Когда падает небо 1.

28

Прочесть тайны и чувства феи, сидящей напротив, было всё ещё невозможно. Но для некоторых вещей оказалось достаточно просто слушать. И сопоставлять.

— Вы знали ещё тогда. То есть, всё это время я была просто твоей фишкой на игровом поле, — резюмировала Кира медленно. — Все мы были… так?

Фея демонстративно вздохнула.

— А ты же не считаешь всерьёз себя игроком?.. Мой народ верит, что игра по сути своей бесконечна. Она оплетает этот мир (и другие миры) паутиной интересов, взаимосвязей и локальных столкновений. Разумеется, каждая Большая Игра состоит из множества более мелких. И там, где для одной партии ты фишка, для другой — игрок… Но тебе ещё рано думать о крупных партиях, милый птенчик. Для этого ты пока что слишком мала. И, что бы ты там себе ни думала, недостаточно могущественна, что простительно для птенца… Хотя не сомневаюсь, конечно, что твоё нынешнее окружение видит в тебе чуть ли не ужасно страшное хтоническое чудовище; многое в этой жизни, знаешь ли, познаётся в сравнении.

Кира нервно сложила крылья. Возможно ли, что она действительно слишком привыкла быть самым страшным монстром в комнате?

— Привыкла-привыкла, — хохотнула фея. — И я советую тебе впредь быть осторожней с этой иллюзией. Экзотические птицы так хрупки… И, чем прекрасней их голос, тем больше желающих заполучить их в свою клетку, чтобы пели по указке. Для этого бывает полезно объявить таких птичек очень опасными: тогда их ещё птенцами станут отдавать правильным коллекционерам. Даже жаль, что иные птицы в неволе не поют, верно?

Жаль. И предупреждение в словах феи имело смысл. Кира видела в своих новых позаимствованных воспоминаниях, что бывает с Сиринами в неволе.

Жуткое и жалкое зрелище.

Кира смотрела на существо напротив, понимая, что с большой долей вероятности ею заинтересовался кто-то из местных древних. Она знала, что в этом мире существуют нелюди, живущие по несколько тысяч лет и способные, с человеческой ретроспективы, казаться практически богами.

Тот факт, что это существо решило явить себя и завести светскую беседу, о многом говорил.

Этой фее что-то нужно. Что-то ещё, конкретно от Киры. И она не может достигнуть этого, манипулируя Кирой и другими эльфами…

Минутку.

— Ты… Адион и Лисса. Именно они… Ты прислала их?

— Быстро соображаешь. Возможно даже, далеко пойдёшь… Нет, я их не присылала. Я уже давно убедилась, что в некоторых вопросах приказывать моему народу что-то напрямую — это получить вполне серьёзную гарантию, что они поступят наоборот. Именно из-за этого свойства эльфийской психики и нужны Ясли Цветения… Я их не присылала, и даже не выбирала. Просто так выходит, что представителей своего народа мне немного легче… настроить на нужные мысли и поступки. Повернуть в нужную сторону, скажем так. Сами они, разумеется, понятия не имеют, что стали частью моей игры.

— Ради которой им пришлось умереть?

Фея равнодушно пожала плечами.

— Да.

— И вся эта история с драконоборцами…

— Да. Хотя не только я приняла в этом участие. Большой передел власти зрел давно, он набухал, как гнойник, под мирной поверхностью… Люди, конечно, верят, что додумались до этого сами… Ну, ты сама всё понимаешь, ведь разделяешь со своим племенем эту смешную манию величия.

Кира не нашлась, что сказать.

Фея рассмеялась.

— О, узнаю этот взгляд. Птенец, мысленно провозгласивший себя чудовищем, вдруг познакомился с настоящим чудовищем… Понимаю твою фрустрацию. Помочь ничем не могу: через пару тысяч лет обсудим. Если доживёшь. А пока что… ты уже поняла, что мы встретились не просто так. Спрашивай.

— Кто вы такая?

Вряд ли ответит, ну а вдруг.

— Ты можешь звать меня Матерью-Королевой Яда.

Будь Кира сейчас вполне собой, это имя ровным счётом ничего бы ей не сказало. Но память предшественниц, что жила внутри неё, не позволяла не понять.

В конечном итоге, с Мираной Цвет Аконита сталкивались многие Сирины. Контролируй она свою новообретённую память лучше, узнала бы её сразу… Но нужное было не так-то просто отыскать в массиве множества воспоминаний, от которых можно было сойти с ума.

И потом, узнать Мирану сложно… когда она до поры не хочет быть узнанной.

— Чего древняя королева эльфов желает от меня?

Мирана Цвет Аконита едва заметно усмехнулась.

— Древняя?.. Ах, не заставляй меня чувствовать себя старушкой.

Кира на это только раздражённо распушила перья. Если это такая игра, то она не хочет в неё играть… Хотя, конечно, кто бы её о чём спрашивал.

Но упрёк принят. И учтён.

— Мать-Королева Яда, вы позволили мне явиться сюда и открылись мне. Хотя кому, как не вам, знать, насколько птенцам не нравится чувствовать себя всего лишь фигурами на чужой доске. А значит, это для чего-то было нужно…

— Верно. Продолжай.

— Вы сказали, что уже вручили мне подарок…

Кира запнулась.

Отчётливое воспоминание о том, как кулон скользнул по её шее, пронеслось сквозь сознание.

… я даю тебе ключ, чтобы выбраться отсюда…

Кулон на груди издевательски потеплел.

Кира едва не схватилась за голову.

Как?! Как она могла о таком забыть?! Как она могла это не заметить?.. Хотя, глупый вопрос. Уж точно не Кире тягаться с Королевой Яда в ментальных практиках.

Кира подняла крыло, вновь ставшее рукой, и прикоснулась к висящему на шее тонкому фиалу, чтобы наконец-то, с запозданием, рассмотреть свой подарок.

В нём плескалась зеленоватая, чуть мерцающая жидкость.

— Не хватает только надписи “выпей меня”, — пробормотала Кира.

Мирана рассмеялась.

— Ну ты-то не маленькая девочка, сама догадаешься! Да и за твоей дверцей, если честно, далеко не сад с розами… Впрочем, это вполне может быть к лучшему. Там, где есть полный цветов сад, есть и Королева… И я — далеко не худшая из возможных.

Кира подумала, что совсем не хочет узнать, о чём речь.

— И что со мной будет, если я это выпью?

— Ты попадёшь в мир иной. Буквально. Видишь ли, эта водичка текла в древней реке, расположенной в одной из Бездн. Когда-то это было довольно мрачное местечко, но потом, благодаря чудной истории любви, оно превратилось во вполне цивилизованный, технологически развитый мирок… Благодаря той же самой истории любви у королевских домов фейри сложилась традиционно тесная взаимосвязь с этой конкретной Бездной. Не настолько, чтобы она была нам домом, но сбегать набрать водички — вполне… Тебе там понравится. И будет даже уютно. Там хорошо относятся к тебе подобным.

Кира слушала и понимала, где во всём этом есть подвох.

— Я могу пойти только одна?

Улыбка Мираны стала особенно сладкой.

— Если ты сейчас выпьешь зелье, то да. Отличная награда, высокая честь и самый лучший способ не только спастись, но и навсегда выйти из этой конкретной игры. Маленький глоток, маленькая дверца… Я говорила тебе, что очень люблю рассказывать сказки?

— Вам по статусу положено. В одном из языков моего родного мира сказки так и называются: “Истории фей”… Хотя, разумеется, вы и сами об этом отлично знаете.

Мирана насмешливо улыбнулась.

Ну разумеется, знает. И Кира подумала, что немало заплатила бы при случае за возможность поглядеть, как Королева Фей расхаживает по современному мегаполису её родного мира… Интересное должно быть зрелище.

— А нет ли способа сделать так, чтобы ваш подарок сработал не только для меня одной?

— Есть, почему же нет? Если мы с тобой заключим небольшое соглашение, а после ты выльешь эту водичку на землю, добавив толику своей силы… Что же, тогда ты можешь пропустить через этот портал столько народу, сколько захочешь. Но… не своего избранного. Никого из мёртвых. И — не себя. Это одно из условий нашей с тобой будущей сделки.

Нашей с тобой будущей сделки…

Кира мрачно посмотрела на Мирану.

Та ответила ей насмешливым взглядом нереально синих и невозможно прекрасных глаз.

Кира могла бы для вида посопротивляться и помяться, изобразить муки выбора на радость Миране или застыть якобы в сомнениях. Она могла бы сказать, что даже в тех самых сказках заключать сделки с остроухим народцем — плохая идея…

Но, кем бы там Мирана её ни считала, Кира всё же не была настолько ребёнком.

Память прошлого, спутанная и перемешанная, нашёптывала правила.

Королева Яда видит будущее так же, как человек видит пейзаж за окном.

Королева Яда читает в душах, как в открытой книге.

Королева Яда единожды прошла Лабиринт Костей, победив в Игре в Летнюю Ночь… и, более того, она сумела укротить силы, полученные в результате победы — что не дано большинству остальных победителей.

Предлагая вам выбор, Королева Яда не предлагает выбора.

— И почему же, позвольте узнать, я выберу сделку с вами?

Мирана развела руками.

— Потому что, вот ведь ирония, без тебя избранный никогда не станет избранным… Без тебя он умрёт, уничтоженный обиженными призраками, которых выпустила песня Сирина. И те, кого он защищает, тоже умрут… Как и великое множество людей, которых избранный защитит в будущем.

У Киры отчётливо заболела голова.

Она слишком много… Думала. Ощущала. Переживала.

Она любила Лео.

Она ненавидела Лео.

Ей не было дела до выживших.

Она… знала, что сама разбудила этих мертвецов. И, строго говоря, смерти этих людей, которых она успела даже узнать, станут её виной.

Умрёт тот мальчишка с пауком и его близняшка.

Умрёт серьёзный Уилмо.

Умрут умные, много пережившие Лайвры.

Умрёт малышка Лали, которая и так видела в своей маленькой жизни слишком много зла.

Умрёт Бетта, статная красавица с умными глазами, похожая на сказочных принцесс — тех, в которых и положено влюбляться избранным…

Кира может просто уйти. Это было бы разумно. Как Лео ушёл, потому что это было разумно. Под горящим небом каждый сам за себя. Так?

Так?..

Она может вмешаться, но тогда эта игра её уже так просто не отпустит.

Кира с ненавистью посмотрела на Мирану.

Они обе прекрасно знали, что Кира выберет.

Немного пронаблюдав за эмоциями на Кирином лице, прекрасная фея усмехнулась, обнажая тонкие острые зубы.

— Итак, — сказала она, лукаво подмигнув, — первое правило сделки — никто не должен знать о сделке. Даже избранный. Особенно избранный… Второе правило: не забывай, что там водятся драконы.

Нет, это правда какое-то безумие.

— Что? Как об этом можно забыть?!..

— Верно, тебе не дадут об этом забыть, и на эту тему я тебе заранее сочувствую… А теперь слушай, что именно ты должна сделать.

Кира просто исчезла.

Лео некоторое время тупо смотрел ей вслед, ожидая, что она вернётся. Хотя, казалось бы, очевидно, что особых шансов нет.

С другим миром не выгорит.

Они тут умрут.

Не от призраков, так от алого мора. Так стоит ли трепыхаться? Не может ли быть, что в конечном итоге госпожа Шуя не была так уж безумна?

Лео представил, как сейчас вернётся и скажет призракам, что никакого другого мира не будет…

И понял, что ничего не скажет.

Наверное, хорошие люди не врут, не раздают ложных надежд и не используют мертвецов в своих целях. Но это то, за что он лицемерно злился на Киру: здесь зачастую приходится выбирать, хороший ты человек или живой человек.

Лео решил, что предпочтёт быть живым. И попытается спасти… Кого получится.

— Эй, где ты пропал? — Лисса возникла перед ним, сияя глазами. Она выглядела такой живой, что у Лео зашлось сердце. — Почему я так долго не могла тебя найти? Я уже начала опасаться, что тебя перехватил кто-то из бывших коллег… В общем! Идём, я хочу тебе кое-что показать.

Кажется, она была воодушевлена, и Лео просто не решался обрушить на неё все новости про Алый Мор и закрытый путь в другие миры сразу.

А потом, когда они оказались на охраняемой их их союзниками-призраками поляне, куда они временно поместили всех спасённых… И Лео забыл, о чём ранее шла речь.

У него вообще не осталось никаких слов, кроме…

— Какого хрена?!

Призрачные оборотни и незнакомые Лео люди, полукругом стоящие вокруг полянки, бросили на него насмешливые взгляды. Самый большой из них, скорее всего медведь, присутствующий тут в человеческом обличье, насмешливо приподнял бровь.

— То есть, мальчишка объяснил неправильно и помощь мёртвых защитников Долины вам тут уже не нужна?

— Мальчишка?.. — что тут происходит вообще?!

— Ну предположим, я, — прозвучал знакомый голос, и Адион, незаметный за мощной спиной медведя, вышел вперёд. — Я подумал, что вы так до скончания веков будете свой отряд собирать, а потом ещё убьётесь. Что взять с прекраснодушных идиотов? А у меня, знаете ли, последнее желание не исполнено, непорядок. Вот я и решил немного поспособствовать… В собственных интересах. Ну и сказать последнее “привет” твоим коллегам я бы не отказался, разумеется.

— Разумеется, — пробормотал Лео. Он был слишком шокирован, чтобы сказать что-то ещё.

— Хотя вы, я смотрю, не сильно церемонитесь, выбирая души, — добавил медведь, кивнув в сторону Ника. — Но отрадно видеть, что ты сдох. Спасибо, порадовал.

— Благодарю, — по-звериному оскалился Ник. — Будем считать, квиты.

Некстати Лео подумалось, что этот, жилистый и хищный, точно был бы оборотнем, родись он в шестом мире.

— Вы знакомы? — тупые вопросы. Лео официально признавал, что вопрос тупой, и пожалел, что его задал, почти сразу. Но последние дни проехались по нему катком, причём точно асфальтоукладочным.

— Он меня убил, — сказал медведь.

— Это было непросто, — хмыкнул Ник. — Ценный трофей.

Лео очень захотелось лечь на землю и притвориться мёртвым. Он просто не был готов в этом разбираться… Лео скосил взгляд в сторону живых, где тряслась Лали, а Лайвры изо всех сил пытались успокоить впавшего в истерику и требующего вернуть его к семье Маклана…

Ладно, Лео передумал.

Лучше уж он будет тут, чем там.

Медведь между тем окинул Ника оценивающим, длинным взглядом.

— Мы оба мертвы, — сказал он. — За нас живые отомстят живым, тут я не сомневаюсь. Тебе я мстить не намерен. Но учти, драконоборец: выкинешь что-нибудь — и я лично тебя развею на лоскуты эктоплазмы. А мои ребята помогут. Мы поняли друг друга?

— Вполне.

Лео едва подавил вздох облегчения.

— Значит, с этим разобрались, — кивнул медведь. — Теперь давайте смотреть, что мы тут имеем, и планировать спасательную операцию. Надо распределить ребят по миркам и вытащить, кого ещё можем. Ты, как там тебя, был у драконоборцев командиром; пробежишься и глянешь, нельзя ли там кого вразумить. Они тупые, но детвора ж совсем, нечестно их лишать посмертия. Кого уж совсем нельзя… Ну, там понятно. Один вопрос: что мы собираемся делать с личем? Тут мои полномочия всё, и этих тварей очень тяжело запихнуть обратно в могилу, когда сам мёртв.

— Лич?..

— Лич занят, — сказала Лисса, — и, если нам повезёт, Эмилия его уничтожит.

— Эмилия? Тёща господина Уилмо? — медведь призадумался. — Это может сработать. В любом случае лучших вариантов у нас нет. А теперь — за дело!