Аврора
Прижавшись спиной к стене напротив тела Невио, я запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Мы находились в темной части дома. Свет проникал к нам только из-за угла, где освещал внутренний дворик и гостиную.
Лицо Невио казалось зловещим даже в извивающихся тенях.
— Ты избегаешь меня.
Он был прав. После инцидента с ножом, который все еще вызывал во мне такое же количество стыда и желания, я больше не могла находиться рядом с ним. Наши отношения развивались не в том направлении, которое я представляла в своих фантазиях, и я боялась, что на этом пути потеряю себя и то, чего действительно хотела.
— Мне нужно было время подумать. И я все еще думаю, — вырвалось у меня.
Невио наклонился, притягивая меня еще ближе. От него приятно пахло грехом и искушением. Мускус и свежесть. На нем не было рубашки, только тренировочные брюки с низкой посадкой. Он, должно быть, направлялся в спортзал, когда увидел меня на улице. Мои ночи были наполнены фантазиями о Невио, о том, что я хотела сделать с ним и хотела, чтобы он сделал со мной, обо всем, что я пыталась подавить в течение дня.
— Ты не можешь убежать от своего желания или от меня, — прорычал Невио мне в ухо. Волоски у меня на затылке встали дыбом, когда его горячее дыхание коснулось моей кожи. Сегодня вечером он был в странном настроении, неустойчивом и на взводе. Его губы прижались к коже под моим ухом, затем он поцарапал то же место зубами, заставив меня вздрогнуть.
Я прижала ладони к его груди, желая оттолкнуть его, прежде чем он оставит засос. Он чувствовался идеально. Сильные, упругие и горячие мышцы подо мной.
— Рори, я не могу перестать думать о тебе, о том, какой ты была влажной, и как мой нож смотрелся в твоей киске.
Я не хотела, чтобы он вспоминал о том, что произошло. Это сделало все слишком реальным и вызвало во мне новую волну унижения.
— Если ты не прекратишь, кто-нибудь узнает, — процедила я сквозь зубы, но я все еще не убрала руки с груди Невио.
Невио обхватил мою шею, его большой палец коснулся точки пульса.
— О нас, — добавила я, слегка затаив дыхание.
Пристальный взгляд Невио имел мало общего с беспокойством о том, что его поймают. Вдалеке я услышала смех Джеммы и Киары, а за ним мамы и Серафины.
— Невио, — выдавила я, пытаясь пройти мимо него, но его губы прижались к моим. Его язык встретился с моим, и его пальцы собственнически сомкнулись на моем горле. Я поцеловала его в ответ, мои руки сами собой опустились к его животу, чувствуя его жар и силу, вознося меня на небеса.
Мое тело яростно ожило, моя сердцевина запульсировала от ужасающей потребности, которую мои собственные пальцы никогда не смогли бы утолить.
Поцелуй Невио требовал полной капитуляции. Я потеряла себя, потеряла счет времени и нашему окружению. Его рука скользнула мне под рубашку и обхватила мою грудь, его пальцы сильно теребили мои возбужденные соски. Невио поцеловал меня еще крепче, затем оторвался от моих губ, задирая рубашку повыше, чтобы увидеть мою обнаженную грудь. Ткань порвалась, а затем его губы обхватили мой сосок, сильно посасывая. Я ахнула, мои глаза зажмурились, когда я попыталась приглушить свои звуки. Большой палец Невио погладил мое горло, и он прикусил мой сосок, заставив меня подпрыгнуть от боли. Я схватила его за голову, чтобы оттолкнуть, и он медленно пососал мой сосок, теперь посылая всплески вожделения по моему телу, вплоть до уже влажного местечка между ног. Кто бы мог подумать, что нервные окончания в моей груди так тесно связаны с моей киской? Я впилась зубами в нижнюю губу. Я хотела этого, этого нельзя было отрицать. То, что я также хотела большего, казалось несущественным для моего тела.
Мне нужно было оттолкнуть его. Мне нужно было остановить это, каким бы безумием это ни было. Невио лизал, покусывал и посасывал мой сосок, в то время как одна его рука крутила и дразнила другой.
Вскоре я уже не была уверена, пытаюсь ли я оттолкнуть его или удержать на месте. Он упал на колени и притянул меня к себе одной рукой, в то время как другой сорвал с меня трусики, оставив меня голой под юбкой. Его рот накрыл меня, его язык проник между губками моей киски и вылизал меня. Мои ноги дрожали, поэтому он закинул их себе на плечи, пока я удерживалась только благодаря моей спине, прижатой к стене, и плечам Невио. Его лицо было спрятано у меня на коленях, его язык попеременно то дразнил мое отверстие, то касался моего клитора.
Я едва могла дышать, мое освобождение наступало слишком быстро, мое тело сотрясалось от удовольствия, которое я никогда не считала возможным. Мое сердце бешено колотилось в груди, как от удовольствия, так и от страха быть пойманной. Я держала голову Невио, мое нутро начало сжиматься в знак того, что я выдаю себя… когда я услышала голоса мамы и папы, вышедших наружу.
Меня охватил холодный страх. Невио, должно быть, тоже их услышал. В конце концов, он был охотником, однако он только сильнее прижался к моей киске и проник языком в мое отверстие, в то время как его большой палец потирал мой клитор. Я сильно дернула его за волосы, чтобы заставить остановиться. Я не осмеливалась ничего сказать, опасаясь, что папа услышит меня.
Это было бы величайшей катастрофой.
Во внутреннем дворике послышались шаги. Мама и папа были как раз за углом.
Я открыла рот, чтобы сказать Невио, чтобы он немедленно прекратил, даже если это грозило быть услышанной. Тогда у нас, возможно, еще было бы время отпрыгнуть друг от друга, и я, возможно, смогла бы вернуть свою одежду на место. Все было лучше, чем быть застигнутой с языком Невио внутри моей киски. Прежде чем я успела произнести хоть звук, рука Невио зажала мне рот. Его губы сомкнулись вокруг моего клитора, и два пальца заняли место его языка, врезавшись в меня.
Мое тело начало сотрясаться в судорогах, мой оргазм невозможно было остановить, несмотря на ситуацию. Я вцепилась Невио в волосы, мои губы приоткрылись под его ладонями, мои глаза зажмурились, а затем удовольствие забилось в моем клиторе, в моей сердцевине, разливаясь по всему телу. Мои стенки дрожали под пальцами Невио, а он продолжал входить в меня и посасывать мой клитор, усиливая мой оргазм.
— Как ты думаешь, мне стоит проверить, как она? — спросила мама. — Она казалась расстроенной, когда я уходила.
— Она явно не хочет делиться тем, что ее беспокоит. Я пойду к бассейну и посмотрю, там ли она. Если она хочет вернуться к себе, нам нужно поскорее ехать.
— Хорошо, — тихо сказала мама. — Я подожду тебя внутри. — Послышался звук раздвижной двери и хруст шагов. Затем я увидела папину спину, когда он направлялся в ту часть огромного сада, где жили Фальконе.
Невио зажимал мне рот рукой, пока я медленно спускалась с высоты, мышцы моих бедер дрожали. Он опустил меня на землю и прикусил внутреннюю сторону моего бедра, затем погладил это место языком, прежде чем снова лизнуть мою киску. Я вздрогнула от нового натиска. Я ослабила хватку на его волосах, немного контуженная. Держаться подальше от Невио не очень хорошо получалось.
Невио
Я ухмыльнулся, уткнувшись в киску Авроры, когда попробовал остатки ее возбуждения. Мое собственное желание сердито стучало у меня в штанах. Это было только начало.
Я поднялся на ноги, моя рука все еще была прижата к ее рту. Я опустил руку и улыбнулся ее ошеломленному лицу, но затем поцеловал ее. Я не мог перестать целовать ее.
— Если моя семья узнает, они заставят меня вернуться к ним, чтобы держать меня подальше от тебя, и тогда я больше не смогу нянчиться с Баттистой вместо тебя.
— В моем мозгу осталось недостаточно крови, чтобы беспокоиться, — сказал я. — Это третий оргазм, который я тебе дарил, а ты еще не ответила мне взаимностью. — Мысль о том, что Рори отсосет мне за домом ее родителей, сделала мой член еще тверже.
Аврора толкнула меня в грудь.
— Это справедливо после моего дерьмового первого раза, и я никогда не просила тебя об этом.
Она даже не могла выразить словами, что произошло. Восхитительно.
— Мне нужно зайти внутрь, пока папа не пришел искать меня здесь. Это не игра, — прошипела она. — Верни мне мои трусики.
С ухмылкой я наклонился, наслаждаясь видом ее блестящей киски под подолом юбки, и поднял остатки ее трусиков. Я протянул их ей.
Она взяла их двумя пальцами, ее глаза расширились от осознания.
— Ты их испортил.
Я наклонился к ней.
— Мне нравится портить твое нижнее белье всеми возможными способами. Но что я люблю еще больше, так это разрушать каждую частичку твоей невинности, милая Рори.
Она швырнула в меня трусики и ускользнула. На этот раз я не стал преследовать ее и позволил ей сбежать в родительский дом.
Сунув ее разорванные трусики в карман — я бы добавил их в свою коллекцию, — я зашагал прочь от особняка Скудери.
По счастливой случайности, Фабиано встретился мне на пути.
Он преградил мне дорогу, выражение его лица было таким, что даже незнакомца подстегнула бы жажда насилия.
— Где Аврора? — потребовал он враждебным тоном.
— У меня ночная тренировка. Я не видел Рори, — легко солгал я.
— И твоя тренировка привела тебя в мой сад?
— Я не знал, что мне запрещено находиться на вашей территории.
Он придвинулся ближе. У меня возникло желание показать ему разорванные трусики Рори. Я чертовски устал от его очевидного отвращения к тому, что я нахожусь рядом с ней. Конечно, я был плохой новостью, но это не означало, что у меня было какое-либо намерение навредить Рори.
— Мне все равно, находишься ли ты на моей территории, но странно находить тебя здесь, когда я нигде не могу найти Аврору.
— Папа? — позвала Рори из патио.
— Видишь, твоя дочь жива и невредима.
Фабиано перевел взгляд с Авроры на меня.
— Если ты не возражаешь, я бы хотел сейчас потренироваться, — саркастически сказал я.
Фабиано коротко кивнул, прежде чем направиться к Авроре, вероятно, с заданием допросить ее. Как и ожидалось, Аврора проигнорировала меня, но ее раскрасневшееся лицо компенсировало отсутствие признания.
Я направился к бассейну, чтобы совершить незапланированное упражнение по плаванию, которое также послужило бы восстановлением сил после очередной встречи с Рори, в результате которой у меня остались синие яйца.
Рори думала, что я потеряю интерес, как только трахну ее, но каждая встреча с ней только разжигала во мне жажду большего. Рори хотела большего; она хотела те части меня, которыми я ни с кем не хотел делиться, но я задавался вопросом, может быть, у нас действительно был шанс, если я буду достаточно стараться. Может быть, следование своим демонам на самом деле было просто моим выбором легкого пути.
Алессио подошел к бассейну, когда я делал свой последний круг, и присел на корточки у края, изо рта у него свисала сигарета.
— Мы с Массимо гадаем, когда ты захочешь отправиться куда-нибудь сегодня вечером.
— Думаю, сегодня я пас.
Алессио приподнял бровь.
— Мы не ходили в рейды две ночи, потому что были заняты делами, и ты хочешь обойтись без них еще одну ночь?
Я подплыл к нему.
— Ты говоришь так, как будто я пристрастился к этому.
— Твои действия указывают на то, что это так. Ты зависим от кайфа, который это тебе дает. Острые ощущения от охоты и пыток — твой наркотик.
— Я не гребаная киска. Я контролирую свои порывы, а не они меня.
— Наверное, именно такую фразу сказал бы наркоман, — сказал Алессио. Он вскочил на ноги и затоптал сигарету ботинком со стальным носком. Честно говоря, вид обуви, которую он всегда надевал во время наших набегов, пробудил во мне желание поохотиться.
— Это твоя попытка стать лучше для Авроры. Если да, то хвала тебе за то, что ты вообще пытаешься.
По его тону было ясно, что у меня ничего не получится.
* * *
Я сел с хриплым ревом, весь в поту, сжимая в кулаке нож. На чем я остановился? Я вскочил на ноги и включил свет, осматриваясь в поисках следов ужасной сцены, разыгравшейся на моих глазах всего несколько мгновений назад.
Моя комната не была залита кровью, ни единой капельки. Я провел рукой по своим влажным волосам, мое сердце бешено заколотилось о грудную клетку.
— Черт, — выдохнул я и уставился на свои руки, поворачивая их. Конечно, они не были запачканы кровью, как и мой нож, но представить, что они были запачканы, было нетрудно. Я уже сбился со счета, сколько раз моя кожа была липкой от крови. Но образ крови Авроры и Баттисты подействовал на меня по-другому.
Раздался стук, и секунду спустя папа просунул голову в дверь с выражением усталости на лице.
— Я слышал твой крик.
Неужели я так громко ревел? Черт. Что за чертов кошмар. Я не верил в предчувствия. Если бы гадалка попыталась предсказать мне мое будущее, я бы положил конец ее судьбе. Тем не менее, я не мог перестать пялиться на свои руки.
— Невио? — спросил папа, входя в комнату. Он тоже держал в руке нож. Мой крик, должно быть, действительно встревожил его.
Я встряхнулся и криво улыбнулся папе.
— Я думаю, все эти убийства действуют мне на нервы.
Папа подошел ко мне.
— Ты бледный. Тебе нужно, чтобы я отвлек тебя от твоих текущих дел?
Прошло много времени с тех пор, как папа не смотрел на меня со злостью в глазах. Его искренняя забота была приятным сюрпризом. Конечно, я, черт возьми, этого не заслуживал, учитывая природу моей мечты.
Помогло бы это мне перестать убивать? Или это привело бы только к безумному количеству убийств, которые я был бы не в состоянии контролировать. Последний раз подобный яркий сон мне снился за несколько месяцев до моего двенадцатого дня рождения, до моего первого убийства. Мои сны были наполнены картинами кровавой бойни, и когда я рассказал об этом папе, он решил подарить мне жертву на день рождения.
— Я в порядке. Я хотел убивать задолго до того, как ты сделал это частью моего долга члена мафии.
Папа смотрел на меня, прищурившись, как будто мог выведать у меня истинную природу моего сна.
— Может быть, тебе стоит больше спать по ночам, а не устраивать погром с Алессио и Массимо.
— Сон — пустая трата времени.
— Недостаток сна доводит до безумия даже самого здравомыслящего человека.
— Это очень похоже на слова Нино.
— Ложись спать. — Он повернулся и ушел, но я чувствовал, как от него волнами исходит беспокойство.
И, черт возьми, я разделял его беспокойство. Это был самый настоящий кошмар.
Повсюду кровь. Крики. Мое сердце бешено колотится, пульс учащается. Жажда крови, нетерпение, азарт охоты.
Но, в конце концов, два человека в луже крови превратили мои вены в лед: Аврора и Баттиста.
Я не знал, убил ли их я, но был почти уверен, что да. Что мое подсознание хотело сказать мне этим дерьмовым представлением сна? Что в глубине души часть меня, сумасшедшего ублюдка, хотела убить их и всех остальных, кто был мне дорог? Или это мое подсознание проявило мой самый большой страх?
Я не был уверен. Я вышел из своей комнаты и побрел по тихому и темному дому. Было три часа ночи, и все спали или, по крайней мере, лежали в своих кроватях, даже папа, надеюсь, тоже. Я знал каждый уголок нашего дома, поэтому крался по темным коридорам, гадая, когда мое сердце перестанет бешено колотиться.
Мне стало интересно, видел ли папа когда-нибудь подобные кошмары, когда в его жизни произошел переворот после того, как он узнал, что у него двое детей. Я хотел бы поговорить с ним, но в последние несколько месяцев между нами было слишком напряженно, и мой сон, вероятно, только подтвердил бы его худшие опасения, что я был бомбой замедленного действия, которая вот-вот разнесет эту семью на части, возможно, в буквальном смысле.