Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 29

Невио

Мало что заставляло мое сердце биться чаще, но Рори заставляла, и я трахал ее своим ножом… Мое сердцебиение установило новый рекорд.

Я не мог перестать ухмыляться, направляясь на тренировку по борьбе. Я уже опоздал, потому что не спал всю ночь, но мне было все равно. Мне действительно нужно было отвлечься. От одной мысли о розовой киске Рори и моем ноже у меня снова встал.

Когда я вошел в заброшенное казино, которое Каморра использовала в качестве своего спортзала, я уже слышал звуки ударов кулаков и тихие стоны подавляемой боли.

Войдя в огромный зал с бойцовской клеткой в центре, я заметил Алессио и Нино, которые вели спарринг в ней.

Массимо, Джулио, Фабиано и Давиде наблюдали за происходящим и разминались, прыгая через скакалку. Конечно, Массимо сразу заметил порез у меня на руке. Я еще не потрудился перевязать его. Он перестал прыгать, бросил скакалку на скамейку и подошел ко мне.

— Что ты сделал?

То, как он это сформулировал, прозвучало так, будто я замышлял что-то недоброе, что, конечно же, было правдой.

— Просто невинная игра с ножом, — сказал я.

Массимо бросил на меня взгляд, предполагающий, что я несу чушь.

— Покажи мне.

— Мою игру с ножом?

Он протянул руку с серьезным выражением лица, и я повернул свою руку так, чтобы он мог видеть мою ладонь. Он безжалостно ткнул в это место, но боль вызвала у меня приятные воспоминания о том, что произошло, поэтому я не протестовал. Это подтвердило, что мне все это не приснилось.

Он отпустил мою руку и направился к шкафчику с аптечкой первой помощи. К этому времени ситуация привлекла больше внимания, и к нам подбежали Давиде и Джулио.

— Что случилось? — взволнованно спросил Давиде. — Сегодня утром, когда я хотел разбудить тебя для тренировки по борьбе, тебя не было в постели.

Я был на улице, бродил по городу, беспокойный, но в то же время странно удовлетворенный.

— Я ввязался в драку на ножах, и мне пришлось защищаться.

— Неправильно держа нож? Сомневаюсь в этом, — пробормотал Массимо. — Это не порез от защиты от ножевого ранения.

— Что? — Давиде и Джулио обменялись взглядами. К этому времени к нам присоединился и Фабиано. Только Нино и Алессио все еще сражались.

Конечно, Массимо приходилось продолжать извергать свои обширные медицинские познания.

— Он сжимал лезвие, и порез предполагает, что это был такой же пилообразный нож, как у него. Кажется слишком большим совпадением.

Я послал Массимо взгляд, который велел ему заткнуться на хрен. Хотя у меня не было проблем с тем, что он знал подробности моего приключения, мне определенно не нужно было, чтобы Фабиано узнал. Отношения между Скудери и Фальконе стали бы очень, очень напряженными, если бы он узнал, что у меня на уме с его дочерью. Черт, он мог бы даже попытаться положить этому конец, и Аврора, вероятно, даже последовала бы его решению.

Мне не нужны были дополнительные сложности, связанные с необходимостью придумывать, как избавиться от Фаби.

Фабиано приподнял бровь.

— Что, черт возьми, ты сейчас натворил?

Я ухмыльнулся.

— Я не могу сказать тебе, когда вокруг дети. Давай просто скажем, что небольшая боль заставляет меня запускать фейерверки намного быстрее.

Пусть они думают, что мне нужно было порезать себе ладонь, чтобы освободиться.

Фабиано вздохнул и покачал головой, прежде чем вернуться к прыжкам со скакалкой, явно устав от моих выходок.

Давиде и Джулио последовали за ним через мгновение. Они и раньше видели, как Массимо накладывал мне швы, так что это было не так уж захватывающе.

— Если Фабиано узнает, что ты связываешься с Авророй, все очень усложнится, — тихо сказал Массимо, доставая из аптечки бутылку с прозрачной жидкостью.

— Ты что, не слушал? Я был вовлечен в драку.

— Я все время слушаю твою чушь, — сказал он, выливая половину жидкости мне на руку. Это жгло как в аду, и я стиснул зубы от досады. Существовало множество дезинфицирующих средств, которые не жалили, но папа настоял, чтобы мы использовали старомодные средства в качестве дополнительного наказания за травмы. — Мой нож был чистым, дезинфицировать рану не нужно.

— От тебя пахнет киской, так что прекрати нести чушь и дай мне делать мою работу, — сказал Массимо.

— Ты превратился в ищейку с тех пор, как тебя лишили запаха киски?

Он проигнорировал меня и достал иголку с ниткой. Я давно не видел Массимо с девушкой, и, зная позицию Карлотты в отношении секса до брака, сомневался, что он приблизился к ее святому граалю. До Авроры я бы сказал, что никакая киска не стоит того, чтобы ее ждать.

Алессио подбежал к нам трусцой, весь в поту, с цветущим синяком на щеке.

— Как ты облажался на этот раз?

— Не уверен, что ты сможешь вынести правду. В последнее время ты стал немного обидчивым.

— Пошел ты, — пробормотал он. — То, что я не такой психопат, как вы двое, еще не значит, что я обидчивый.

Массимо уколол меня иглой. Я оскалил на него зубы.

— Твое состояние определяется как социопатия, что вряд ли более желательно, — равнодушно сказал Массимо Алессио.

— Аврора пыталась ударить тебя ножом, потому что не могла выносить твоего назойливого преследования?

Я только усмехнулся, но на самом деле не хотел делиться какими-либо подробностями.

Алессио взглянул на Массимо, затем снова на меня.

— Я, наверное, не хочу знать, каким извращенным дерьмом ты занимался.

Он трусцой вернулся к Нино. Массимо пристально посмотрел на меня.

— Что-то определенно происходит, и я не думаю, что это твоя обычная чушь. Я не видел Карлотту и Аврору вместе с тех пор, как они переехали в эту квартиру. Раньше они были неразлучны. И внезапно ты оказываешься с ними все время.

— Я думаю, ты начитался слишком много теорий заговора.

Он прищурился.

— Алессио, ты и я вместе преодолели множество препятствий. Это заставляет меня задуматься, что же такого плохого в том, что ты скрываешь это от нас.

Я засунул руки в карманы. Может, мне стоит им довериться. Массимо был прав. Либо с ними вместе, либо никак.

Я провел рукой по волосам.

— Как насчет того, чтобы притащить свою задницу в клетку и сразиться со мной? — позвал Фабиано.

Я поднял поврежденную руку, что меня никогда не останавливало. Выражение его лица говорило о том, что ему все равно.

— Я буду с тобой помягче.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал я, стягивая рубашку через голову. Я спустил штаны, оставшись в боксерских трусах, и повернулся к Массимо. — Одна француженка — мать моего ребенка, и она оставила его со мной. Я не знал, что делать с ребенком, поэтому позвонил Авроре, и она присматривает за ним с тех пор, как переехала в эту квартиру.

Массимо уставился на меня так, словно решил, что я окончательно сошел с ума, но я не дал ему возможности задать мне вопрос. Пожав плечами, я повернулся.

— Можешь сказать Алессио, — я подбежал к клетке и забрался внутрь.

Мы с Фабиано дрались друг с другом в прошлом, но выражение его лица сегодня сказало мне, что у него есть ко мне претензии. Это было бы интересно.

— Почему у тебя такое напряженное выражение лица? — спросил я, оказавшись лицом к лицу с ним в клетке.

Его губы сжались.

— Ты посещаешь квартиру каждый день.

— Как я уже сказал, я хороший друг. Уверен, Аврора сказала тебе то же самое. Ты должен знать свою дочь. Она хорошая девочка и не стала бы тебе лгать.

— Да, и при обычных обстоятельствах она бы этого не сделала, если бы кто-то не вынудил ее сделать это.

— И я полагаю, что этим кем-то был бы я.

Фабиано только уставился на меня, приподняв брови.

— Давай прекратим болтовню и начнем этот бой.

Едва эти слова слетели с его губ, как он бросился ко мне. Вскоре мы оказались втянутыми в жаркую драку. Фабиано подпитывался гневом, который компенсировал его возраст.

— Хватит! — голос отца прогремел по казино. Фабиано отступил назад, тяжело дыша. Я опустил руки, моя грудь тяжело вздымалась. Я был весь в поту и крови. Часть этого была моей, часть — Фабиано. У него шла кровь из носа и пореза над бровью. Мой рот наполнился кровью, а рука снова сильно кровоточила.

Фабиано провел предплечьем по брови, размазывая повсюду кровь.

Я сплюнул кровь, затем с ухмылкой повернулся к папе. Он стоял перед клеткой с грозным выражением лица.

— В чем дело, папа? Я думал, ты хочешь, чтобы мы серьезно относились к тренировкам по борьбе?

— На мой взгляд, это выглядело слишком серьезно, — пробормотал он.

Я взглянул на Фабиано, который уже отказался от попыток остановить кровотечение из брови. У меня тоже болели ребра, и, судя по скованным движениям Фабиано, я подозревал, что у него то же самое. Фабиано подошел ко мне.

— Хороший бой, — сказал он, менее напряженный, чем перед боем. Возможно, он выплеснул свой гнев из организма после нашего боя. У меня этот трюк никогда не срабатывал. — Но это ничто по сравнению с тем, как я собираюсь надрать тебе задницу, если узнаю, что ты путаешься с Авророй.

— Я собираюсь стать Капо. Многие отцы хотели бы отдать мне своих дочерей.

— Я не один из них, — сказал он, направляясь к выходу из клетки. Я последовал за ним.

Папа бросил на меня суровый взгляд, как будто это было только моих рук дело.

Схватив полотенце, я направился к раздевалке, где пару минут назад исчезли Алессио и Массимо.

Они сели друг напротив друга, оседлав скамейку.

Алессио приподнял воображаемую шляпу.

— Каждый раз, когда я думаю, что ты больше не можешь облажаться, ты повышаешь уровень игры. Спасибо, что все еще умудряешься шокировать меня после того, как я увидел, как ты используешь голову трупа в качестве ручной куклы.

Массимо жестом подозвал меня к себе и схватил за руку.

— Я не знаю, зачем мне утруждать себя обработкой твоих ран.

— Фабиано хотел этого боя.

— Серьезно? Ребенок? Когда-нибудь слышал о презервативах? — спросил Алессио.

— Почему бы тебе не крикнуть погромче, чтобы все это услышали.

Массимо встал.

— Тебе следует рассказать им. Это не маленький секрет. Это ребенок. Тебе нужна помощь с этим. Ты не в состоянии позаботиться о нем.

— Поверь мне, я знаю, именно поэтому я попросил Аврору о помощи.

— Что такого плохого в этой девушке, что она не может тебе отказать, черт возьми? — спросил Алессио, поднимаясь на ноги.

— Спроси ее, — сказал я, пожав плечами. Затем я стал серьезным. — Ты не можешь рассказать об этом моим родителям или кому-либо еще.

Массимо и Алессио обменялись взглядами.

— Ты не сможешь долго держать это в секрете. Аврора не может вечно играть роль няни. Твой отец оторвет тебе голову, если узнает, что ты скрывал от него ребенка.

— Он оторвет мне голову в любом случае. — В этом случае мама, вероятно, тоже прибегла бы к насилию. Зачать ребенка от женщины, с которой я однажды трахался, было определенно не тем, что она приняла бы.

— Это серьезно, — сказал Алессио.

Я нахмурился.

— Я, блять, это знаю.

— Я серьезно сомневаюсь в этом, иначе ты бы сразу рассказал нашим семьям. Вероятно, это просто твой способ привязать к себе Аврору. Девушка пыталась сбежать, но ты не мог ей этого позволить, — пробормотал Алессио.

— Я знаю твое отношение ко мне и Авроре.

— Почему бы тебе не показать нам своего сына? — спросил Массимо.

— Дай мне секунду принять душ.

Я зашел в душевую кабинку, предварительно сказав Авроре, что мы придем.

Тридцать минут спустя Алессио, Массимо и я постучали в дверь квартиры. Я был почти уверен, что интерес Массимо к моему сыну был всего лишь предлогом повидаться с Карлоттой.

Аврора открыла дверь, выглядя слегка растрепанной, с раскрасневшимися щеками. Вчера я оставил ее в таком же состоянии, и воспоминание заставило меня ухмыльнуться. Аврора избегала смотреть мне в глаза, когда впускала нас.

— Карлотта и Баттиста в гостиной.

Мы последовали за ней внутрь и обнаружили Карлотту и Баттисту на полу, на одеяле, играющими со всевозможными кухонными принадлежностями.

— Итак, ты наконец-то решил кому-то рассказать, — сказала Аврора, остановившись рядом со мной, в то время как Алессио и Массимо устроились на диване рядом с Карлоттой. Однако она не смотрела на меня, не сводя глаз с остальных.

— Алессио и Массимо верны мне. Я должен был доверять им с самого начала, — сказал я.

— Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной, что ты счел меня достаточно надежной, чтобы доверить мне ребенка.

— Тебе действительно следует это сделать, — честно сказал я.

— Но мне не нужно думать, что они помогут с уходом за ребенком?

— Возможно, — я не был уверен, что хочу, чтобы эти двое заботились о моем ребенке. Я наклонился ближе к Авроре, чтобы прошептать: — Ты не посмотришь на меня?

Она повернулась ко мне, прищурив глаза, но румянец на ее щеках был именно тем, что я хотел увидеть.

— Ты здесь не единственный.

Она подошла к дивану и опустилась рядом с Алессио. Ее волосы были собраны в высокий хвост, открывая ее красивую шею, которую я хотел отметить как свою. Я никогда ни на ком не оставлял засос, но с Авророй мне не терпелось это изменить. Я бы с удовольствием еще немного подразнил ее по поводу нашего вчерашнего приключения на кухне, но у меня было чувство, что она избегает оставаться со мной наедине.

Массимо встал и подошел ко мне с аналитическим выражением лица. Он скрестил руки на груди.

— Ты даже не подошел к ребенку, и он едва отреагировал на твое присутствие, так что, я полагаю, вы двое еще не сблизились.

— Я не уверен, что это вообще хорошая идея — сблизиться с ним.

— Ты не хочешь быть частью его жизни? Тогда зачем держать его здесь? Почему бы тебе не рассказать о нем своим родителям и не позволить им или моим родителям усыновить его?

— Я не думаю, что мне следует быть отцом, и не думаю, что я хочу им быть. Если я скажу им, они сразу же заставят меня выбирать, но мне нужно больше времени, чтобы обдумать свои варианты.

— Или больше времени проводить с Авророй.

Аврора посмотрела в нашу сторону, как будто услышала наш разговор. Я навещал ее каждый день из-за нее, а не из-за моего ребенка. Может быть, со временем я ему понравлюсь. Она снова отвела взгляд.

Взгляд Массимо переместился с Авроры на Карлотту.

— Ты всегда говоришь, что не веришь в божественное, — пробормотал я.

Взгляд Массимо снова переместился на меня, и он приподнял бровь со смесью раздражения и скуки.

— Разве ты не бросил принимать наркотики?

Я закатил глаза.

— Ты ни во что не веришь. Секс для тебя — просто телесная отдушина. И ты презираешь религию и консервативные взгляды, но при этом относишься к Лотти так, словно она самая почитаемая богиня на твоем алтаре.

Его брови нахмурились, челюсть сжалась в жесткую линию.

— Я просто восхищаюсь идеальными чертами ее лица. Природа редко использует идеальные геометрические узоры, чтобы создать что-то настолько приятное глазу.

Я мог бы признать, что Карлотта была хорошенькой, но Аврора была в своей собственной лиге. Там, где Карлотта была милой, Аврора была потрясающей в незабываемом смысле.

— Неважно. Ты не можешь трахнуть ее до свадьбы, и тебе придется венчаться в церкви, если ты хочешь проколоть ее девственную плеву, так что лучше найди кого-нибудь другого с хорошими геометрическими узорами.

— В большинстве случаев проколоть девственную плеву невозможно…

Он оборвал себя, увидев выражение моего лица.

— Нелогично откладывать секс до брака.

— Ты не обязан мне говорить. — Я ничего так не хотел, как переспать с Авророй, но часть меня задавалась вопросом, не делаю ли я все хуже. Я не мог встречаться с Авророй. Это обязательство приходить ежедневно уже ощущалось как нахождение на поводке. Каморра и моя семья уже ограничили мою свободу. Я не был уверен, что мой взбешенный мозг выдержит большего.

Аврора

За пять дней, последовавших за неожиданным визитом Массимо и Алессио, я быстро поняла, что мало что изменилось. Мне удалось избежать встречи с Невио наедине в тот единственный раз, когда он пришел помочь с Баттистой. Хотя на самом деле его помощь заключалась только в том, что он покупал все необходимое Баттисте и приносил еду на вынос.

Когда на третий день меня пригласили к Фальконе на ужин с моей семьей, я подумывала рассказать им, но просто не могла заставить себя нарушить доверие Невио, что даже не имело смысла, учитывая, сколько суматохи он внес в мою жизнь после нашей ночи на вечеринке.

И у папы, и у Невио все еще были синяки. Алессио намекнул, что их тренировочный бой был чересчур увлеченным. Но папа больше не расспрашивал меня о Невио. Только мама еще раз подчеркнула, что я могу поговорить с ней обо всем, и это заставило меня чувствовать себя еще более ужасно из-за того, что я лгала им.

Во время ужина я демонстративно игнорировала Невио, хотя он несколько раз пытался поймать мой взгляд. Я едва могла перестать краснеть от стыда, когда думала о том, что мы натворили, и взгляд на него только ухудшил бы мою реакцию. Мне не нужно было давать папе еще один повод для подозрений.

Я хотела бы, чтобы мое тело не горело от желания всякий раз, когда я думала о том, как Невио заявлял на меня права рукояткой своего ножа. Даже просто мысль об этом снова заставила мои бедра напрячься, а внутренности сжаться.

Когда Киара и Серафина встали, чтобы помыть посуду и отнести ее на кухню, я сделала то же самое. Я была рада отвлечься, помогая им.

Я загрузила посудомоечную машину, пока Киара наполняла раковину горячей водой, чтобы вымыть сковородки.

— Я люблю своего сына, но я знаю, что с ним трудно, и это еще мягко сказано, — внезапно сказала Серафина из-за моей спины, отчего у меня чуть не случился сердечный приступ.

Я выпрямилась с натянутой улыбкой.

— Я знаю его всю свою жизнь. Я знаю, кто он. — И все же я должна была признать, что частично мое прежнее представление о Невио было основано на страстном увлечении. В отличие от моих фантазий, Невио чудесным образом не превратился в заботливого и любящего парня. Он стал настойчивым, одержимым охотником, более соответствующим его характеру.

Киара вытерла руки и подошла к Серафине, они обе одарили меня понимающими улыбками.

— Мы это знаем. Мы просто хотим убедиться, что ты знаешь, что мы не будем осуждать тебя, если захочешь немного отдалиться от Невио.

Я тяжело сглотнула, задаваясь вопросом, знают ли они, что произошло. Серафина тронула меня за плечо. Я кивнула.

— Я в порядке, правда. — Я снова сосредоточилась на тарелках. Они, вероятно, не судили бы меня так доброжелательно, если бы узнали, что я помогала Невио скрывать от них его ребенка неделями или, возможно, месяцами.

После этого разговора я была рада, когда мои родители, мой брат и я покинули особняк Фальконе. Мы пересекли территорию, так как между нашей землей и их не было забора, но я была слишком взволнована, чтобы зайти внутрь.

— Я бы хотела немного побыть снаружи, — сказала я.

Папа взглянул на часы.

— Уже поздно. Тебе следует остаться на ночь, а утром я отвезу тебя домой.

Я не могла так поступить с Карлоттой. Режим сна Баттисты по-прежнему был неустойчивым.

— Нет, я обещала Карлотте, что буду дома. Она все еще немного сомневается, стоит ли оставаться одной в квартире на ночь.

— Я мог бы позвонить Диего.

— Нет, пожалуйста, не надо. Он и так слишком заботлив. Карлотта убила бы меня. — Она определенно убила бы, потому что у нее не было проблем оставаться в квартире одной.

Мама улыбнулась мне.

— Я не против отвести тебя позже домой. Будь здесь столько, сколько тебе нужно.

Папа бросил на нее взгляд, ясно дававший понять, что он этого не допустит.

— Я не позволю тебе одной ездить по городу ночью.

— Все знают мою машину и меня саму. Я сильно сомневаюсь, что кто-то собирается доставлять мне неприятности.

— Все бывает в первый раз, — он повернулся ко мне. — Я отвезу тебя домой через час.

— Спасибо, папа, — сказала я с улыбкой и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

— Вы с твоей мамой обвели меня вокруг пальца.

Давиде закатил глаза.

— Теперь мы можем зайти внутрь? Я приостановил игру на ужин и хочу закончить до полуночи.

— Тебе повезло, что я не конфисковал твой Свитч.

Папа и Давиде зашли в дом, споря о глупых играх, которые нравились моему брату, в то время как мама осталась со мной. Она коснулась моей щеки.

— Я действительно хочу, чтобы ты мне доверилась. Я вижу, тебя что-то беспокоит.

То, что сейчас беспокоило меня, определенно было не тем, о чем я когда-либо говорила с мамой.

— Прости, мам.

Она кивнула и тоже вошла в дом. Я направилась к бассейну и опустилась на один из шезлонгов, уставившись на светящуюся водную гладь. Я погрузилась в вихревые мысли о моих запутанных отношениях с Невио, о множестве лжи, которую мне приходилось вспоминать, и о моих растущих чувствах к маленькому мальчику, с которым я согласилась нянчиться.

Когда я в следующий раз посмотрела на часы, прошло сорок минут. Я поднялась со стула и направилась к дому моих родителей, когда позади меня сломалась ветка. Я знала, кто за мной следит. Наблюдал ли он за мной у бассейна? Я ускорила шаг, отчаянно желая попасть в дом до того, как он доберется до меня. Я сомневалась, что Невио последует за мной внутрь. Даже у него должно было быть чувство самосохранения, потому что мой отец убил бы его, если бы застал нас в компрометирующем положении. Когда я почти добралась до нашей террасы, пальцы сомкнулись на моем запястье, меня дернули назад и потащили прочь. Окружение на мгновение расплылось передо мной, затем я ударилась спиной о стену дома, и передо мной возник Невио.