Игровая площадка для грешников

Я стоял за штурвалом скоростного катера в темном океане, и мое сердце билось где-то в гребаном горле, пока я искал Роуг в лодке где-то впереди нас. Джей-Джей стоял рядом со мной, держа в руке мой телефон, чтобы следовать за сигналом. Чейз размахивал перед нами мощным фонариком, пока мы искали ее.

— Она должна быть прямо перед нами, где ее гребаная лодка? — Зарычал я.

Я перешел от ярости к полной панике, когда мы получили ее сообщение. Я не знал, преследуют ли ее или нет, но маленькая точка в океане продолжала двигаться к нам, и я молил гребаного Бога, чтобы она все еще была свободна. Она двигалась достаточно медленно, должно быть, у нее были проблемы с двигателем, и беспокойство терзало меня, пока я искал ее, отчаянно пытаясь найти ее раньше, чем это сделают Маверик или его люди.

У меня внутри все оборвалось, когда свет фонаря упал на нее. В гребаном океане.

— Роуг! — Взревел я, заглушая двигатель.

Я скинул кроссовки и выпрыгнул из лодки, рухнув в воду. Я поплыл к ней по прохладным волнам, а затем притянул ее к себе, и она послушно вцепилась в меня, тяжело дыша.

— Вау, — сказала она, задыхаясь. — Я и не знала, что барсуки умеют плавать.

Я никогда не думал, что буду рад услышать, как она называет меня так, когда я прижал ее к своей груди и поцеловал в лоб. — Любое существо научилось бы этому, чтобы спасти тебя, малышка.

Она усмехнулась. — Даже голубь?

— Даже бескрылый и безногий голубь.

Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ, мое сердце радостно забилось, когда я вспомнил, как мы с ней купались в океане, когда были детьми. Нам было по тринадцать, когда однажды ее доску унесло в океан во время прилива. Я поплыл за ней и ждал вместе с ней, пока нас не подобрала береговая охрана. Мы здорово обгорели на солнце, но это до сих пор осталось одним из моих любимых воспоминаний. Она держалась за меня так, будто не доска для серфинга держала ее на плаву, а я.

— Я думаю, мы все еще дрейфуем в открытом океане, — сказала Роуг, глядя на бесконечный горизонт и озабоченно закусив губу. Берег становился все дальше и дальше, но береговая охрана скоро доберется до нас. Нам просто нужно было держаться.

— Я бы уплыл за край света, если бы ты туда направилась, колибри. — Я сжал ее руку, и она переплела свои пальцы с моими.

— Разве это странно, что мне все равно, что там, за горизонтом? Я просто хочу остаться здесь, в Сансет-Коув. С тобой и остальными.

— В этом нет ничего странного, — твердо сказал я. — Слишком много людей думают, что путешествия по миру сделают их счастливыми, более реализованными или что-то в этом роде. Но настоящее происходит прямо здесь. На земле, на которой мы выросли. Это место будет помнить нас, когда мы уйдем, и никакое другое. Поэтому я хочу продолжать делать его нашим, впечатывать наши имена в саму землю. Мне нравится принадлежать этому месту. И мне нравится, что ты тоже принадлежишь этому месту. Ничто и никогда не сможет этого изменить.

Джей-Джей направил лодку к нам, и Чейз перегнулся через борт, поднял Роуг из воды и втащил ее на катер. Я ухватился за его край и подтянулся, направляясь к ящику для хранения в задней части и доставая одеяло.

— Верни нас домой, Джей, — скомандовал я, и он помчался по воде, разворачивая лодку. Я усадил Роуг рядом с собой на скамейку и помог стянуть с нее верх.

— Всегда ищешь предлог, чтобы раздеть меня, не так ли, придурок? — сказала она, дрожа на прохладном воздухе. Она сбросила шорты, и я завернул ее в одеяло, обняв за плечи. Чейз наблюдал за ней со скамейки напротив, и его брови сошлись на переносице, как будто у него в голове была тысяча мыслей. У меня их было вдвое больше, и от этого у меня чертовски разболелась голова. Но одна из них звучала яснее всех остальных: она была с Мавериком. С моим гребаным приемным братом. Что она ему сказала? Что он сказал ей? Почему она еще дышит? Неужели его психотические наклонности не распространялись на нее? Одна мысль об этом приводила меня в ярость. В нем не было ничего положительного. Тем более ничего, связанного с моей девочкой.

— Тебе не нужно меня обнимать, Барсук, — кисло сказала Роуг, и я нахмурился, глядя на нее.

Я многое хотел сказать ей, учитывая, что, черт возьми, она натворила сегодня. Но, проплыв так далеко до материка, она, должно быть, вымоталась. Я изо всех сил прикусил язык. Я просто радовался, что она снова в моих объятиях. Выговор мог подождать.

Она попыталась оттолкнуть меня, но я не отпустил ее, стиснул челюсти, и крепче прижимаясь к ней.

— Это потому, что в детстве тебя недостаточно обнимали? Или потому, что ты скучаешь по своему милому покойному папочке, который сейчас не обнимает тебя? — с горечью спросила она.

Я нахмурился от странного вопроса, сузив глаза, прежде чем обменяться взглядом с Чейзом. Вот дерьмо. Она знает.

— Роуг, — прорычал я.

— Не надо мне тут твоего Роуг, мудак. — Она снова оттолкнула меня локтем, и я раздраженно зарычал, не отпуская. — Вы все кучка лжецов и можете катиться к черту. Вы действительно думали, что я не узнаю правду?

— Ну, лично я планировал, что ты снова сбежишь, прежде чем поймешь это, — бессердечно сказал Чейз, и его жесткая маска снова вернулась на место.

— Заткнись, — зарычал я на него, и он бросил на меня разочарованный взгляд. — Нам просто нужно было немного времени, чтобы…

— Что бы, что? — оборвала она меня, свирепо глядя на меня. — Чтобы наговорить мне еще больше лжи? Может быть, Маверик твоя лучшая подружка, и вы вместе устраиваете вечеринки обнимашек по выходным?

— Не будь такой капризной, — прорычал я ей в лицо, и она зарычала на меня в ответ, как дикое животное.

— Я имела право знать, что Лютер жив, — прошипела она.

— Чтобы ты могла сбежать в горы? — Огрызнулся я.

— Я его не боюсь, — серьезно ответила она.

— Нет, точно так же, как ты не боишься сбежать на остров Маверика и подвергнуть свою жизнь опасности, — горячо сказал я. — Точно так же, как ты не боишься давить на меня и вести себя так, будто в моем городе на тебя не распространяются никакие правила.

— Они ко мне не относятся, — прошипела она на меня. — Поскольку я никому не принадлежу, я не следую ничьим правилам, законам или требованиям. Я восстала из гребаных мертвых и никогда не повторю ошибок, которые совершила в прошлом, позволив таким ублюдкам, как ты, контролировать мою жизнь. Но что еще хуже твоих попыток сделать это, так это гребаная ложь. Я должен была догадаться, что не могу доверять ни единому вашему слову.

— Не говори так, красотка, — взмолился Джей-Джей, оглядываясь на нее через плечо.

— Она это переживет, — пробормотал я.

— Не говори за меня. — Она ткнула меня локтем в живот, и я выругался, когда она увернулась от меня, поднялась и направилась к противоположному борту лодки, в полуметре от Чейза.

— Может, стоило оставить ее в воде на съедение акулам, — усмехнулся Чейз, и я встал, шагнул к нему и наполовину столкнул его через край лодки, обхватив рукой его горло.

— Хватит. Что я тебе говорил о том, что с ней нельзя разговаривать в таком тоне? — Зарычал я, а он выругался, схватил меня за руку и отдернул ее.

Он плюхнулся обратно на свое сиденье, и я посмотрел на него сверху вниз, прежде чем перевести взгляд на Роуг.

— Мы солгали, чтобы защитить тебя, — сказал я ей.

— Вы делаете много сомнительного дерьма, чтобы «защитить меня», о чем я никогда не прошу. И это всегда заканчивается тем, что мне становится еще больнее, так что как насчет того, чтобы пойти нахуй, Барсук. Всем вам.

— Было бы неплохо поблагодарить меня за то, что я вытащил твою задницу из океана, когда за тобой по пятам гналась целая свора «Проклятых», — прорычал я, опускаясь обратно на свое место, пока мы приближались к берегу. Мой гнев нарастал, и мне снова захотелось преподать ей урок. Она была соплячкой, которой нужно было понять, что ее место рядом со мной и начать выполнять мои приказы.

— Было бы неплохо поблагодарить меня за то, что я дала вам возможность нанести ответный удар по Маверику, но я не слышу, чтобы ты пел мне дифирамбы. — Она перевела взгляд на воду.

— Спасибо, красавица, — сказал Джей-Джей, и я нахмурился.

— Не поощряй ее, — рявкнул я, прежде чем пристально посмотреть на нее. — Ты могла погибнуть.

— Но я этого не сделала. — Она пожала плечами.

— Дело не в этом, — процедил я сквозь зубы.

— Разве нет? — протянула она. — О, и к твоему сведению, Рик не убивал твоих парней. Он сказал, что спокойно отсиживался в своем замке. Так что, похоже, в твою дверь постучался еще один враг. У тебя их действительно много, Барсук, не так ли?

Я цокнул языком, качая головой. — Он лжет.

— Зачем ему это? — спросила она, и я нахмурился, переглянувшись со своими парнями. — Он сказал, что если бы он это сделал, то с радостью присвоил бы себе все заслуги.

— В ее словах есть смысл, — сказал Джей-Джей, а Чейз прижал язык к своей щеке.

— Чушь собачья, — холодно сказал Чейз. — Он солгал ей в лицо, потому что хотел показать, что он не псих, скорее всего, чтобы залезть к ней в трусики.

— Ага, «потому что в этом есть смысл», — невозмутимо ответила Роуг, но для меня это имело смысл. Маверик хотел ее так же сильно, как и мы. И он сказал бы что угодно, лишь бы попытаться отнять у меня мою девушку. Я подавил ухмылку при мысли о том, что она отвергла его, и его голова взорвется, когда он узнает, что она помогла нам сделать.

— Ну, мы узнаем наверняка, как только наши ребята закончат просматривать записи с камер видеонаблюдения с сегодняшнего вечера, — сказал я, и Роуг пожала плечами.

Джей-Джей добрался до берега и остановил лодку у небольшого причала, который вел от пляжа, примыкавшего к нашему участку. На конце причала стоял охранник, который помог нам пришвартоваться, после чего я направился к дому, а Джей-Джей и Чейз обступили Роуг с флангов, и повели ее внутрь за мной.

Когда я открыл дверь, Дворняга подбежал поприветствовать нас, возбужденно тявкая, а затем нырнул мимо меня и лизнул лодыжки Роуг. Я повернулся, подхватывая его на руки, и выругался, когда его зубы впились в мой большой палец.

— Эй, отвали от моей собаки! — Рявкнула Роуг, но я проигнорировал ее, направляясь наверх и слыша, как она бежит за мной.

Я направился прямо в свою спальню, и как только она вошла, обернулся, вышвырнул собаку в коридор и закрыл за ней дверь. Я повернул ключ в замке и сунул его в задний карман.

— Какого черта? — Она посмотрела на меня с недоумением, а я сдернул с нее одеяло и повел ее в свою ванную.

Поймав ее за локоть, я провел большим пальцем по порезу, и она зашипела от боли.

— Прости, детка, — пробормотал я. Мне было неприятно видеть, как она истекает кровью. Рана была неглубокой, но это не имело значения. — Он к тебе прикасался? — Спросил я с рычанием, осматривая ее в ярком свете комнаты в поисках новых отметин.

— Только так, как мне нравится, — промурлыкала она, и я развернул ее лицом к себе, щелкнув зубами.

— Ты трахалась с ним? — Спросил я, внезапно утонув в океане паники. Пожалуйста, блядь, нет.

— Вопреки тому, что ты думаешь обо мне, Барсук, я трахаюсь не с каждым мужчиной, с которым вступаю в контакт, — устало сказала она. — Хотя я его здорово разозлила.

Я ухмыльнулся и потащил ее в душ, на ходу снимая с себя одежду. Когда я потянулся к бретельке ее бикини, она с диким звуком шлепнула меня по руке, и я закатил глаза, вставая за ней обнаженным.

Она продолжала шлепать меня по рукам, пока я пытался вымыть ее, все это время стоя ко мне спиной. Когда мы снова вышли из кабинки, она даже не позволила мне обернуть ее полотенцем.

— Просто позволь мне помочь тебе, — скомандовал я, но она проигнорировала меня, вылезая из бикини в полотенце и бросая его в корзину для белья у раковины. Затем она протиснулась мимо меня и потянулась за моими джинсами, валявшимися на полу. Я поймал ее за талию, чуть не сбросив полотенце, и она вцепилась мне в руку, как дикарка.

— Боже, как же ты меня бесишь, — прорычал я, неся ее обратно в свою комнату и отпуская там, после чего схватил свои джинсы и достал из кармана ключ от двери.

— О, это я тебя бешу? — невесело усмехнулась она, и ее разноцветные волосы мокрыми волнами рассыпались по плечам. Блядь, она выглядела аппетитно. Я медленно подошел к ней, как хищник, приближающийся к своей добыче, и она начала пятиться к кровати.

— Да, ты упрямая, болтливая, безрассудная соплячка, — сказал я, оскорбляя ее с каждым своим шагом вперед.

Ее ноги ударились о кровать, и на секунду она растерялась, прежде чем взяла себя в руки и выпрямила спину. — Ну, а у тебя мания величия, так как же, по-твоему, я должна себя вести?

Я приблизился к ее лицу, вдыхая аромат моего средства для душа на ее коже, и мой член начал пульсировать. — Я ожидаю, что ты будешь вести себя так, как я скажу.

— Этого никогда не случится. Ни в этой жизни, ни в следующей, ни в той, что после…

Я поцеловал ее, чтобы она заткнулась, и она с яростным рыком отдернула голову. Она подняла колено, чтобы ударить меня по яйцам, но я толкнул ее на кровать, прежде чем она успела это сделать. Ее полотенце соскользнуло, и она поспешила затянуть его, прежде чем я увижу ее голую киску. Пока я наблюдал за ней с диким голодом, я не был готов к тому, что пятка ее ноги врежется в мой член, и я застонал от боли, отшатнувшись в сторону и обхватив свои причиндалы. Она пробежала мимо меня, отперла балконные двери и убежала со связкой ключей в руке. Я выругался и бросился за ней, но к тому времени, как я вышел на улицу, она уже воспользовалась ключами, чтобы открыть дверь на своем балконе. Я побежал изо всех сил, чтобы попытаться поймать ее до того, как она войдет в свою комнату.

Она взвизгнула, проскользнув внутрь и захлопнув дверь. Я врезался в нее, а секундой позже ключ повернулся в замке. Она победоносно ухмыльнулась, прижав средний палец к стеклу, и я нахмурился, чувствуя, как мое сердце колотится о грудную клетку.

Я наблюдал, как она поспешила к своей двери, открыла ее, чтобы впустить Дворнягу, а затем повернула замок и на ней. Я в гневе ударил ладонью по стеклу.

— Роуг! — Рявкнул я. — Открой эту дверь.

Она медленно подошла обратно к окну, взялась за полотенце и, прикусив губу, слегка приоткрыла его, едва удерживая. Мое дыхание стало поверхностным в ожидании шоу всей моей жизни. Голос в моей голове кричал «Красная тревога», но мальчик во мне не мог перестать пялиться и надеяться, что она по какой-то неизвестной причине решила показать мне свое тело.

— Кто здесь на самом деле обладает властью, Барсук? — спросила она, выгибая бровь, а затем задернула занавески, и я снова ударил ладонью по стеклу с ревом разочарования.

Будь она проклята. И будь проклят мой член за то, что она так легко ввела меня в заблуждение.

Я вернулся в свою комнату, захлопнув балконную дверь с такой силой, что весь дом задрожал, а затем схватил какую-то одежду и натянул ее. Хрен знает, во что я вообще был одет, когда выскочил за дверь и побежал трусцой вниз по лестнице на поиски своих братьев.

Было уже поздно, но мои парни всегда праздновали после работы, и особенно после того, как мы нанесли такой серьезный удар по Маверику.

Я нашел их в гостиной, спорящими о том, что включить по телевизору — музыку или порно. Джей-Джей, очевидно, хотел порно.

Заметив мое появление, они оба замолчали, глядя мимо меня в поисках четвертого члена этого семейства.

— Где она? — Спросил Джей-Джей, отказавшись от попыток вырвать пульт от телевизора из рук Чейза и одарив меня взглядом обиженного щенка. — Ты снова разозлил ее?

— И почему твои спортивные штаны надеты задом наперед? — Чейз фыркнул.

Я пожал плечами, плюхнулся в кресло, взял оставленную там бутылку рома и сделал большой глоток.

— Ради своего святого, Фокс, — прорычал Джей-Джей, направляясь ко мне, и я вскинул бровь от такого проявления агрессии.

— Что? — Рявкнул я, альфа во мне поднял голову.

Чейз включил какую-то музыку, плюхнулся на диван и зажал сигарету в губах.

— Ты знаешь «что», — сказал Джей-Джей, и его глаза сузились.

— Я не понимаю. — Я сделал еще глоток рома. — Почему она так себя ведет? На тебя она так не огрызается.

— Это потому, что я ей действительно нравлюсь, — дерзко сказал Джей-Джей, и я сел прямее, когда гнев просачивался сквозь меня из-за этого намека. — Выслушай меня, — продолжил он, прежде чем я успел его задушить. — Если бы ты провел с ней немного времени, как это делаю я, поговорил с ней, выслушал ее, возможно, она бы поладила с тобой. Знаешь, как ты всегда ладил с ней, когда мы были детьми?

Мои губы плотно сжались, но я предположил, что понимаю его точку зрения. — Типо как… свидание?

— Я этого не говорил. Почему бы тебе просто не стать ее другом и не посмотреть, как пойдут дела дальше? — Предложил Джей-Джей, но я проигнорировал его, уже планируя свидание, на которое я мог бы ее пригласить. Я могу завоевать ее. Мне просто нужно было направить в нужное русло своего внутреннего взбалмошного подростка. Раньше мне нравилось водить ее в разные места и дарить ей милые и бессмысленные вещи. Если бы я не был так зациклен на том, что она снова от меня сбежит, может, я бы и раньше додумался это сделать. Но с другой стороны, моя глупая подростковая задница тоже ее не покорила. Так что мне нужно было повысить свой уровень. Соединить будущее и прошлое, стать ее идеальной фантазией.

В кармане зажужжал телефон, и я обнаружил, что меня ждет сообщение от Кестрела с записью камер видеонаблюдения у главных ворот в момент нападения Маверика.

Кестрел:

Ничего хорошего, босс. Ублюдки были в масках, а фургон, на котором они приехали, имел фальшивые номера.

Я вздохнул, просматривая запись, на которой люди в лыжных масках выпрыгивают из кузова своего фургона и быстро убивают наших людей, прежде чем приступить к работе, оставив свое гребаное сообщение.

Я бросила телефон Джей-Джею, и он со вздохом просмотрел запись, а затем передал его Чейзу.

— Как вы думаете, в том, что сказала Роуг, может быть часть правды? — поинтересовался Джей-Джей вслух. — Это точно Маверик, верно?

— Кто же еще? — Я стиснул зубы.

Джей-Джей пожал плечами, и Чейз провел языком по зубам.

— Никто другой не смог бы подобраться так близко, — сказал Чейз, и я кивнул одновременно с Джей-Джеем, ставя точку в этом вопросе. — Ты рассказал своему отцу?

— Нет, — сказал я. — Это не его дело, и к тому же он снова будет защищать Маверика. Он, блядь, бредит.

— Может, поговорим о том, что мы, блядь, будем делать, когда он вернется домой? — Спросил Чейз. — Потому что, если он обнаружит Роуг в городе, не говоря уже о том, что она спит под нашей крышей, он без колебаний убьет ее.

— Думаешь, он ее узнает? — поинтересовался Джей-Джей. — Мы могли бы назвать ей вымышленным именем?

— Папа слишком умен для этого. Если он не узнает ее сразу, то рано или поздно все равно все поймет.

— Особенно учитывая то, как вы двое ведете себя, будто она все время держит вас за яйца, — пробормотал Чейз, и Джей-Джей схватил подушку, хлестнув его ею по голове, прежде чем плюхнуться на свое место.

— Папа не вернется домой в ближайшее время, — сказал я. — Нас предупредят раньше, чем он вернется, и тогда мы спрячем ее.

— Ага, и это твой долгосрочный план? — Фыркнул Чейз. — Потому что если ты будешь настаивать на том, чтобы оставить ее у себя, то рано или поздно папаша Арлекин узнает об этом. И он будет еще больше зол, если узнает, что мы все ее прятали и лгали об этом.

— Ну и что ты предлагаешь, Эйс? — Спросил я.

— Ты знаешь, какова моя позиция в этом вопросе, — сказал он, выпуская в воздух облако дыма.

— Я устал от того, что ты ведешь себя так, будто она ничего для тебя не значит, — сказал Джей-Джей, приподняв бровь. — Мы знаем тебя всю жизнь, и с тех пор, как она ушла, ты ведешь себя так, будто твое сердце — это мертвый комок плоти в груди, только для того, чтобы оно больше никогда не разбилось.

— Ты сделал такое неточное предположение, потому что вычитал его в одной из своих порно-книжек для мамочек? — Чейз ухмыльнулся, но Джей-Джей лишь пожал плечами.

— Чтобы стать фантазией каждой женщины, полезно провести некоторое исследование о том, что представляет собой фантазия каждой женщины. Ты бы чаще трахался, если бы заглядывал в мою библиотеку.

— Да, но тебе действительно нужно было купить издание «Пятьдесят оттенков серого» в специальной обложке на Ebay? — Чейз фыркнул, и я выдавил улыбку, когда Джей-Джей нахмурился.

— Это классика, чувак, — оправдался Джей-Джей.

— В описании случайно не упоминалось, высохла ли книга с тех пор, как последняя владелица трогалась себя пальцами на дней? — Спросил Чейз, и я ухмыльнулся, наслаждаясь их перепалкой.

— Когда девушка в последний раз ласкала себя пальцами из-за тебя, Эйс? — Джей-Джей запустил руку в волосы. — Потому что два дня назад девушку пришлось выгнать из моего клуба, потому что она пыталась довести себя до оргазма из-за меня, пока я танцевал на сцене. Мне даже не пришлось прикасаться к ней руками. Сам факт моего существования, горячее чем ты когда-либо будешь. И из-за этого в нашем доме и появляются эти романтические книжки.

— Но тебе не обязательно было покупать для них специальный книжный шкаф, — подколол его я, и Джей-Джей пожал плечами.

— Или плакат «Команда Джейкоба», который ты повесил над своей коллекцией «Сумерек», — добавил Чейз, и я хрипло рассмеялся.

— Чувак, как будто я из команды Джейкоба, если ты собираешься подшучивать надо мной из-за «Сумерек», по крайней мере, правильно изложи факты. Эдвард всегда был единственным, — сказал Джей-Джей, вздернув подбородок, поскольку он отказывался смущаться из-за этого дерьма. Я втайне уважал Джея за то, что ему было абсолютно безразлично как относятся другие к тому, что ему нравилось. Если бы он захотел потягивать ярко-розовый коктейль во внутреннем дворике на одной из наших вечеринок, одетый в блестящее бикини и при макияже, он все равно занялся бы сексом до девяти вечера. Может быть, в его увлечении порно для мамочек действительно что-то было. У меня не было абсолютно никакого опыта в том, как понравиться женщине, кроме умопомрачительного траха. Я мог вздернуть подбородок и заставить двух девушек драться за мой член меньше чем за минуту из-за того, кем я был. Но, возможно, это меня испортило. Потому что единственная девушка, с которой я когда-либо хотел встречаться, наконец-то вернулась в мою жизнь, и я понятия не имел, как заставить ее захотеть меня для чего-то серьезного.

Вот черт, мне придется почитать грязные книжки Джей-Джея, не так ли?

— И раз уж мы заговорили об этом, называть их порно для мамочек — это способ мужчин принизить жанр стоимостью в миллиард долларов, в котором доминируют женщины, и который превосходит по продажам любой другой жанр в мире. И если бы вы уважали его немного больше, возможно, девушки падали бы к вашим ногам, как падают к моим. Просто мысль. — ухмыльнулся Джей-Джей.

— Спасибо за совет, я засуну его себе в задницу вместе с остальными твоими полезными советами, — сказал Чейз. — Мне не нужна помощь в перепихоне, Джей.

— Если ты говоришь о Рози, тебе нужно расширить свои горизонты, потому что эта цыпочка — тяжелая работа с минимальной отдачей. И я знаю, что тебе не нужна помощь, чувак. Ты твердая девятка с половиной по внешности, но тройка по игре.

Чейз нахмурился.

— Я могу поднять этот показатель до семи с половиной, без проблем, — добавил Джей-Джей.

— Ты придурок, — прорычал Чейз.

— Я говорю конкретно о девушках, брат. Не обижайся. Это моя работа. В мой клуб приходят тонны горячих парней с улицы, желающих присоединиться к моей труппе. Но я выбираю только тех, у кого есть потенциал стать полноценной десяткой. И ты мог бы стать таким. И тогда я бы организовал для тебя такой горячий трах, Чейз Коэн, — сказал Джей-Джей. — Я мог бы сделать тебя предметом грязных фантазий тысячи девушек. И за это ты получишь премиальную киску.

— Ты пытаешься завербовать меня? — Чейз рассмеялся.

— Не для клуба. Для моего развлечения. Так что выбери девушку, любую, предпочтительно самую горячую, блядь, и я тебе ее достану, — сказал Джей-Джей.

Чейз открыл рот, и я перебил его, прежде чем он успел выбрать.

— Не Роуг, — сказал я, потому что блеск в его глазах говорил о неприятностях.

Чейз почесал щетину на подбородке. — Я не собирался говорить «Роуг», — усмехнулся он, и я прищурился.

— Лучше бы это было так, — предупредил я.

— Я знаю, ты упрямый ублюдок, Фокси, но моя дверь всегда открыта, если ты тоже хочешь научиться нравиться девушкам, — предложил Джей-Джей, и я поднялся со своего места.

Чейз тоже встал, поймав мой взгляд, а Джей-Джей переводил взгляд с одного на другого, с каждой секундой все больше и больше не понимая, что происходит.

— Держи его, — сказал я Чейзу, и Джей-Джей рассмеялся, когда Чейз забежал за его кресло и схватил Джей-Джея за плечи, чтобы удержать его на месте. Я ударил Джей-Джея в живот, и он захрипел, смеясь, борясь с Чейзом и пытаясь пнуть меня. Я продолжал игриво бить его, пока мы втроем не начали бороться, и Джей-Джей не пришел в полную ярость, вонзив зубы в мою гребаную руку.

Раздражало то, что Джей-Джей был единственным из нас, кто, похоже, нравился Роуг. Так что к тому времени, когда я закончил надирать ему задницу, я был готов прислушаться к его советам. Потому что я был готов на все, чтобы завоевать Роуг.

***

Я проснулся от звона будильника в четыре утра и, глубоко вздохнув, встал с кровати, зевая. Я надел шорты для серфинга и майку, затем взвалил на плечо рюкзак, который собрал прошлой ночью, надел кроссовки и вышел из комнаты с несколькими куриными лакомствами в кармане.

Я опустился на колени перед комнатой Роуг, ковыряясь в замке, пока он со щелчком не открылся. Затем я достал куриные угощения и приоткрыл дверь, придерживая их, когда в дверном проеме показался нос Дворняги, яростно принюхивающегося в поисках взятки, которую я всегда приносил ему, когда хотел посмотреть, как она спит. Мне нравилось это делать. Отчасти потому, что она не хмурилась на меня, когда спала. А девочка спала очень крепко, поэтому ничего не замечала. В первый раз, когда я вошел сюда и Дворняга тявкнул на меня, она даже не пошевелилась. Но она бы так и сделала, если бы он продолжал это дерьмо, поэтому я тайком отнес его вниз и накормил сухим кормом. С тех пор я следил за тем, чтобы в наш список покупок добавлялись лучшие куриные лакомства, и он стал ласков в моих руках. Никогда не думал, что мне придется подкупать уличную собаку, но вот я здесь, заключаю с ней чертово соглашение.

Я вошел в комнату, подошел к ее шкафу и наполнил свой рюкзак маленьким сиреневым бикини, кардиганом, чертовски сексуальными шортами и майкой.

Затем я взвалил на плечо свой рюкзак и подошел к ее кровати, глядя на нее, уютно устроившуюся на простынях, с совершенно неподвижным прекрасным лицом.

Я наклонился, касаясь своими губами ее губ, наслаждаясь ее вкусом, и она сонно застонала, от этого звука мой член воспрянул духом. Я откинул простыни, разглядывая ее голые ноги, маленькие черные трусики и майку с Зеленым Могучим Рейнджером, в которой она спала. Клянусь, этот ублюдок на ее майке выглядел чертовски самодовольным, и я поджал губы, прежде чем нежно просунуть руки под нее и прижать ее к своей груди.

Дворняга зарычал, и я бросил ему еще несколько лакомств, пока она бормотала что-то о злых барсуках, а затем прижалась ко мне. Исходящий от нее жар заставил мое сердце бешено заколотиться, и я ухмыльнулся, унося свою девочку из ее комнаты вниз по лестнице на кухню, а Дворняга следовал за мной по пятам. Осторожно, держа ее одной рукой, я открыл холодильник и достал миску с приготовленным вчера вечером куриным мясом. Затем я осторожно опустил ее на пол, и Дворняга подбежал, чтобы проглотить лакомство.

— Вот так, маленький ублюдок, — пробормотал я, прежде чем встать, отнести Роуг к задней двери и отпереть ее. Я направился на улицу, кивнув Раулю, который при моем движении поднял пистолет, а затем кивнул мне, секунду разглядывая Роуг в моих руках, прежде чем быстро отвести взгляд.

Не обращай на меня внимания, я просто похищаю свою девушку на лучшее свидание в ее жизни.

Я спустился по ступенькам крыльца к песчаному пляжу, где волны мягко плескались о темный берег. В небе виднелся едва заметный намек на рассвет, и мне захотелось поторопиться, чтобы увидеть, как солнце взойдет в месте нашего назначения.

Я направился вдоль причала и забрался в катер, уложив Роуг в гнездо из одеял, которое положил туда прошлой ночью, перед тем как лечь спать. Я убрал прядь волос с ее лица, и ее веки затрепетали, но она не проснулась. Я мало что мог сделать, чтобы разбудить ее сейчас, но, если мы не будем в движение к тому моменту, как она проснется, она попытается сбежать. Так что я предпочел бы уже плыть и иметь дело с неизбежным спором, который должен был начаться, как только мы окажемся в океане.

Я встал перед штурвалом и включил зажигание, двигатель взревел, и Роуг закричала, проснувшись. Я помчался по волнам, бросив взгляд через плечо, когда она встала среди одеял, окидывая меня диким, полном ярости взглядом.

— Какого черта ты делаешь, Фокс?! — заорала она.

— Мы собираемся провести утро вместе, — бросил я через плечо.

— Э-э, нет, ни хрена подобного. Разворачивай лодку. Отвези меня обратно сию же секунду. — Она налетела на меня, пытаясь схватить руль, и я толкнул ее вниз, чтобы она села на скамейку рядом со мной. Я сбросил с плеч рюкзак, расстегнул его и достал свежую выпечку, которую испек еще в середине ночи. Я протянул ее ей, завернутую в бумагу, овеяв ее ароматом, и она уставилась на меня, как на сумасшедшего.

— К черту твои круассаны, — огрызнулась она.

— Это pain au chocolat, — поправил я, а затем посмотрел на океан. — Но, если ты его не хочешь, я думаю, чайка съест. (Прим.: pain au chocolat — французская булочка с шоколадом)

— Подожди, — выдохнула она, потому что уничтожать хорошую еду всегда было для нее кощунством. Она выхватила ее у меня из рук, и я подавил ухмылку, когда она впилась в нее зубами, а затем застонала, как будто я только что засунул в нее свой член. Мой отец оставлял меня готовить еду самому себе, когда я был подростком, и примерно в восемнадцать лет я решил, что больше не хочу питаться пиццей и разогревать ее в микроволновке. И как только я научился готовить приличную еду, Джей-Джей и Чейз стали приходить к нам ужин почти каждый вечер. В последнее время у нас не часто совпадал график, но они взяли с меня обещание, что я буду готовить каждое воскресенье, пока мы живем вместе.

— О Боже, почему это должно было быть так вкусно? — простонала она, откусывая еще один большой кусок, и хлопья теста посыпались ей на колени. У нее на губах остался след шоколада, и я наклонился, стирая его большим пальцем и слизывая. Все становилось вкуснее, когда его окунали в Роуг Истон.

— Куда мы плывем? — спросила она, как только съела все и с надеждой посмотрела на мой рюкзак, как будто там я мог спрятать еще одну выпечку. Я сделал мысленную пометку, что эту девушку так же легко подкупить едой, как и ее собаку. Хотя я не думал, что даже самая лучшая выпечка в мире могла остановить ее гнев на меня. Хотя, казалось, это делало ее немного более сговорчивой.

— Мы идем на свидание, — объявил я, ожидая ее реакции. Она надулась. Отлично.

— Ты понимаешь, что нормальные парни спрашивают девушек, хотят ли они пойти с ними на свидание? И если бы ты потрудился это сделать, — я бы отказалась.

— Вот почему я не спросил, — просто сказал я, и она пнула меня по ноге.

— Это та часть, где ты сокращаешь свои потери и обращаешь свое внимание на другую, более сговорчивую девушку, Барсук. Это не зеленый свет для похищения.

— Ты давным-давно дала мне зеленый свет, малышка. Я просто пытаюсь придумать, как заставить тебя вспомнить об этом.

— Твои воспоминания немного затуманились Фокс. Все, что я помню, — это группу парней, которые следовали за мной повсюду, как дурной запах. В конце концов, я бы всех вас отшила. — Она пожала плечами, и мое сердце дрогнуло.

— Не делай этого, — прорычал я, включив круиз-контроль, и повернулся к ней, наклонившись вперед, а затем схватился за борта лодки по обе стороны от нее. — Ты можешь ненавидеть меня сейчас, ненавидеть всех нас. Но не притворяйся, что прошлое ничего не значило. Я был там. Это было реально. У нас пятерых было то, что выпадает в жизни не многим, и как бы хреново это ни было сейчас, я все еще верю, что кое-что из этого можно спасти. По крайней мере, для нас четверых.

— Ты впервые признал, что Маверик когда-то был важен для тебя, — прошептала она, и в ее глазах промелькнула боль, когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта. А мое сердце упало в яму отчаяния, которую я давным-давно закопал.

— И это делает его предательство еще хуже, — прошептал я.

— Ты первый предал его. Так же, как первый предал меня. Ты когда-нибудь думал, что я здесь только для того, чтобы посыпать солью твои раны? Чтобы они никогда не зажили. Чтобы ты никогда не забыл боль, которую причинил мне. Может быть, я действительно умерла в той могиле и вернулась, чтобы преследовать тебя, Фокс Арлекин. Я просто мертвая девушка, которая вернулась, чтобы мучить тебя.

— Если это так, то ты пока хорошо справляешься с этим, колибри. Но если ты преследуешь меня, это делает меня твоим незаконченным делом. И я открыт для того, чтобы ты сначала взяла с меня свой фунт плоти, но после того, как ты отомстишь, ты обнаружишь, что все, что осталось под этой ядовитой жаждой мести, — это девушка, ищущая то, что она потеряла много лет назад. И это — я, детка.

Я отвернулся от нее, выключая круиз-контроль и направляя нас по волнам в сторону бухты. Солнце начинало заливать мир оранжевым и золотым светом, разливаясь по горизонту, словно гигантская дверь, открывающаяся в небе.

Я повернул в бухту, замедляя ход по мере приближения к рифу. Я заглушил двигатель, когда мы проезжали под каменной аркой, которую все здесь называли «Вратами Ада», и бросил якорь в воду. Я поднял Роуг на ноги, и она наморщила лоб, когда я повернул ее спиной к себе и прижал к груди. На ее губах замерло ругательство, когда она посмотрела на горизонт, а я положил подбородок ей на плечо.

— Я скучал по встрече рассвета с тобой, помнишь, как сильно ты любила, когда я будил тебя на рассвете, когда мы засыпали под пирсом, — поддразнил я, и она рассмеялась.

— Я ненавидела это, Барсук.

— Только поначалу, потом ты выглядела так же, как и сейчас. Как будто ты не могла злиться, потому что это было слишком чертовски красиво, и в глубине души ты знала, что на самом деле не хочешь это пропустить.

— Полагаю, ты всегда думал, что знаешь, чего я хочу, до того, как я сама это понимала, — сказала она, бросив на меня строгий взгляд. — И, может быть, когда-то ты и знал, но не сейчас, Фокс. Мне уже не шестнадцать.

— Люди не меняются. Просто случается всякое дерьмо, которое заставляет их возводить стены. Но мы можем разрушить их, когда захотим.

— У тебя есть стены, Фокси? — промурлыкала она, когда солнце поднялось выше и ее тело окрасилось в золотистый цвет.

— Не от тебя. — Я провел пальцами по ее талии, по животу под задравшейся майкой, и коснулся губами ее шеи, не заботясь о том, чтобы смотреть на небо, пока она наблюдала, как ночь сменяется днем. Она была моим рассветом. Тем, которого я ждал десять лет. И я хотел просыпаться рядом с ней каждый день, смотреть, как она озаряет мое утро, столько дней, сколько мне осталось на земле.

Ее рука поднялась, чтобы обхватить мой затылок, когда она в кои-то веки сдалась, и ее пальцы запутались в моих волосах, а моя рука скользнула выше под ее майку, лаская ее шелковистую плоть и заставляя ее дрожать рядом со мной.

— Ты не сможешь завоевать меня восходом солнца, — сказала она с придыханием.

— Нет, но, возможно, я смогу завоевать тебя тысячей их, — ответил я. — Проведи это утро со мной, Роуг. Представь, что мы снова дети. Возненавидишь меня завтра.

Она ничего не сказала, и я отстранился, глядя на солнце, позолотившее воду, и желая, что я не мог заставить его возвращаться под горизонт снова и снова, чтобы нам вновь стало по шестнадцать, и мы все сели бы на краю вечности, клянясь всегда быть вместе. Я хотел вернуть брата таким, каким он был до того, как наша связь была окончательно разорвана. Я хотел вернуть Роуг в момент до того, как окончательно ее сломал. Я хотел вернуть себя, смеющегося и беззаветно любящего своих друзей. Когда весь мир не лежал на моих плечах. Когда мы верили, что всегда будем вместе, несмотря ни на что, и я тоже верил в это всем сердцем.

Мы смотрели, пока над водой не засияло полное солнце, и Роуг повернулась ко мне с грустной улыбкой.

Я провел большим пальцем по ее щеке, и она подалась навстречу моему прикосновению, и тут же чувство собственничества наполнило меня, как демон.

— Ты бы вернулась со мной, если бы я мог тебя туда забрать? — спросил я, и она, поколебавшись, кивнула, наконец позволяя мне заглянуть в её душу. В ту часть ее, которая я знал, была там, но она была полна решимости спрятать ее от меня. Но наши жизни были написаны вместе, самые важные годы ее юности были прожиты рядом со мной. И я знал ее глубже, чем она сама себя знала.

— Тогда давай притворимся, — прорычал я ей в губы, а затем отстранился, снимая футболку и скидывая кроссовки. Я открыл ящик для хранения в задней части лодки, достал трубки и маски и бросил комплект для нее на скамейку. Я взял нож, который хранил там в кобуре, и пристегнул его к лодыжке. Я никогда никуда не ходил безоружным. Мой отец вбил это в меня, и это не раз спасало мне жизнь.

— Переодевайся, — приказал я, кивнув на свой рюкзак, и она выглядела взбешенной моим приказом, но ее глаза также наслаждались моим телом.

Я прижал язык к щеке, прежде чем повернуться и нырнуть за борт.

Я глубоко погрузился в прохладную воду, привыкая к холоду, пробегавшему по моей коже. Я был создан для воды. Мой папа научил меня и Маверика плавать в бассейне в Доме-Арлекинов. И мы занимались серфингом почти с тех же пор, как начали ходить. Наша склонность к соперничеству подталкивала нас обоих быть лучшими во всем, что мы делали вместе. Мы преуспевали в этом. Но я думаю, что сейчас он преуспевал в мести и крови. Мудак.

Я вынырнул, повернувшись обратно к лодке, и у меня перехватило горло, когда я увидел, что Роуг снимает верх от своей пижамы, стоя спиной ко мне, а маленькие сиреневые плавки от бикини обрамляют ее попку. Она завязала верх от бикини на себе и схватила трубку и маску, прежде чем нырнуть с лодки.

Я надел маску и поплыл к ней, поймав ее за руку, когда она тоже надела свою. — Хочешь посмотреть, живет ли еще тот осьминог вон там, на дне рифа? — Я указал туда, где мы его однажды нашли.

— Ты имеешь в виду Инки? Он, должно быть, мертв, — сказала она. — Как долго они могут жить?

— Давай выясним. — Я поплыл прочь от нее по воде над рифом, который окаймлял скалистую стену, дугой опоясывающую бухту.

Я сделал вдох и нырнул поглубже, проплывая мимо разноцветных кораллов, а подо мной пронесся косяк серебристых рыбок. Я достиг дна, ухватившись за скалистый выступ рифа, чтобы удержаться на месте, и Роуг схватила меня за руку, чтобы тоже остановиться. Мы заглянули в темную дыру в стене рифа, и я прищурился, чтобы разглядеть нашего старого друга. Пока мы ждали, изо рта у меня пошли пузырьки, но ничего не появилось.

Вскоре мы выдохлись и выплыли обратно на поверхность. Я выпустил трубку изо рта, набирая полные легкие воздуха, и Роуг сделала то же самое, после чего по ее лицу расплылась улыбка.

— В следующий раз засунь руку, — сказала она, и я рассмеялся.

— Хорошо, но если меня затащат в эту дыру, тебе лучше отправиться за мной, колибри, — поддразнил я.

— По-моему, если осьминог съест твою властную задницу, это будет простой способ решить все мои проблемы, — рассуждала она.

— Возможно. — Я плеснул на нее, и она ахнула, а затем плеснула на меня в ответ. Я схватил ее за талию, прижимая к своему бедру и щекоча бока.

— Нет, Фокс! — закричала она и обхватила ногами мои бедра.

Я потерся своим носом о ее нос, а затем оттолкнул ее от себя, так что она с криком плюхнулась обратно в воду. Я рассмеялся, ныряя под воду и снова устремляясь ко дну. Я чувствовал, что Роуг следует за мной, готовая наблюдать, как я умираю от щупалец осьминога, но на свете не было существа, которое ушло бы живым от Фокса Арлекина, если бы попробовало это сделать.

Я добрался до дна, уцепился за камни и поддался вперед. Я потянулся к дыре, и Роуг схватил меня за ногу, сжимая. Я оглянулся, увидев, что она качает головой, и закатил глаза, засовывая руку в дыру. Роуг двинулась вдоль моего тела, пока не вцепилась в мои плечи, а ее разноцветные волосы заструились вокруг меня, когда она обняла меня за спину, как будто готовилась оттащить меня от ракообразного-убийцы. Или кем там были эти гребаные осьминоги. Все, что я знал наверняка, это то, что они не были кальмарами.

Мои пальцы коснулись задней стенки отверстия, но вместо того, чтобы просто дать ей понять, что в нем не таится никаких существ, я ухватился за камень и рывком подался вперед, делая вид, что меня затаскивают внутрь. Роуг обхватила меня ногами за талию и яростно дернула за плечи, пытаясь оттащить назад, и из меня вырвался поток пузырьков, когда я, смеясь, отпустил камень и поплыл к поверхности с маленькой пиявкой на спине.

Моя голова показалась над водой, и Роуг обхватила меня крепче, ее бедра сомкнулись вокруг моей талии, а руки обхватили мои плечи.

— Он тебя поймал? — ахнула она, и я расхохотался.

— Эта была шутка. Там было пусто.

— Ты ублюдок, — прошипела она, но ее тело задрожало, когда она рассмеялась.

— Я официально доказал, что я тебе не безразличен, — самодовольно сказал я, и она укусила мое ухо, сильно потянув зубами.

— Здесь еще одно морское чудовище, которое прикончит тебя, Барсук, — прорычал она, и прохладное лезвие коснулось моего горла.

Из меня вырвался стон желания, и я протянул руку, чтобы сжать ее руку вокруг рукояти.

— Теперь ты воруешь у меня, колибри? — Зарычал я.

— Может быть, я не хотела, чтобы осьминогу досталось удовольствие убить тебя, Фокси. Может быть, я планирую перерезать тебе горло и оставить здесь на съедение рифовым акулам, — предупредила она.

Я прижал горло к лезвию. — Ты уверена, что они успеют уничтожить улики до того, как кто-нибудь придет искать меня, детка?

— Я уйду задолго до того, как они меня найдут, — прошептала она.

— Это то, чего ты хочешь? — Спросил я. — Это то, чего хотела шестнадцатилетняя Роуг?

Она сделала паузу, и ее хватка на лезвии ослабла так, что она позволила мне вытащить его из ее пальцев. — Она была идиоткой.

— Она была совершенством, — прорычал я.

— И теперь она разрушена, — вздохнула она, и я повернулся, притягивая ее к себе, а зубы заскрипели у меня во рту. Я обхватил ее затылок, прижался лбом к ее лбу и посмотрел ей прямо в глаза. — Никогда.

Она растаяла в моих объятиях, качая головой, и ее губы коснулись моих. — Мне нравится притворяться, что мы — это они.

— Мы — это они, — прорычал я. — Только со шрамами.

— Мы уже никогда не будем прежними, — прошептала она, и ее дыхание коснулось моих губ.

— Притворись, — настаивал я, и она кивнула, а капли воды потекли с волос по ее лицу.

— Прежний я тебя бы не поцеловал, — сказал я ей. — Он был трусом.

— А новая версия тебя крадет поцелуи, о которых я не прошу, — строго сказала она, и я мрачно усмехнулся, притягивая ее ближе, ее тело обвилось вокруг моего, и вода коснулась наших плеч.

— Но ты же просишь о них, только не ртом, — дерзко сказал я.

— Это то, что ты скажешь в суде, когда я выдвину обвинение в нападении? — она подразнила, и я провел пальцами по ее позвоночнику, заставляя ее дрожать.

— Нет, я поцелую тебя у них на глазах, и все согласятся, что я знал, о чем говорил, после того, как ты растаешь лужицей у моих ног.

Она хлопнула меня по плечу, черты ее лица исказились от гнева, но глаза сверкнули.

— Помнишь, как мы в последний раз забрались туда и прыгнули? — Я кивнул на каменную арку, и Роуг посмотрела на нее. Морские птицы кружили вокруг нее, гнездясь в скалах.

— Чейз упал и чуть не разбил голову о риф, — сказала она со смехом. Было буквально только одно место, где вода была достаточно глубокой, чтобы в нее можно было прыгнуть, и, если ты промахнешься, игра была окончена.

— Но он все равно забрался наверх и прыгнул, — фыркнул я.

— Он скорее умрет, чем останется в стороне, — размышляла она.

— Это чудо, что мы все еще дышим после того безумного дерьма, которым занимались раньше.

Она прикусила губу, все еще глядя на «Врата Ада». — Спорим, я все еще могу забраться туда.

— Это опасно, — тут же прорычал я, хотя и знал, насколько это лицемерно. Но теперь я не был ребенком-идиотом и не собирался рисковать, чтобы она навредила себе.

— Я думала, нам сегодня по шестнадцать, — с вызовом произнесла она, и озорство в ее глазах пробудило во мне мальчишескую жилку.

Она отпустила меня и поплыла прочь к арке, а я, чертыхаясь, бросился в погоню. Она начала карабкаться вверх по отвесной скале прежде, чем я добрался туда, и я поспешил за ней, пытаясь поймать ее прежде, чем она успеет прыгнуть, но девушка была быстра.

Она добралась до вершины арки, и я тоже поднялся на ноги. Я уже собирался потребовать, чтобы она спустилась — хотя это вряд ли помогло бы, — когда она протянула мне руку.

Она была насквозь мокрой, ее подтянутое тело отливало медом в лучах солнца, а блеск в ее глазах заставлял меня чувствовать себя так, словно я стоял перед богиней, которая владела каждой частичкой меня, вплоть до моей души. Сейчас я действительно был словно тем ребенком, стоящим перед девушкой, которую он любил еще до того, как узнал, что такое любовь.

Я вложил свою руку в ее, и она улыбнулась мне, бросив на меня взгляд, который казался болезненно мимолетным.

— Увидимся на дне, — сказала она, потянув меня за руку, и я прыгнул через край вместе с ней, целясь в самую темную воду внизу. Мое сердце воспарило, когда мы достигли поверхности и погрузились глубоко под волны, а падение наэлектризовало мое тело.

Вынырнув, мы поплыли обратно к лодке, и я взобрался на нее сзади, проведя большим пальцем по ее позвоночнику, когда проходил мимо нее, чтобы достать бутылки с водой из своего рюкзака. Я проверил свой телефон и обнаружил сообщение от Джей-Джея, в котором говорилось, что со стороны «Проклятых» все спокойно, но пожар на складе Маверика был потушен ночью. Я не думаю, что пройдет много времени, прежде чем он нанесет нам ответный удар, но сначала картель отвлечет его на некоторое время. А если нам повезет, то они убьют его за нас и навсегда покончат с этой войной.

Когда я снова повернулся к Роуг, она стояла прямо за мной на цыпочках, и комок подкатил к моему горлу.

— Это ничего не значит, — сказала она, а затем крепко поцеловала меня, обхватив сзади за шею. Я уронил бутылки с водой и свой телефон, схватив ее за талию и притянув ближе.

Я целовал ее медленно и глубоко, и ее язык двигался вместе с моим, ощущая вкус морской соли и моей будущей жены. Я был наполовину искушен встать на одно колено прямо сейчас, если бы знал, что она не ударит меня за это по яйцам. Но я все равно как-нибудь заслужу от нее это «да». Моя девочка однажды сломалась из-за меня, и теперь моя задача — исцелить ее. Я найду каждый ее сломанный кусочек и починю их один за другим. Пока она не перестанет страдать и ненавидеть. Пока она не простит меня за все плохое, что я сделал. Пока она не поймет, что всегда была моей и всегда будет.