Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 7

Невио

Я криво усмехнулся, когда Фабиано обернулся, чтобы оценить весь размах беспорядка.

— Я думал, ты возьмешь с собой Луку. Разве этого не требует честь?

Фабиано бросил взгляд через плечо, поморщившись.

— Лука — отец жениха. Ему не следует разбираться с этим сегодня вечером.

— Ты приехал без сторожевого пса Фамильи? — спросил я.

— Это он приехал со мной, — сказал Маттео, подходя к Фабиано со своей маниакальной хищной ухмылкой.

Фабиано подошел ко мне, стараясь не запачкать кровью свои бежевые кожаные туфли. Без шансов.

— Тебе следовало надеть другую обувь, — сказал я, указывая на свои черные модельные туфли. Они, вероятно, тоже были испорчены, учитывая, как хлюпала внутренняя поверхность, но с первого взгляда этого не было видно.

— Спасибо за совет. Не знаю, почему я думал, что в такую ночь ты будешь вести себя наполовину по-человечески.

— Ты имеешь в виду ту ночь, когда гребаный Амо Витиелло забрал у нас Грету?

— Он, вероятно, и девственности ее лишит, — сказал Маттео с жесткой улыбкой.

Я покрепче сжал самурайский меч и уже собирался вскочить на ноги. Но Фабиано ударил пяткой по мечу под таким углом, что клинок сломался. Теперь я держал в руках короткий зигзагообразный меч.

— Я все еще могу убить его этим, возможно, даже добиться более грязного и болезненного результата.

— Грязнее, чем это гребаное шоу? — Фабиано зарычал с таким видом, словно хотел ударить меня самурайским мечом. Если подумать, он выглядел еще более кровожадным, чем Маттео. Он крепко схватил меня за руку и рывком поднял. Я позволил ему, потому что чертовски устал и просто хотел вздремнуть. — Брось меч, — прошипел он, и я сделал даже это.

Он начал обыскивать меня и вытащил из карманов бирюзовые трусики. Его брови поползли вверх. На мгновение я подумывал спросить его, знает ли он, кому они принадлежат, но я уже достаточно повеселился сегодня вечером.

— Если ты трахнул одну из наших женщин, мне действительно принесет удовольствие познакомить тебя со своим ножом, — сказал Маттео, который держался от меня на расстоянии, вероятно, опасаясь, что, подойдя вплотную, он задушит меня голыми руками, хотя такой ход был больше в стиле Луки.

— Единственное развлечение, которое у меня было сегодня вечером — вот это, — я обвел рукой вокруг себя. — Но я был бы не против потрахаться после убийства, если у тебя есть кто-то на примете.

— Никто не захочет трахать тебя в том состоянии, в котором ты находишься, — прорычал Фабиано, таща меня к выходу. И снова глупый комментарий вертелся у меня на кончике языка. Однако меня остановило не чувство самосохранения. Как ни странно, я не хотел так говорить о Рори, даже если это было в шутку.

— Ты сможешь поблагодарить меня позже за то, что избавил тебя от полиции, — сказал Маттео, когда мы проходили мимо него.

— Спасибо. Для этого и существует семья. Если тебе когда-нибудь захочется устроить кровавую баню в Лас-Вегасе, попроси меня. Я знаю лучшие места.

— Ты, вероятно, попытаешься убить меня в своей маниакальной жажде крови, так что нет, спасибо.

Я не мог обещать, что этого не случится, поэтому ничего не сказал.

Фабиано подтолкнул меня к черному лимузину и запихнул на пассажирское сиденье. Он сел за руль и пару минут ничего не говорил, прежде чем это вырвалось у него.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Мы все думали, что ты перерастешь это дерьмо.

Я усмехнулся.

— Как можно перерасти жажду убийства?

Фабиано бросил на меня косой взгляд.

— Если ты будешь постоянно поддаваться этому, оно будет управлять тобой. Как Капо и мужчина с любящей семьей, ты должен контролировать это.

— Вот почему у меня никогда не будет собственной семьи, потому что я не хочу это контролировать.

— Не хочешь или не можешь?

Я выглянул в окно. Черт его знает.

— Если ты не можешь, тогда тебе следует придерживаться своих слов и оставаться волком-одиночкой.

Аврора

На следующее утро за завтраком Невио выглядел так, словно у него была тяжелая ночь. Я не знала подробностей того, что произошло, знала только, что папе пришлось отлучиться посреди ночи, чтобы забрать Невио, и он был в отвратительном настроении, когда вернулся.

Мрачное выражение лица Невио, вероятно, не было результатом бурной ночи. Предстоящее шоу «Кровавых простыней» определенно имело к этому какое-то отношение.

Недавно Фамилья снова возобновила традицию показывать окровавленные простыни после первой брачной ночи, главным образом для того, чтобы успокоить своих консервативных членов. Я никогда раньше не была свидетелем презентации окровавленных простыней. Мама всегда заботилась о том, чтобы мы были где-нибудь в другом месте, если что-то происходило после свадьбы, на которой мы присутствовали, но в Каморре это случалось редко.

Сегодня я решила присутствовать. Я должна была признать, что мне было немного любопытно узнать, как все это делается, и я хотела посмотреть, как Невио справится с этим.

В конце концов, Амо и Грета вошли в комнату рука об руку, и несколько женщин из Фамильи подали простыни. Смущение поползло вверх по моей шее, когда я увидела красное на белом. Я была бесконечно рада, что Каморра не следовала этой традиции.

— Это варварская традиция, — сказала мама, ее щеки покраснели, а губы скривились от отвращения.

— Вот тебе и Фамилья, — сказал папа.

Я действительно не была уверена, были ли у папы причины критиковать Фамилью. Каморра была по-своему варварской, и я знала, что многие консерваторы в нашем кругу тоже ожидали кровавых простыней, даже если это не было официально одобрено Капо.

Внезапно нож с прикрепленной к нему горящей салфеткой пролетел через комнату и пронзил простыни, которые тут же загорелись. Через несколько секунд они были полностью охвачены пламенем, и сработала пожарная сигнализация. На нас и на всех вокруг полилась холодная вода.

Я резко втянула воздух, мой пульс участился. Звук смеха повернул мою голову туда, где Невио, Алессио и Массимо явно праздновали победу. Глаза Невио встретились с моими, и он подмигнул мне. Это напомнило мне о вчерашнем дне, когда он просто взял мои трусики. Выбросил ли он их?

Зачем ему хранить их?

* * *

Мы уже неделю как вернулись домой, в Лас-Вегас, но сегодня я впервые проведу время с Нечестивой троицей.

Я пару раз писала Грете, и она казалась счастливой, но Невио было невозможно поймать, так что я не была уверена, как он справлялся с разлукой со своим близнецом.

Карлотте разрешили переночевать у меня, поэтому мы с ней отправились в дом Фальконе примерно во время нашей условленной встречи. Мы должны были устроить вечер кино в бывшей балетной студии Греты, которая теперь была переоборудована в кинозал и игровую комнату с бильярдным столом, доской для дартса и ретро-автоматом для игры в пинбол. Когда мы пришли, ребята уже были внутри и расположились в удобных креслах перед телевизором. Мы с Карлоттой разделили диван-кровать. Невио смеялся над чем-то, что сказал Алессио. На первый взгляд он казался совершенно непринужденным, но что-то в его глазах подсказало мне, что это еще не вся история.

Как обычно, мы смотрели боевик. Несмотря на многочисленные обсуждения, они отказались смотреть что-либо, в чем был хоть намек на эмоциональный подтекст.

Обычно Диего забирал Карлотту не позже десяти. Он строго соблюдал комендантский час, но сегодня ей разрешили переночевать у меня. В какой-то момент фильма я, должно быть, задремала, потому что следующее, что я помнила, было то, как я лежала в почти полной темноте с выключенным телевизором и без Карлотты рядом.

На меня упала тень. Мое сердцебиение участилось.

— Ты пропустила лучшую часть фильма, — сказал Невио надо мной.

Я покосилась на него. Он склонился надо мной, как будто собирался поднять меня.

Мы были единственными, кто еще находился в комнате.

— Где Карлотта? — спросила я, садясь в полном беспокойстве. Я бы ударилась лбом о лоб Невио, если бы он быстро не отодвинулся. Насмешливый изгиб его губ заставил меня мысленно проклинать себя. Это был бы идеальный момент для поцелуя, верно? И я все испортила. Молодец, Рори, ты глупая недотепа.

— Массимо несет ее к тебе домой. Он не хотел нарушать ее прекрасный сон.

— О, — сказала я нерешительно. Для Карлотты это было нормально? Диего определенно закатил бы истерику, если бы узнал.

Невио встал.

— Она в безопасности, не волнуйся.

Он протянул руку и поднял меня на ноги, снова сблизив нас. И снова осознание того, что мы одни в студии, обрушилось на мою голову.

Его задумчивое лицо оказалось совсем близко от моего и медленно приобрело озорное выражение.

— Твой отец нашел твои трусики у меня в кармане, когда забирал меня в ночь свадьбы.

— Что? — ужас вперемешку со стыдом захлестнул меня. — Ты сказал ему, что они мои?

Невио приподнял бровь, судя по подергиванию его рта, он был на грани смеха.

Конечно, он этого не сделал. Если бы он сказал, мы бы здесь не были.

— Он бы надрал тебе задницу.

Невио ухмыльнулся.

— Он бы попытался убить меня, так как все равно был зол на меня.

Я кивнула, все еще пытаясь не волноваться из-за того факта, что папа нашел мои трусики в кармане Невио. Затем меня осенила другая мысль.

— Почему они вообще были у тебя? Ты должен был их выбросить.

— Должно быть, забыл, в конце концов, это была напряженная ночь, — сказал он, пожимая плечами, как будто носить мои трусики в кармане было обычным делом, и кивнул в сторону двери. — Пойдем. Я проведу тебя домой.

Я пыталась понять, правду ли он сказал, но не хотела придавать этому большее значение, чем было на самом деле. Невио, вероятно, видел сотни женских трусиков за свою жизнь. Почему его должны волновать мои?

— Я все время хожу по нашей территории одна, — сказала я, а потом захотела пнуть себя. Если Невио хочет проводить больше времени со мной наедине, я должна быть последней, кто будет спорить.

— Странные вещи происходят постоянно, — зловеще сказал Невио.

Мы вместе вышли из студии и направились по лужайке к моему дому. Два окна все еще были освещены: в гостиной, где папа или мама, вероятно, все еще ждали моего возвращения, а другое было окном моей спальни.

— Пойдешь ли ты и остальная троица куда-нибудь сегодня ночью? — спросила я с любопытством. Еще даже не было полуночи, так что я подозревала, что у них все еще есть занятие поинтереснее, чем наблюдать за спящими девушками.

Невио с лукавой улыбкой посмотрел на ночное небо.

— Думаю, что эта ночь полна возможностей, так что да.

Я задавалась вопросом, означало ли это, что они отправятся в клуб или в один из своих рейдов. Когда я впервые поняла, чем они занимаются по ночам, или основы того, что они делают, я была совершенно опустошена и потрясена, хотя даже не была уверена почему. Папа всегда говорил мне, что Нечестивая троица опасна, слава Богу, не для меня, и что я не должна позволять им втягивать меня в свои неприятности. Я проследила за взглядом Невио на небо, гадая, что именно влечет его к ночи, к темноте.

— Мне нравятся спокойные ночи, — тихо сказала я.

Невио ухмыльнулся.

— Конечно, нравятся, Рори, — он сделал глубокий вдох, как будто принюхивался к воздуху в поисках следа. — Мне нравится, какой огромный потенциал для хаоса таит в себе тьма. Одно и то же ночное небо, два совершенно разных ракурса.

Я не знала, что на это ответить, поэтому кивнула. И снова мне показалось, что простая попытка поговорить еще больше увеличила дистанцию между нами. Задняя дверь в наш внутренний дворик распахнулась, и на пороге появился папа.

Невио кивнул в его сторону.

— Где Массимо?

— В твоем особняке, — сказал папа и жестом позвал меня. Я подошла к Невио.

— Спасибо, что проводил меня до дома.

Папа перевел взгляд с Невио на меня.

— Как всегда, истинный джентльмен, — сухо сказал он.

Невио ухмыльнулся ему, помахал мне рукой и ушел. Вскоре его высокая фигура скрылась в тени.

— Карлотта наверху, в твоей спальне, с твоей мамой.

— Хорошо, — сказала я с усталой улыбкой.

Папа наблюдал за мной каким-то непонятным образом, а я слишком устала, чтобы пытаться. Попытка не опозориться перед Невио отняла у меня достаточно сил.

Когда я подошла к своей двери, мама стояла за ней.

— Вот ты где. Карлотта уже готовится ко сну.

Мама поцеловала меня в щеку, и я проскользнула в свою спальню. Я выключила основной свет в пользу моего приглушенного ночника, затем взгромоздилась на подоконник. Прошло совсем немного времени, и по лужайке двинулись три тени, одетые в черное. Они несли рюкзаки, а на Алессио была черная балаклава. По моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Я не знаю, почему они должны делать это ночью, когда они и так много делают для Каморры днем, — пробормотала Карлотта, подойдя ко мне сзади.

Я тоже часто задавала себе этот вопрос.

— Может быть, это трепет запретного.

— Интересно, может быть, это опять дело рук Невио, а Алессио и Массимо просто присоединяются к нему из солидарности.

Я поджала губы.

— Алессио и Массимо тоже не невинные свидетели.

— Знаю, — тихо сказала Карлотта, но я услышала, что она не согласна.

* * *

Я была удивлена, когда мама и папа согласились отпустить меня на арену Роджера в ночь боя. Долгое время даже мои доводы о том, что Давиде разрешили пойти, казались несостоятельными по сравнению с их необходимостью защитить меня. Отец чрезмерно опекал меня, но в данном случае я была уверена, что больше всех против была мама. Она ненавидела бои в клетке и волновалась за несколько недель до папиных боев. В последние годы они стали реже, но иногда он и братья Фальконе все еще демонстрировали свою силу в клетках.

— Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? — снова спросила мама, когда я надевала свои любимые белые кроссовки в прихожей.

— С ней все будет в порядке, Леона, — сказал папа с оттенком веселья. — Позволь ей окунуться в атмосферу перед боем вместе с этой троицей.

Мама прикусила нижнюю губу.

— Я просто беспокоюсь, что они уже слишком увлечены своим боевым режимом и будут безрассудны.

— Это недолгая поездка, и я уверен, что за рулем будет Массимо, — папа подошел к маме и, схватив ее за плечи, слегка погладил их. — Расслабься. Ты напряженнее, чем на моих боях.

Я хихикнула.

— Мам, ты понимаешь, что меня сегодня не будет в клетке, да?

Мама фыркнула.

— Вам двоим не стоит нападать на меня. И поверь мне, Аврора, увидеть драку на экране и увидеть ее вживую две совершенно разные вещи.

Пару дней назад я смотрела только один записанный бой. Это была одна из старых папиных драк, и это вызвало у меня брезгливость. Не из-за крови, с этим у меня проблем не было, но жестокость, с которой действовал папа, выбила меня из колеи. Я знала только его другую версию. Я могла только представить, насколько более впечатляющим было бы увидеть бой вживую, особенно учитывая, что я слышала истории о том, насколько жестокими были бои троицы.

Мой телефон запищал сообщением от Карлотты.

Карлотта: Уже в пути.

Я улыбнулась с облегчением, потому что волновалась, что Карлотта не пойдет. Она не слишком любила кровь и определенно не получала такого удовольствия от драк, как ее сестра Джемма, которая в нашем возрасте проходила боевую подготовку. Однако Диего отвез бы ее на бой. Он бывал на арене больше, чем любой другой член Каморры, благодаря своей жене Антонии, которая унаследовала Арену от своего отца Роджера.

Я встала и критически оглядела себя в зеркале. Вероятно, мне потребовалось слишком много времени, чтобы решить, что надеть на мероприятие, где никто не будет принаряжен и не обратит внимания на то, что на мне надето. В конце концов, я остановилась на узких черных джинсах и бордовом укороченном топе с открытыми плечами.

— На арене прохладно. Тебе следует надеть кардиган, — многозначительно сказал папа.

Мама закатила глаза.

— Там душно. С ней все будет в порядке.

Я прикусила губу, едва не рассмеявшись. Раздался звонок в дверь, и папа открыл ее, посмотрев в камеру. Невио стоял перед дверью. Это был первый раз, когда кто-то, кроме Карлотты, встретил меня у моей двери. Обычно я ходила в особняк Фальконе, когда проводила время с этой троицей. Это было странно похоже на свидание, даже если я знала, что это определенно таковым не было.

Невио был одет в черные брюки, черную футболку и черные кроссовки, ничего необычного, и его ухмылка не была такой напряженной, как я ожидала в ночь драки.

Папа появился у меня за спиной и положил руку мне на плечо. Выражение его лица было враждебным. Он вел себя так, словно у нас с Невио было свидание, и он должен был припугнуть его, чтобы тот вел себя прилично. Мои щеки вспыхнули, и я незаметно толкнула его локтем в бок. В чем проблема? Он мог видеть Алессио и Массимо в машине перед нашим домом. Это определенно не было свиданием.

— Доставьте Аврору на арену в целости и сохранности.

Невио, казалось, не слишком обеспокоился угрожающим тоном отца.

— Массимо за рулем, и мне не нужна ярость на дороге, чтобы настроиться на кровавую драку.

Папа покачал головой, уголок его рта приподнялся, давая понять, что он знает.

— Давай, Рори, пока твой отец не произнес еще пару угроз, которые он подхватил в женских фильмах, — сдерживая смех, я встала рядом с Невио и последовала за ним к машине. Он открыл для меня заднюю дверцу, чтобы я могла забраться внутрь. Теперь это действительно было похоже на свидание. Свидание с двумя его лучшими друзьями, отправившимися в поездку…

— Мы приедем вскоре после тебя, — сказал папа на прощание, и это прозвучало скорее как предупреждение, чем просто информация.

— Нет, если Массимо будет проезжать на каждый красный свет по пути, — крикнул Невио, закрывая мою дверь, затем запрыгнул на пассажирское сиденье. Папа бросил на него взгляд, предупреждающий, что сегодня вечером он присоединится к противнику Невио в клетке и задаст ему трепку.

Невио помахал рукой, и Массимо, взвизгнув шинами, отъехал от подъездной дорожки.

Я оглянулась и увидела, что папа все еще наблюдает за нашим отъездом. Он был зол.

Невио сделал музыку погромче, играла песня «Pelvis being on Fire», что заставило меня скорчить гримасу из-за текста и мелодии.

— Хорошая ночь для драки, — задумчиво произнес Невио, опершись рукой на опущенное окно, пока ветер трепал его волосы.

Невио, казалось, был не в боевом режиме. Он был расслаблен и в шутливом настроении, как будто мы направлялись на вечеринку.

Я была удивлена, что он не воспринял этот бой всерьез. Массимо был молчалив и сосредоточен. Может быть, это потому, что он был за рулем, но у меня было ощущение, что это больше связано с его боем. Алессио был в наушниках, а его глаза были закрыты. Именно так я представляла себе человека, который вот-вот ввяжется в потенциально опасную для жизни драку. Несколько раз в год случалось, что люди умирали в клетке, и в последние годы их число росло. Из того, что я слышала, это было в основном из-за драк Невио.

Массимо припарковал машину в одном из специально отведенных мест перед ареной Роджера. Должна признать, я нервничала из-за сегодняшнего вечера. Я не хотела ставить себя в неловкое положение перед всеми. Я выпрыгнула из машины, и Невио присоединился ко мне, прогуливаясь так, словно это было обычным делом. Несколько посетителей вышли из бара покурить и с любопытством уставились на нас, когда мы проходили мимо.

— Нервничаешь? — спросил Невио, когда мы направились к стальной двери «Арены Роджера». Я никогда раньше не бывала внутри, но Карлотта рассказала мне много историй, потому что она сопровождала Диего туда в часы закрытия, когда он навещал Антонию.

Я смущенно улыбнулась ему.

— Разве не я должна задать тебе этот вопрос? Я не собираюсь выходить в клетку для жестокого боя.

Невио одарил меня улыбкой, полной энтузиазма.

— Ты нервничаешь перед тем, как встать на свой скейтборд?

— Нет, но это не одно и то же.

— Почему? Борьба у меня в крови. Когда ты становишься на скейтборд, ты тоже рискуешь своим здоровьем.

— Риск невелик. А тут ты знаешь, что тебе будет больно, когда ты войдешь в клетку. Это неизбежно. Если я хорошо выполню трюк, то точно не получу даже синяка, — в прошлом у меня было несколько падений посильнее, но пока ничего серьезного, даже сломанной кости нет. Мой брат, хотя и катается меньше, чем я, а уже получил перелом руки и ребра. Конечно, иногда он ведет себя как сумасшедший, что делает несчастные случаи более вероятными.

— Я не против получить травму, и я знаю, что моему противнику будет намного хуже, чем мне.

У двери не было вышибалы. Полагаю, если бы вы пришли на арену с намерением причинить неприятности, нашлось бы немало желающих преподать вам урок, который вы не скоро забудете.

— Зрителям гораздо страшнее наблюдать за боем Невио, чем ему самому, — пробормотал Алессио, подходя к нам. Он впервые вынул наушники, но его по-прежнему окружала атмосфера сосредоточенности.

Невио открыл мне дверь и подмигнул Алессио.

— Именно это мне и нравится.