Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 22

Аврора

Я смотрела на человека, которого надеялась возненавидеть во взрослой жизни, на человека, которого в детстве и юности любила так беззаветно, что не замечала его многочисленных недостатков, на человека, которого до сих пор любила и ненавидела в равной степени.

Невио без особой осторожности разбил мне сердце, и я сомневалась, что он когда-нибудь захочет это исправить. Несмотря на все это, он хотел, чтобы я позаботилась о его ребенке.

Он полностью доверяет тебе своего ребенком, возразил тихий голосок в моей голове. Но я тут же заставила себя замолчать, потому что это был тот самый голос, который заставил меня влюбиться в него с первого взгляда.

— Ненадолго, просто пока я что-то не придумаю. Ты же и так скоро переезжаешь в свою собственную квартиру. Там будет легче спрятать ребенка, чем в моей комнате в особняке.

Он подошел ближе, слишком близко. Я запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его темные глаза пленили меня, как и всегда.

Я ненавижу его. Я ненавижу его.

Но часть меня любила его, каждую его извращенную, психотическую часть. Невио был неисправим. Все это знали.

— Рори, мне нужна твоя помощь, и ему тоже. Твоя стажировка у нашего врача даст тебе достаточно времени, чтобы позаботиться о нем.

— Не надо, — прорычала я. — Не разыгрывай эмоциональную карту или карту лучших друзей. Ты потерял обе привилегии.

— Тогда не помогай мне! Я высажу его перед больницей, как и должен был сделать сразу. Ему будет лучше без меня.

— Ты хочешь сказать, что тебе будет лучше без него. Будь честен, ты не хочешь брать на себя ответственность.

Мы оба тяжело вздохнули. Я сглотнула, пытаясь контролировать свои эмоции, так как не была уверена, как много может понять ребенок такого возраста, но он определенно уловил наши повышенные голоса.

— А как насчет тех случаев, когда я работаю в клинике? Он не собака. Ты не можешь оставить его одного на несколько часов. Ему нужен постоянный уход.

Зачем я вообще это обсуждала? Я не могла позаботиться о маленьком мальчике. Мне было восемнадцать. Я не была готова к такому уровню ответственности. Это была ответственность Невио, не моя.

Невио пожал плечами.

— Я мог бы присматривать за ним иногда.

— Иногда? Он твой сын! — мальчик вздрогнул, прижавшись ко мне, и я прочистила горло. — Если я буду помогать тебе, то ожидаю, что ты сделаешь шаг навстречу и действительно приложишь усилия, чтобы позаботиться о нем. И это может быть только временным решением. Тебе придется придумать, как рассказать об этом своим родителям. Тебе понадобится их помощь.

Невио мельком взглянул на мальчика, его нежелание было очевидным.

— Если это то, что требуется. Я могу время от времени ночевать у тебя, чтобы помочь тебе с ним. У меня все равно были намерения внимательно следить за тобой.

Ярость разлилась по моим венам.

— Со мной будет Карлотта. Я должна сказать ей. Мне понадобится её помощь.

Боже, неужели я действительно согласилась на эту чушь? Я должно быть была не в своем уме. И оставлять Невио у себя ночевать было определенно очень плохой идеей. Мальчик вздрогнул рядом со мной, и я сосредоточилась на нем. Его благополучие сейчас было главным приоритетом. Все остальное могло подождать.

— Мы должны немедленно отвезти его к врачу.

Невио открыл заднюю дверцу своей машины. Я взглянула на пикап Динары, на котором приехала сюда.

— Я скажу Массимо или Алессио, чтобы они забрали его.

Кивнув, я села на заднее сиденье с мальчиком на коленях, пока Невио гуглил педиатров. Мальчик молчал и все еще прижимался к моей груди, дыша очень тихо.

— Он спит? — спросила я, когда Невио скользнул за руль. Он оглянулся через плечо.

— Нет, он просто смотрит прямо перед собой. Но похоже, что скоро заснет.

— Веди машину осторожно. Он не в детском кресле.

Невио вел машину более осторожно, чем обычно, но сердце бешено колотилось в груди, когда мы наконец остановились перед педиатрической клиникой. Поездка оказалась дольше, чем хотелось — больше часа.

Прошло уже две минуты после закрытия, и я видела, как медсестра закрывает дверь.

— Позволь мне войти первым. Я подам тебе знак, когда можно будет заходить, — сказал Невио и выскользнул из машины, прежде чем я успела возразить. Была только одна причина, по которой он не хотел, чтобы я сразу же зашла к нему внутрь. Он будет угрожать врачу и медсестрам, и, зная Невио, у него это получится.

Пятнадцать минут спустя Невио снова открыл дверь и помахал мне рукой, приглашая войти. Выйти из машины с ребенком на руках оказалось сложнее, чем я думала. Невио подбежал ко мне и схватил за руку, чтобы поддержать. Оказавшись в безопасности на земле на своих двоих, я вырвалась из его хватки и направилась в клинику. Невио держался поближе ко мне.

Внутри нас ждал врач средних лет с седыми волосами. Позади него стояла явно напуганная пожилая медсестра. Доктор тоже казался встревоженным, но ему лучше удавалось сохранять самообладание, за что я должна была ему поаплодировать, учитывая талант Невио к тактике запугивания.

Маленький мальчик прижался ко мне, когда мы вошли в один из процедурных кабинетов.

— Как его зовут? — спросил доктор.

Я взглянула на Невио. У нас царил настоящий хаос. Мальчику нужно было имя, предпочтительно его настоящее имя, если оно у него вообще было. Ситуация была ужасной. Возможно, его биологическая мать так и не удосужилась дать ему настоящее имя. У меня загорелись глаза при мысли о такой возможности.

— Баттиста, — назвала я первое имя, которое пришло мне в голову. Невио поднял бровь, но спорить не стал.

Конечно, мальчик никак не отреагировал, когда врач назвал его этим именем. Он не спеша взвесил и измерил мальчика, проверяя, нет ли на его теле травм и сколько у него зубов. Баттиста все это время был спокоен. Может быть, он уже выплакал все свои слезы раньше. Я осталась рядом с ним, надеясь, что мое присутствие успокоит его, хотя он и не знал меня.

Невио присел на край стола доктора, наблюдая за происходящим, скрестив руки на груди.

Мой гнев на него отошел на второй план, не потому, что моя ярость утихла, а потому, что мой мозг был занят попытками понять, как я собираюсь заботиться о ребенке так, чтобы никто не узнал правды. Мне нужно было бы придумать хорошую историю. Мое будущее было бы наполнено ложью, и все это ради Невио.

Я уже представляла, что скажет Карлотта. Мы так боролись за то, чтобы съехать из дома и жить в одной квартире, за этот кусочек свободы. Забота о ребенке определенно лишила бы нас той жизни, которую мы себе представляли.

— Его вес находится в граничной норме, но все еще в порядке. Но он обезвожен. Вам нужно принести ему молочную смесь. Ему около девяти месяцев, так что это все еще лучшая форма гидратации.

Девять месяцев. Это маленький ребенок. Вероятно, он все еще просыпается по ночам, чтобы выпить бутылочку. В ближайшие несколько месяцев моя жизнь повернётся на все 360 градусов. Я не верила в судьбу, но было странно, что я решила отложить учебу в колледже, чтобы иметь больше времени на то, чтобы понять, чего я хочу в будущем, а теперь у меня был маленький человечек, с которым у меня была работа на целый день.

— Сыпь у него на попе пройдет, если вы будете регулярно менять ему подгузники.

Я кивнула.

— Вы закончили? — спросил Невио.

Доктор кивнул, но я видела, что у него накопилось множество вопросов, которые он не задавал. Невио вытащил из заднего кармана пачку наличных и протянул ее доктору. Он начал качать головой, но Невио просто всучил ему деньги.

Я надела на Баттисту свежий подгузник. К счастью, у них в палате был запас, но у меня по-прежнему не было никакой одежды. И вообще ничего, чтобы позаботиться о маленьком ребенке. Я могла бы попросить Динару. Вероятно, она сохранила какие-то вещи, но это вызвало бы вопросы, на которые я не смогла бы ответить. Мой ранний уход с лагеря уже наверняка вызовет ненужные внимание.

Мы с Невио покинули клинику с Баттистой на руках. И впервые вопрос «что теперь?» по-настоящему поразил меня. Как мы вернёмся в гоночный лагерь? Даже если у меня и был свой собственный маленький дом на колесах, все находилось близко друг к другу, и люди заметили, если бы я попыталась пронести туда ребенка. Не говоря уже о том, что детский плач определенно насторожил бы людей.

Роман был там единственным ребенком, но он уже не был таким маленьким.

— Это не сработает, — сказала я. Это превыше моих сил. — Мы не можем вернуться в гоночный лагерь даже на одну ночь, и я пока не могу переехать в квартиру. У папы есть коды на все, и у меня там пока ничего нет… — я глубоко вздохнула, ошеломленная.

Брови Невио сошлись на переносице, когда он уставился прямо перед собой, явно погруженный в свои мысли.

— Мы могли бы найти для тебя мотель на ночь. А завтра придумаем ложь о том, почему ты должна вернуться в Вегас и пораньше переехать в свою квартиру.

— Люди будут задавать вопросы, — сказала я. Особенно мама и папа, хотя они, вероятно, будут рады моему возвращению в Вегас. Тем не менее, это еще одно изменение в планах. Мама продолжала допытываться, настаивая на том, что эмоциональное потрясение стало катализатором моих внезапных изменений в поведении. Конечно, она не ошибалась. Мне была ненавистна мысль о том, что к моему и без того длинному списку недавней лжи придется добавить еще одну. Я любила своих родителей и не хотела их обманывать

— Я должна ужинать с Адамо, Романом и Динарой. Они будут гадать, где я.

— Ты со мной. Ужинаешь с другом.

То, как он сказал «друг», ясно давало понять, что он не считает себя моим другом. И он был прав, мы не были друзьями с той ночи. Временами мне казалось, что мы враги.

— Значит, враг, — сказала я, пожимая плечами, как будто для меня это не имело значения.

Невио коснулся моей поясницы, удивив меня.

— Мы не враги, Рори. И не друзья. Друзья не хотят делать то, что я хочу сделать с тобой.

Жар пробежал по моей шее.

— Попробовать меня и заставить на это смотреть, — я хотела сказать это в стиле Ганнибала Лектера, но ответная ухмылка Невио сказала, что это не так.

— Всю ночь напролет, — пробормотал он. Мурашки побежали по всему моему телу, и я отступила от него на шаг, так что его рука убралась с моей спины.

— Нам нужно купить вещи для Баттисты. Уже поздно, а ему нужна еда и сон.

Он посмотрел на меня с таким выражением, что по моему затылку потекла струйка пота, прежде чем он кивнул.

— Значит, теперь он Баттиста?

— Это единственное имя, которое я придумала за короткий срок. Но это твой выбор. Он твой сын.

Что-то промелькнуло у него на лице, но исчезло слишком быстро, чтобы я успела уловить.

— Тогда давай пройдемся по магазинам и найдем для нас мотель.

— Нас?

— Я не позволю тебе оставаться одной в гребаном мотеле у черта на куличках, Рори. Конец дискуссии. А теперь садись в машину.

— Ты понимаешь, что ведешь себя так, как будто это ты помогаешь мне, хотя это не так.

— Садись, — сказал он более мягким голосом.

Я забралась в машину. Баттиста сосал большой палец. Теперь, когда он перестал плакать, он был ужасно тих.

— Если мои родители узнают, что мы провели ночь вместе, пусть даже платонически, нам не поздоровится.

— Наши семьи думают, что мы слишком близки, как брат и сестра, поэтому они не заподозрят никаких грязных делишек.

Не все. Я была уверена, что Киара иногда с беспокойством наблюдала за нашим общением. После нашего похода по магазинам и еще тридцати минут езды Невио, наконец, остановился перед мотелем. К этому моменту я полностью потеряла ориентацию. Я не была уверена, находимся ли мы в Аризоне, Юте или Неваде.

Баттиста спал. Я дала ему в машине большую бутылочку с молоком плюс снова поменяла ему подгузник и одела в милый комбинезон, и он сразу после этого уснул.

Мы с Невио вошли в здание регистрации мотеля. Парень за стойкой перевел взгляд с меня на Баттисту, затем на Невио.

Он кивнул мне.

— С ней все легально?

Я не была уверена, имел ли он в виду, совершеннолетняя ли я или проститутка. Невио сверкнул на него зубами.

— Комнату для нас.

Мужчина несколько секунд смотрел на Невио, потом медленно кивнул, очевидно, решив, что не хочет неприятностей. Учитывая, что это место было не слишком привлекательным, у него, вероятно, каждый день были подозрительные клиенты.

— У вас есть кроватка для ребенка?

Мужчина бросил на меня взгляд, говоривший о том, что с моей стороны было глупо спрашивать. Что-то в глазах Невио подсказало мне, что он был бы не прочь побеседовать с этим человеком наедине, но я не хотела новых неприятностей, которые у нас уже были. Я схватила его за руку.

— Пойдем.

Невио, наконец, взял ключи, и мы направились к нашему номеру. В тот момент, когда мы вошли внутрь, мой живот сжался от волнения. В номере мотеля была только одна кровать. И она даже не была большой. Последний раз, когда я была в постели с Невио, запечатлелся в моей памяти, и я не хотела повторения. Не так.

Вовсе нет.

— Где ты собираешься спать? — спросила я, подходя к кровати. В воздухе витал сильный запах чистящего средства, что было не самым худшим, потому что это давало мне надежду, что это место регулярно убирали.

— В кровати, где и ты, — сказал Невио, вызывающе приподняв одну бровь. — Мы оба взрослые люди, и думаю, что справимся с этим.

— Твои действия в прошлом и даже сегодня свидетельствуют об обратном, — пробормотала я. Невио мог многое, но не заслуживал доверия, по крайней мере, в этом отношении.

Он присел на кровать и достал свой телефон.

— Я предупрежу Алессио и Массимо, чтобы они могли занять Адамо.

Я положила Баттисту на середину кровати, чтобы он случайно не скатился и не ушибся. Кровать была не очень высокой, но если он приземлится на голову… Я не хотела рисковать.

— Я полагаю, ты не скажешь им правду?

Темные брови Невио сошлись на переносице. Он и его двоюродные братья были близки. Через чур даже близки. Секреты, которыми они делились, были более ужасные, чем обычный человек мог переварить. Но у меня было чувство, что Невио не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его сыне, даже его лучшие друзья. Это заставляло меня чувствовать себя особенной, даже если я знала, что была подходящим выбором. Алессио и Массимо вряд ли подходили на роль нянек.

Я стиснула зубы, мое раздражение из-за Невио снова возросло.

— Пока нет. Мне нужно все обдумать, — тихо сказал Невио, на удивление рассудительно.

— Что ты им пишешь? Все будут гадать, почему нас обоих нет, — мои щеки вспыхнули, когда я подумала о том, как это будет выглядеть. — После сцены в больничной палатке Адамо определенно заподозрит неладное.

Лукавая улыбка тронула губы Невио.

— Он не станет делиться своими подозрениями с нашими семьями. Не зря же он предпочитает оставаться в гоночном лагере. Контролирующая семья чертовски раздражает.

Возможно, так оно и есть, но в большинстве случаев я не возражала против папиной опеки. Конечно, бывали случаи, когда это было очень уместно.

— Адамо будет задавать вопросы.

— Мы разберемся с ним завтра, — Невио поднялся на ноги и стянул футболку через голову.

— Что ты делаешь? — спросила я после того, как мои глаза, как всегда, быстро осмотрели великолепное тело Невио. Для меня было невозможно не посмотреть на него, но я позаботилась о том, чтобы только скользнуть взглядом по татуировке у него на спине, потому что просто не хотела видеть, как она растет.

— Я быстро приму душ, — то, как он это сказал, заставило мои щеки вспыхнуть.

— Ты можешь спать в ванной. Может, там как раз найдется место.

Невио прошел в ванную с тихим смешком.

— Ты боишься делить со мной постель, Рори? — спросил он, а затем бросил на меня взгляд через плечо, его темные глаза были полны вызова.

Я выдержала его взгляд.

— Нет, — твердо сказала я. — Просто не хочу.

Это была неправда. Часть меня боялась оказаться в постели с Невио, не из-за того, что он мог сделать, кем бы ни был Невио, он всегда уважал мое «нет», а из-за того, чего я могла бы от него хотеть. Я не хотела снова погружаться в это. Я чувствовала, что наконец-то добилась некоторого прогресса в управлении своими эмоциями, и не хотела все это портить. Невио исчез в ванной, но оставил дверь примерно на сантиметр приоткрытой.

Я не была уверена, сделал ли он это из-за своей бдительности или как еще один способ выбить меня из колеи.

Я опустилась на кровать, внезапно почувствовав усталость. Баттиста во сне перевернулся на живот, но не сдвинулся с места. Ему определенно придется спать между мной и Невио, чтобы не упасть с кровати, а также чтобы служить барьером между нами.

Я достала телефон из сумочки, чего не делала почти два часа. Я получила восемь сообщений. Три от Карлотты, одно от Адамо, одно от Алессио, два от мамы и одно от папы.

Я ответила папе первым, потому что именно он мог послать кавалерию, если бы я этого не сделала. Как и мама, он каждый день просто проверял как у меня дела. Сообщения от Адамо и Алессио пришли после того, как Невио написал им. А Карлотта беспокоилась, что Невио что-то натворил, потому что я не ответила на ее первое сообщение, отправленное почти два часа назад.

Я размышляла, как много мне следует ей рассказать, но сообщение или даже телефонный звонок казались слишком рискованными для таких новостей. В конце концов, она все равно узнает, и я знала, что она не будет впечатлена. Я просто написала ей, что со мной все в порядке, но мне нужно срочно поговорить с ней завтра по поводу нашего переезда в общую квартиру, а затем положила телефон на тумбочку.

У меня не было запасной одежды, чтобы переодеться. Все они были в автофургоне, и я ни за что не собиралась спать в нижнем белье рядом с Невио, даже если между нами будет ребенок.

Этого не случится…

Поскольку покрывало было только одно, и Баттиста уже лежал на нем, я, скорее всего, тоже буду спать в сегодняшней одежде. Ночь не будет спокойной, я полагаю, так как не знала, какой у Баттисты режим, но предполагала, что он будет просыпаться, чтобы покушать хотя бы раз за ночь.

Не говоря уже о том, что Невио будет со мной в постели.

Я скинула кроссовки, затем растянулась рядом с Баттистой. Это было настолько сюрреалистично, что я с трудом могла все это описать. Когда я думала, что забеременела, то была в ужасе от ответственности за воспитание ребенка. Теперь я была в такой же ситуации, только это был ребенок другой женщины.

Я повернула голову к Баттисте, который спал на животе, повернув ко мне пухлые щечки. Трудно было поверить, что Невио — отец. Он был ответственен за этого мальчика. Я не думала, что он действительно понимал, что это значит.

Я закрыла глаза, позволяя себе отдохнуть, хотя мои нервы были слишком напряжены, чтобы сразу заснуть. Скрип двери подсказал мне, что Невио закончил принимать душ и снова вошел в спальню.

— Я очень надеюсь, что ты будешь вести себя прилично, — пробормотала я, на всякий случай закрыв глаза.

— Я могу быть кем угодно, Рори, но не порядочным, — сказал он, и по его голосу я поняла, что он подходит ближе. Мой пульс участился, как всегда, когда он был рядом.

— Нет ничего такого, чего бы ты еще не видела.

— К твоему сведению, я не очень-то и обращала внимания на ту часть тебя.

— Это большая потеря.

— Твое пьянство и несносность немного отвлекали.

Кровать прогнулась. Определенно на моей стороне, и я почувствовала легкое давление на свое бедро, где какая-то часть его тела касалась меня.

— Тогда почему ты занималась со мной сексом?

Мои щеки горели. Я задавала себе этот вопрос сотни раз с той ночи. Дело было даже не в том, что я планировала переспать с ним. Не в ту ночь. Я всегда хотела иметь отношения с Невио и делать один шаг за другим. Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Потому что я думала…

Невио сидел на краю в одних трусах и без ничего. Его мускулистая спина была повернута в мою сторону, и он оборачивался, чтобы посмотреть на меня. В его темных глазах не было насмешки, как предполагал его тон. В них было любопытство.

— Что думала?

— Не бери в голову, — сказала я, покачав головой.

Невио оперся одной рукой о другое мое бедро, наполовину склонившись надо мной.

— Если ты хотела хорошо провести время, могла бы просто попросить.

Я поджала губы.

— Ты бы никогда не прикоснулся ко мне, если бы знал, что той ночью это была я. И то, что у нас было, было далеко не лучшим времяпрепровождением, так что нет, спасибо.

Невио усмехнулся.

— Ты права. Ты была под запретом. И я обычно люблю чертовски хорошо проводить время.

Мне стало интересно, означало ли то, что он использовал слово «была», что я больше не была для него запретной, и что он занялся бы он со мной сексом, если бы я попросила. Что изменилось?

— Почему я была недоступна и больше не являюсь таковой? Это что, какой-то подарок, который уже был открыт, и теперь это больше не имеет значения?

Мне была неприятна мысль, что все так и есть. Я бы не назвала Невио старомодным типом, но, возможно, я просто заблуждалась, когда дело касалось его.

Брови Невио сошлись на переносице, а его рот сжался в жесткую линию.

— Что за чушь собачья, — он наклонился так, что его лицо оказалось прямо над моим. Я замерла. — Помимо того факта, что я сомневаюсь, что действительно открывал твой подарок той ночью, учитывая, что я отключился при первом толчке, доступ к тебе был закрыт по множеству причин, которые не имели ничего общего с состоянием твоей девственной плевы.

Эта прямота досталась ему от Массимо, и она каждый раз приводила меня в замешательство.

Я не стала говорить, что, учитывая, как больно было, сомневаюсь, что подарок не был открыт.

— Назови хоть одну, — осмелилась я.

— Ты дочь Фабиано.

Я закатила глаза, потому что это было очевидным, но по какой-то причине я сомневалась, что это было главным.

— Ты не из тех, кто позволяет социальным правилам или условностям останавливать тебя в том, чего ты хочешь. Ты просто воспринимал меня как пацанку, как ещё одного парня в компании.

Невио не стал мне перечить.

— Теперь я так не думаю.

Я сглотнула.

— Это не имеет значения. Я никогда не хотела и до сих пор не хочу ничего несерьёзного.

— Тогда ты выбрала не того парня.

— Так что теперь ты можешь перестать преследовать меня, поскольку мы оба согласны, что между нами никогда ничего не будет. Я должна быть свободной и искать кого-то, кто хочет иметь со мной серьезные отношения.

Грозный взгляд его глаз сказал мне ответ раньше, чем это сделали его губы.