История Герока

Глава 29

Стоял нестерпимый зной, в такую жару не стоит высовывать под палящее солнце, не то что ходить под его лучами в тяжёлых доспехах. Над полем битвы сущее пекло, солнце жарило так, что от раскалённого воздуха першило в горле. Стояла пелена пыли, песок подхватываемый ветром замысловато кружился в вихре, небольшие завитки смерча проскальзывали между дерущимися и тотчас исчезали. Земля буквально горела под ногами, она в самом деле горела. Когда проклятые стали наседать и их орда перевалила через вал и частокол, последние выстрелы катапульт были заряжены глиняными чанами с горящей смолой. Огонь, попав на сухую траву, быстро распространился по равнине и пошёл в сторону наступающих проклятых, но это нисколько не задержало порождение тьмы, они продолжали рваться в бой, даже если горели. Так пламя разгорающегося пожара перекинулось и на лагерь Эйнгеля. Уже стена огня, жадно ревущая, поглощающая на своём пути и живых и мёртвых, неуклонно распространялась во все стороны. Поле битвы помимо пыли заволокло ещё удушливым дымом, запахом палёной плоти и едкой гарью горящей земли, и всё это не могло перебить смрада исходящего от мёртвых тел проклятых. Оставшиеся живые бились на пределе своих сил, орда проклятых неуклонно давило оставшиеся войска людей и орков.

Проклятые уже взяли в кольцо Эйнгеля и тех, кто сплотился вокруг него. На Мордрука наседали проклятые, Ланн уже схватил в руки меч, их много валялось под ногами, оружие павших воинов, и отбивался от порождений тьмы как мог. Он отрубал руки тянущееся к нему, и подрубал ноги, скашивая проклятых. Мордрук отбив очередную атаку не успел выкрикнуть заклятие и трое проклятых навалились на него.

— Мастер Мордрук! — Ланн истошно завопил, глядя на то, как проклятые схватив мага пытались утянуть того в свои ряды.

Неожиданно вокруг Мордрука возникло голубоватое свечение, а затем яркая вспышка осветила всех, когда яркий свет спал, открылась поразительная картина. Вокруг волшебника стоял свет, любой проклятый что приближался к нему, превращался в пепел, но порождение тьмы тянулись к магу как мотыльки на горящий во тьме фитиль. Они сгорали толпами, но упрямо шли на мага.

— Что это за магия? — потрясённый происходящим Эйнгель обратился к послушнику.

— Не знаю мой король, — Ланн поражён не меньше, — я не знаю такой магии, быть может эльф научил мастера Мордрука этому заклятию.

Мордрук стоя в голубом огне не шевелился, он молча глядел на то, как свет притягивал к себе всё больше и больше проклятых, и как те едва дотронувшись до света, обращались в прах.

— Где бы ты не был, спасибо тебе Аурелиан, — по щекам старого мага текли слёзы.

— Ты мой друг Мордрук, — далёким эхом донёсся из воспоминаний голос эльфа. — Я всегда считал тебя другом. Пока ты жив, оберег будет хранить тебя, — вот что было написано на той стене, когда слова оставленные эльфом растворились в воздухе вокруг Мордрука.

Чёрный и мёртвый дракон столкнулись в воздухе и вцепились между собой так, что рухнули в проклятых что заполонили долину. Упав на землю они не разомкнули своих смертельных объятий и продолжали яростно бороться. Перекатываясь по земле давили наседавших проклятых сотнями, а проклятые стали бросаться на чёрного дракона. Чёрный дракон отцепился белёсого, стряхнув с себя насевших проклятых, яростно завертелся на месте, выжигая порождения тьмы. А затем едва успел увернуться от атаки мёртвого собрата, тот открылся и чёрный дракон сомкнул мощную пасть на его шее. Он перекусил её и с хрустом ломающихся костей выдернул хребет, а затем отшвырнул голову дракона в сторону. Белёсый на этот раз умер окончательно. Расправив крылья, встав на задние лапы дракон издал громогласный рёв, рёв в котором была боль, ненависть и жажда мести, это не был победный рёв. Этот рёв разошёлся по всей равнине, на время заглушив все звуки битвы. Ярость клокотала в драконе, в последнем драконе, что остался на земле. Из израненного тела текла кровь, она была алой, кровь дракона бурлила как огонь, и дымилась попав на землю. Стряхнув себя ползущих как блох проклятых, дракон тяжело поднялся в небо, он направлялся в сторону тёмной башни.

— Прекрасно, просто прекрасно, — Урсалана наблюдала за тем, как приближается дракон. — Моя любимая игрушка скоро вновь будет моей, — бросила взгляд на Герока что в бешенстве метался подле неё, громя редких проклятых. — Ты мне порядком надоел, я могла бы уничтожить тебя, лишь подумав об этом, но пожалуй предоставлю это ему.

Дракон уже приблизился к башне, он подлетал к открытой арке и увидел силуэт атланта.

— Урсалана! — взревел дракон. — Я уничтожу тебя!

— Нет, ты вновь станешь моей забавой, моим верным рабом, раз отобрал у меня Калькутту.

Хоть Герок и перебил практически всех проклятых, одному из них удалось приблизиться к нему и ржавым обломком меча ударить в щель доспеха. Доспех Горна хорош, он просто великолепен и произведение кузнечного искусства, но всё же любой доспех имеет свой предел прочности, и из чешуи дракона в том числе. В ту небольшую щель, что была в доспехе, едва ли можно было попасть специально, даже у опытного мастера меча такое вряд ли бы получилось, а вот случайный удар проклятого нашёл лазейку. Острая пронзающая тело боль очистила разум Герока, заставив красную пелену спасть с глаз. Обычно смертельный удар меча затуманивает рассудок, но с Героком вышло иначе, его сознание стало чистым как ни когда, он видел перед собой лицо проклятого, его мертвый оскал, его безжизненные глаза затянутые беленой. У Герока хватило сил что бы схватить проклятого за голову и свернуть тому шею. Оба упали на пол, Герок сумел удержаться на коленях. Он видел как дракон ворвался в чертог Урсаланы.

— Ты умрёшь! — рокотал дракон. — На этот раз навсегда!

— Нет, — Урсаланы выглядела довольной, — ты ошибаешься раб мой, и сам увидишь возвращение атлантов в этот мир.

— Атланты сгинули навсегда! — дракон свирепо бросился на бывшую хозяйку. — И сейчас ты последуешь за своим гнилым родом!

— Нет! — ярость вспыхнула в глазах Урсаланы, омрачив её прекрасный лик. — Ты увидишь как я верну свой народ в этот мир, мы вновь будем править этой землёй!

— Нет! — дракон пытался схватить Урсалану своей пастью, но только острые его клыки беспомощно клацали в воздухе. — Нет! — в отчаяние ревел он.

— Пора вернуть тебя на место, — Урсалана протянула руку в сторону дракона и стала произносить слова на непонятном Героку языке. Дракон замер, а затем Герок увидел, как неведомая сила стала придавливать гиганта к полу. Дракон сопротивлялся, он пытался стряхнуть с себя тяжесть, что лишала его сил.

— Нет! — рычал дракон сопротивляясь как мог. — Ты не получишь меня!

— Уже получила! — со смехом ответила Урсалана. — Я вольна забрать то, что было моим.

Герок попытался подняться, но острая невозможная боль не дала сделать ему это. Он невольно вскрикнул и ухватился за то место, где чувствовал боль. Ладонь упёрлась на рукоятку меча, оружие осталось в его теле. Герок схватился за рукоять, и рывком дёрнул обломок меча на себя. И закричал от непривычного ощущения боли. Урсалана не обращала внимания на Герока, она с довольно улыбкой наблюдала за тем, как раненный дракон пытался освободиться от волшебной хватки атланта. Он бился, но силы явно были не равны. Дракон ревел, ревел от ненависти и бессильной злобы, в ярости что не может противостоять Урсалане.

Герок бросил обломок меча на пол, кровь хлынула из раны, Герок поднёс окровавленную руку к глазам. Раньше, когда ярость берсеркера полыхала в нём, не чувствовал ранений, не чувствовал боли когда получал их, такова была несокрушимая мощь его дара. Тупые удары боли саднили в боку, Герок почувствовал привычный, но на этот раз неприятный привкус крови во рту. Сплюнул на пол, а затем зашёлся в кровавом кашле, выплевывая кровь Герок чувствовал, как начинает слабеть, но вот дело, смерти он по-прежнему не боялся, хоть и рассудок его был ясен, впервые за долгие годы он смотрел на мир чистым взглядом.

— Преклонись передо мной, — Урсалана заставила дракона склониться, тот покорно распластался перед ней, положив голову подле её ног. Атлант счастливо рассмеялась. — Так то раб.

Герок сумел подняться, опираясь на меч, сделал несколько шагов и очутился перед каменным столбом на котором покоился странный светящийся диск украшенный красивыми письменами и диковинными магическими символами. Героку хватило сил чтобы занести меч и с силой отпустить его на диск в котором покоилась душа Урсаланы. Меч Фламма из небесной стали разрезал диск с лёгкостью, сияние его тут же прекратилось. Урсалана дрогнула и повернулась в сторону истекающего кровью Герока.

— Нет, — прошептала она едва слышно, и выкрикнула во весь голос. — Нет!

— Да, — глас дракона наполнился силой. — Да! — он выпрямился, глаза его загорелись огнём возмездия. — Я говорил тебе, время атлантов кончилось, кончилось навсегда!

На поле битвы творилось непонятное, проклятые что яростно наседали на жалкие остатки армий людей и орков замерли на месте. Они стояли как вкопанные и не шевелились, руки отпустили, а мёртвые глаза всё ещё были устремлены на людей и орков. Даже когда очнувшиеся от изумления люди поспешили воспользоваться происходящим и принялись крушить неподвижных порождений тьмы, те не сопротивлялись, покорно принимая удары.

— В чём же дело? — опешившие люди и орки переглядывались между собой. — Почему они не двигаются?

— А вам надо что бы эти твари вас убить хотели? — Берн топором рубил головы проклятых направо и налево. — Бей их парни, а то вдруг очнуться! — Берна здорово потрепало в битве, частей рыцарского доспеха на нём не было, как и шлема который старый вояка сам выбросил, он мешал ему закрывая обзор, из-за узких прорезей мало что было видно. У него была наспех перетянута голова окровавленной тряпкой, и не было двух пальцев на левой ладони, культяпки ещё алели не запёкшейся кровью.

— Посмотрите на башню мой король, — обратился один из паладинов.

Король, как и те кто был поблизости и заинтересовались словами паладина повернулись как один к башне, и увидели что клубы мрака над ней стали исчезать, и тёмное небо светлеть.

— Неужели?! — в радостном предчувствии воскликнул Эйнгель.

— Башня! Она осела! — завопил один из рыцарей.

— Нет, тебе кажется, — не поверили его словам.

— Нет, она и в самом деле проваливается под землю, — упорствовал рыцарь.

Все внимательно разглядывали тёмную башню, и она чуть качнулась.

— И в самом деле осела! — загалдели разом все.

— Смотрите! Смотрите! — закричал Ланн. — Проклятые падают!

И действительно проклятые один за другим стали валиться на землю, разом падали сперва десятки, затем сотни, потом тысячи. Через минуту не осталось ни одного проклятого который стоял бы на ногах, все они не двигаясь лежали на земле. Поднялся невообразимый крик, люди и орки праздновали победу, все понимали, то что давало силы проклятым, уничтожено. Люди рыдали, смеялись, заливались в счастливом истерическом смехе, другие молча сидели на земле обхватив голову руками, иные рыдали навзрыд, а кто-то тихонечко пел погребальную песнь, отдавая последнюю дань павшим друзьям и родным. А орки устроили настоящий громогласный ор, потрясая оружием, они так проявляли уважения к Орша как королю, что привёл их к победе. Тот тревожно смотрел на башню, он видел как его друг улетел туда на драконе, но не знал вернулся ли он. Раздался треск, башня накренилась и стала заваливаться на бок, огромные куски откалывались и падали, сотрясая землю.

— Она сейчас рухнет!

— Где Герок? — Мордрук был слаб, едва стоял на ногах, сияние вокруг него исчезло едва проклятые пали.

— Он ещё не вернулся, — Ланн взял мага за руку. — Мастер Мордрук нам нужно уходить.

Герок опираясь на меч глядел на то, как облик Урсаланы стал бледнеть и таять на глазах, её силуэт становился прозрачней.

— Что со мной? — задумчиво произнесла она разглядывая себя. — Что со мной происходит?

— Ты умираешь, — просветил её Герок, — на этот раз навсегда.

— Но такого не может быть, — с потолка чертог посыпался камень, чертог разрушался вслед за башней. — Я не могу умереть, я бессмертна, я атлант, мы боги и живём вечно.

— Нет Урсалана, атланты не боги, и вечно ни кто не живёт, — дракон медленно приблизился к ней, глаза его пылали возмездием. — Ты даже не в силах понять, как долго я этого ждал, то как счастлив видеть что ты сгинешь навсегда прямо на моих глазах. Отправляйся в бездонную тьму Урсалана, отправляйся в бездонную пропасть, где царить холод и страдания, отправляйся прямиков к своему народу! — выкрикнул дракон и обрушил на Урсалану пламя ярости.

Урсалана вскрикнув, прикрыла лицо руками, напоследок Герок успел разглядеть на лике атланта страх. Урсалану развеяло, облик её рассыпался как прах на ветру.

— Всё, — устало выдохнул дракон, — всё кончилось.

Башню зашатало, тоннели осыпались, Герок не устояв на ногах упал, затем попытался привстать, но у него ничего не вышло, непривычная слабость в теле не позволяла ему подняться, он прислонился спиной к холодному камню. Герок знал что у него ещё осталось немного чудодейственной мази Нарвы, как раз хватит на один раз, хватит чтобы спастись.

Дракон повернулся к Героку — Я чувствую, как ты умираешь человек.

— А я вижу как умираешь ты.

Дракон рассмеялся — Нам обоим осталось совсем немного времени на этом свете, похоже наш жизненный путь подходит к концу. Готов ли ты встретить его с достоинством?

— Я долго шёл по этой дороге, и уже давно перестал бояться смерти.

Дракон приблизил голову к Героку, дотронулся до его груди — Твоё сердце чисто, в нём более нет пустоты, не обидно ли вернуть себе человечность перед самой смертью?

— Нет, — произнёс Герок и на его лице появилась слабая улыбка, — пусть на короткое мгновение, но я вспомнил всё то, что было скрыто в моём сердце долгие годы, и это делает меня счастливым.

— Чувство радости перед смертью, не многие живые существа способны на такое, — башня сильно накренилась на бок, кости двух атлантов что пробыли неподвижно несколько тысячелетий тронулись с места и тут же превратились в пыль. — Я могу отнести тебя к твоему народу, и быть может получиться так, что тебя спасут, — пол в чертогах атланта покрылся трещинами и стал осыпаться. — Но я предлагаю тебе другое, отправься со мной пересечь горизонт вечности, предел что отделяет два мира, этот и тот что открывается после смерти.

— Ты хочешь отправиться в лучший мир вместе с человеком?

— Таковы верования драконов, — башню трясло, стоял нарастающий гул разрушающихся камней. — В нашем роду никогда драконы не покидали этот мир поодиночке, мы, драконы, верим в то, что в мир после смерти надо отправляться с достойным спутником, и только тогда врата другого мира распахнуться перед тобой.

— Драконы умирают не поодиночке?

— Мы не люди, поэтому наш род и пропал, когда мы бились за свободу.

— Когда один дракон убивал второго, то принимал смерть вместе с ним, — перед глазами Герока пронеслись те чудовищные картины битвы драконов, когда они восстали против атлантов.

— Да, — горестно покачал головой чёрный дракон. — Именно поэтому я прожил так долго, именно поэтому я исчезал, прячась в сырых и тёмных пещерах спя сотнями лет. Я не могу пересечь линию предела в одиночку, мне нужен достойный спутник. Герок из рода людей, я Уммволиволент последний из рода драконов считаю тебя достойным спутником и спрашиваю, готов ли ты идти со мной за горизонт вечности?

— Да, — башня стала оседать, она уже так завалилась на бок что бы ясно пройдёт мгновение и она рухнет.

Оставшиеся люди и орки наблюдали за тем, как накренившаяся башня стала разрушаться. От неё отваливались глыбы размером с холм и падали на землю, грохот стоял как во время сильнейшей бури, башня медленно разрушалась, заваливая обломками тела проклятых. Вот башня содрогнулась и словно издала стон, разваливаясь окончательно. Люди и орки заволновались, не погребёт ли башня их? Но всё обошлось, над останками тёмной башни стоял столб из пыли и дыма.

— Всё кончилось! — провозгласил Эйнгель.

Люди были рады, они были счастливы, но победа далась такой ценой, что не было сил и желания праздновать победу. А Ланн пристально вглядывался в сторону башни.

— Я вижу его! — резко закричал он.

— Кого? — не понял стоящий подле послушника Берн.

И когда бросил взгляд одного глаза в небо, то увидел парящего дракона.

— Разрази меня гром, — прошептал старый вояка, — я вижу дракона.

— Дракон, — вымолвил Мордрук глядя в небо.

— Дракон, — эхом отозвался король.

А некоторые орки падали на колени, видя мифического исполина, и кричали ему хвалу.

— Там господин Герок! — счастливо завопил остроглазый мальчишка. — Он у него на спине!

— Он жив? — изумился Эйнгель. — Это невероятно!

Дракон уже над головами людей, сделал круг, и многие задрав головы рассматривали его, ожившую легенду, первого повелителя стихий. Мордрук улыбался.

— Я всё же нашёл его.

— Да мастер Мордрук, вы нашли его, — Ланн был подле своего учителя, внимательно следя за тем, чтобы тот не упал, и аккуратно поддерживал его.

Дракон полетел дальше.

— А господин Герок? — изумился Ланн. — Почему дракон не спустился вниз?

— Думаю господин Герок решил покинуть нас, и выбрал себе провожатого, — всё же король был весьма проницательным человеком.

Горы и поля, леса и реки, всё это мелькало перед взором Герока, глаза его притуплялись, сознание окутывала мягкая пелена, столь ласковая что невольно закрывались глаза. Но Герок держался, он знал что будет если хоть на короткое мгновение сомкнёт веки. Дракон подлетел к высокому пику занесенному снегом, виднелась пещера в которую дракон влетел. Тяжело приземлившись, он буквально рухнул на пол пещеры.

— Всё, — усталый рокот дракона возвестил о том, что они прибыли на место.

Герок спустился вниз, ноги подкосились и он упал на спину, поднялся, сел и прислонился к боку дракона. Дракон издал рык и свод пещеры обрушился надёжно закрыв вход.

— Нас не найдут, — дыхание дракона становилось слабее, как и стук сердца Герока.

Пещера наполнилась мягким светом, он шёл с потолка пещеры, Герок поднял голову и увидел что неровный потолок усыпал полудрагоценными каменьями, минералы за много веком срослись с камнем так, что сейчас представляли из себя ночное небо украшенное звёздами.

— Они как звёзды, — прошептал Герок, он ещё сопротивлялся, не закрывал глаза.

— Я знаю, именно поэтому и выбрал себе такой дом, — жёлтые глаза дракона ещё открыты. — Мне нравиться смотреть на звёзды, они единственные кто помнит времена драконов, когда мой род был ещё жив и царил в небесах.

— Только звёзды помнят и хранят память минувших эпох, так говорил мой дед, — Герок сейчас отчётливо вспомнил облик деда, его лицо и шрам, его улыбку, в которой не хватало зубов.

— Он был мудрым человеком, — дыхание дракона становилось всё тише и тише, звук его могучего сердца ослаб настолько, что Герок уже не слышал его, как впрочем и биение собственного. — Человек, когда первый из нас пересечёт горизонт вечности, то пусть подождёт второго, — глаза дракона закрылись, погас жёлтый огонь древнего исполина.

— Хорошо, — едва шевеля губами вымолвил Герок, даже он не слышал собственного голоса.

Стало тихо, только лёгкий свист ветра, что настойчиво пробивался сквозь камни. Ветер, этот ветер своими трелями выводил мелодию песенки которую в детстве Героку пела мать.

— Мальчик мой закрой глаза. Пусть придёт усталость. С ней к тебе придёт и сон, спи мой мальчик дорогой, — эти любящие слова Герок слышал каждый день, когда мать укладывала его спасть.

Точно, мать! Герок вспомнил её лицо, простое лицо женщины живущей на земле. Широкое, с мелкими морщинками. Это из-за тяжёлой работы в поле под палящим солнцем. Её тёмно-русые волосы и смеющиеся глаза. Он вспомнил её. Герок в волнении открыл глаза и с удивлением обнаружил что он не в пещере, а стоит перед большим деревянным домом. Во дворе деловито кудахчут куры, с хозяйским видом шныряет пестрый кот, а на лавке перед домом сидит дед и вертит в руках корзину, он плёл их для продажи.

Увидев Герока улыбнулся — Пришёл-таки, а то мы тебя заждались. Иди покажись матери на глаза гулёна, — дав ласкового шлепка под зад отправил в дом.

Ничего не понимая Герок нерешительно толкнул дверь и вошёл внутрь. В нос тотчас ударили забытые, но родные и поэтому знакомые запахи. Запах домашней снеди, угля едва тлеющего в печи, дерева из которого была сделана утварь в доме, и соломы, им набивали тюки чтобы мягче было спать.

— Герок сынок, где ты так долго был? — посреди дома сидела мама и качала на руках кроху сестру. — Иди к отцу в поле и отнеси ему еды да зачерпни воды по пути.

— Держи, — к Героку подбежал брат поменьше, карапуз с важностью передал ему увесистый свёрток.

Герок взяв свёрток, вышел из дома, у колодца остановился, снял глиняный кувшин и нагнулся чтобы зачерпнуть воды, и увидел своё отражение. В воде увидел мальчишку лет восьми, взъерошенные тёмные волосы, курносый, загорелое лицо не мешало бы хорошенько отмыть. Глядя на это Герок счастливо рассмеялся. А над ним поднимая вихрь пронеслась громадная тень.