Измена. Верну тебя, жена

Глава 35 АНЯ

Сочи встречает меня тёплым, солоноватым бризом, который ласково скользит по коже. Самолёт приземлился час назад, и я, оставив чемодан в номере отеля, иду по набережной, вдыхая аромат цветущих магнолий и моря.

Солнце, золотое и щедрое, клонится к горизонту, рассыпая блики по волнам, а пальмы шелестят широкими листьями, напевая южную колыбельную. Город живёт, шумит, дышит, смеётся, и я, ступая по тёплой плитке, пытаюсь раствориться в его ритме.

Хочу забыть о боли, что тянет сердце, как якорь, но она не отпускает.

Я то и дело проверяю телефон, сердце сжимается от переживаний за сына. Как он там? Скучает ли? Телефон звякает, и я, вздрогнув, открываю сообщение.

«Мам, мы с папой играли в футбол во дворе у бабушки! Я забил гол! А ещё он обещал свозить меня на картинг. Круто, да? И он тут, со мной остался у бабушки.»

Я улыбаюсь, и тёплая волна разливается в груди. Мой мальчик счастлив, его радость, как луч света в темноте. Мои пальцы быстро набирают ответ:

«Круто, мой чемпион! Расскажи потом, как на карте гонял. Люблю тебя.»

Но радость меркнет, уступая место горечи. Артём, живущий теперь у своей матери, играет с Максом, как ни в чём не бывало. Словно наша семья не на грани развода.

Я ненавижу его за эту лёгкость, за то, что он может быть отцом, но перестал быть мне мужем.

Набережная бурлит. Туристы фотографируются у кромки воды, дети с визгом гоняются за чайками, а уличный скрипач выводит мелодию, что вплетается в шум волн.

Я останавливаюсь у кафе, где пахнет свежесваренным кофе и горячим хачапури, но аппетита нет. Сажусь за столик, заказываю травяной чай и смотрю на закат . Небо пылает алыми и фиолетовыми красками, как мои духи, смешанные из страсти и боли.

Вдыхаю солёный воздух, и в груди загорается искра решимости.

Утро второго дня встречает меня солнцем, что пробивается сквозь занавески. Я собираюсь на симпозиум, поправляю кремовый жакет, смотрю в зеркало. Глаза усталые, под ними тени, но в них искрится надежда.

Сегодня важный день. Я должна быть на высоте. Я не позволю, чтобы личные переживания отвлекали меня от моей работы и мечты.

К полудню я вхожу в зал отеля «Radisson», где хрустальные люстры сияют, как звёзды, а окна открывают вид на море, искрящееся под солнцем.

Зал гудит голосами. Парфюмеры, дизайнеры, маркетологи обмениваются идеями, их слова пропитаны страстью к искусству ароматов.

Запахи эфирных масел витают в воздухе: бергамот, лаванда, пачули, — как ноты симфонии, которую я знаю наизусть.

Флаконы на столах переливаются, как драгоценности, а улыбки коллег зовут к диалогу. Я чувствую как начинаю оживать.

Я знакомлюсь с десятками людей. Француженка с серебряными локонами рассказывает о лавандовых полях Прованса, её голос, как песня, и я плохо ее понимаю, но с удовольствием слушаю.

Итальянец с живыми глазами делится секретами бергамота, а молодая россиянка из Казани хвалит мои духи, называя их «поэзией во флаконе».

Я улыбаюсь, но мысли уносятся снова к сыну. Поэтому в перерыве, стоя у окна с бокалом игристого, я проверяю телефон.

«Мам, мы с папой ездили на картинг! Я пришёл вторым, но он сказал, что я молодец. А вечером играли в настолки с бабушкой. Прикольно!»

Я смеюсь, но тоска тут же сжимает сердце. Артём возит его на картинг, играет с ним, а я вдали. Пишу:

«Ты у меня звезда! Горжусь тобой. Какую настолку выбрали?»

— Анна Громова?

Оборачиваюсь, едва не пролив вино. Передо мной высокий мужчина, с лёгкой сединой на висках, в тёмно-синем костюме. Его улыбка уверенная, но тёплая, а глаза — глубокие, как море за окном.

— Да, это я, — отвечаю, поправляя прядь волос, чувствуя смущение.

— Александр Воронцов, — он протягивает руку, и я ощущаю твёрдое, но мягкое пожатие. — Я давно слежу за вашей работой. Ваши ароматы… они живые, настоящие. Это редкость.

Смущаюсь, его слова, как бальзам, но внутри бьётся тревога. Комплименты — это хорошо, но я знаю, что за ними часто скрывается что-то ещё.

— Спасибо, это очень приятно, — говорю я нейтральным тоном.

— Позвольте говорить прямо, — Александр смотрит внимательно, но без напора, и я чувствую, как напряжение в груди чуть отступает. — Я хочу предложить сотрудничество. Ваша линейка заслуживает мировых подмостков. Мы могли бы выпустить её под нашим брендом, вывести на международный рынок.

Я замираю, бокал дрожит в руке. Это то, о чём я мечтала, то, ради чего работала ночами, смешивая ноты, пока пальцы не пахли эфирными маслами.

— Это… неожиданно, — говорю я, улыбаясь, но в голосе дрожь. — Мне нужно подумать. Это большой шаг.

— Конечно, — кивает Александр, и его улыбка становится мягче. — Вот моя визитка. Позвоните, когда будете готовы. Обсудим все детали.

Он уходит, оставляя за собой шлейф сандала и лёгкое тепло в груди. Я смотрю на визитку, на море за окном, и впервые за долгое время чувствую, что счастлива. Это именно то, зачем я сюда прилетела. Такие шансы выпадают раз в жизни. И я до конца не верю в подобную удачу…