Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 23

Невио

Гнев захлестнул меня. Ни за что на свете я не позволил бы кому-либо прикасаться к Авроре. Возможно, я не подходил для отношений. Черт возьми, в большинстве случаев я даже не подходил для простого человеческого общения, но я не мог отпустить Рори. Я ощущал ее своей каким-то странным образом, который я не мог объяснить. Может быть, она всегда немного, но принадлежала мне, но в прошлом мне никогда не приходилось беспокоиться, что она отдалиться. Она была постоянной в моей жизни, ее обожание было привычным присутствием. До того момента пока я не облажался той ночью.

Та ночь положила конец ее одержимости мной и начало моей. Я хотел вернуть все назад. Ребенок негромко вскрикнул, разрушая момент. Я отстранился, чтобы Аврора могла перекатиться к нему. Она легонько погладила Баттисту по спине и издала тихий успокаивающий звук, который, казалось, сработал, поскольку его глаза оставались закрытыми. Я поднялся на ноги. Было странно видеть, как Аврора утешает Баттисту. Не потому, что я никогда не видел, чтобы она кого-то успокаивала. У нее было огромное сердце, поэтому, естественно, она была миротворцем в нашей огромной группе друзей и семьи. Это было странно, потому что она утешала моего ребенка — черт возьми, моего ребенка — как своего собственного. Заботливая и любящая с самого рождения.

Мои инстинкты носили совсем другой характер.

Я бы не знал, что делать с ребенком, если бы он начал реветь. Я все еще не мог осознать, что он здесь и что он мой.

Что мне было делать с ребенком?

Я не хотел брать на себя такую ответственность, и кого бы вы ни спросили, они скажут вам, что я не тот человек, на которого следовало бы ее возлагать. Аврора тоже это знала, что, вероятно, было еще одной причиной, по которой она так быстро согласилась позаботиться о нем. Она, наверное, боялась, что я запру его в подвале, если он будет слишком громко плакать.

Я оторвал взгляд от Рори и моего сына, ненавидя то, в какое замешательство повергло меня это зрелище, и как оно напомнило мне о моих недостатках. Обычно я использовал эти недостатки в своих интересах, но в ситуации, подобной этой, их было невозможно обернуть в свою пользу.

Я провел рукой по волосам, пытаясь сосредоточиться. Взглянул на задницу Рори, чтобы настроиться на другой лад. Она была в джинсовых шортах с высокой посадкой, которые позволяли мне видеть впадинку под ее ягодицами и бедра, когда она спала в этой позе.

Рори прочистила горло, и я одарил ее похабной улыбкой.

— Сегодня Баттиста будет спать между нами, чтобы он не свалился, — многозначительно сказала она.

Я обошел кровать и растянулся на другой стороне. Я не ожидал, что сегодня вечером будет что-то интересное.

Она хотела, чтобы я, по крайней мере, искупил свою вину. Но дорога к искуплению была для меня закрыта.

Может быть, это изменилось бы, если бы у нас с Рори начались отношения, а может быть, и нет. Может быть, такого рода эмоциональная связь всегда ускользала от меня. Рори не хотела рисковать, и часть меня была рада, потому что это защищало ее от меня. Но другая часть, которая, к сожалению, росла день ото дня, хотела ее любой ценой.

— Ты можешь выключить свет? — спросила она.

— А ты не боишься оказаться со мной в темноте? — я пошутил только наполовину.

— А это имеет значение? — ее голос звучал устало.

В темноте монстр всегда был на грани проявления, его труднее контролировать и держать в клетке. Но Рори была права, этот монстр не звал ее.

Я надеялся, что этого никогда не случится.

* * *

Той ночью я совсем не спал. Не только потому, что ребенок трижды просыпался с отчаянным криком, пока Аврора не покормила его из бутылочки и не укачала на руках.

Мы с ней не разговаривали, пока она заботилась о нем. Она — потому что была измучена и зла на меня, а я — потому что благоговел перед ней и все еще пытался придумать, как пережить следующие несколько недель. Черт возьми, даже ближайшие несколько дней.

Нам с Авророй понадобилось бы веское оправдание, почему мы не остались на гонку, вернулись в Лас-Вегас и почему она переехала в квартиру так рано. Люди ожидали такого странного поведения от меня, но не от Рори, хотя она была непредсказуемой с тех пор, как мы провели ночь вместе.

В тот вечер я получил несколько сообщений от Массимо и Алессио, и особенно последний ясно дал мне понять, что именно он думает о том, что я где-то гуляю с Авророй.

Солнце еще не взошло, когда я наконец встал с кровати и оделся. Лежа в этой изъеденной молью постели и уставившись в потолок, забрызганный дерьмом мух, мой пульс, казалось, отдавался в ушах, а сердце пробивало дыру в грудной клетке.

Я чувствовал себя беспокойным, взбалмошным, как наркоман, которому нужна доза. Если бы не Рори и ребенок, я бы отправился на поиски кого-нибудь, кого можно было бы убить, но сейчас, казалось, был самый неподходящий момент для этого.

Аврора нуждалась во мне, я был нужен им обоим здесь. Я придвинул стул к кровати, опустился в него и закинул ноги на матрас. Занавески не загораживали фонарь перед нашей комнатой, так что я мог видеть лицо Рори, когда она спала.

Сегодня ночью ей не снилось никаких непристойных снов, но, тем не менее, ее сон был прерывистым. Баттиста зашевелился около пяти утра, и глаза Рори медленно открылись, а затем широко раскрылись, когда она увидела, что я наблюдаю за ними.

Она нахмурилась и медленно села. Ее волосы были взъерошены, а глаза немного припухли. Она все еще была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел, и от этой мысли мне захотелось встать и убежать, как гребаному трусу.

Мне не нравился оборот, который часто принимали мои мысли, когда я смотрел на Рори, особенно в последние недели, и я чувствовал, что последние двадцать четыре часа ухудшили ситуацию.

— Как долго ты наблюдаешь за мной? Это действительно тревожит, — сказала она хриплым ото сна голосом, поглаживая Баттисту по голове. Я сомневался, что он снова заснет.

— Возможно, часа два. Я не смог снова заснуть.

Аврора взяла Баттисту на руки.

— Ты можешь разогреть его утреннюю овсянку в микроволновке?

Я встал и взял одну из банок с едой, помеченную как «завтрак», затем поставил ее в микроволновку.

Аврора встала.

— Ты можешь покормить его, чтобы я могла быстро принять душ?

Она выжидающе подняла брови. Мне действительно не хотелось оставаться с ребенком наедине, не говоря уже о том, чтобы кормить его, но я опустился на стул и позволил Авроре посадить его мне на колени. Баттиста пытался прижаться к Авроре, очевидно, не желая, чтобы мы оставались одни, ровно как и я. В конце концов ей удалось его отпустить.

— Ты справишься.

Мы с Баттистой оба смотрели, как Аврора исчезла в ванной.

Вздохнув, я взял ложку и погрузил ее в еду. Баттиста позволил мне покормить его, хотя его взгляд то и дело устремлялся на дверь ванной, ожидая возвращения Авроры.

— Я тоже жду ее, приятель, — пробормотал я.

Аврора

На следующий день, убедив родителей в необходимости моего скорейшего переезда, я позвонила Карлотте, чтобы сказать ей, что перееду в нашу квартиру сегодня, а не через две недели, как планировалось изначально. Она сразу же заподозрила неладное, желая знать причину этому, и не сделал ли что-нибудь Невио. Я солгала, что просто больше не могу выносить его несносное присутствие на гонках, и спросила ее, может ли она тоже переехать пораньше. Диего запретил ей переезжать в квартиру одной, даже на несколько недель.

Когда мы с Невио прибыли в Лас-Вегас во второй половине дня, я снова предупредила его:

— Тебе нужно провести с ним день, пока ситуация не прояснится. Я позвоню тебе, когда ты сможешь привести его ко мне сегодня вечером.

Невио уставился на мальчика с огромными глазами, который тряс погремушкой и быстро сосал свою новую пустышку. Я сомневалась, что у него когда-либо раньше была погремушка, учитывая, насколько загипнотизированным он был.

— И что прикажешь мне с ним делать?

— Я не знаю. Отведи его в парк и погуляй с ним в коляске. Я приготовила для тебя порции его молока и положила в сумку для кормления столько детского питания в бутылочках, что его хватит на неделю.

— Я не смогу заботиться о нем больше нескольких часов, Рори, поверь мне.

Я стиснула зубы.

— Ты говорил это раньше, и я постараюсь избавиться от всех, кроме Лотты, как можно скорее, но до тех пор ты несешь ответственность за своего сына. Мои родители все равно что-то подозревают. Они, наверное, думают, что у меня скоро случится нервный срыв.

Если дела и дальше будут развиваться таким образом, возможно, это действительно произойдет.

Он медленно кивнул, но я могла сказать, что ему это не понравилось. Он мог с этим смириться. Я выпрыгнула из машины и направилась к охраняемым воротам особняка моей семьи. Они открылись, когда я подошла к ним, и Невио тронулся с места, когда передо мной появился папа.

— Что это значит? — спросил папа, глядя вслед уезжающему Невио.

Я пожала плечами.

— Я думаю, он хочет вернуться на гонку. Или, может быть, он в настроении кого-нибудь убить. С Невио никогда не знаешь наверняка.

Папа прищурился, глядя на меня.

— Что происходит, Аврора?

Я вздохнула, выигрывая время, чтобы придумать ответ.

— Когда я помогала в наркологическом диспансере, мне вспомнился Невио. Он пристрастился не к наркотикам, а к острым ощущениям от убийства, и я подумала, что могла бы помочь ему в этом. Но он неизлечим, и меня просто тошнит от его выходок. Я хочу помогать людям, которые действительно хотят и нуждаются в моей помощи.

Папа кивнул, но его подозрения остались.

— Я мог бы сказать тебе это раньше. Характер Невио постоянен и, вероятно, однажды сделает его Капо, внушающим страх. Если ему иногда удастся держать себя в руках, может быть, он даже станет уважаемым человеком. Но тебе нужно заботиться о себе, а не о нем. Мы с твоей мамой беспокоимся. Менять планы в срочном порядке — не в твоем стиле, Аврора.

— Я чувствую, что моя жизнь находится в невесомости. До сих пор каждый шаг вперед для меня был ясен, но теперь, когда я закончила школу, появилась неопределенность. Мне трудно, потому что я хочу знать, что ждет меня впереди, но я не знаю. — Это даже не было ложью. Казалось, еще ничего не решено. Я не была уверена, чем займусь в будущем, но в то же время мои возможности были ограничены как у дочери высокопоставленного мафиози.

Папа кивнул, затем приподнял бровь.

— Мы могли бы устроить свадьбу, тогда в одном можно было бы быть уверенным.

Я могла сказать, что он говорил несерьезно.

— Тебе было бы труднее отдать мою руку, чем мне вступить в брак.

Он усмехнулся.

— Верно, и я не знаю ни одного мужчину, который был бы достоин тебя.

Я улыбнулась.

— Полагаю, он должен быть высокопоставленным членом Каморры.

Папа покачал головой.

— Он должен быть хорошим человеком, готовым обращаться с тобой как с королевой.

— Что означает, что я никогда не выйду замуж, — пробормотала я. Хотя Невио подходил под последнее как будущий Капо, он определенно не был хорошим человеком, даже по стандартам моего отца, и он был очень далек от того, чтобы относиться ко мне как к королеве.

Папа обнял меня за плечи и повел к нашему дому. Мама уже ждала нас в дверях.

— Твоя мама снова хочет поговорить с тобой о твоем переезде.

После первоначальной попытки уговорить меня пожить у них еще несколько недель, я уговорила их согласиться на то, чтобы я переехала сегодня. В основном потому, что я притворилась, что у Карлотты было бы разбито сердце, если бы я бросила ее сейчас.

Мне оставалось только упаковать свою одежду и средства по уходу, так как квартира уже была оборудована всем остальным, что могло нам понадобиться. Папа ввел код безопасности в лифте, и он начал подниматься на этаж, где находилась наша с Карлоттой квартира. На этаже была еще одна квартира, но она была пуста. У меня было ощущение, что это не было совпадением, потому что квартиры на всех остальных этажах были заняты. Было трудно жить нормально, если твой отец был Головорезом Каморры.

Диего и Карлотта уже были там, когда мы приехали. Я обняла Карлотту, взволнованная возможностью разделить с ней это место, но беспокойство из-за необходимости заботиться о Баттисте приглушило мое волнение. Карлотта еще даже не знала, и я могла только догадываться, как она отреагирует. Она внимательно посмотрела на меня, ее глаза сузились.

— Все в порядке? — прошептала она.

— Позже, — одними губами ответила я. Я не хотела, чтобы папа подумал, что мое беспокойство связано с тем, что я живу одна. Он бы без колебаний воспользовался этим и настоял, чтобы я жила дома.

Папа и Диего обошли каждую комнату квартиры — две спальни, общую ванную комнату и гостиную с открытой кухней, — чтобы еще раз проверить ее на предмет каких-либо проблем с безопасностью. За несколько недель до этого они уже проверили каждый дюйм всего комплекса. Охранникам, вероятно, уже надоела папина критика и предложения по улучшению.

Мама пошла со мной в мою комнату. Она помогла мне застелить простыни и повесить несколько фотографий нашей семьи, Карлотты и меня. Как только все было на своих местах, за исключением моей одежды, которую я хотела разложить по шкафам позже, мама вздохнула.

— Вау, это действительно задело меня сильнее, чем я думала. — В ее глазах заблестели слезы.

Я подошла к ней и обняла ее.

— Я всего в десяти минутах езды на машине, и у тебя все еще есть Давиде.

Мама кивнула, но я могла сказать, что на самом деле это ее не утешило. Мне тоже было немного грустно, но я также хотела жить отдельно вместе с Карлоттой. Я хотела сама отвечать за приготовление пищи, за работу по дому… А теперь еще и за ребенка.

Вошел папа. Он обнял маму, и она прижалась к нему.

— Она в безопасности, Леона.

— Сомневаюсь, что мама плачет из-за соображений безопасности, — сказала я со смехом.

Мама тоже засмеялась, но как-то сдавленно. Папа нахмурился, и она легонько шлепнула его по руке.

— Я в порядке. Прочитай ей лекцию, которую ты наверняка имеешь в запасе.

— Здание тщательно охраняется, Аврора. Никому не сообщай коды безопасности.

Вот почему Невио придется тайком пронести Баттисту в квартиру и оставить бедного ребенка внутри до тех пор, пока мы с ним не придумаем план, как заводить его в квартиру и выводить оттуда так, чтобы это оставалось незамеченным. Или пока мы не найдем объяснение, почему ко мне приходит ребенок, или, что будет лучшим решением, пока Невио не расскажет своим родителям, и они не найдут лучшее решение для мальчика. Ему нужен дом, семья, и это могли дать только Фальконе.

— Я знаю, папа. Я знаю, где находятся все аварийные кнопки в этом здании. Я знаю имена и лица всех охранников на территории… — я замолчала, увидев выражение папиного лица. — Со мной все будет в порядке.

Пятнадцать минут спустя нам с Карлоттой наконец удалось выпроводить ее брата и моих родителей из квартиры. Как только дверь закрылась, Карлотта вздохнула, улыбнулась и бросилась к дивану, где разлеглась на нем, широко раскинув руки.

— Свобода!

Я ухмыльнулась.

— Не совсем, но лучше, чем ничего. — Я быстро сообщила Невио, что путь свободен. Как сыну Капо, никакая охрана не помешала бы ему войти в помещение. Мне просто интересно, как он затащит Баттисту в квартиру.

Я опустилась рядом с Карлоттой, пытаясь придумать самый мягкий способ сообщить ей новость о нашем новом госте.

— Ты пригласишь Массимо к себе теперь, когда твой брат больше не дышит тебе в затылок? — спросила я вместо этого.

Карлотта поджала губы.

— Мы просто друзья.

Я с сомнением посмотрела на нее.

Она пожала плечами.

— Зачем ему приходить одному? Может быть, эта троица придет на вечер кино или около того, но ты вообще хочешь, чтобы Невио был рядом? Я думала, ты пытаешься установить некоторую дистанцию между вами.

Теперь, когда я согласилась позаботиться о его сыне, это сработает просто великолепно. Почему я была такой слабачкой к людям, которые нуждались в помощи?

Мой телефон запищал, когда пришло сообщение от Невио, в котором он сообщил мне, что уже находится в лифте. Я вскочила с дивана.

Карлотта все еще лежала, распластавшись на диване, ее каштановые кудри разметались по плечам, и она скорчила гримасу, выражавшую ее беспокойство за мой рассудок.

— Что случилось? — спросила она.

Я прикусила губу, когда раздался стук.

— Это Невио.

— Невио? — Она села и спустила ноги. Я одарила ее извиняющейся улыбкой и поспешила к двери. Невио, должно быть, ждал вместе с Баттистой прямо за углом, чтобы оказаться здесь так быстро после того, как все ушли.

Я открыла дверь, и мои глаза расширились от удивления. Невио ждал перед ней, что неудивительно, но вместо Баттисты он нес огромную картонную коробку. Может быть, он оставил мальчика в машине и решил сначала отнести его вещи наверх?