тела. Я счастливчик, чертовски везучий ублюдок.

Она захлопала длинными ресницами, шагнула ко мне и одарила дьявольской улыбкой. Она не ответила мне, вместо этого сунула пальцы в мой карман и вытащила трусики, которые торчали оттуда.

— Это мое, воришка, — промурлыкала она, и я одарил ее щенячьим взглядом.

— Я думал, это подарок, — невинно сказал я.

Она фыркнула, натягивая их и проходя мимо меня, чтобы собрать остальную свою одежду, пока я бросал презерватив в кабинку в центре карусели Я вздохнул, глядя, как удаляется ее упругая попка, чувствуя, что у меня накопилось слишком много глупых мыслей, которые я хотел сказать, и которые, вероятно, заставили бы ее сбежать в горы. Я остановился на единственном, что имело значение, решив, что все остальное, что я скажу, будет просто чертовски глупым.

— Ты собираешься остаться в городе? — Я последовал за ней, пока она натягивала последнюю одежду и вытаскивала волосы из-под подола футболки.

— Может быть.

Я схватил ее за руку, разворачивая лицом к себе. — Мне нужно «да», сладкая. — Мое сердце сбилось с ритма, и она нахмурилась, вырывая свою руку из моей. И вот оно. Отказ, который мне давали все девушки, когда заканчивали со мной. Отступление, холодная стена в их глазах, взгляд, который говорил: ты можешь сейчас уйти?

Я отступил назад и скрепя сердце отвернулся от нее. Я привык к этому, обычно это никогда не причиняло боли. Но с ней это было невыносимо.

— Думаю, я еще не совсем завязала с этим городом. Во всяком случае, пока.

У меня вырвался тяжелый вздох облегчения, и она нахмурилась.

— Я пока останусь. Но не ради тебя, — сказала она, и я кивнул, почувствовав горько-сладкое облегчение после того, как она отстранилась от меня. В любом случае, мне следовало этого ожидать. Я был хорошим отвлекающим маневром в дерьмовой ситуации. Но я хотел быть чем-то большим, просто не знал, как это сделать.

— Фокс, вероятно, прямо сейчас разбил лагерь в кустах возле твоего трейлера, — размышлял я, скрывая боль в груди и натягивая улыбку. — Я могу с ним разобраться, если ты хочешь пойти туда?

— Ты уверен? — с надеждой спросила она.

— Конечно, красавица. — Я достал телефон и отправил сообщение Фоксу.

Джей-Джей:

Я нашел ее. Но она уедет из города, если ты не уберешься из ее трейлера и не оставишь ее там в покое на некоторое время.

Фокс:

Хорошо. Я дам ей день.

Джей-Джей:

Три.

Фокс:

Два.

Джей-Джей:

Договорились.

— У тебя есть два дня покоя, — весело сказал я ей, и она поджала губы.

— Разве вы не собираетесь завтра заняться судном? — спросила она, нахмурившись.

— Да, а что? — Спросил я, когда мы сошли с карусели.

— Просто интересно. — Она пожала плечами. — Напомни, сколько денег с этого выйдет?

— Не припомню, чтобы я когда-нибудь говорил тебе об этом, — поддразнил я, и она ухмыльнулась.

— Ну, теперь я спрашиваю.

— Восемьдесят тысяч. Половина, конечно, достанется империи Лютера, но остальное делится поровну между нами четырьмя, за выполнение этой работы. Это будет кругленькая сумма в десять тысяч каждому.

— Четырьмя? — переспросила она.

— Да, Чейз выбирает четвертого. Там вооруженная охрана, и лучший способ выполнить задание — подойти к судну с двух сторон, чтобы у нас был запасной план отхода в случае необходимости. Безопаснее идти парами, мы сможем прикрывать друг друга.

— Ну, только не умри, Джонни Джеймс, — сказала она.

— По-моему, это самое приятное, что ты мне сказала с тех пор, как вернулась в город, — сказал я с дразнящей улыбкой, и она ткнула меня локтем в бок.

— Просто будь осторожен, ладно?

Я обнял ее за плечи и притянул к себе, не в силах сопротивляться желанию прижаться к ней еще ненадолго. — Хорошо, красавица.

***

Я встретил Фокса у пристани, одетый в рыбацкое снаряжение, — кепку и все такое, — и выглядел по-настоящему аутентично. Фокс был одет так же, как и я, ожидая на маленькой рыбацкой лодке у причала, и я с улыбкой запрыгнул на нее.

— Ну, привет, моряк, — весело сказал я, и он закатил глаза. — Где еще один наш товарищ-моряк?

— Прекрати так говорить «моряк», — строго сказал Фокс, доставая телефон и проверяя, нет ли сообщений от Чейза.

Я бросил рюкзак с инструментами на корму и оглядел других рыбаков, готовивших свои лодки. Было раннее утро, и у нас оставалось пятнадцать минут до того, как паром отойдет от берега. Я смог разглядеть большой белый борт парома, стоящего дальше по причалу, и надпись «La Mujer Bonita», написанную витиеватыми красными буквами спереди. Вряд ли на нем будет много людей, туристический сезон только начинался, так что я рассчитывал на малолюдное судно, но вооруженная охрана должна была стать нашей главной проблемой. Мы узнали о них пару недель назад и скорректировали наши планы с учетом их присутствия. Они должны были защищать груз от любых сомнительных пассажиров. Они не ожидали, что кто-то сомнительный заберется на борт и ограбит их.

Похоже, что сегодня привозили не только часы «Cartier», но какие бы ценности они ни охраняли, они нас не интересовали. Фоксу нужны были часы и ничего больше. Мы заберем их прямо из сейфа с помощью кода, который мы все запомнили, и полиция никогда не сможет выяснить, когда они пропали. Нам нужно было попасть на паром, спуститься в трюм и снова сойти с него так, чтобы никто даже не догадался, что мы там были. Это должно было быть быстро и просто, и я, блядь, не мог дождаться.

Минуты тянулись, и Фокс несколько раз пытался дозвониться Чейзу, но ответа не было.

Меня охватила тревога, и я сжал его руку, когда «La Mujer Bonita» дал гудок и начал отходить от причала.

— Нам пора выдвигаться, — прошипел я, и Фокс посмотрел на меня с яростью, отразившейся на его лице.

— Гребаный Чейз. Это его чертова работа, — прорычал он.

— Мы можем сделать это вдвоем? — Спросил я, и он провел языком по зубам, обдумывая предложение.

Телефон Фокса зажужжал в его руке, и я наклонился ближе, чтобы прочесть сообщение от Чейза.

Чейз:

Уже в пути. Выезжайте. Встретимся на воде.

— Это не входило в план, — прорычал Фокс.

— Давай, поехали. Если он говорит, что будет там, он будет там, — сказал я, и Фокс кивнул, сдаваясь, и двинулся заводить двигатель. У нас все равно не было выбора. Паром отходил, и это был наш единственный шанс.

Вскоре мы были на воде, следуя за «La Mujer Bonita», и мое сердце подпрыгивало от возбуждения, когда мы плыли по волнам позади него, держась достаточно далеко, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Я пристально вглядывался в океан, ища любые признаки Чейза. На воде было не так много лодок, как могло бы быть, и я ухмыльнулся нашей удаче. Если наш брат доберется сюда, то мы все будем праздновать дома еще до десяти утра.

Мы выходили в глубокие синие воды, простиравшиеся между материком и островом «Баллена», и я огляделся налево и направо в поисках моего мальчика. Давай, придурок, где ты?

Впереди мое внимание привлек белый отблеск, и я заметил Чейза за рулем быстроходного катера, рассекающего волны. Рядом с ним стояла Роуг в парике в виде длинных каштановых волос, и мое сердце сжалось от шока, а Фокс выпрямился рядом со мной.

— Нет, — выплюнул Фокс, но было уже слишком поздно. Чейз выбрал четвертого члена нашей группы, и если мы не согласимся с этим, то не справимся с этой работой.

— Слишком поздно, — пробормотал я Фоксу, когда мое сердце вышло из-под контроля. — Она в деле.