Когда падает небо 1.

25

Очутившись в следующем мини-мирке, созданном призраком, в первый миг Лео вполне серьёзно решил, что у него поехала крыша.

Во второй момент по сердцу полоснуло острой болью узнавания, изрядно замешанной на шоке.

Эта картинка была знакома Лео до последней детали. О нет, не в том смысле, что он в конкретном месте бывал, но есть на этом свете пейзажи настолько узнаваемые, что их уловишь, так сказать, с первой ноты. Так и тут: потрескавшийся асфальт, ютящиеся домишки, которые вроде как собирались быть высотками, но в процессе что-то пошло не туда, огромное кукурузное поле на окраине, бросающее вызов несостоявшейся урбанизации, и гордый одинокий трактор, бросающий своим существованием вызов всем превратностям бытия.

— О, и ты здесь, — знакомый голос, хрипловатый и насмешливый, заставил Лео вздрогнуть. — Ну надо же! Какие встречи.

Лео повернул голову и буквально застыл, уставившись на своего командира, Ника. Он развалился на траве, небрежно положив ладонь на холку старой лохматой собаки, жевал травинку и созерцал закат.

Но какого, простите…

— Ты говорила, сначала мы навестим дружелюбных! — выдохнул Лео.

— Этот дружелюбный, — ответила Лисса. Голос её звучал хмуро и чуть устало.

— Но почему не тот купец с женой и сыном?!

— Увидишь, — Лисса чуть раздражённо вздохнула. — Боюсь, тебе не понравится.

Лео понятия не имел, что может ему не понравиться, учитывая, что покойный обожал свою семью и в целом казался вполне приятным парнем. Неужели с его смертью было что-то не так? Но даже если это предположить, жене и сыну он должен быть всё так же предан. Лео нельзя, конечно, отнести к великим специалистам по загробному бытию, но всё же за время, проведённое в местном прекрасном далёко, он успел уловить некоторые принципы. И в призраков, злобных просто в силу своего агрегатного состояния и по определению, он не особо верил. Ник, с другой стороны…

— Отлично. А его-то ты с какой радости записала в добродушные?

Ник страдальчески вздохнул:

— Слушай, ты не мог бы побазарить со своей девчонкой где-нибудь подальше от меня?

Лисса вздохнула:

— Потому что он и правда добродушный.

— Я не пытаюсь тебя, дебила, прикончить, — пояснил Ник, — потому что понимаю: раньше надо было. У тебя на роже твоей написано было, что ты — мешок с проблемами и дерьмом, микс пятьдесят на пятьдесят, млять… Но что сделано, то сделано, и заметь: я всё ещё тебя не убиваю. Хотя прямо сейчас ты натурально напрашиваешься. Как не было мозгов, так и нет… Пожалел же долбоклюя, хотя знаю прекрасно, что подобных тебе деятелей проще пристрелить, чем превратить в толкового солдата… Правда, дружочек?

Собакен лизнул его в щёку.

Ник довольно потрепал зверя по холке.

Лео попытался осмыслить концепцию происходящего и как-то натянуть её на глобус сознания. Лисса не облегчила ситуацию, дёрнув его за рукав и глазами указав на сидящих на скамейке девчонок, в которых Лео после некоторого напряжения мозгов опознал их спутниц. Они выглядели глубоко шокированными, во все глаза пялились на трактор, но в остальном, кажется, были целы и невредимы.

— Зачем ты привёл их сюда?

Ник страдальчески вздохнул.

— Блин, какой же ты тупой. Характерная черта сильно умных, ты в курсе? В душе не имею знать, как у вас так получается, но результат налицо.

Лео понял, что начинает злиться, и спросил ещё яростней:

— Зачем ты привёл их сюда?

Ник вздохнул.

— Ты ж не отгребёшься, да?.. Ну привёл и привёл, как видишь, ничего предосудительного с ними не делаю, физиология призрака, знаешь ли, не позволяет. Ну посмотрят они на мою родину, что с того? Зрелище мерзенькое, признаю, но не настолько, чтобы зачесть за пытку… Хотя я в свои тринадцать и думал иначе. Но я прошу тебя, у кого из нас в тринадцать вообще есть мозги?

Лео медленно моргнул:

— Ты привёл их сюда, чтобы… защитить?

Ник тяжело вздохнул.

— Слишком громко сказано, но, если тебе прям кровь из носу, понос из жопы надо до чего-то докопаться, то да. На кой девчонкам умирать?

Лео стиснул кулаки.

— Это на тебя так посмертие повлияло? Сильно добрый стал? Опасаешься, что попадёшь в местный Ад за свои грехи?

Ник заржал.

— А, понял, я ж у нас преступник… Зато ты, конечно, зайка и спаситель всего, что шевелится…. Ты не забыл, что своих товарищей под смерть подвёл, спаситель? Нигде ничего не жмёт?

В груди Лео полыхнуло самой настоящей ненавистью.

— Представь себе, не жмёт!

— А у меня, по твоей логике, жать должно? Окстись, парень, из нас двоих, тут собравшихся, убийца за идею у нас таки ты. Я просто делал свою работу.

— Те нелюди на тракте тоже были работой? — выплюнул Лео.

— Ну что ж ты такой тупой… Разве не очевидно, что были? — скривился Ник. — Не брать в плен нелюдей — неофициальный приказ. Ты понимаешь, что такое неофициальные приказы?.. Хотя нет, конечно, ты не понимаешь. У тебя на роже написано, что ты — смесь тепличного цветочка и не нюхавшей пороха институтки…

— И ты готов выполнить любой неофициальный приказ? И толкнуть подчинённых сделать то же самое?

— Понятное дело, готов!.. Я жить люблю, знаешь ли. Ну, любил. И за головы своих парней привык отвечать, какими бы долбоклюями они ни казались… Не говоря уж о том, что в этом конкретном приказе, знаешь ли, смысл очень даже был. Возможно, я бы убрал нелюдей и по своей инициативе, взрослых точно… Ну что ты смотришь?

— Поражаюсь тому, какая ты отборная мразь.

— Спасибо за комплимент.

Лео сжал руки в кулаки.

Они дрожали.

Он и не думал, что испытывает столь сложные и запутанные чувства к Нику. Прямо сейчас он ненавидел его всей душой, каждой клеткой, почти до слепоты — и сам не мог бы сказать, почему.

Объективно Ник, каким бы моральным уродом ни был, по-своему прав. Бес (или кто тут вместо него) возьми, да он был тем, кто с самого начала жалел Лео! И даже пытался помочь. Ущербно, как умел, опираясь на свои собственные больные и уродливые представления о правильном, но пытался ведь! Прямо сейчас вокруг хватало людей, которые не делали и того…

Но именно это каким-то образом злило больше всего. “Ты ведь не тупой, — ещё тогда хотелось крикнуть ему, — и даже не садистически-жестокий. Ты способен на жалость, ты точно понимаешь, что вокруг происходит, ты обладаешь какой-никакой властью… Так зачем? Зачем ты это делаешь?”

Потом Ник умер, вокруг разверзся хаос, и Лео казалось, что это улеглось, отступило на второй план. Ну какие могут быть счёты с мертвецами?..

Но, видимо, один небезызвестный гений знал, о чём говорит, утверждая, что они иногда возвращаются.

“Они всегда возвращаются, — добавил бы Лео теперь, если бы его кто-то потрудился спросить его мнения, — просто не ко всем — настолько наглядно.”

Ник, который всё это время наблюдал за ним краем глаза, усмехнулся.

— Ужасно интересно всё же устроен твой мозг, парень, — отметил он. — Наблюдать за движением твоей менталки интересно, но и немного стрёмно. До сих пор не понимаю, какой дебил распределил тебя в ударники… В смысле, в боевые маги. С другой стороны, что в прошлом мире, что в этом, а система всегда дурнее пули, эт закон… А по поводу твоих мыслей — ага, я такой. И серьёзно, я не заказывал себе посмертного духовника, так что можешь проваливать, скатертью дорожка… Ну, или, ради разнообразия, вытащить голову из жопы и осмотреться по сторонам. Бывает полезно.

— О чём ты?

— О том, что мы с тобой прямо сейчас в мире нелюдей. И я смею напомнить тебе, что одна-единственная недобитая этим самодовольным кретином Мароном тварь устроила. У меня, знаешь ли, было несколько секунд полюбоваться на певчую птичку во всей её красе, прежде чем эта жуть меня прикончился. Как думаешь, сколько жизней удалось бы спасти и проблем избежать, перережь Марон этой птичке вовремя глотку? Думаю, в этом случае даже она не запела бы — особенно если спалить голову отдельно и тело отдельно…

— Не говори так! — Лео злился ещё больше.

Возможно, потому что в чём-то Ник опять был прав.

— От того, что я этого не скажу, это перестанет быть правдой, а? И даже если не трогать нашу певчую птичку, то я напомню тебе, что вытворяли нелюди на поле боя. Даже такие, якобы мирные.

— Они защищали свои дома!

— А я защищал своих бойцов. Туше, парень. И на всякий случай напомню: мы не по своей воле сюда припёрлись, и у нас была работа, чтобы делать. А нелюди с их реакцией, силой, выносливостью и психологией были и останутся неизвестной переменной… Повторю для тупых: мне нравилось жить. А вот умирать не очень понравилось. А поскольку технически тебя вполне можно считать моим убийцей, я бы на твоём месте отвял и не злил меня. Как тебе идея?

В идее было очень много от здравого смысла, но Лео уже несло.

— И почему же тебя в таком случае потянуло девчонок спасать? Потому что они люди? Но не поздновато ли ты спохватился?

Ник страдальчески потёр виски.

— Да, всё же дурак… Слушай, давай начистоту: если ты думаешь, что мне с самого начала нравился этот Марон с его идеями, то ты здорово ошибаешься. У мужика на лице бегущей строкой было написано, что он — кусок дерьма, даже по моим стандартам. А я, знаешь, навидался всякого… И вот теперь этот Марон потащил моих парней (уже мёртвых, заметь), мстить. И снова откровенно: если бы чьё-либо убийство могло меня воскресить, я бы ни перед чем не остановился, прикончил столько народу, сколько потребуется, чтоб снова жить… Но вот прикол: мы сдохли. И мой прокол, что я вовремя не прикончил тебя, например. Какой смысл убивать тебя теперь? А про этих девчонок я вообще молчу, они тут сбоку-припёку… Но Марону этого не объяснить.

Ник сердито сжал губы и уставился невидящим взглядом куда-то в заросли кукурузы.

— Он морочил мальчишкам головы при жизни и не затыкается даже теперь, когда сдох, — сказал Ник горько. — И я не могу вставить этим молокососам в башку свои мозги. Или хотя бы простую мысль о том, что, если уж убивать, то за деньги, а не за идею!

Ну вот, пожалуйста.

— А тебе не приходило в голову, что лучше уж вообще не убивать? — уточнил Лео язвительно.

— Лучше, — хохотнул Ник, — но не всегда получается.

Лео почти возненавидел себя за то, что помимо воли начинает чувствовать что-то сродни уважения к этому ублюдку.

— То есть, ты решил не мстить.

— А за что? Я — кадровый военный и прекрасно понимаю свою работу. Можно много говорить, но правило “ты или тебя” никто не отменял. Теперь вышло так, что “меня”. Кто мне доктор? Кому тут мстить? Тебе, дебилу-молокососу, обчитавшемуся умных книг? Певчей птичке, которая вообще ни разу не человек? Парочке попользованных девчонок? Все хотят жить, но не все могут — вот и вся присказка. И никаких тебе незакрытых долгов.

Лео его не понимал и, что характерно, не хотел понимать. Бывает такое, что вот стоит перед тобой человек. Вроде бы не дурак и вроде бы не совсем уж конченная мразь. Но его жизненная философия (обоснованная и логичная, если смотреть с его стороны) вызывает у тебя такое глубокое отвращение, что становится тошно. И сколь угодно нормально относиться к человеку ты не можешь себя заставить… даже если в чём-то он того и заслуживает.

Для Лео, это был именно тот самый случай.

Будь его воля, он бы сейчас развернулся и ушёл. Серьёзно, он почти что это сделал! Пусть Ник и дальше таращится на свои тракторы, какая проблема?

Но, иногда даже на беду свою, Лео всё же не был дураком. И взгляд Лиссы оставался красноречив и выразителен, её мысли буквально ввинчивались Лео в черепную коробку, звуча громче праздничных колоколов.

Он нам нужен. Ты понимаешь и сам, что он нам нужен. Помнишь же, что на кону, да?

Ты ввязался в это. Ты пошёл за мной, стал моим орудием, согласился собрать отряд призраков и спасти всех, кто мне дороги. И у меня для тебя есть новость, малыш Лёва: тот, кто идёт к такой цели, не может себе позволить выбирать средства. Или ты думаешь, что все резоны и взгляды всех твоих союзников будут тебе по нраву? Что все они будут соответствовать твоим высоким моральным стандартам?..

Так вот, учись тому, что реальный мир работает немного не так.

Лео вздохнул.

Он учил историю. Он знал, что реальный мир работает не так. Но…

Нам нужна любая помощь. Но особенно от того, кто имеет влияние на этих отморозков и считает Марона своим врагом.

Если ты хочешь кого-то спасти, засунь свои симпатии и антипатии туда, где солнце не светит — и договаривайся!

Лео поднял взгляд на Ника.

— Нет, — фыркнул Ник. — Что бы ты там ни хотел мне предложить. Хочешь тут спрятаться, так и быть, прячься, но на этом всё. Я даже убивать тебя не стану, я с тех пор, как Джек нашёл меня, добрый… Не думал, что он столько лет будет меня тут ждать, но то собаки. Они лучше людей. Всюду за мной следовал, представляешь?

— Слепая собачья верность, обусловленная инстинктом, не делает их лучше людей. Только тупее, — отрезал Лео, не успев прикусить самому себе язык.

Ну да, Лео, король дипломатов. Встречайте и восхищайтесь, блин!

Неожиданно Ник воспринял слова Лео вполне благосклонно.

— Это правда, — ответил он лениво, — но люди за то и любят всякое мелкое и пушистое, если отбросить реверансы: нам нравится иметь рядом что-то достаточно тупое, чтобы любить нас такими, какие мы есть… Ты всё сказал?

— Нет, не всё, — Лео решил, что тут притворяться нет ни малейшего смысла, и озвучил то, о чём думал: — Помоги мне остановить Марона.

Лео морально был готов к тому, что сейчас его пошлют по крайне интересному и заковыристому адресу, но Ник на удивление не спешил отвечать. Вместо того он мечтательно уставился в небо, созерцая облака.

Его рука, зарывшаяся в собачью шерсть, застыла.

— Вот тут и проблема с такими как ты, парень… Сколько тебе хоть лет? Двадцать пять есть?

Это была неожиданная смена темы.

— Есть… Вроде бы, — со всеми этими путешествиями в иномирье Лео было не так-то просто посчитать, как обстоят дела на самом деле. Когда он успел потерять счёт дням? Он не мог бы сказать даже, какой в родном мире нынче сезон, не говоря уж о дате.

— То есть, намного старше, чем был я, когда навсегда покинул этот городок… Знаешь, говоря умными словами из досье, у меня не очень складывалась с местными “социальная адаптация”. Доадаптировался до того, что один местный травонул моего Джека. Я ему за это вбил зубы в мозг — и уехал в свой первый тур, чтобы дома не мелькать… С тех пор я не возвращался. Повидал много стран, знаешь ли. Такие, как я, много где нужны…

С этим Лео не смог бы поспорить, даже если бы очень захотел, но сжать кулаки до боли его заставила следующая фраза.

— …но начинается всё всегда с таких, как ты. Вы, умные и офигеть какие хорошие люди, цвет общества, двигаете идеи; мы, просоленные дорогами мудаки, за них сдыхаем… Только вот я уже сдох. Ты правда думаешь, что я на такое поведусь?

— Погибнут люди.

— Не моя половая трудность.

— Марон победит.

— Такие, как он, всегда побеждают. Мне плевать.

— Не плевать, — усмехнулся Лео. — И знаешь что? Ты меня бесишь, я тебя тоже. Не вопрос. Но по поводу Марона… Хотя бы иногда такие, как он, должны проигрывать.

— Красивые слова. Я зарёкся за такие соваться в пекло.

— Ну да, да, только деньги… Но ты сдох, Ник, как ты сам же справедливо заметил. Тебе нечего терять… А вот выгадать кое-что ты ещё можешь.

Ник возвёл очи горе.

— Тебя ждёт большое будущее, парень. Что, по-твоему, я могу выгадать? Уютную мемориальную плиту?

Лео почти ненавидел себя в тот момент.

Но только почти.

— Птица сирин может своей песней открыть дверь в другие миры, если знать, как просить. Говорят, в некоторых из этих миров мертвецы имеют больше силы, чем в прочих… И возможно, мы сможем уговорить птичку спеть для тебя тоже. Если поможешь победить Марона.

Ник прищурился, а после с кривой усмешкой покачал головой.

— Я же сказал: большое будущее.

Разговор с Ником Лео основательно измотал.

— Ты молодец, — сказала Лисса, — справился даже лучше, чем я предполагала.

Лео не чувствовал себя молодцом.

Скорее ему казалось, что он изгваздался в дерьме по самую маковку.

Однако, его призрачное войско пополнилось ещё одним членом, и впереди ожидал следующий “замкнутый мирок”.

— Давай зайдём сначала к купцу Ладию, — предложила Лисса, — но ещё раз предупреждаю: это будет трудно.

Лео пожал плечами: после всех предыдущих конкурсов его уже трудно было чем-то сильно напугать. Лисса поняла его правильно, и их затянуло в пасторальную картинку.

Лео моргнул.

Пока что он не видел ничего ужасного: семья завтракала за столом, шутила и смеялась. День был солнечным, и с террасы открывался поистине роскошный вид на Железную Долину — ещё не сожжённую зелёным пламенем, не изодранную боевыми чарами, не затопленную водой. По улицам лениво ползли обозы, самоходные машины и улитки, в воздухе витал запах выпечки и магии, горы опоясывали долину прекрасным венцом. Мать с сыном были веселы и счастливы…

Слишком веселы и счастливы.

— Да, — хмуро подтвердила Лисса его худшие опасения. — Они не помнят, что произошло. Им кажется, они снова дома.

Лео едва подавил сильнейшее желание схватиться за голову.