История Герока

Глава 5

Командир городской стражи совершал обычный обход, для него важно быть в курсе всех событий, в курсе всех дел происходящих в его вотчине. Новый глава стражи Арий сын вельможи из знатного и старого рода, его воспитывали в лучших манерах и девизом семьи — Бесчестие конец всему. Не стоило бы верить столь громким словам, многие из знатных родов имели пафосные и многозначительные лозунги, провозглашавшие равенство, человеколюбие, честь. Как правило подобные лозунги действовали лишь по отношению к благородным сословиям, к народу относились эти великодушные господа великодушно снисходительно, поговаривая между собой, мол грязному люду и грязь к лицу. Так вот, Арий оказался не таким, то ли воспитание дало трещину, то ли молодой дворянин слишком серьёзно отнёсся к своей должности, но про Ария говорили что он слишком якшается с простым народом. А стражники шептались о его мягком характере, дескать не даёт как следует держать строптивцев в крепких ежовых рукавицах. Но сам Арий так не считал, закон есть закон, и его следует исполнять. В итоге принципиальностью нажил насмешки в свой адрес, недоброжелателей и уважение со стороны горожан. И стал главным врагом Смогли. И когда Арий совершал обычный обход башен, обязательно решил заглянуть в тот тюремный подвал где любил обитать Смогли. Арий всё ещё надеялся найти повод что бы вышвырнуть его из рядов стражи. Спускаясь вниз по лестнице, глава городской стражи услышал свист кнута, чьи то крики и довольные злобные выкрики Смогли — Я отучу тебя красть маленький крысёнок!

Арий прибавил шагу, когда спустился вниз, то увидел ужасающую картину заставившую его содрогнуться. Вверх ногами привязан ребёнок, с его тела свисали то ли окровавленные клочки разодранной кнутом одежды, то ли кусочки кожи. Герок уже не плакал, просто каждый раз вскрикивал получая новую порцию удара кнутом. А перед ним, раскручивая кнут над головой, стоял Смогли. Всякий раз когда он прокручивал кнут, его длинные сальные волосы приходили в движение, они словно следовали за кнутом, также описывая круги.

— В чём дело? — не сумев сдержать себя закричал Арий.

Услышав крик за своей спиной Смогли резко обернулся, и увидев главу стражи, замер на месте, явно выжидая что же будет дальше.

— Господин Смогли потрудитесь объяснить мне что у вас происходит? — Арий вернул себе самообладание. — Что вы тут себе позволяете?

Смогли продолжая неподвижно стоять на месте буравил тяжёлый взглядом своего командира, Арий видел ту чёрную злобу скопившуюся в этих глазах, чувствовал ту затаённую ярость и ненависть к себе, ощущал всю мощь тёмной души Смогли, которая уже не могла дальше сдерживаться.

Наконец Смогли очнулся — Что я делаю? — прошипел он. — Я делаю свою работу ваша светлость, я делаю то, что должен делать стражник в нашем городе, навожу порядок.

— Вы избиваете ребёнка, — тон Ария твёрд, он прекрасно понимал что ни в коем случае не стоит проявлять слабину перед тюремщиком. — Господин Смогли мы уже обсуждали ваши методы и пришли к выводу, что впредь вы ими пользоваться не будите.

Смогли сделал шаг вперёд — Нет ваша светлость, это вы решили что я не должен пользоваться своими методами, я то их считаю самыми лучшими.

— Избивая человека вы вынудите признаться его во всех грехах, к тому же такого мог сделать ребёнок что вы так сильно его избили?

— Нет, нет, нет! — замахал рукой Смогли. — Не избил, наказал. А за что?! — он метнулся к столу, схватил кошелёк и поднёс его едва ли не к носу командира стражи. — Вот за что, этот кошелёк набит золотыми лурингами под завязку, как вы думаете, где такой оборванец мог раздобыть такие сокровища? Так что я тут защищаю закон и порядок Тромбе! — торжествующе выпалил Смогли.

— А что он сам сказал на этот счёт?

— Придумал басню будто бы нашёл их на лесной дороге, якобы там была куча трупов, которых убил какой то маг.

— Вы должны проверить это.

— Я уже отдал приказ чтобы стражники сходили на то месте и убедились в правдивости, а в нашем случае в лживости этих слов.

— Не вам судить насчёт правдивости и лживости, развяжите мальчика.

— Что? — в злобе Смогли швырнул кошель на пол, монеты весело звякнув выпали на пол. — Может, ещё прикажите и отпустить его? А вдруг эти деньги были украдены у уважаемого человека нашего города? То-то ваш отец расстроиться, узнав как оплошал его сын.

Ария словно плетью ударили, о с каким бы удовольствием заехал по физиономии Смогли. Но проклятые души, в чём то он прав, где гарантия что этот сорванец и в самом деле не стащил золото у богатого купца?

Арий ответил медленно, чеканя каждое слово — Господин Смогли, потрудитесь развязать задержанного и препроводите его в камеру, и чтобы более я не слышал вашего кнута. Вы меня поняли?

— Прекрасно ваша светлость, — и после этих слов Смогли совершил поклон, сделал это нарочито, явно высказывая насмешливо-пренебрежительное отношение к самому Арию.

Тот едва сдерживая себя, ушёл, а Смогли перерезав верёвку на которой был Герок, схватил его за ногу и как куль с мукой отволок в дальнюю камеру, где не было окна, было сыро, а по стенам ползали пауки.

Захлопнув железную дверь, скрипнувшей так, словно смеялась над бедой Герока, Смогли плюнув в сторону мальчишки прошипел — Чтоб ты сдох маленький ублюдок.

Но Герок не слышал этих слов, он впал в забытье.

Мир в сознании Герока перевернулся, свет стал тьмой, тьма светом. Ему казалось что он бежит по пшеничному полю к родному дому, уже пора собирать урожай, золотистые спелые колосья гнуться под собственной тяжестью, а в воздухе такой приятный аромат хлеба. Но стоило Героку остановиться, чтобы сорвать горсть зёрен, как тотчас всё поменялось. Спелые зёрна в его ладони превратились в чёрный прах, Герок раскрыл ладонь и ветер унёс этот прах разметав его по выжженному полю. Небо что мгновение назад было чистым и безоблачным, стало серым и низким, тревожный ветер продувал насквозь, неся тревогу. А затем земля содрогнулась, Герок упал на землю, и она заходила под ним словно живая, мальчик вцепился в землю, а когда всё успокоилась поднял глаза и ужаснулся. Всё вокруг было заставлено железными клетками наподобие тех, что весят перед входом в Тромбе, в которых сходя с ума медленно умирают обречённые на смерть заключённые. Куда ни глянь всюду эти клетки, где-то люди мертвы, поблекшие глаза уставились вдаль, в тёмную мглу, где то ещё были живы люди, они хохотали, кричали, бились о прутья, выли от боли и ужаса, а в других были только высохшие от времени скелеты. И над всем этим полем царства мёртвых кружила воронья стая, дикий гомон множества птиц оглушал и пугал. Герок поднялся на ноги, едва сделал шаг как почувствовал что под его ступнёй что то есть, он поднял ногу и увидел руну, точно такую же что у алхимика Мордрука, та самая которая упала на пол. В прошлый раз Герок не поднял её, но сейчас ему ни кто не мешал. Герок нагнулся, и повернул руку, на ней с обратной стороны сиял скелет, державший в руке косу. Неожиданно скелет повернулся к Героку и в его пустых чёрных впадинах вместо глаз сверкнул красный огонь, он резко замахнулся косой в сторону Герока, тот испуганно вскрикнул. И открыл глаза. Слабый свет, едва слышимый шорох ползающих по стене тварей, голоса и шум из соседних клеток. Герок попытался подняться, но острая боль сковала его, и он упал. И из его высохших глаз потекли слёзы.

— Дедушка, дедушка.

Не за себя боялся Герок, а за старого деда, за того кто перенёс столько горя, что едва вынесет ещё одно. Всё о чём молил про себя мальчик лишь о том, что бы дед сумел дождаться его.

Вечером в зал, где обычно собиралась стража пришли те двое, которых Смогли отправил на поиски тел бандитов. Они бросили на пол несколько мечей.

— Сопляк не соврал, там действительно куча тел, и все обожжены, словно их в печь кузнеца сунули.

— Все кроме одного, — добавил другой, — он был весь чёрный, я едва дотронулся до него и он рассыпался в пыль, из него как будто жизнь вытянули.

Тюремщик хмуро глянул на мечи — Так стало быть ублюдок сказал правду, бывает же такое.

Один из стражников, бывших в зале негромко произнёс — Я слышал что господин Арий приказал отпустить мальчишку если он сказал правду.

После этих слов Смогли словно взорвался — Сейчас я тут главный и я решаю как с ним быть! Мальчишка пока посидит, ничего с ним не случится! И не смейте говорить этому благородному выскочке о мальчишке! Иначе тот кто осмелится сделать это, станет моим врагом.

Все разом приумолкли, ни кто не хотел быть врагом Смогли, а последний торжествуя от страха что испытывают перед ним его же товарищи, удалился прочь.

За два дня что Герок провёл в тюрьме, он совсем не видел солнечного света, видел лишь горящие факелы коптящие сводчатый потолок тюрьмы, делая и без того тяжёлый воздух ещё более непригодным для дыхания. Ни кто его не выпустил, более того ни кто за эти два дня не принёс ему ни плошки воды, ни зачерствевшей корки хлеба. Герок слизывал влагу со стен, горькие и грязные капли неприятны на вкус, но даже их было мало, а о том чтобы утихомирить разбушевавшийся голод не было и речи. Кроме крыс, что с мерзким попискиванием проносились по сводам, то и дело поглядывая маленькими ехидными глазками в сторону мальчишки, явно ожидая того часа, когда наступит их пир. Отчего то Героку вспомнился заключённый в клетке что прикинулся мёртвым и дожидался ворон, ради того чтобы потом вцепится одной из них в шею. Сейчас Герок был в таком же положении, в положении абсолютной безысходности, когда надо смириться и терпеливо ждать своей участи.

Уже прошло два дня после последнего разговора со Смогли, и командир городской стражи Арий решил проверить раздражавшего его тюремщика ещё раз. Тем более что он слышал о том, что за городом были обнаружены тела бандитов. Арий нашёл Смогли на его рабочем месте, то есть в тюремном подвале за столом, на котором лежал его верный кнут. Когда командир городской стражи подошёл к Смогли, тот даже не потрудился привстать как принято по правилам. Арий решил оставить подобное неуважения к себе без внимания.

— Господин Смогли, полагаю вы в курсе что слова мальчика нашли подтверждение?

— Ах вы о тех бедолагах что сгорели по волшебной прихоти? Да, слышал, нельзя сказать что я буду переживать за них.

— Я о другом, мальчик сказал правду, а вы его исполосовали своей плетью.

Смогли презрительно усмехнулся — Не велик проступок, голодранец в тот день получил на пару ударов больше, чем ему обычно достаётся от жизни, переживёт.

— Вы меня не поняли господин Смогли, вы нарушили закон, нарушили мой приказ, проявили неуважение к гражданину Тромбе.

Тот расхохотался — К какому гражданину? Этот оборванец из беженцев, я таких чую, иначе зачем ему взбрело в голову покупать дом? — вкрадчиво спросил Смогли, и сам же ответил на свой вопрос. — Ради того чтобы стать гражданином Тромбе.

— Это не важно, — тон Ария непреклонен. — Вы избили невиновного человека и за это я отстраняю вас от работы, убирайтесь ко всем тёмным заблудшим душам девяти кругом господин Смогли, вы уволены.

Смогли тихонечко засмеялся, это был мерзкий смешок, Арий даже застыл на месте от столь наглого поведения мерзавца. Наконец Смогли успокоился.

— Вам, ваша светлость, меня так просто не уволить, я хоть и состою в городской стражи, но всё же ведаю заключёнными что попадают сюда, уволить меня может лишь судья, а не вы!

Последнюю фразу торжествующе выпалил в лицо Арию, словно плюнул в него. И Арий прекрасно понял посыл тюремщика. Он с трудом сдерживал себя чтобы не выхватить меч, висевший у него на поясе и не снести ублюдку голову одним ударом.

Вместо этого он произнёс — Вы освободили мальчика?

— Разумеется.

— Я хочу удостовериться в этом.

И не дожидаясь ответа, стремительно прошёл в тёмные коридоры казематов. Через мгновение вышел бережно неся ослабевшего Герока на руках, тот был бледный, и казалось что едва дышал. Он поставил на ноги мальчика, затем повернулся к Смогли и произнёс — Считайте что вы уже уволены.

Уходя с мальчиком Арий не видел как побелели пальцы Смогли когда он провожая начальника взглядом вцепился в свой кнут.

Выйдя во двор к страже, он подозвал одного из них и велел отвести Герока домой, а сам прямиком направился в дом к судье. Если бы он знал как нерадивы его подчинённые, стражник не стал возиться с едва стоящим на ногах ребёнком, он просто вышвырнул его в бедняцкий квартал, рассуждая что раз он пришёл оттуда, значит уже дома.

Когда Герока вывели из тюремного подвала, он ослеп от ярких лучей летнего солнца, они были столь ослепительными, столь резкими и колючими что мальчик зажмурил глаза так сильно, насколько мог. Он слышал приказ человека что вывел его из подвала, и тот смачный плевок стражника когда его начальник ушёл — Вот уж повезло возится с этим недомерком.

Стражник особо не церемонясь схватил Герока за шиворот и как котёнка поволок прочь от тюремной башни. А затем бросил его у развесистых кустов, там лёжа на траве, слыша гомон голосов проходящих мимо людей, Герок постепенно пришёл в себя. Глаза вновь привыкли к яркому свету, а свежий воздух вернул ясность голове, и даже придал немного сил. Герок не стал задерживаться, едва он понял что может идти, отправился домой. Он шёл как мог быстро, ослабевшие ноги заплетались, в лесу то и дело спотыкался о тяжёлые сучья, через которые всего то пару дней назад весело перепрыгивал. Героку то и дело приходилось останавливаться, дабы перевести дух, иначе не выдерживал и просто падал на землю, разбивая лицо. Упав он всякий раз поднимался, с трудом, едва-едва, царапая землю ногтями и не обращая внимания на порезы, что оставляла трава. Всё что его тревожило, как там дед.

Вот наконец и родная старая хижина, солнце уже клонилось к закату и мягкий красноватый свет постепенно украшал горизонт, приятная вечерняя прохлада, столь живительная после жаркого и пыльного дня, щебет птиц, аромат трав, всё это для Герока было таким родным. Он увидел дедушку, тот как обычно сидел на пеньке что был перед домом, взор как всегда устремлён в лес, дед так обычно поджидал возвращение внука, та же сгорбленная спина. Герок застыл в недоумении, лицо деда обращено на него, но тот ни как не отреагировал на появление внука после нескольких дней пропажи. Герок подошёл к нему поближе и упал на колени, глаза деда устремлены в никуда, взгляд застыл навсегда, как и жизнь в его старом теле. Он мёртв. Когда Герок ушёл, а дед попытался остановить его, но не успел это сделать, присел на пенёк и решил дождаться внука, но тот не пришёл. И в ту же ночь старик терзая себя и проклиная умер, его сердце не выдержало чувство вины, чувство одиночества, осознания того, что под окончание своей жизни на этом свете у него больше ни кого не осталось, от той большой и счастливой семьи нет ничего, лишь воспоминания которые причиняли ему лишь боль. И Герок глядя на лицо деда понял это, он закричал обхватив голову руками, и кричал до тех пор пока не выдохся, после лишь едва слышно хрипел. Герок осознал что отныне и навсегда он один на один с этим равнодушным и полным презрения к людям миром. Мальчик проклял всё, он возненавидел город, возненавидел тех жалких людишек живущих в своих тёплых домах и пеклись о своём благополучии, и поэтому были готовы на любую подлость. Но больше всего он возненавидел Смогли, ведь отпусти он его, дед бы сейчас скорей всего был бы жив.

Ночной лес озарила яркая вспышка, старая хижина пылала, огонь с жадным рёвом набросился на свою добычу, быстро превращая солому в пепел, дерево в уголь. Языки огня то и дело выплясывали причудливые танцы, они словно соревновались между, собой кто поднимется выше всех, кто подбросит больше всех искр в ночное небо, кто полыхнёт большим жаром. В багряном отблеске пламени стоял Герок, с мрачным уже не детским лицом, наблюдая за тем, как горит его последний приют. Из старой хижины он сделал погребальный костёр для деда. У ослабевшего ребёнка невесть откуда взялись силы, чтобы отнеси тело деда в дом, и уложить в постель, затем нарвал цветов и осыпал ими вокруг постели, а на доске что положил подле изголовья, выцарапал корявыми буквами — Сердоболий сын Торита. И как сумел изобразил руну, дерево, большой и сильный дуб. Огонь благосклонно взял на себя миссию проводить старика в загробный мир, в мир покоя, где больше тот не будет страдать. А что до Герока, то он крепко сжимая рукоятку ножа, того самого которым дед снимал кожу со змей, едва потускнели последние угли сгоревшего дома, повернулся и пошёл прочь, в Тромбе. Отныне он не будет убегать, он будет драться, и не важно кто будет перед ним, он будет поступать как учил дед, смотри на человека сначала как на врага, а затем уже решай кто он тебе. И Герок решил кто ему Смогли. Смогли враг, и он его уничтожит.

Арий был не в духе, ещё днём он побывал в доме судьи, к слову своего дальнего родственника. Тот увидев Ария благодушно улыбнулся и сделал широкий жест рукой, приглашая в дом. Но едва он начал свой разговор о Смогли, о том, что требует его исключения из рядов городской стражи, судья заметно нахмурился.

— Мой дорогой, не кажется ли тебе, что ты зря так наседаешь на Смогли?

— Он не самый лучший представитель городской стражи, он бросает тень на нашу работу.

Судья махнул рукой, так отмахиваются от надоедливых мух — Мальчик мой, в стражники идут не ради одобрения со стороны народа, люди всегда будут недолюбливать тех, кто защищает закон.

На что Арий возразил — Люди не закон не любят, а тех, кто злоупотребляет им, прикрывается властью и силой ради своих целей.

Судья усмехнулся — Не надо таких высокопарных слов, ты ясно скажи, как именно Смогли злоупотребляет своим положением?

— На днях избил мальчика которого лишь заподозрили в воровстве, но он был невиновен. Смогли чуть ли не до полусмерти исполосовал его своим кнутом, — голос Ария задрожал от гнева.

Судья это почувствовал — Что это был за ребёнок?

— Кто то из беженцев.

Судья выдохнул — Ничего удивительного, среди беженцев действительно много воришек, Смогли лишь проявил ретивость.

— Ему просто нравится измываться над людьми и пользуясь тем, что служит в городской страже этот подонок вовсю развил свои садистские наклонности.

— Смогли лишь защищает закон, в своём понимании.

— У нас нет необходимости в таких защитниках.

— Неужели? А я думаю что ты ошибаешься. Есть такие люди, которых лишь страх перед кнутом Смогли и останавливает перед преступлением. Ты ещё молод, и поэтому многого не понимаешь. Порой просто необходимо применять подобные меры, так сказать ради самих же людей, можно жестоко наказать одного, ради того чтобы другие содрогнулись и задумались, а стоит ли им нарушать закон. Эту норму в Тромбе практикуют уже не первый десяток лет.

— Что? — Арий был ошарашен словами судьи.

Тот видя какое впечатление произвели они на командира стражи не замедлил воспользоваться ситуацией — Лишь ради того, что твой отец мой старинный друг, и наши семейства связывает нить родства, я никому не скажу о твоём приходе, а ты должен понять, такие как Смогли нужны для нашего общества. Да Смогли неприятен, его животные инстинкты пугают, а сам он омерзителен, но он нужен, нужен как оружие ради стабильности наших сословий, чтобы те кто внизу знали своё место, и чтобы чернь не распоясалась окончательно.

На этом дальнейший разговор терял всякий смысл, Арий поспешил откланяться и судья не стал его задерживать. Когда Арий вернулся в зал стражи, заметил самодовольный взгляд Смогли. Он прекрасно понял каково состояние его командира, и поэтому не сдержал победной презрительной ухмылки. Ария просто трясло от мысли что общество Тромбе нуждается в таких мерзавцах. Сел в дальнем конце зала, и хмуро уставился на кучу оружия у стены. Подозвав ближайшего стражника спросил откуда это.

— Это оружие тех бандитов, которых нашли за городом, их изжарил какой то маг.

— Я знаю про это. Разве бандиты были настолько глупы что связали с колдуном?

— Ну, они не могли и не знать этого, с другой стороны, быть может, сам колдун охотился за ними.

— То есть?

Стражник оказался словоохотливым — Та банда называла себя «упыри леса», надо сказать своё название они вполне оправдывали, сколько загубленных душ на их счету мало кто знает. Вполне возможно торговой гильдии просто надоело, что их караваны то и дело грабят, а людей убивают, вот и обратились за помощью к магам, те порой берутся за подобные дела.

— Понятно.

Арий жестом показал чтобы стражник оставил его, а сам повернулся лицом к выходу и замер на месте от удивления. Прямо в дверях стоял тот самый мальчишка, которого истязал Смогли. Он уже было хотел окликнуть его, но что-то заставило промолчать, заметил нечто странное и даже зловещее в фигуре мальчика, а ещё смутно понимал, что тот пришёл сюда не просто так. Сам не зная почему, Арий решил довериться провидению и просто побыть сторонним наблюдателем. Вскоре мальчика обнаружили и другие. Сначала один стражник, затем другой, третий и так далее, чем больше стражников видели Герока, тем меньше голосов разносилось по залу, под конец стало совсем тихо. Все стражники с изумлением глядели на Герока замершего в дверях. Больше всего их интересовало как этот оборванец сумел проникнуть в тюремную башню и остаться при этом незамеченным. Но больше всего всех смутил взгляд Герока, тяжёлый, ненавидящий, глаза словно полыхали адским огнём. Стражники негромко перешёптывались между собой, и наконец Смогли заметивший перемены в зале, повернул голову в сторону двери.

— И что тут у нас? — его змеиный шелест издевательски пронёсся по залу, гулким эхом отдаваясь от каменных стен. — Пришёл чтобы пожаловаться на меня? — Смогли поднялся и сделал пару шагов навстречу Героку. — А быть может тебе понравился мой кнут?! — и визгливо рассмеялся.

Герок молча шагнул вперёд, небольшими шагами направился к Смогли, тот ухмыляясь принялся разматывать кнут — Сейчас ты получишь добавки, если конечно его светлость позволит мне наказать нарушителя закона, — тут тюремщик отвесил пируэт в сторону Ария. — Наш командир считает мои методы слишком бесчеловечны, видимо думает что подобное отрепье надо убеждать ласковыми словами.

Все стражники знали про натянутые отношения командира стражи и тюремщика, поэтому невольно повернулись в сторону главы стражи, ожидая его реакции. Но Арий ни как не отреагировал на слова Смогли, всё его внимание было приковано к Героку, он заметил что тот держал в кулаке то ли палку, то ли…, и ни кто не обратил внимание что мальчишка почти добрался до Смогли. Даже того больше интересовал ответ Ария, и лишь когда Герок подошёл вплотную зло прошипел:

— Чего ты припёрся?

Дальнейшие события развивались стремительно. Не проронив ни звука, Герок вскочил на Смогли и вцепился в него, тот от неожиданности заорал и попытался скинуть мальчишку, но он держался на тюремщике мёртвой хваткой. А затем все увидели как Герок замахнулся рукой, в которой держал нож. Удар пришёлся Смогли прямо в грудь, Смогли упал на спину, едва грохот тела смолк, как стражники, стоявшие в оцепенении от происходящего, кинулись ему на помощь. Но покуда они успели схватить Герока, тот в неистовости наносил один удар ножом за другим, кровь струёй лилась из ран попадая Героку на лицо, руки, а когда стражники попытались оттащить Герок вцепился в рукоятку ножа и не отпустил её, когда его тащили. Лезвие распороло тело Смогли, кровь хлынула на пол, а сам тюремщик издавая хрипы бился в предсмертной агонии. Перед тем как померк свет его в глазах, а душа его отправился в девять кругов тёмного мира, последнее что увидел Смогли, лицо Ария, его невозмутимое лицо, на котором не было ни малейшего намёка на сожаление или сочувствие.

— Отведите мальчишку в каменный мешок, и уберите тело господина Смогли, — отрывисто бросил указание глава городской стражи и быстрым шагом вышел на улицу.

Вечерний воздух позволил немного прийти в себя, он с трудом сдерживался, ему тошно от вида крови и от осознания того, что воспользовался ситуацией, чтобы избавится от Смогли, ведь у него был реальный шанс остановить мальчишку.

— Значит так решаются дела в Тромбе, — прошептал про себя, и от этой мысли ему было ещё противней.

Арий посмотрел на вечернее небо, сегодня не было привычной алеющей линии вдоль неба и земли, вместо этого небо заволакивало тяжёлыми тучами, дул сильный пронизывающий до костей ветер, весьма необычно для этого времени года. Эти тучи наводили душевное беспокойство, и Арий не мог понять почему.