Измена. Дар богини драконов

Глава 24. Я лечу

Стоит мне выйти из пещеры, как Майло бросается ко мне.

— Он тебя не съел! Он тебя не съел!

В руках мальчика зажата палка.

— Что это?

— Я нашел оружие. Если бы ты закричала, я бы его заколол и спас тебя.

— Защитник мой, — треплю мальчика по волосам. — Не бойся за меня. Сейчас этому дракону нужна наша помощь. Только давай договоримся: ты ничего никому о нем не расскажешь. Это будет наша маленькая тайна.

Майло с серьезным видом кивает.

Когда мы возвращаемся домой, Эйвери устраивает нам разнос.

— Где вы так долго были? Я не хочу потерять еще и своих внуков. Так что будь осторожнее, Диана, тебе скоро рожать.

Выслушиваю молча все ее претензии. А потом спрашиваю:

— На острове есть лекарь? Лучше всего драконий.

— Вот, я же говорила! Что болит? Где болит? На таком сроке нельзя много ходить. А если начнутся роды, а ты будешь далеко от дома, кто тебе поможет?

— Ничего у меня не болит, — пытаюсь успокоить ее. — Это я так, на будущее.

— С этим вопросом тебе лучше обратиться к Тере. За те годы, что я не жила на острове, могло многое измениться.

— Майло, ты голоден? — Эйвери переключается на ребенка.

Он кивает.

— Ну вот, заморила дитя голодом, — ворчит она.

— Зато мы такое видели, такое видели! — спешит поделиться впечатлениями Майло. — Он такой большой! — мальчик с восторгом разводит руками в стороны.

— Кто?

Когда эмоции хлещут через край, так тяжело удержать их в себе. Майло совершенно забыл о моей просьбе.

— Кит, — выпаливаю я, пока мальчик не выдал наш секрет.

Майло, осознав свою оплошность, испуганно таращит глаза и закрывает рот ладошками. Хорошо, что Эйвери не смотрит на него. Она отвернулась к окну.

— Киты очень редко заплывают в бухту, — говорит она.

— Мы пойдем искать Теру, — выпаливаю я и быстренько подталкиваю Майло в сторону кухни.

— Извини, — тихо бормочет он. — Я случайно.

Тера занята обедом. Она старательно крошит овощи. В кастрюле уже вовсю кипит вода.

— Я кушать хочу, — канючит Майло.

— Бери, бери, — Тера отрывается от своей работы и достает припрятанную головку сыра, отрезает от нее щедрый ломоть и дает тому, кого искренне считает маленьким господином.

— Заморила ребенка голодом, — ворчит она на меня. — Как еще тебя на работу приняли? Где были глаза хозяина?

Пожимаю плечами. Ну а что я могу ответить?

— Скажите, Тера. Остался ли на острове лекарь?

— Тебе человеческий или драконий нужен? — она обеспокоенно смотрит на Майло. — Как себя чувствуешь? Ничего не болит?

Майло отрицательно качает головой. Тера успокаивается и будто бы забывает о моем вопросе.

— Тера, так что с лекарем?

— Нет никого. Все разбежались давно.

Сердце ухает вниз. Ну как так? Кто же поможет Эрнану? Кто его спасет?

У меня есть знания, но совершенно нет опыта. Результат моего лечения может оказаться непредсказуемым. А я просто не имею права не вернуть матери ее сына. Пусть Эрнан поступил со мной жестоко, но я не хочу, чтобы он умер.

— А есть в замке хоть какие-то травы?

— Что-то есть, — нехотя признается Тера. — В кладовой под потолком висят. А что, что-то надо?

— Нет, я на всякий случай интересуюсь. Я посмотрю, какие есть.

— Да иди, смотри, не отвлекай меня только, — отмахивается от меня, как от надоедливой мухи.

А я, не теряя времени, ныряю за неприметную дверь. Поднимаю глаза вверх: прямо под потолком висят пучки высушенных растений, перемотанные нитками. К счастью, благодаря тому, что в монастыре мы занимались сбором трав, многие травы мне знакомы.

Вот гератоза, порошок из ее листьев заживляет раны и ожоги. Вот благортисс, нежные розовые цветы которого укрепляют иммунитет и повышают уровень энергии в организме. В нем очень много витаминов, которые помогают бороться с инфекциями, а также возвращают силу истощенным больным. Вот зелейник — растение глубокого черного цвета. Оно способно утолить даже сильную боль. В стеклянной банке на полке замечаю немного орехов абрипалма. Открываю крышку и принюхиваюсь. Пахнет миндалем. Значит, ядрышки хранятся не так долго и полезных свойств не растеряли. Они оказывают очищающее воздействие на организм, нйтрализуя вредные вещества.

Рядом в холщовом мешочке — фиолетовые лепестки люминеллы. Они повышают физическую выносливость. Если принять настойку из люминеллы, то ум станет ясным. Эрнану нужно было принимать ее раньше. Глядишь, и не совершил бы столько глупостей.

Остальные травы тоже очень полезны, но для лечения Эрнана не сгодятся.

Оглядываюсь в поисках, во что можно было бы сложить травы, чтобы не вызывать лишних вопросов. Натыкаюсь взглядом на корзинку с картошкой. Высыпаю клубни прямо на пол и наполняю корзину нужными травами.

На кухне все еще топчется Тера, а Майло уже куда-то убежал.

Ничего не говоря, беру котелок, плошку, нож и огниво. Все складываю в корзинку и собираюсь улизнуть с кухни, но Тера окрикивает вслед:

— Куда собралась? Лучше бы за молодым господином следила.

Не трачу время на объяснения. У меня его не так уж и много. Точнее, не у меня, а у Эрнана.

На берег практически лечу. Сажусь на большой валун и начинаю готовить мазь. Нужные сухие ингредиенты растираю между пальцами в труху. Орехи толку крупным камнем. От волнения не сразу получается вспомнить необходимые дозировки, да и точно отмерить компоненты все равно не смогу — у меня нет аптекарских весов. Поэтому приходится полагаться на глаз и чутье.

Последний ингредиент, который пробудит свойства всех остальных и усилит их — это кровь дракона. Именно для того, чтобы ее добыть я взяла нож.

Вхожу в пещеру и оцениваю состояние Эрнана. Он все так же имитирует труп. Или уже не имитирует?

Подношу руку к его ноздрям. Ладонь обдувает легкий поток воздуха. Дышит.

Подношу нож к передней лапе. И замираю. На меня пристально смотрит так внезапно открывшийся желтый глаз.

«Добить меня решила?» — слышу его насмешливый голос в голове.

«Размечтался! — думаю в ответ. — Мне нужна твоя кровь для снадобья. Лечить тебя буду!»

«Значит, все правильно сказал. Добить. Не ножом, так зельем».

«Почему я тебя слышу?»

«Сам удивлен. Ты не должна».

Пауза.

«А может, ты и не слышишь. Просто сошла с ума и тебе мерещится всякое».

Его морда ощеривается.

«Если это улыбка, то тебе лучше сохранять серьезное выражение лица… то есть морды».

Оскал становится шире.

Если минуту назад мне было жалко его резать, и я не знала, как к нему подступиться, то теперь смело полощу его по черной чешуе.

«Ой, больно!» — недовольно.

Кровь алой струйкой стекает по лапе, и я подставляю плошку, ловлю драгоценную жидкость.

Затем быстро перемешиваю ее с целебными травами. Смесь начинает пузыриться.

«Не похожа ты на лекаря», — хмыкает он.

«А на кого похожа?»

«На садистку».

Зачерпываю мазь и обрабатываю нанесенный мною же порез.

«Ай, щиплет! Говорю же, садистка! Женщина, что я тебе плохого сделал?»

«Ничего!»

Наношу мазь на его раны под аккомпанемент громкого шипения.

«Ничего? А почему же от тебя несет обидой? — он шумно втягивает ноздрями воздух. — И жасмином».

Пока придумываю, что ответить, он огорошивает меня:

«Ты сняла метку. Ты выглядишь по-другому, но я все равно тебя чувствую, Ясмина».

Плошка с грохотом выпадает из ослабевших ладоней на пол.

Этого просто не может быть. Просто не может быть. Эрнан не мог ничего почувствовать! Может, у дракона помутился рассудок и выдал мне свою бредовую мысль, совпавшую с реальностью.

А я выдала себя.

Поднимаю с пола плошку. К счастью, мазь густая и вязкая, не пролилась на пол.

«Я такая неловкая».

«Да, я и раньше замечал».

«Ты меня с кем-то путаешь. Я Диана».

«Глупышка, — рокочет в голове его голос. — Я чувствую тебя. Твой запах. Свежий жасмин ни с чем не перепутать. Слышу, как бьются в твоем чреве два сердечка. Мои дети. Почему ты сбежала от меня? Надеялась, что я тебя не найду? Твоя кровь и моя кровь соединились, и древо жизни приняло жертву. Метка истинной больше не имела значения. Я бы нашел тебя все равно, даже если для этого пришлось бы заплатить огромную цену!»

«Странно о таком говорить, после того, что ты сделал!»

Притворяться уже нет никакого смысла.

«Я не сделал ничего такого, чего мне стоило бы стыдиться».

«Да уж! — фыркаю в ответ. — Вот теперь я тебя узнаю! Наверное, нужно гордиться тем, что ты привел меня в дом, где наслаждался жизнью с любовницей. А потом говорил, что отправишь меня на остров и отнимешь моих детей».

«Ну, положим, я не наслаждался жизнью с Лилией. Можно сказать, даже страдал. Мне она никогда не нравилась. И пахло от нее отвратительно — гнилым болотом».

«Что?» — такого цинизма я не ждала даже от Эрнана. Набираю в руку мазь и хорошенько прижимаю ладонь к большой ране с разошедшимися краями.

«Ай, больно!» — шипит дракон.

«Мне тоже было больно! Но это тебя не заботило».

«Говорю же, это не я!»

«А кто?»

«Эрнан».

«Ясно. Я могу помочь с твоими ранами, но у тебя пострадал рассудок. Здесь я бессильна».

— Схожу, сделаю целебный отвар. Он снимет воспаление и придаст сил.

«Погоди, Ясмина! Все это делал он — Эрнан-человек. А я — дракон».

— С меня хватит, — решительно выхожу из пещеры.

Что это сейчас было? Я, конечно, понимала, что вылечить Эрнана будет непросто. Но и представить себе не могла, что от боли он сойдет с ума. Я так хотела обрадовать Эйвери тем, что ее сын жив. А теперь ей придется смириться с тем, что он стал дурачком.

Подобрав котелок, иду к морю, набираю воду. Потом брожу по берегу, собирая сухие ветви. В моем положении наклоняться уже тяжело. Живот мешает.

Выкладываю камни кругом, а в центре развожу костер. Ставлю на камни котелок и медленно бросаю туда нужные травы. Мои мысли сейчас далеко. Эрнан говорил такие странные вещи. Будто бы во всем виновата человеческая сущность, а дракон ни при чем.

Так кому я отдавалась ночами человеку или дракону?

Ночью Эрнан смотрел на меня совсем по-другому. Он смотрел на меня восхищенно. Говорил нежные слова, ласкал меня, а утром делал вид, что я ему неинтересна.

Может, я была настолько отвратительна Эрнану, что ночью он позволял звериной сущности завладеть собой?

Варево уже давно закипело. Я отставила его в сторону. Возвращаться к Эрнану не хочется. Но без меня он не справится. Отвар снимет жар. Ему станет легче. Может, и бредить перестанет?

Пробую пальцем воду. Вроде бы уже не так горячо. Хотя кого я обманываю. Дракон, изрыгающий пламя, может свободно пить кипяток. Просто я тяну время и ищу отговорки.

Солнце уже готово утонуть в море. Мне пора. Иначе придется возвращаться домой в потемках.

Со вздохом поднимаюсь, подхватываю котелок и иду в пещеру.

«Долго ты, — ворчит недовольно дракон. — Я уже думал, что ты ушла».

«Пей!» — ставлю перед ним котелок.

Он опускает язык в мое варево.

«Горько!» — возмущается.

«Пей!»

«Уговори меня!»

«Пей! А не то сдохнешь!»

Дракон вылакивает жидкость до дна.

«Раньше ты такой злой не была, — обиженно заключает он. — Добрая, нежная, невинная девочка».

«Скажи за это спасибо себе же!»

Собираюсь уходить, но то, что он транслирует, заставляет меня остановиться.

«Ясмина, в том, что случилось, не было моей вины. Тебе не понять, но я сам был не в лучшем положении, чем ты. Без права голоса. Без права принятия решений. Просто цепной пес, силу которого используют для устрашения врагов. Знаешь, как больно, все видеть и слышать, но не иметь ни малейшей возможности что-то изменить? Наконец мне это удалось».

— Что удалось?

«Эрнан с детства подавлял мою волю. Запирал на задворках сознания. Он очень боялся свою звериную сущность. Ему казалось, что причиной всего плохого, что делал его отец, была драконья кровь. Ни за что на свете он не хотел походить на отца. Потому пытался победить зверя в себе, а в итоге стал зверем сам. А теперь я свободен».

— А что с Эрнаном? — шепчу, осознавая весь ужас происходящего. Бриан предупреждал, что может быть расщепление сущности. Вот только причиной такого расщепления стала не наша истинная связь. Все случилось гораздо раньше.

«Зачем говорить о нем? Он был редкостной скотиной».

— И все же?

«Если тебя это порадует, могу сказать, что в последние минуты он раскаялся во всех своих поступках».

— Ты убил его? — мои руки холодеют от страха.

«Вряд ли это можно так назвать. Скажем так, я воспользовался его слабостью. И давай не будем о грустном».

— Почему ты не подумал о его матери?

«Это и моя мать тоже»

«Думаешь, она обрадуется, увидев тебя в таком виде?»

«А что с моим видом не так? На мне летать можно на дальние расстояния. В дом, где живет, дракон никто не залезет. А когда я полиняю, из моей шкуры можно нашить плащей. Знаешь, какие они дорогие? Сплошная выгода!»

— Она даже и поговорить с тобой не сможет! Или сможет?

«Люди не слышат мыслеречь. Но это даже плюс. Учитывая, что Эрнан всегда говорил ей только гадости, она будет рада, что я молчу. Молчаливый, беспроблемный сын. Что еще надо матери для счастья?»

— Издеваешься?

«Разве что совсем чуть-чуть».

В этот раз голос звучит ехидно. Никогда не замечала такого за Эрнаном. Будто и правда, разговариваю не с ним.

— А какие планы у тебя на меня?

«О нет! Ты тогда меня точно отравишь! Такие вещи нельзя говорить женщине, которая и так поит тебя непонятной бурдой».

— И все же, я имею право знать. Планы Эрнана уже осуществились, — горько усм

ехаюсь. — Я на острове Ветров и скоро рожу наследников.

«Это были его желания. Мои совсем другие».

— Какие же?

«Оберегать тебя как самое ценное сокровище».

— Очень по-драконьи. Но ты же прекрасно понимаешь, что дракон и человек — не пара. Если я вдруг встречу мужчину, который мне понравится…

«Я его сожру».

И сейчас я не понимаю, шутит он или говорит серьезно.

Я боюсь дракона. Я ведь совершенно его не знаю. Но его слова звучат так, будто я для этого опасного зверя что-то значу. Это пугает меня намного сильнее, чем равнодушие его человеческой сущности.

— Когда любят, отпускают, — говорю негромко.

«Вздор! Я сожру любого двуногого, который к тебе приблизится. Я не сторонник такой диеты, но если придется, то я ей не побрезгую, — дракон делает паузу, а мне становится страшно от того, что я могу услышать дальше. — Забавно, Эрнану нравилась Диана. И когда он думал, что умирает, пытался убедить Бриана жениться на тебе, чтобы тот о тебе позаботился. А я, даже если сдыхать буду, никому тебя не отдам. Буду цепляться за жизнь до последнего вздоха, чтобы заботиться о тебе самому».