История Герока

Глава 23

Мордрук ждал Герока в своей комнате, следя за тем, как соловей сноровисто прыгал в распахнутом маленьком оконце, но за дверью раздались шаги и когда её распахнули, встревоженная пичужка стрелой метнулась прочь. Мордрук неспешно повернулся в сторону званого гостя. На пороге стоял Герок, а позади него суетился Ланн. По взъерошенному виду ученика маг понял, у того есть очень важная новость, которой жаждал поделиться.

— Герок, — Мордрук шагнул на встречу, — всегда рад тебя видеть.

Он обнял Герока, тот внимательно посмотрел на мага. Мордрук выглядел уставшим, сильно уставшим, сколько бессонных ночей провёл неизвестно. А главное, Герок впервые за долгое время увидел в маге стареющего человека, тот осторожно садился в плетеное кресло.

— Присаживайся мальчик мой, — обратился он к Героку, — дай отдых ногам.

Мордрук набил трубку и затянулся ароматным табаком.

— Я узнал кто наш враг, — произнёс Герок.

— Атлант, последняя из своего рода. Когда то люди проложили руку к их исчезновению.

— Они заслужили это.

— Я знаю, они мнили себя богами, поработили и истребили драконов, сотворили эльфов и людей с орками, и так увлеклись игрой в творцов, что попросту упустили тот момент, когда начали вырождаться. Но атланты были сильными магами, их знания и умения для нас и в самом деле сравнимы с достижением богов.

Мордрук выпустил клуб дыма и подперев голову рукой призадумался, его взгляд замер в пустоте, только ведомой ему точке. Отстранённый вид мага сильно взволновал Ланна.

— Мастер Мордрук, — осторожно напомнил о себе послушник, — вы хотели поговорить с господином Героком о чём то важном.

— Не знаю Ланн, осталось ли в этом мире что то важное.

Герока занимало другое — Что тебе ещё известно об атлантах?

— Только то, что не смотря на свои умения и красоту, они были одержимы злом, гордыней и тщеславием. То что они вытворяли с людьми, то как к ним относились, как заставляли истреблять себя на арене только ради того, чтобы атланты могли показать своё превосходство над нами, говорит о том, насколько их души были темны.

— Эльф поведал тебе это?

— Аурелиан поведал мне многое, всё что знает их мир об истории атлантов.

— И даже то, что эльфы были верными слугами атлантов?

— Что? — недоумённый взгляд Мордрука застыл на Героке. — Эльфы как и люди были рабами атлантов, они вместе с нами сражались, чтобы сбросить иго узурпаторов.

— Нет, эльфы не сражались с нами, они презирали нас не меньше чем их хозяева. Эльфы были преданными рабами, они были посвящены в их планы, более того, эльфы в отличие от людей и орков созданы от плоти самих атлантов.

— Но Аурелиан, — начал было Мордрук.

— Чтобы не сказал Аурелиан, он лжёт, — жёстко оборвал Герок мага на полуслове, — так и не сказал зачем эльфам нужен дракон? Дело вовсе не в магической силе дракона, а в его знаниях. Дракон помнит всё что видел и слышал, дракон сам по себе библиотека всевозможной магии, и если заставить его покориться себе, то ты станешь обладателем несметных, и просто опасных знаний. Знаний, что так возвысили атлантов над остальным миром, заставив всех покориться им.

— Что за нелепые слова, — фыркнул Мордрук, — как можно покорить дракона? Это немыслимо.

— Это возможно. Помнишь амулет что достался мне от Фламма? Так вот, этот амулет принадлежал атланту, и он мог связать волю дракона так, что тот превращался в послушную куклу наподобие тех, которыми шуты так любят развлекать гостей во время пира.

— Да откуда ты это взял? — Мордрук сердито выбил пепел из трубки поколотив её о стол.

— Это сказал мне сам дракон.

Мордрук застыл, он не верил словам Герока, тут Ланн радостно выпалил — Мастер Мордрук он видел дракона! Не чудо ли это!

На что маг медленно произнёс — Так стало быть ты нашёл его?

— Да.

— И ты с ним разговаривал?

— Он заговорил со мной, похоже что дракон владеет духовной магией, а также магией стихий, он прямо таки источал пламя во время ярости. Дракон и показал мне атлантов и их город, то что они творили и как пали под натиском наших предков. Это люди и драконы сокрушили атлантов, причём драконы ценой своего рода, и ни какие эльфы и орки не помогали нам.

— Он сказал тебе как покончить с Урсаланой?

— Нет, но я знаю как это сделать.

Мордрук молчал, но вид его преобразился, усталость спала, в глазах появился привычный огонёк, даже цвет лица изменился, щеки порозовели сменив болезненную бледность. Он рывком встал с кресла.

— И как это сделать? Нет, нет! — замахал руками, останавливая Герока. — Мы должны собрать всех, чтобы ты мог поделиться своей идей.

Через короткое время в маленькой комнате Мордрука яблоку было негде упасть. Пришёл Листер, Пак-пак, Орша ворчал насчёт того, что Герок должен был первым делом навестить его, а также ещё несколько магов играющих важную роль в иерархии Башни Знаний.

— Говори, — торжественным голосом объявил Мордрук обращаясь к Героку.

— Урсалану можно уничтожить, — начал Герок, — она вовсе не бессмертна, да она сейчас бесплотный дух, но уязвима также как и если бы была обличена в тело. Мордрук, — повернулся он к магу, — помниться во время странствий по Мёртвой земле ты рассказывал мне историю об одном маге, который боялся смерти и поэтому пытался избежать её.

— Конечно помню, легенда об Иоселиани. Там говорилось о том, что Иоселиани, пытаясь добиться бессмертия, сумел создать заклинание, что запечатывало душу в любом предмете, будь то глиняный сосуд, камень, кусок дерева, или кольцо. Иоселиани выбрал перстень, и когда умер, дух его остался в том перстне. Иоселиани мог являться людям когда желал, хоть днём, хоть при свете Луны. Он был бестелесен, но при этом жив, мог беседовать и даже творить заклинания, и был подвержен тем же чувствам что и живые люди. Так прожил двести лет, пока однажды не влюбился в свою служанку, юную деву. Она же не собиралась отвечать ему взаимностью, несмотря на богатые дары и пылкие признания, и даже попытки околдовать её. Когда отчаявшись спросил, отчего ты так холодна ко мне, дева ответила, я хочу жить с живым человеком, чувствовать тепло его тела, и растить его детей. А ты дать мне этого не можешь, каким бы могущественным магом ты не был, ты не можешь обнять меня, не можешь согреть меня. Волшебник в горе сжёг перстень, и в мгновения ока растворился сам. Так он погиб. Но эта история о том, что от любви как и от смерти бежать невозможно, она настигнет каждого, порой в самый неподходящий час.

— А ещё добавь мой друг то, что в этой легенде самое главное то, что она всего лишь легенда, — язвительно подхватил Листер.

— Дело не в этой легенде, а в том смысле как Иоселиани получил бессмертие, — Героку не было дело до колкостей мага.

— Запечатать душу в предмете? — Листер с сарказмом рассмеялся. — Это невозможно!

— Но именно так Урсалана и пережила века. Когда дракон показал мне последних из атлантов, я заметил в её руках диск с магическими печатями, точно такой же диск который был в той пещере. А когда разговаривал с Урсаланой, то видел как этот диск источал магическую энергию. Я уверен в том, что именно в нём и запечатана душа Урсаланы.

Стало тихо, маги шушукались между собой.

— Неужели нам опять придётся отправляться в Великие Горы? — спросил Мордрук Герока.

— Другого пути нет, — произнёс один из магов.

— Но гора обвалилась, уйдёт много времени чтобы дорыться до той пещеры.

— И не забудьте про проклятых, — напомнил Листер. — Вряд ли они просто будут стоять и ждать пока вы будите уничтожать атланта.

— Мы не пойдём в Великие Горы, — произнёс Герок, — Урсалана сама скоро объявиться.

Все притихли, Мордрук вздохнул — Тогда прольётся много крови.

— Она прольётся в любом случае Мордрук, она уже льётся.

— Значит, — подвёл итоги Листер, — всё что нам остаётся, так это ждать нападения атланта и её дракона. Интересно, какой город они выберут?

— И ещё, эльф не должен помешать нам, — Герок перевёл взгляд на Мордрука.

— Думаешь Аурелиан будет мешать нам? Зачем ему это делать?

— Мордрук сними наконец пелену с глаз, — Листер не стал сдерживать раздражение, — Аурелиан не друг нам, и ни когда не был другом, сколько лет я твержу об этом.

— Но я вижу в нём друга, — стоял на своём Мордрук.

— А он видит друга в тебе? Мордрук загляни себе в сердце, и честно ответь себе, после того что ты узнал, можешь ли считать эльфа своим другом?

— Мордрук не должен забыть что эльф сказать Мул-тан про та дверь, эльф разжечь Мул-тан желание знать сила, что губить Мул-тан, губить народ орка, — раздался гортанный голос Пак-пака, а Орша лишь мрачно хмыкал в такт словам шамана.

— Аурелиан с самого начала знал, что происходит в Великих Горах, но даже словом не обмолвился не то что с нами, а с тобой, с тем кого он называл другом, — донеслось из неровного круга магов.

— И эльф скрыл, что мой амулет может поработить дракона, — добавил Герок.

— Быть может, он не знал этого?

— Знал, он знал что амулет засветиться, как только дракон окажется поблизости, значит ему известна вся сила амулета. И скрыл от тебя то, что эльфы никогда не были на стороне людей, даже в час битвы, после которой они благодаря нашему роду получили свободу.

— И что вы предлагаете? Убить Аурелиана? — вспылил Мордрук. — Я никогда не пойду на это!

— Нет, — ответил Герок, — запечатай эльфа в его палате, пусть не выходит оттуда до тех пор, пока мы не разберёмся с Урсаланой. А там и решим что делать с ним.

По лицу Мордрука было видно что он не готов предавать эльфа — Вы много не знаете, меня с Аурелианом связывают куда большие отношения чем просто дружба, я многим обязан ему, в том числе и жизнью. Быть может, самого Аурелиана эльфы держат в неведение?

— Мордрук, — устало вымолвил Листер, — сейчас решается судьба не только Вольных Земель, но и всего рода человеческого, и чем бы ты не был обязан Аурелиану, ты обязан сохранять человеческие жизни. Или быть может позабыл клятву данную на алтаре Жизни? Так я напомню её тебе, — и прочистив горло кашлем начал. — Я Листер Рондрек, ученик Талмора, преклонив колени перед священным алтарём, даю вечную клятву. Я обязуюсь помогать людям, помогать всем, невзирая на, то, из какого они королевства, ибо присягаю я не королю или гербу, я присягаю всем людям. Я обязуюсь помогать всем людям невзирая на их происхождение, для меня нет ни благородной крови…

— Ни крови простолюдина, — Мордрук машинально подхватил речь друга. — Ибо кровь у всех людей одинакова, все люди равны перед небесами, а для небес нет ни благородного, ни грязного люда. Я произношу клятву и становлюсь магом, отныне обязуюсь помогать роду людскому даже ценной собственной жизни, ибо как маг алтаря Жизни обязан спасать и сохранять жизнь благочестивых людей.

— Жрецы есть свидетели моей клятвы, — донёсся хор магов из нестройных рядов, — если я нарушу сею клятву, то моя душа отправиться в мир девяти тёмных кругов где будет вечно блуждать, не зная покоя.

Это был торжественный момент, торжественный и мрачный, каждый из магов стоящий тут давал эту клятву, она произносилась всего раз в жизни, но любой из магов до конца дней своих запомнил те священные слова.

— Мордрук, — Листер выступил вперёд, — ты сам знаешь какой ценой даётся посвящение в маги, знаешь какие жертвы приходиться платить нам, не дай этим жертвам пропасть зря. Мы запечатаем Аурелиана, а затем, когда всё это кончиться, если кончиться, даю слово, мы его освободим.

— Хорошо, — видно, насколько трудно далось Мордруку это решение.

У дверей, ведущих в палаты Аурелиана, собралась толпа из магов, паладинов короля, сам Эйнгель был тут, Герок, Орша вместе с Пак-паком, и Мордрук. Он единственный кто знал заклинание, позволяющее отпереть магическую дверь, и вездесущий Ланн, он просто не мог пропустить подобное. Мордрук прислонил ладонь к двери и та вскоре распахнулась.

— Стойте, — жестом Мордрук заставил всех остановиться. — Пойдём лишь я, Герок и Листер.

— Это мой дворец, — счёл долгом напомнить король, ему не по нраву пришлись слова мага. Да и само проживание эльфа в Королевском дворце без согласия с его стороны тоже порядком раздражало. За всю свою жизнь он видел эльфа лишь дважды, первый раз когда взошёл на престол, эльф явился к нему ночью, после праздничного пира, когда Эйнгель остался в одиночестве, и после Великого Землетрясения, и то мельком. Не нравилось Эйнгелю то, что эльф вот так по-хозяйски расхаживал в его владениях, пусть даже это единственный эльф в мире людей. — И если дело касается безопасности моего королевства, я должен быть там.

— Хорошо, — Мордрук не стал спорить с королём, — но более ни кого.

Едва они вошли в палату эльфа, дверь тут же бесшумно закрылась, маги стояли насупившись, а паладины встревожено переглядывались, они личная охрана короля сейчас была не удел, случись чего с их повелителем, они даже не смогут прийти к нему на помощь.

Минуя великолепный сад с дивными и чудными цветами и деревьями, король невольно оборачивался чтобы получше рассмотреть такое чудо, люди быстро прошли в глубину сада. Мордрук шёл на звук мелодичных голосов, он догадывался о чём идёт речь, более того, те знания эльфийского языка которыми владел позволяли разбирать отдельные слова.

Заслышав шум за спиной Аурелиан обернулся, так и есть, отметил про себя Мордрук, он общается со своим соплеменниками. Перед Аурелианом стояли три эфирных тела эльфов, в одном из них маг узнал Эриклоса.

— Мордрук, — Аурелиан приветливо улыбнулся, но глаза, как не старался эльф, выдавали беспокойство. — Рад видеть всех вас в моём скромном жилище. Король, — эльф почтительно склонил голову, — выражаю радость видя вас во здравии. Герок, Листер, рад и вас видеть в целости.

— Эльфам нет равных в искусстве дипломатии, — Листер настроен куда решительнее Мордрука, — красивые слова как мёд проникают в уши услаждая разум. Но не сегодня Аурелиан, не сейчас.

— Не понимаю вас магистр Листер, — эльф удивлённо изогнул изящные брови, — я чувствую злость в вашем голосе и это меня тревожит.

— И не зря, я в самом деле зол Аурелиан, зол на тебя и весь твой род что играет с нами и орками как с неразумными детьми ради своих тщеславных планов.

— Ваше Величество я не понимаю магистра Листера, — эльф решил перевести разговор в другое русло, — уверен что есть наверняка объяснение тем нелепицам что имеют место.

— Возможно что есть, — король и сам толком не владел информацией ради чего Мордрук и остальные маги решились запечатать эльфа, у него свои претензии к нему. — Видите ли господин Аурелиан ваше присутствие в моём дворце, слишком затянулось. В течение долгих веков вы живёте тут, и ни кто из моих предков, ни я так и не поняли цели вашего визита. Ради чего вы тут? Если эльфы отгородились от мира людей, тогда зачем поддерживать связь с нами посредством одного единственного эльфа, который вдобавок ещё и за пределы замка не выходит?

— Ради поддержания добрых отношений, — произнёс было Аурелиан.

— Нет, — отмахнулся король от этих слов как от жужжания порядком надоевших мух. — Когда поддерживают добрые отношения, то помогают друг другу, а не взирают с равнодушием на то, как борется за выживание твой друг. Вы ни разу ни чем не помогли нам, и поэтому ваше пребывание во дворце наводит на подозрительные размышления.

В то самое время пока Листер с королём наседали на эльфа, внимание Герока с первого мгновения привлёк тот круг, на котором стояли эфирные тела эльфов. А точнее выпуклая сфера в центре круга по цвету из тёмно-зелёного малахита, она постоянно сияла. Герок встал напротив Эриклоса, тот пристально взглянул Героку в глаза.

— Я нашёл дракона, — произнёс Герок, и сразу стало тихо, все обернулись в его сторону.

— Рад слышать, что хоть один дракон не исчез в тёмном мраке минувших времён, — ответил Эриклос.

— Твоя радость преждевременна, он избегает мира эльфов, и вам никогда не удаться поработить его, как когда то сделали ваши хозяева атланты.

— Мы не желаем поработить его, — начал было пояснять один из эльфов подле Эриклоса, — наша цель знания что есть в нём.

— Перестань объясняться с ним, — прервал Эриклос сородича, — не дело вставать с ним на одну ступень. Значит дракон не желает жить в нашем мире, тем хуже для него. Мы бы заботились о нём, ведь сохраняя его, мы сохраним те знания, которые ему удалось пронести сквозь тысячелетия.

— Он вновь бы стал пленником.

— Но он остался бы жив. А что ждёт его в мире людей? — Эриклос постепенно распалялся. — Вы боитесь его! Рано или поздно он умрёт, либо придёт его смертный час, либо когда-нибудь человек с пустотой в сердце возомнив себя героем отправиться за его головой, и быть может так случиться, что заполучит её.

— Тогда дракон умрёт свободным.

— Свобода?! — Эриклос потемнел. — Вы люди ради своей свободы истребили целый род, вы люди рады своей свободы истребляли всё на своём пути! Ради своей свободы вы готовы разрушать и убивать, повинуясь этой мимолётной прихоти готовы поднять руку даже на брата своего оправдываясь этой самой свободой! Сколько крови пролилось за эти века? Сколько ваших королевств сгинуло, когда безумец призывал под свои знамёна кличем — свобода! Примите то, что есть в этом мире, перестаньте трепыхаться, и займите достойное для вашего рода место!

— А какое место достоин человек в мире эльфов, уж ли не то самое которое он занимал в мире атлантов?

Эриклос задохнулся от нахлынувших слов, не мог выговорить их разом — То место по праву принадлежало вам, всё что от вас требовалось лишь признать силу своих создателей, наших с вами богов!

— Не понимаю я тебя, ты и твой род стали свободными, теперь вами ни кто не повелевает, ни кто не держит вас за рабов…

Эриклос перебил Герока — Мы не были рабами, мы были их слугами, допущенными в чертоги.

— Это ложь.

— Ты не знаешь всего!

— Я знаю больше тебя! — Герок непоколебим. — Я видел то, что видел дракон, и я видел места эльфов в мире атлантов, молчаливые покорные рабы мечущиеся по малейшей прихоти хозяина. А то чувство которое позволяло вам ощущать себя не рабами а слугами, появлялось лишь тогда, когда вы видели как атланты обращались с людьми, как давили нас подобно букашкам и наслаждались этим. И вы в это время наслаждались тем, что считали себя выше нас. Прекрасные как хозяева, мудрые как хозяева, сильны как хозяева, но всё же не хозяева себе, а всего лишь рабы. И даже сейчас, на протяжении стольких веков, когда уже сменились поколения эльфов, вы до сих пор готовы признавать их силу. Это и отличает нас людей, от вас эльфов. Ты говорил что ради свободы мы разбиваемся в кровь и даже готовы поднять руку на брата, ты прав, истина есть в этих словах. И мне нечего ответить на это правду. Но нам удалось выдавить из себя рабов, вы же эльфы как бы не были сильны и прекрасны, навсегда остались рабами атлантов, — Герок вытащил меч. — Между нашими мирами нет ничего общего и быть не должно, — перевернув меч остриём вниз, ударил по сфере.

Сфера вспыхнув сотнями искр раскололась и потухла, эфирные тела эльфов исчезли.

— Разговор окончен, — Герок вернул меч в ножны. — Ты остаёшься здесь до тех пор, пока мы не разберёмся с Урсаланой.

— Это невозможно, — негромко произнёс Аурелиан. — Вы не сможете победить армию порождений тьмы что создаёт она. Каждый мёртвый человек с вашей стороны, новый воин для неё. Победить Урсалану невозможно.

— Для эльфов да.

За всё время Мордрук и разу не посмотрел в сторону Аурелиана, а тот сам старательно отводил взгляд, чтобы их глаза не пересеклись. Выйдя из палаты Мордрук прислонил руку к двери, она закрылась, затем Листер и ещё несколько магов прислонив ладони забубнили заклинания. Дверь осветилась печатями, круги со знаками выжгли на двери тёмные символы.

— Всё, — довольно выдохнул Листер, — теперь он не сможет выйти оттуда, и не только выйти, но даже не будет знать, что происходит за этими дверями.

— Надеюсь мы поступаем правильно, — Ланн растерян, и казалось сразу за обоих, за себя и учителя, так как Мордрук был молчалив, но собран.

— Сейчас нас ждут другие заботы Ланн, — Мордрук дёрнул себя за седой ус. — Мы до сих пор не знаем, как добраться до Урсаланы чтобы уничтожить её.

— Она сама объявиться, — напомнил Герок.

— И что дальше?

Герок не успел ответить, к королю подбежал мальчик паж — Ваше Величество пришло известие из Тромбе! Барон Ворон прислал птицу!

Наступила гнетущая тишина, мрачное предчувствие охватило всех, все как один ощущали мрак, обволакивающий мир, сочась на свет из девяти тёмных кругов. Встревожено люди переглядываясь между собой, все взгляды в конце концов устремились на короля.

— Что ж, — Эйнгель Первый взволнованно потёр виски, — нам остаётся надеяться лишь на себя, потому что даже небеса не придут нам на помощь.