Испорченная безумием (ЛП)

ГЛАВА 24

Аврора

— Становится тяжело, — сказал он, приподняв бровь. Я отступила назад и открыла дверь шире. Он прошел мимо, и я закрыла дверь, не обнаружив больше в коридоре ничего и никого.

Он медленно поставил коробку на место и открыл крышку. Мои глаза расширились от удивления. Внутри в своей переноске крепко спал Баттиста.

— Ты положил его в коробку? — спросила я.

Невио указал на отверстия, которые он проделал в картоне, как будто это было для кошки или кролика.

— Это было всего на несколько минут. Я положил его туда на парковке через улицу и пошел сюда. Я не хотел ничем рисковать в этом помещении.

Карлотта подошла к нам с явным любопытством и заглянула в коробку, как это делала до сих пор я. Ее глаза комично расширились, и она медленно повернула ко мне голову.

— В коробке ребенок.

— Спасибо, что предупредила, — сказал Невио, но его голос звучал менее дерзко, чем обычно. Его волосы были взъерошены, и он был весь потный. Казалось, что оставаться наедине с девятимесячным ребенком было для него слишком тяжело.

Карлотта все еще смотрела на меня, ее глаза стали еще шире.

— В. Коробке. Находится. Ребенок.

Я наклонилась и осторожно подняла Баттисту. Он ненадолго пошевелился, но так и не открыл глаза, когда я прижала его к груди.

— Что происходит? — спросила Карлотта, прищурившись на Невио, который засунул руки в карманы, как будто объяснять ситуацию не входило в его обязанности. Если он думал, что его работа здесь закончена, он сильно ошибался. Я бы помогла ему и Баттисте, но он был бы частью этого. Он не стал бы просто продолжать жить так, как будто ничего не изменилось.

— У меня в машине есть еще одна коробка с его вещами. Я заберу ее, — сказал он и вышел из квартиры, не сказав больше ни слова, оставив меня наедине с очень расстроенной Карлоттой.

Она всплеснула руками.

— Аврора! Что происходит? Ты моя лучшая подруга, но если Невио похитил этого ребенка, я не буду просто стоять и смотреть.

— Он не похищал его, Лотта, клянусь, — я вздохнула.

Карлотта уставилась на маленького мальчика и покачала головой.

— Ты никому не можешь рассказать об этом, — сказала я ей. — Даже нашим семьям. Никому.

— Он не твой, это точно, — сказала она, и ее губы сжались. — Я знаю только одного человека, который мог бы так напортачить, а потом попросить тебя о помощи. Похоже, что это он привез его сюда в картонной коробке.

Я пожала плечами. Конечно, в этом деле был только один возможный подозреваемый.

Она придвинулась ближе и посмотрела на Баттисту, которого я баюкала на руках, чтобы было видно его умиротворенное лицо.

— Он сын Невио, не так ли?

Я кивнула, потому что не хотела лгать Карлотте. Мне нужна была ее помощь с этим.

— Да. Он узнал о нем вчера. Его биологическая мать оставила его с Невио, потому что не хочет заботиться о нем.

Лицо Карлотты исказилось презрением.

— Никогда не смогу понять, как мать может бросить своего ребенка.

Я пожала плечами. Я не знала точных обстоятельств. Что разозлило меня больше, чем тот факт, что женщина решила отдать своего сына, так это то, что до этого она не очень хорошо заботилась о нем.

— И оставить его такому сумасшедшему, как Невио? — Карлотта покачала головой и усмехнулась. — Он последний человек, кому я бы согласилась оставить для присмотра беспомощного ребенка.

— Он не так уж плох.

— Еще как. И он безответственный.

Это было правдой. Невио жил ради острых ощущений. Конечно, он брал на себя ответственность, когда дело касалось Каморры, но многие из его задач были напрямую связаны с любимым делом: пытками и убийствами.

Карлотта слегка коснулась маленькой ручки Баттисты, и выражение ее лица смягчилось. Она любила детей и определенно помогла бы мне с ним. Когда она снова посмотрела на меня, выражение ее лица было менее нежным.

— Почему он здесь?

Я поморщилась.

Карлотта снова всплеснула руками.

— Рори!

— Невио не хочет, чтобы его семья узнала о ребенке. Он даже Массимо и Алессио еще не сказал. Ему больше некуда его деть. И он знает, что со мной он будет в безопасности. Это просто до тех пор, пока он не найдет другое решение.

Карлотта прижала ладонь ко лбу, медленно качая головой.

— Тебе следует донести на него, Рори. Я знаю, ты думаешь, что тебе нужно помочь ему раскрыть свою человечность, но мы обе знаем, что это не сработает. От него одни неприятности, и тебе следует держаться от него подальше.

— Ты никогда раньше так не говорила.

— Потому что я не хотела ранить твои чувства, но дело не только в твоих чувствах, Рори. Этому мальчику нужна семья.

— Я знаю, — сказала я. — Но он уже потерял свою мать. Я не хочу лишать его ни малейшего шанса обрести отца. Если я расскажу об этом Фальконе, Нино и Киара, или Римо и Серафина усыновят его. Невио будет легко притвориться, что это не его проблема, и просто позволит другим заботиться о его сыне, но если я буду заботиться о ребенке какое-то время, Невио всегда будет знать, что это лишь временное решение, и ему, в конце концов, придется взять на себя ответственность.

Карлотта покачала головой. Казалось, она не могла остановиться. Мое собственное неверие в сложившуюся ситуацию все еще было сильным, так что я понимала ее слишком хорошо.

— Ты знаешь Невио. Действительно думаешь, что это произойдет? Как это будет работать? Через несколько дней ты начинаешь стажировку у доктора, но ребенок нуждается в круглосуточном наблюдении. Если ты никому не хочешь рассказывать, то остаемся только мы. Я даже не собираюсь принимать Невио в расчет.

Я прикусила губу.

— Моя работа в клинике Каморры позволяет мне придерживаться гибкого графика. Я постараюсь работать посменно по ночам или в вечернее время. И у меня все еще есть две недели, прежде чем я вообще начну там работать.

— Но он не может быть один.

— Я знаю, — сказала я. — Невио может при случае присмотреть за ним, и… — я одарила ее застенчивой улыбкой.

Карлотта поджала губы.

— И я могу позаботиться о нем, когда Невио не может, то есть всегда?

Я послала ей извиняющуюся улыбку. Я знала, что прошу слишком многого.

— Я постараюсь выполнить всю работу, и это займет всего несколько недель. Я буду надирать задницу Невио так часто, как только смогу.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я могу присматривать за ним по вечерам, когда ты работаешь.

Я обняла ее. Раздался еще один стук, и Карлотта отстранилась и направилась к двери. Она открыла ее с чуть большей силой, чем это было необходимо, и одарила Невио одним из самых мрачных взглядов, которые я когда-либо видела на ее лице. Судя по его невозмутимому выражению лица, это его нисколько не смутило.

— У вас есть комната, куда я могу положить его вещи? — спросил Невио, обращаясь ко мне.

— Полагаю, в моей комнате. У нас нет детской, так как мы не планировали приглашать детей в гости, — сказала я, позволяя своему раздражению проявиться. Я жестом пригласила его следовать за мной, направляясь в свою комнату. Она была средних размеров. Мы с Карлоттой хотели маленькую квартирку, но она все равно была больше большинства комнат в кампусе.

Невио начал все распаковывать, затем собрал кроватку. Когда все было готово, он поставил ее рядом с моей кроватью. Я тихо вздохнула, погружаясь в реальность. Хотя у меня и был опыт няни Романа, я никогда не несла единоличной ответственности за ребенка. Его родители всегда были на связи, если у меня возникали вопросы или требовалась помощь. Сейчас было по-другому.

Невио провел рукой по своим темным волосам, его взгляд остановился на ребенке, все еще спящем у меня на руках. Я слегка покачивалась на каблуках, потому что Роману всегда нравилось это движение, и, казалось, оно успокаивало и Баттисту.

— У тебя хорошо получается, — пробормотал он. — С ним. — Взгляд Невио поразил меня, теплый и оценивающий, который я редко видела.

— Ты тоже можешь таким быть, если хочешь, — твердо сказала я. Я не хотела, чтобы он превращал это в проявление естественного материнского инстинкта и использовал это как способ уйти от ответственности.

Губы Невио растянулись в сардонической улыбке, но он ничего не ответил.

— Куда прикажешь отнести остальные его вещи?

— Все для его бутылочек — на кухню, а пеленки — в ванную.

Я медленно прошла на кухню и обнаружила там Карлотту. Мои родители набили наш холодильник всем, что могло нам понадобиться в ближайшие несколько дней. Она заглянула в холодильник, но ничего оттуда не достала. Ее хмурый вид наводил на мысль, что его содержимое нанесло ей личное оскорбление. Ее пальцы теребили старинный крест на шее, принадлежавший когда-то ее бабушке.

Баттиста пошевелился в моих объятиях и коротко вскрикнул, когда его глаза открылись. Затем его мягкий протест перешел в пронзительные вопли. Невио вышел из ванной, где он установил пеленальный столик, выглядя встревоженным.

— Что случилось? — спросил он.

— Может быть, он голоден, — сказала я, усиливая свои раскачивания, отчего Баттиста только сильнее извивался и плакал.

— Ты мог бы сделать ему бутылочку. Руки Авроры заняты, — сказала Карлотта с очень натянутой улыбкой, крест в ее руке был повернут к Невио, как будто она пыталась оградиться от его зла. Я сомневалась, что она заметила это. Невио пожал плечами и подошел к купленной нами смеси. Он взял коробку и перечитал описание, в то время как уровень шума на кухне достиг уровня, вызывающего головную боль.

Он выругался, когда пролил горячую воду на стойку, затем опрокинул смесь и рассыпал порошок на себя и пол. Я послала Карлотте умоляющий взгляд. Я знала, что Невио нужно научиться это делать. Ему нужно было вмешаться, но у меня был долгий день, и криков Баттисты было слишком много. Она подошла к Невио и взяла у него коробку. После быстрого просмотра инструкции она собрала молочную бутылку за минуту, и я отдала ее Баттисте, который сразу же успокоился.

Невио прислонился к стойке с мрачным видом и посмотрел на меня взглядом, говорящим «я же тебе говорил». Я покачала головой.

— Это ничего не значит. Большинству отцов приходится учиться заботиться о ребенке. Это не получается естественным путем. Через несколько недель ты будешь готовить бутылочку с закрытыми глазами.

Я действительно надеялась, что к тому времени его родители уже будут вовлечены в это дело.

— Разве ему не следует в какой-то момент есть твердую пищу? — спросил Невио, лишь мельком взглянув на Баттисту, который все еще с удовольствием посасывал свою бутылочку.

— Ты не можешь кормить его пиццей, если это то, о чем ты думаешь, — сказала я, затем зевнула.

Невио взглянул на часы. Было семь тридцать, и мой урчащий желудок подсказал мне, что Баттиста был не единственным, кому требовалось подкрепиться.

— Я собираюсь заказать для нас пиццу, — сказал Невио. — Но только не Баттисте.

Я просто кивнула, и Карлотта подошла ко мне, тоже не произнося ни слова протеста.

Когда мы сели за обеденный стол, она повернулась к Невио.

— Ты действительно думаешь, что сможешь сохранить это в секрете от всех? Особенно от Массимо и Алессио, которые практически приросли к тебе. В какой-то момент у них возникнут подозрения.

— Если ты не проговоришься Массимо, у нас все будет в порядке. Это не первый раз, когда я уезжаю на несколько часов или на ночь.

Баттиста с интересом наблюдал, как я ем пиццу, несколько раз потянувшись за ней. В конце концов, я опустила его на пол, потому что ему, казалось, не терпелось подвигаться, но, оказавшись там, он просто сел на задницу и с любопытством наблюдал за всем происходящим.

Телефон Невио загорелся от звонка. Массимо. Он сбросил звонок. Через несколько секунд появилось сообщение.

— Что случилось? — спросила я, наполовину надеясь, что они каким-то образом узнали о Баттисте.

— Они вернулись в Лас-Вегас и хотят знать, где я.

— Твое пребывание здесь записано на камеру наблюдения, так что в конце концов кто-нибудь узнает, что ты здесь, — напомнила я ему, хотя была уверена, что он принял это во внимание. Если бы Невио часто навещал нас в ближайшие несколько недель, папа обязательно спросил бы почему. Он сделал бы неправильные выводы.

Невио пожал плечами.

— Они определенно не подумают, что я здесь из-за того, что у меня есть сын.

— Потому что это безумие, — сказала Карлотта.

Телефон Невио снова запищал. Он закатил глаза.

— Они не могут жить без меня.

— Что ж, им придется смириться с тем, что теперь у тебя больше обязанностей, чем у них, — сказала я.

Баттиста снова начал ерзать и тереть глаза.

— Я думаю, ему нужно лечь спать, — сказала я.

Невио поднялся на ноги.

— Я предоставляю тебе разобраться с этим. Лучше мне пойти к Алессио и Массимо, пока они не начали искать меня здесь.

— Ты не собираешься помочь мне уложить его в постель? — многозначительно спросила я.

— Сомневаюсь, что он этого хочет. Он все еще смотрит на меня так, словно я собираюсь его съесть.

Баттиста действительно настороженно наблюдал за Невио.

— Большинство детей опасаются незнакомых мужчин. Если ты будешь проводить с ним больше времени, это изменится.

Невио остался, но он выглядел более смущенным, чем я когда-либо видела его. К сожалению, Баттиста доказал свою точку зрения и продолжал бодрствовать, устало поглядывая на Невио. В конце концов, я сказала Невио уйти, и он сделал это без колебаний.

Баттиста заснул вскоре после его ухода. Я побыла рядом с ним еще несколько минут, прежде чем выйти из комнаты. С Романом иногда требовалось больше часа, чтобы заставить его заснуть, но Баттиста, очевидно, привык засыпать в одиночестве.

К моему удивлению, Невио все еще стоял перед дверью. Я подумала, что он уже уехал на встречу с Алессио и Массимо. Однако я не была удивлена, что он не вернулся на кухню, чтобы провести время с Карлоттой. Сегодня ее переносимость Невио была на очень низком уровне.

Он просто прислонился к стене, его лицо было наклонено вперед, темные пряди падали ему на глаза. Я часто задавалась вопросом, каково было бы провести по ним пальцами, притянуть его к себе и почувствовать, как его собственные пальцы перебирают мои волосы. Я замерла, все еще держа руку на дверной ручке, но теперь это зрелище напомнило мне о той ночи, когда все изменилось. Мой живот сжался, как всегда, когда я думала об этом, но эмоции были уже не такими острыми, как раньше. Может быть, это был знак.

— Он спит, — сказала я тихим голосом.

Невио поднял голову, его глаза сузились, когда он посмотрел на меня. Он медленно кивнул, все с тем же растерянным и задумчивым выражением лица. Невио оттолкнулся от стены и подошел ко мне. Я затаила дыхание, сама не зная почему.

Невио остановился передо мной, провел рукой по волосам, затем сжал темные пряди. Его лицо исказилось от противоречивых эмоций.

— Послушай, Рори. Я знаю, что могу быть мудаком.

Я бросила на него одобрительный взгляд, потому что я, конечно, не стала бы противоречить ему по этому поводу. Его пальцы глубже зарылись в волосы, и выражение его лица стало еще более страдальческим.

— Я никогда не забуду, что ты делаешь для меня и для него. — Он кивнул на дверь. — Ты самый добрый человек, которого я знаю, слишком, блять, добрый для этого мира. — Он странно улыбнулся. — У тебя есть все причины ненавидеть меня, и я знаю, что ты действительно пытаешься, но все же ты здесь. Спасибо. — Последнее слово прозвучало так, словно ему пришлось продавливать его сквозь шрапнель. Я предполагала, что слова благодарности не входили в его стандартный репертуар.

Он обхватил мою голову, и я напряглась, мои пальцы на дверной ручке онемели от моей крепкой хватки. На мгновение мы замерли в таком положении. Я не хотела, чтобы Невио меня целовал, не сегодня, не до тех пор, пока мои эмоции и мысли были в беспорядке. Невио на мгновение прикоснулся своим лбом к моему, что было даже более интимным, чем простой поцелуй, и застал меня врасплох.

Он отступил назад и отпустил мою голову со странной улыбкой.

— Я пойду. Крепких снов, Рори. — Он направился к нашей входной двери, открыл ее и остановился в дверном проеме. — Я вернусь завтра. — Долгая пауза, прежде чем он произнес эти слова, сказала мне, что это было не то, что он имел в виду. Он исчез из поля моего зрения, и дверь с тихим щелчком закрылась.

Я отпустила дверную ручку, мои пальцы покалывало, когда кровь снова прилила к ним.

В дверях кухни появилась Карлотта. Я не была уверена, как долго я уже так стояла.

— Наша первая ночь в нашей собственной квартире, — сказала я. Я не хотела говорить о Невио. Я оторвала взгляд от того места, где мгновение назад стоял Невио, и направилась к Карлотте, которая все еще маячила у входа на кухню. — Как часто Диего отправлял тебе сообщения до сих пор?

Телефон Карлотты зазвонил, словно по сигналу, и она проверила его, закатив глаза.

— Уже шесть раз с тех пор, как он ушел, и дважды Антония. Даже Массимо прислал сообщение.

— Можно подумать, мы переехали на другой конец света, — сказала я со смехом. Я хотела, чтобы напряжение исчезло. Я хотела, чтобы сегодняшний вечер был посвящен нам, девочкам, и нашим глупым мечтам о свободе. — Давай расслабимся на диване и посмотрим телевизор.

— Сначала проверь свой телефон. Пока ты усыпляла Баттисту, тебе пришло около дюжины сообщений. Твой отец вернется в кратчайшие сроки, если ты не ответишь в ближайшее время, и тогда нам будет трудно объяснить ему ситуацию с Баттистой.

Я хихикнула.

— Девятимесячный ребенок — это определенно не то, что он ожидает найти в моей комнате. — Я схватила телефон с кухонного стола. Карлотта была права. Мы не могли рисковать, если кто-то заявится без предупреждения. Карлотта последовала за мной в гостиную, и мы устроились на диване. Я начала отвечать на все сообщения.

Карлотта молчала, вероятно, все еще обдумывая нашу ситуацию. Я чувствовала себя виноватой за то, что втянула ее в это.

— А что насчет Баттисты? Мы его услышим? — спросила Карлотта, включив телевизор.

Наша квартира была не очень большой, поэтому я думала, что его крики донесутся до нас.

Мы обе прислушались на мгновение, но было абсолютно тихо. Мы прислонились друг к другу и некоторое время просто смотрели в экран. Мне было трудно сосредоточиться на чем-либо, поэтому мы выбрали какой-то сериал, не требующий концентрации.

Минут через сорок крик Баттисты заставил меня подпрыгнуть. Я встала и поспешила в свою спальню. Он сидел в своей кровати и плакал. Его пустышка выпала и упала на пол. Я подняла ее и положила обратно ему в рот, все время издавая успокаивающие звуки. Но он не переставал плакать. Я взяла его на руки и начала укачивать, когда вошла Карлотта с бутылочкой молока. Я благодарно улыбнулась ей. Баттиста сделал всего несколько глотков, прежде чем снова заплакал. Я не была уверена, чего он хотел. Ни еды, ни соски, и подгузник у него тоже был не полный.

— Может быть, он просто сбит с толку, потому что попал в новое окружение.

Я кивнула.

— Хотела бы я знать больше о его прошлом.

— Я надеюсь, что его будущее будет менее драматичным, чем его прошлое, — сказала Карлотта.

Я тихо вздохнула и погладила Баттисту по мягким волосам. Он немного успокоился, но все еще казался расстроенным.

— Может, мне пойти спать, чтобы он не был один. Я все равно устала.

— Я могу подержать его, пока ты готовишься ко сну, — предложила Карлотта. Я благодарно улыбнулась и передала Баттисту ей. Она начала петь ему своим прекрасным голосом, но даже это лишь на мгновение заставило его замолчать.

Я схватила пижаму и бросилась в ванную. Через десять минут я вернулась. Я растянулась на своей кровати рядом с Баттистой. Карлотта придвинула его кровать вплотную к матрасу, чтобы он случайно не упал ночью.

— Я все еще думаю, что ты сумасшедшая, раз делаешь это, но я рада знать, что ты была бы рядом со мной, если бы я когда-нибудь случайно забеременела, — сказала Карлотта с легкой иронией.

— Я бы определенно помогла тебе, если бы ты когда-нибудь случайно переспала с Массимо и забеременела, — сказала я с легким смешком.

Карлотта скорчила гримасу и закрыла дверь, окутав нас с Баттистой темнотой. Я долго растирала ему спину, и в конце концов он замолчал. Я больше не чувствовала усталости. Я была слишком встревожена. Что дало мне право стать опекуном, возможно, травмированного ребенка?

— Зачем я это делаю? — пробормотала я, затем посмотрела на беспомощного ребенка рядом со мной. Его мягкое дыхание успокаивало. Ему нужно было, чтобы я делала все возможное до тех пор, пока не найдется лучшего решения. Я надеялась, что Невио быстро что-нибудь придумает. Чем дольше Баттиста оставался со мной, тем больше он привыкал к моему присутствию, которое тоже когда-то пропадет.

На моем телефоне высветилось сообщение. Я была рада, что отключила его.

Конечно же, это был Невио. Никто другой не написал бы мне так поздно.

Невио: Думаю о тебе. Я принесу завтрак утром. Спи крепко.

При других обстоятельствах я бы сочла его послание приятным. Я была почти уверена, что некоторые из моих фантазий из прошлого включали ночные переписки с подобными сообщениями.

Я: Не могу уснуть. Злюсь на тебя.

Я выключила телефон. Мне не хотелось сейчас с ним разговаривать. Он, вероятно, разъезжал по округе с Массимо и Алессио в поисках новых жертв, чтобы продлить свою татуировку на спине, пока я была здесь с его сыном.