Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 31

Аврора

Мой выключенный на ночь телефон осветил комнату, предупредив меня о звонке. Я выскользнула из постели и на цыпочках подошла к входной двери. Была середина ночи, и никто никогда не приходил в такой час.

Я мельком взглянула в глазок, мои пальцы сжимали телефон, готовые быстро набрать номер Невио, чтобы он мог прийти и прогнать того, кто ждал перед дверью.

Мои легкие сдулись, сердце забилось втрое быстрее, и на мгновение я не могла пошевелиться. Я отперла дверь и распахнула ее.

Невио стоял передо мной. Бейсбольная кепка была надвинута ему на лицо, и он был одет в длинное черное пальто, которое скрывало большую часть его тела — хорошая вещь, учитывая то, что я увидела под ним. Он был весь в крови с головы до ног. Даже на ресницах у него были слипшиеся капли крови. На нем не было ни рубашки, ни обуви, и его кожа, и одежда, которая была на нем, тоже были залиты кровью, хотя из-за черного цвета ее было трудно разглядеть.

Пятна крови теперь покрывали и мою белую дверь, а кровавые следы вели от лифта к моей двери. Если бы папа увидел это на камере наблюдения, у нас была бы куча неприятностей.

— Что случилось? — прошептала я. Я не увидела никаких явных повреждений, ничего, что могло бы объяснить количество крови, за исключением пары синяков тут и там. Сегодня вечером не было драки в клетке.

В узком коридоре быстро стало невыносимо вонять кровью. Учитывая мой род деятельности, я не была чувствительна к крови, но это было больше, чем обычно я видела за раз.

— Я приму душ, — сказал Невио, и я просто кивнула, гадая, зачем он здесь. Может быть, мне следовало отослать его подальше. Он, должно быть, был на взводе. Это, без сомнения, его рук дело. Сегодня ночью он убил одного или нескольких человек, и теперь он был здесь. Возможно, мне следовало испугаться, возможно, у меня были на то причины, но после первоначального шока мой пульс уже замедлился.

Я прошла мимо него и открыла дверь ванной, чтобы ему не пришлось прикасаться к ней, затем проделала то же самое с душем. Невио вошел и расстегнул ремень. Он не стал дожидаться, пока я уйду. Он спустил штаны, а я просто стояла посреди ванной, чувствуя себя немного потерянной. Когда он снял боксеры, я не покраснела, как обычно. Кровь потекла даже по его члену. Она собралась в складках шести кубиков его пресса.

Невио зашел в душ и включил его. Вскоре вода смыла первые слои крови. Я попятилась, но не ушла. Я закрыла дверь на случай, если Карлотта проснется. Если бы Баттиста начал кричать, я бы его услышала. Я была рада, что он слишком маленький, чтобы самостоятельно вставать и бродить по квартире. Ему не нужно было видеть кровь, даже если бы он, вероятно, подумал, что это краска. Невио вымыл голову, но его взгляд был прикован ко мне, когда я прислонилась к двери. Пар медленно заполнял комнату, создавая видимый барьер в дополнение к тому, который я чувствовала между нами сегодня вечером. С той ночи между нами всегда было притяжение, но независимо от того, как сильно я сопротивлялась, притяжение всегда было сильнее. Сегодня все было по-другому. Мне казалось, что мы были в точке невозврата, которая разлучит нас еще сильнее, чем когда-либо прежде, и я не думала, что толчок будет исходить от меня.

Может быть, так и должно было быть, может быть, вид Невио, покрытого кровью своих жертв, должен был стать последней каплей — и, возможно, через день или два так и будет, когда до меня дойдет, — но прямо сейчас меня тянуло к нему. Меня привлекал человек, которого многие люди назвали бы монстром, и я боялась, что отчасти его привлекательность заключалась в его чудовищной стороне.

Менее чем через десять минут после принятия душа от кровавой бойни не осталось и следа. Невио вымылся и выключил воду, затем вышел из душа совершенно голым.

Капельки воды стекали по его мышцам, задерживаясь на них и на шрамах, покрывавших грудь и живот. Одна своенравная капля спустилась ниже и запуталась в его подстриженных волосах на лобке.

Невио не потрудился вытереться. Он направился прямо ко мне. Его волосы падали на лицо, отчего казалось, что он плачет, но я никогда не видела, чтобы Невио пролил слезу, и сомневаюсь, что кто-нибудь другой тоже. Я не была уверена, способен ли он на это. Невио остановился прямо передо мной.

— Ты — чистый свет, — прорычал он.

Я ничего не сказала.

Слезы наполнили мои глаза. Невио провел большими пальцами по моим щекам, ловя капли.

— Я не знаю, почему я плачу, — прошептала я.

Его губы растянулись в горькой улыбке.

— Думаю, знаешь, Рори.

Я прикусила нижнюю губу, слезы теперь лились сильнее.

Тьма Невио была непроницаемой.

Я всегда знала, что Невио несет в себе много тьмы. Невозможно знать Невио и не догадываться. Но я всегда думала, что темнота — это маленькая часть его самого. Однако за последний год стало ясно, что это Невио, которого я любила, был частью тьмы, которую даже он не мог контролировать. Или, может быть, он просто не хотел. Темнота означала свободу для него. Он не пытался контролировать свою природу, он жил ею.

— Я не создан для дружеского общения. Мне лучше быть одному, свободным для совершения прогулок по ночам.

Я покачала головой.

— Это неправда. Посмотри на твою связь с Алессио и Массимо. Вы были лучшими друзьями всю свою жизнь.

— Они присоединились ко мне в темноте, но никогда не нуждались в этом так сильно, как я.

— Невио…

Его губы накрыли мои. Я раскрылась. Я не хотела никаких игр, никаких рывков, не сегодня вечером, не тогда, когда это казалось ужасным финалом. Я даже не была уверена, почему я это знаю, и почему это так огорчает меня. Я месяцами пыталась отвадить Невио от себя, и теперь, когда мне показалось, что он может отступить, это разбило мне сердце.

Его пальцы все еще слегка касались моих щек, когда мы целовались, медленным, нежным поцелуем, который подчеркивал завершенность этого момента. Невио отступил на дюйм. Вода с его волос стекала мне на лицо и ложбинку между грудями, капельки, гоняясь друг за другом, стекали и пропитывали мой лифчик. Ткань прилипла к моей груди, и мои соски затвердели.

— Рори. — Слово прозвучало мрачно, почти мучительно. Невио ухватился за край моей кофточки и задрал ее. Я подняла руки, чтобы он мог стянуть ее через голову. Он бросил ее на пол, затем обхватил ладонями мою щеку и снова прижался губами к моим.

Его глаза были прикованы к моим, как будто он искал связь, которая заземлила бы его. На меня капнуло еще больше воды, и по моей коже побежали мурашки. Невио отстранился и опустил лицо мне на грудь, его теплый язык пробежался по капелькам на выпуклостях моей груди, затем по соскам.

Я выгнулась, моя рука сжала его затылок, пальцы запутались во влажных волосах. Его язык тщательно слизывал каждую капельку влаги с моей груди. Каждый раз, когда он касался моего соска, моя сердцевина сжималась. Я чувствовала себя на взводе, сверхчувствительной, чего никогда раньше не испытывала. Несколько капель воды скатились по моему животу, и язык Невио погнался за ними. Когда кончик его языка прошелся по моему пупку, я напряглась, мои пальцы сжались на его голове. Я знала, что это не закончится там, где закончились наши последние встречи. На этот раз я отдала бы Невио еще больше себя, физически и морально, и я боялась, что это разрушит меня навсегда.

Невио поднял голову, часть его глаз была прикрыта намокшими волосами. Ухмылка тронула его губы, напомнив мне о моем Невио, о мужчине, которого я все еще хотела видеть рядом с собой.

К этому времени несколько капель скатились по моим бедрам и лобковой кости, некоторые застряли в моих подстриженных волосах, другие остались между губками моей киски и на выступе между половыми губами и бедром.

Мое тело было натянуто, как лук, готовое к тому, что Невио тоже поймает эти своенравные капли, полное желания и тоски, но также и дурных предчувствий. Опустившись передо мной на колени, он скользнул языком по желобку между моим бедром и лобковой костью, затем по внешней стороне бедра и внутрь. Его глаза снова встретились с моими, когда он опустил язык между губами моей киски, чтобы собрать скопившуюся там влагу. С его волос продолжало капать, и Невио слизывал каждую каплю, попавшую на мою киску.

— Вода никогда не бывает такой сладкой на вкус, — прохрипел он. Он раздвинул большими пальцами мои складочки и наклонился над моей киской, чтобы еще больше холодной воды капнуло на мою разгоряченную плоть. Каждая капля на моем клиторе оставляла меня в огне и отчаянном желании большего. Невио накрыл мою киску своим ртом и действительно погрузился в нее. Его облизывания стали почти дикими, когда он собрал больше, чем просто воду. Мои щеки запылали от вожделения и смущения, когда я смотрела, как он пожирает мою киску. Я была близко; мои ноги напряглись, но Невио отстранился.

Я попыталась откинуть его голову назад, но он был слишком силен. Его глаза заставили меня задрожать от вожделения. Один из его пальцев провел по складке моей киски, подальше от клитора.

— Ты когда-нибудь представляла себе прикосновение моего ножа? Как это лишило тебя той части невинности, которой не обладал мой член?

К моему лицу, как всегда, при воспоминании об этом инциденте, прилил еще больший жар. Я все еще не могла поверить, что это произошло на самом деле, и мне это понравилось.

Невио улыбнулся, когда я не ответила. Он схватил меня за бедро и сдвинул его в сторону, затем ввел в меня два пальца. Я откинула голову назад, но держала ее наклоненной, чтобы можно было наблюдать. Его лоб прижался к нижней части моего живота, холод стал шоком для моего организма. Он двигал пальцами быстрее и глубже, и его губы сомкнулись на моем клиторе. Я кончила, сильно содрогнувшись, мои губы были плотно сжаты, чтобы не издать ни звука. Он вскочил на ноги и обхватил мое лицо руками, его темные глаза были полны желания.

— Рори.

Это было все, что он сказал, но даже одно это слово выражало его желание. Я встретила его губы, позволяя моей собственной потребности взять верх.

Он поднял меня, и мои ноги обхватили его талию. Он отступил назад, затем опустился на пол, прислонившись спиной к ванне, а я оседлала его живот.

Не сводя с меня глаз, он схватил меня за бедра и направил так, чтобы его кончик прижался к моему входу.

— Возьми меня всего, Рори. Я хочу видеть твое лицо. Хочу увидеть похоть, удовольствие, боль, когда мой член заберет всю твою оставшуюся невинность.

Я начала опускаться. Рукоятка ножа была намного меньше, а воспоминание о той первой ночи уже поблекло. Сегодня мне показалось, что это был наш первый раз. Невио обхватил мою шею, его большой палец лег на горло, а другая рука надавила на мое бедро. Я опустилась, несмотря на сильное ощущение растяжения, мои губы приоткрылись, когда воздух покинул мои легкие.

— Видеть, как боль смешивается с удовольствием на твоем лице, — это самое большое возбуждение, которое у меня когда-либо было. Ничто не сравнится с этим, и в данный момент я хочу верить, что этого может быть достаточно.

Я опустилась ниже, пока наши лобковые кости не соприкоснулись. Мои веки дрогнули и закрылись от сильной наполненности и тупой боли, которые я почувствовала. Я не хотела думать о его словах, не сейчас.

Невио притянул меня к себе, его губы требовали мои. Его рука переместилась с моего бедра на задницу, пальцы впились в мою ягодицу. Поцелуй был неторопливым, но я чувствовала растущую потребность в Невио, и мое собственное тело требовало большего, даже если это все еще причиняло боль.

Я вращала бедрами, позволяя члену Невио наполовину выскользнуть наружу только для того, чтобы снова полностью погрузиться. Невио провел большим пальцем по моим губам, его пристальный взгляд заставил меня вздрогнуть. Он хотел… Нет, он нуждался в большем.

Я задвигалась быстрее, пока мы обнимали друг друга, когда его губы скользнули по моим, и сердце Невио бешено забилось напротив моей груди. Медленнее, чем у меня, и я подумала, не заставили ли ужасы сегодняшней ночи его сердце биться быстрее.

Вскоре пальцы Невио сильнее впились в мою плоть, и его бедра дернулись вверх, вгоняя его член глубже в меня. Мое естество напряглось, когда первые искры оргазма озарили мое тело, пока фейерверк удовольствия не охватил меня. Я вонзила зубы в плечо Невио, чтобы сдержать крик, и он издал резкий стон. Его собственное освобождение было близко.

Несмотря на то, что волны удовольствия все еще захлестывали меня, а в моем теле все еще был высокий уровень дофамина, первые темные облака сожаления и даже стыда окутали меня. Я поклялась себе не становиться нянькой с привилегиями, другом с привилегиями, называйте как хотите, но я позволила загнать себя в эту форму, и у меня не было способа избежать этого.

Мне нужно было положить этому конец, нужно было установить твердые границы. Я не хотела упускать из виду свое собственное счастье и, в конечном итоге, саму себя, но путь, по которому мы с Невио шли прямо сейчас, в конечном итоге привел бы к такому результату. Это должно было прекратиться сейчас же.