Ясмина
Эрнан смотрит на меня так, будто желает сожрать. Пока одна рука по-хозяйски облапывает все ниже спины, другая крепко удерживает затылок, не давая отстраниться. Один миг, и вот уже его жесткие губы требовательно сминают мои, язык беззастенчиво исследует мой рот.
Меня пугает такой напор. Мне больно. Его рука, зарывшись в волосы, сжимается в кулак и натягивает пряди так, что хочется плакать. Не отрываясь от моего рта, он подталкивает меня к кровати. И ему совершенно наплевать, чего хочется мне.
Мои ладони упираются в его грудь. Безуспешно пытаюсь оттолкнуть его. Куда мне, я хрупкая, как тростинка, а он сильный воин. Мои попытки только раззадоривают его.
Он красноречиво показывает, что мои желания для него ничего не значат. Если он решил меня взять, то возьмет. Как вещь.
Впиваюсь зубами в его губу. Во рту сразу же становится солоно. Неужели прокусила?
Эрнан отстраняется и смотрит на меня как на сумасшедшую. Его верхняя губа распухла, из нее сочится кровь.
— Ты чего? — рычит он и выпускает из своей хватки.
— Я так не хочу! — пользуясь заминкой, отскакиваю от него подальше.
— А как ты хочешь? Ночью и под одеялом? Ну да, чего еще можно ожидать от монашки.
Он приближается ко мне, не сводя с меня взгляда. Так хищник смотрит на жертву.
Стук в дверь спасет меня от, казалось бы, неизбежного.
— Госпожа! Госпожа, вы там? К вам можно?
— Да! — кричу в ответ.
В комнату входит Эдна и, видя довольно странную картину, теряется:
— Простите, я не думала, что вы заняты.
— Я полностью свободна! — выпаливаю в ответ.
— Привезли ваши покупки. Нужно проверить, что все правильно.
Киваю и несусь к двери. Уже возле выхода меня настигает окрик:
— Ясмина, мы не закончили!
Останавливаюсь и медленно поворачиваю голову.
— Договорим ночью, — красноречивый взгляд в сторону кровати. — Так, как ты любишь.
Мои щеки вспыхивают, и я сбегаю из комнаты. Как в тумане открываю коробки. Даже толком не заглянув внутрь, подписываю какие-то квитки. Мои мысли сейчас далеко. Я все еще пытаюсь переварить то, что только что произошло. Что было бы, если бы мне не помог случай? Он бы завалил меня на кровать и взял силой? Должна ли я как жена задирать юбку перед ним по первому щелчку? Судя по его поведению, именно этого он от меня ждет.
Покончив с бумажками, прошу Эдну позаботиться о том, чтобы коробки доставили в мои покои. Я бы могла помочь ей, взяв часть, но не хочу возвращаться туда, где все еще может быть Эрнан.
Можно побродить по комнатам на первом этаже. Экскурсию по дому мне так и не провели. Так что вполне имею право изучить дом. После обхода нескольких комнат иду прямиком в библиотеку. Лучшее место, чтобы надолго затеряться.
Книг очень много. Все они в дорогих кожаных переплетах стоят в высоченных деревянных шкафах. Недалеко от окна, завешанного тяжелой портьерой, лестница, чтобы доставать экземпляры с верхних полок.
Провожу пальцем по корешкам и разочарованно вздыхаю. Все названия не на общем, а на драконьем языке. К слову, этот язык мне знаком. Все молитвы во славу Богини произносятся именно на нем. У меня хорошая память, и язык давался мне легко. Мне нравится, как звучат на нем слова — несколько грубовато и с рычащими нотками, но в них слышится энергия и сила.
Я прочла все книги на драконьем в нашей читальне. К сожалению, в них не было ничего, что могло бы мне сейчас помочь. В основном это были детские сказки и древние предания.
Вглядываюсь в названия в поисках чего-нибудь полезного. Все не то — много книг про оружие, про политическую систему, о тактике ведения войны. Наконец я нахожу толстый фолиант с коротким названием «Уклад», достаю его с полки и осторожно перелистываю ветхие страницы. Некоторые слова мне не понятны, но общий смысл ясен. Эта книга о быте драконов, о семейной жизни. Похоже, мне повезло найти настоящее сокровище.
За книгой время летит незаметно. За окном уже сгустилась ночь, и мне пришлось зажечь светильники. Кажется, ужин я пропустила. Но зато нашла важное. В разделе о семейной жизни прямо сказано, что муж и жена имеют равные права, ничто не может делаться против воли другого.
Поднимаюсь к себе уже без такого страха. Драконы чтят традиции. Если я покажу, что мне все известно, Эрнану придется изменить свое поведение.
Открываю дверь и вижу Эрнана, нагло развалившегося на кровати.
— Я ждал тебя, думал, что ты или заблудилась, или забилась в укромном уголке, надеясь избежать продолжения нашей беседы.
Высоко вскидываю голову и произношу вычитанную фразу слово в слово. По вытянувшемуся лицу Эрнана понимаю, что сказала что-то не то. У меня не было практики с носителями языка, так что с произношением все могло быть не так радужно, как я себе представляла.
— Откуда ты знаешь древний драконий? — ошеломленно спрашивает он.
— В монастыре выучила. Что-то сказала не так?
— Не знаю. Я и сам его не очень хорошо знаю. Это мертвый язык. Им давно не пользуются. Современный драконий стал гораздо проще.
— Перевести?
— Нет. Я понял, о чем ты. Только откуда ты это взяла?
— Из книги в библиотеке. «Уклад».
— Эта книга, можно сказать, семейная реликвия. Она передается из поколения в поколение Морриганов. Когда-то давно эти законы имели силу, а сейчас это просто история. Однако я понял, что ты чем-то недовольна. Чего же ты хочешь, Ясмина?
— Хочу, чтобы с моим мнением и желаниями считались. Я не предмет, которым можно пользоваться, когда хозяину заблагорассудится.
— Вот как? — Эрнан поднимается с кровати и направляется ко мне. В глазах плещется неутоленный голод. Я, что, опять что-то не так сказала и спровоцировала его?
— Это еще не все. Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты доверял мне. Для меня не существует других мужчин. Ты дан мне судьбой и никто другой мне не нужен.
— Хорошо, Ясмина. Как насчет выполнения своего предназначения, определенного самой Богиней? Ты же не пойдешь против ее воли?
В его обволакивающем голосе слышится хрипотца. Он уже так близко, что я чувствую жар его тела. Он загнал меня в ловушку. Я не смогу отказать ему. Он целует меня, но совсем не так, как в прошлый раз. В его поцелуе нет грубости. Ловлю его стон и догадываюсь: болит губа. Несмотря на боль, он продолжает целовать меня, тягуче, сладко, а потом подхватывает на руки и относит в кровать.
Каждым движением, каждой незатейливой лаской он показывает, каким нежным может быть. После он сгребает меня в охапку и засыпает, прижимая к себе, к самому сердцу. Я же долго не могу уснуть, прислушиваюсь к его размеренному дыханию, думаю о том, почему его так сложно понять. Заснув, сплю тревожно, просыпаюсь от каждого шороха. Потому сразу подскакиваю в постели, когда с мужем начинает происходить странное.
Эрнан мечется в кровати, и его лицо искажено страшной гримасой. На лбу проступили капли пота, а на висках появилась черная чешуя. Губы его что-то бормочут, но что именно я разобрать не могу. Ему снится кошмар, но проснуться он не может. Трясу его за плечи, прошу открыть глаза, но сон слишком крепко держит его в своих лапах. Отчаявшись, даю ему две звонкие оплеухи.
Подействовало. Эрнан открывает глаза и садится в кровати. Дышит тяжело и прерывисто, пытается понять, где он.
— Это всего лишь сон, Эрнан. Все хорошо.
Он набирает полную грудь воздуха и шумно выдыхает. Лицо приобретает осмысленное выражение. Чешуя втягивается под кожу.
— Что тебе снилось?
Он смотрит на меня так, будто я спросила что-то немыслимое. Отирает пот со лба.
— Ничего, просто кошмар. Я что-то говорил?
Качаю головой.
Вижу облегчение на его лице. Почему он так встревожился из-за того, что мог что-то сказать во сне? Ему есть что скрывать? Что-то мне подсказывает, что такие сны видит он часто.
Видимо, Эрнан считает тему закрытой, встает и уходит, оставляя меня без объяснений. На улице темно, рассвет не близко. Но уснуть у меня не получается. Слишком много событий сегодня произошло, которым я не могу дать оценку. Лишь под утро мне удается сомкнуть глаза. Как итог, завтрак я проспала. В монастыре мы вставали в шесть утра. Проспать было просто невозможно. Дежурная старшая сестра все равно растолкала бы, да еще придумала бы какое-нибудь наказание.
Обедаю в одиночестве. От Аиды узнаю, что Эрнан сегодня не спускался. Неужели опять заработался? А я ведь даже ничего не знаю о том, чем он занимается. Я вообще о нем ничего не знаю.
Сразу после обеда прибегает Лилия. Она сразу подмечает, что я выгляжу не выспавшейся и усталой.
— Что-то случилось? — с сочувствием спрашивает она.
— Просто не выспалась.
— А как же чай? — она падает в кресло и вытягивает ноги. — Неужели не помог? Я от него сплю слаще, чем младенец.
— Я его не пила.
— Как же так? — она строит обиженную мордашку. — Я так старалась, выбирая тебе подарок. Неси его сюда, устроим чаепитие, совсем как в детстве, на кухне твоей тетушки.
— Чая нет. Я его выбросила.
— Выбросила? — в ее взгляде плещется удивление. — Но почему?
— Он пах жабьим глазом. Ты знаешь что это такое?
— Трава какая-то, — безразлично пожимает плечами подруга.
— От которой кожа слазит лоскутами…
— Какой ужас? — Лилия прикрывает рот ладошкой. — Погоди что-то тут не то. С чего ты решила, что в сборе какой-то там глаз?
— Запах.
— Нет, погоди. Хозяин лавки — дракон. Он очень дорожит своей безупречной репутацией. Все сырье проходит через него. Уж он точно учуял бы, что в сбор попало что-то лишнее. Твой нюх ни в какое сравнение не идет со способностями драконов. Тебе почудилось что-то, и ты выбросила подарок, купленный с душой, — она поджимает губы и отворачивается, пытаясь скрыть обиду.
— Ну, прости меня, — чувствую себя виноватой.
— Да ладно, ничего страшного, — Лилия смаргивает выступившую слезу. — Просто на будущее, прежде чем что-то сделать, посоветуйся со мной, просто посоветуйся.
— Хорошо.
— Вот и умница. Лучше расскажи мне, как прошла встреча со свекровью.
— Никак. Мы не разговаривали. Мне кажется, я ей не нравлюсь.
— Да ей никто не нравится! Только себя и любит. Если будет цепляться, ты ей сразу укажи на ее место, чтобы знала, кто здесь хозяйка.
— Какой бы она ни была, она мать моего мужа, и я должна относиться к ней с уважением.
— Вот ты рохля. Это тебе не монастырь с вашими песенками во славу Богини. Здесь так нельзя, здесь или ты, или тебя. Я через такое прошла, что на моем месте ты просто сломалась бы. И я в ту жизнь больше не хочу. И за свое счастье я буду бороться всеми способами.
Лилия произносит это с такой горячей убежденностью, что мне становится не по себе.
— Но ты ведь сейчас счастлива, у тебя же все хорошо? — неуверенно спрашиваю.
— Лучше всех, — вдруг смеется она. — Не бери в голову. Давай лучше заниматься. Скоро день цветения драконьего древа. В этот день твой муж должен будет представить тебя древним родам. От твоего поведения будет зависеть, признают ли тебя самые могущественные драконы.
В течение нескольких часов Лилия рассказывает мне о тонкостях драконьего этикета. Каждая мелочь, каждая деталь имеет значение. Оказывается, имеет смысл даже угол наклона головы при реверансе. Драконы очень трепетно относятся к языку тела. Один из жестов мы разучиваем очень долго. Это способ выражения наивысшего почтения и ошибиться с его исполнением никак нельзя. Именно его я должна буду воспроизвести с ювелирной точностью сразу же после представления меня высшим родам. Как и вчера, Лилия просит меня не говорить ничего о наших занятиях Эрнану. По ее мнению, мое знание всех драконьих премудростей должно остаться секретом. Такой сюрприз он точно оценит.
С этого дня занятия с Лилией становятся ежедневными. Даже не знаю, как выразить ей благодарность. Возится со мной, время тратит. К слову, ее визиты разбавляют мои серые будни. Иначе я давно уже завяла бы от своей неприкаянности.
Эрнан приходит ко мне только по ночам. Только тогда я чувствую связь между нами. Он бывает и нежным, и страстным, иногда мне даже кажется, что я имею для него какое-то значение. Но с наступлением утра я каждый раз вижу холодного и чужого мужчину. Мои попытки сблизиться с ним, поговорить, он пресекает на корню.
Как-то раз, когда он явился в спальню, чтобы исполнить супружеский долг, я попросила его рассказать немного о себе. Мне надоело быть женой незнакомца.
— Ты и так знаешь обо мне достаточно, — ответил он.
— Но мы совсем не знаем друг друга.
— Я знаю о тебе все, — усмехнулся он. — Ты родилась в маленьком городке, настолько маленьком, что его нет на карте. Твой отец, Кертис Одэйр, был охотником. Кем была твоя мать, никто не знает. Говорят, что она была чужестранкой. Твои родители встречались тайно в лесу. А когда пришел срок, твоя мать оставила тебя на пороге дома Одэйров и больше ее никто не видел. Кертис долго горевал, а потом отправился ее искать. Однако сгинул где-то в горах. Так что с младенчества тебя воспитывала чудаковатая тетка. С десяти лет ты воспитывалась в монастыре. Думаешь, мне нужно знать о тебе что-то еще?
— Я думала, что да… Мне, например, хотелось бы знать твои вкусы, привычки, мысли… как прошли твои детство, юность.
Лицо его вмиг помрачнело.
— А мне бы не хотелось забивать свою голову этой пустой информацией.
С этого момента подобных разговоров я не заводила. Зачем, если это его раздражает? Не знаю, смогла бы я вынести такое, если б не знала, что не навсегда. Нужно дождаться дня представления древним родам. После него, по словам Лилии, наша связь с Эрнаном должна окрепнуть. Пока в Эрнане главенствует ипостась человека. Причем Эрнану-человеку я не очень-то интересна. Каким-то образом ему удается подавлять волю дракона. Но в этот день, если все пройдет удачно, обе его ипостаси обретут баланс. Только надеждой на это я и живу.
И вот, когда до этого важного события остается всего три дня, в нашем доме вдруг появляется Бриан с очень странным и внезапным предложением.