Измена. Дар богини драконов

Эпилог

Ясмина

Я сама удивилась, как получилось, что весь мир сузился до точки, которой являлся Эрнан. Судьба всего мира значила для меня меньше, чем жизнь дорогого мне человека. Наверное, это эгоистично и неправильно, но чувствовала я именно так.

Алайна встречает нас с улыбкой.

— Я рада, что у тебя получилось, — говорит она. — Из тебя бы вышла замечательная преемница. Если Мать всего сущего выберет тебя, я буду очень рада.

— Нет. Спасибо. Я хочу прожить спокойную жизнь, с детьми и мужем. А вечная красота и молодость мне неинтересны. И вершить судьбы других я не хочу.

Внезапно спохватываюсь:

— Алайна, я ведь совсем забыла рассказать о том, что видела в монастыре. Там был вирен. У него не получилось принять человеческий облик. Он рассказал мне о целях своих…соплеменников.

Я торопливо пересказываю все, о чем мне поведал несчастный уродец.

— Да, это вполне возможно. Мой отец хотел сделать со мной то же самое, — подтверждает Эрнан.

Алайна кивает.

— Ясмина, это очень ценная информация. Я сообщу ее драконицам.

— И драконам? — уточняю я.

— Нет, драконам сообщить не получится. Я не могу являться тем, кто в меня не верит.

— Я сообщу, — вызывается Эрнан.

— Нет! — вскрикиваю я. — Я не за тем тебя вытаскивала с того света, чтобы ты снова туда отправился.

— Со мной ничего не случится. Я вернусь к тебе, обещаю.

— Алайна, повлияй на него, пожалуйста! — складываю руки в молитвенном жесте. — Не отпускай его.

— Решение Эрнана правильное, — бесстрастно говорит она. — Единственное, что я сейчас могу сделать для него, — она взмахивает рукой, и волокна разорванного мундира сплетаются между собой. Дыр как не бывало.

— Ясмина, я исполню свой долг и вернусь к тебе. Обязательно.

Он выходит на площадь у дворца и взмывает в небо. С тоской смотрю, как очертания его тела, отдаляясь уменьшаются и, наконец, превращаются в едва различимую точку.

— Тебе лучше побыть с детьми, — говорит Алайна и создает портал в детскую замка Морриган.

Крошки спят в своих колыбельках, забавно посасывая кулачки. Смотрю на них и стараюсь не дышать, чтобы не разбудить малюток. Как я могла рваться куда-то в бой, оставив их? Теперь меня терзают угрызения совести. Урок был слишком жестоким. Вчера мои дети могли осиротеть.

Тала рада меня видеть, хоть и показывает радость слишком скупо.

Полюбовавшись детьми, я спускаюсь в гостиную. Эйвери держится, но ей это дается тяжело.

— Ты вернулась? — она вскакивает с дивана и ковыляет ко мне. — Как там? Как Эрнан?

— С Эрнаном тоже все хорошо, — заверяю, пытаясь не задохнуться в ее объятьях.

Из кухни вылетает Майло и бросается ко мне. Следом семенит Тера.

— Победили? — спрашивает она с надеждой.

— Пока нет. Но скоро.

Проходят несколько дней мучительного ожидания. Я старательно отгоняю от себя плохие мысли. Детям нужна спокойная мать.

Сегодня тоже никаких известий о том, что происходит в империи. Алайна обещала сообщить, если будут новости. Детки мирно посапывают в своих колыбельках. С трудом уложили их с Талой. Майло, набегался с утра, и тоже сладко спит в соседней комнате. Хотя для него это необычно.

Внезапно покой и тишину в комнате нарушают громкие голоса. Сначала женские, а потом мужские. Дети сквозь сон куксятся, и я качаю их колыбельки, чтобы они не проснулись. Первая мысль — разобраться с теми, кто потревожил их сон. И только спустя мгновение понимаю: это Эрнан.

Дав указание Тале присмотреть за малышами в мое отсутствие, выхожу из комнаты, мчусь по коридору, спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Вбежав в залу, останавливаюсь, ищу взглядом Эрнана, и когда нахожу, подлетаю к нему. Он встает с дивана, на котором сидел вместе с Брианом, и сгребает меня в объятья.

— Ты вернулся, — шепчу ему в шею.

— Я же обещал, — отвечает он, крепко прижимая к себе.

— Мы победили?

— Выйди на улицу.

Даже не представляю, что он собирается мне показать. Мы выходим из замка, и я замираю от восторга.

За морем, там, где виднеются очертания берегов материка, раскинулись радуги. Не две, не три, десятки.

Перевожу удивленный взгляд на Эрнана. Такого я никогда не видела.

— Богиня сумела обратить воды источника жизни в дождь. Теперь те, кого погубили вирены, вернутся к жизни.

— И мать Майло, — шепчу с улыбкой, представляя, как он обрадуется, когда узнает. Обязательно пригласим их к себе в гости.

— И мать Майло, — подтверждает Эрнан. — Только теперь самого источника нет. Исцеляться и омолаживаться не получится.

— Даже не жалко.

К нам подходит Бриан, видимо, ему надоело развлекать Эйвери и Теру.

— Не помешаю?

Качаю головой.

— Оставайся у нас погостить.

— У меня дела.

— Сердечные, — со смешком добавляет Эрнан.

На щеках Бриана появляется легкий румянец смущения.

— Если он у нас хоть немного задержится, эта самка богомола ему что-нибудь откусит.

— Кто? — удивленно спрашиваю я.

— Ведана, — признается Бриан.

— Это та… — чуть не сказала «змеюка», — древняя зеленая драконица?

— Она самая, — улавливает мое настроение Эрнан. — Сочувствую. Попал наш Бриан.

— Между прочим, она очень милая, — с пылом защищает возлюбленную Бриан, а Эрнан со смехом качает головой.

Взрывная и нетерпящая возражений Ведана и спокойный, рассудительный Бриан такие разные, но я верю, что у них все получится. Они в самом начале пути, в отличие от нас. Мы с Эрнаном начали не очень хорошо, но теперь у нас есть новая отправная точка. Пока мы шли к ней, мы менялись, как менялось наше отношение друг к другу. Каждый понял, что для него значит другой. Наша идеальная совместимость не гарант счастья. Все зависит от нас самих. И теперь перед нами долгий путь, где нас ожидают и радость, и невзгоды, но мы пройдем его вместе. Рука об руку.

Спустя 15 лет

Эрнан

Наш дом стоит на берегу моря. Теплого, южного, ласкового. Это место, куда мне хочется возвращаться, место, где я безусловно счастлив.

Особняк в центре столицы я продал. Слишком неприятные воспоминания он у меня вызывал. То, что произошло там, я все равно не забуду никогда. Однако, если бы не те события, я бы никогда не понял, что мое истинное счастье было от меня на расстоянии вытянутой руки. Я сделал верный выбор. Ясмина — это моя любовь. Моя женщина. Моя единственная. И мне не нужен никто другой.

Я понял, как хрупки человеческие отношения. И как трудно вернуть доверие, после того как предал его. Тем не менее, у меня получилось.

Наши отношения с Ясминой напоминают тот дуб, что стоит на острове Ветров. Молния ударила в дерево, рассекла его и выжгла на нем отметину, но дуб продолжил расти всем невзгодам назло, и с каждым днем становится крепче.

Я берегу наши чувства, как хрустальный драгоценный подарок, который сделала мне сама Богиня.

Кстати, божественная теща с тех пор, как мы обосновались на юге, зачастила к нам. Выглядит она все так же, как юная девушка с глазами древнего существа. За бутылочкой на террасе с видом на море, она любит посетовать, что ее дочь в очередной раз отказалась от предложения стать ее преемницей. Как только моя мать, которая с возрастом стала еще ворчливее, слышит такие речи, она безо всякого почтения начинает грозить Богине тростью и требовать, чтобы та перестала подбивать Ясмину на всякие глупости.

Но я знаю, что Ясмины никогда не согласится на столь заманчивое предложение, потому что для нее нет ничего дороже нашей семьи.

Наш сын Ринар учится в высшей военной академии. Туда же я устроил Майло. После того как мы отвезли мальчика матери, мы продолжали присматривать за ним и помогать его семье.

Мира учится в академии международных отношений. У нее способность к иностранным языкам. Думаю, из нее со временем получится отличный посол.

Лисса, нашей младшей доченьке, недавно исполнилось пять. Она родилась магом с даром целительства. Это очень странно, потому что в наших родословных, насколько мне известно, магов не было. Хорошо, что при нынешнем императоре отношение к одаренным изменилось. Теперь детей, имеющих магические способности, поддерживает императорский совет.

Помимо наших общих детей, у Ясмины почти триста своих. Все они разного возраста и живут в одном большом доме — бывшем монастыре. После смерти настоятельницы Ясмина открыла там приют.

Возвращаясь с государственной службы, я всегда заезжаю за ней. И каждый раз вижу ее в окружении ребятни. Я останавливаюсь и любуюсь ею, пока она меня не замечает. И когда она поворачивает голову в мою сторону, на ее губах неизменно расцветает улыбка. Самая красивая улыбка в мире.

Она подходит ко мне, и я, наклонившись, к ее ушку, шепчу:

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — отвечает мне она.

Конец