Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Глава 11. Эрин - победительница привидений

В среду сова из поместья Преддеков принесла Эрин письмо. Свитком из непривычного, плотного, слегка пахнущего дёгтем материала леди Клоторн — авалонский метаморфомаг в полном расцвете сил — сообщала, что планирует посетить Великобританию ближе к Рождеству и «настаивает дать аудиенцию главе Дома Хаффлпафф Помоне Спраут (по совместительству профессору гербологии школы чародейства и волшебства Хогвартс)». Формулировка «настаивать дать аудиенцию» настолько поразила будущую Даму Ирландии, что Эрин несколько минут повторяла её про себя, представляя различные ситуации, в которой такая фраза окажется уместной, и в то же время подчеркнёт её, Эрин Киттлер, воспитанность, такт и приверженность правилам хорошего тона.

В прошлом году на предложение вступить в переписку, предпочитавшая одиночество леди Клоторн ответила пятью футами безусловно вежливых витиеватых фраз, продраться через которые в поисках смысла Эрин так и не решилась. Но, поскольку обратного адреса в письме не содержалось, девочка сочла текст формой вежливого отказа.

Хаффлпаффка собиралась обсудить с деканом приглашение на обеде, но именно сегодня профессор Спраут его пропустила, что случалось довольно редко. Впрочем вопрос был срочный, так что проглотив суп, Эрин быстрым шагом направилась в самое очевидное место, где можно найти декана, а после того, как обнаружила теплицы пустыми — в личные покои главы Хаффлпаффа, за закрытой дверью которых кто-то беседовал.

Девочка осторожно подошла к двери. Убедившись, что та не заскрипит и не распахнётся неожиданно, прижалась ухом к полированному ясеню.

—… но прежде всего тебе нужно отрешиться от всего земного и углубиться в саму себя, — услышала Эрин. — Именно там, внутри, находятся источники и твоего здоровья, и болезней.

— А как можно углубиться в саму себя? — второй голос, девичий и немного ломающийся, показался знакомым.

— Очень просто! Думай о том, что ты лучше всех, и рано или поздно станешь здоровой!

— Профессор, я никак не соображу, — вздохнула девочка и Эрин поняла, что это Беатрис Хейвуд. — Как же называется средство лечения?

— У магглов оно называется «пси-хо-те-ра-пи-я». А по нашему, по-простому — словоедство. Ты сперва внимательно слушаешь все добрые слова, что тебе говорят, и складываешь их в кубышку своей памяти, не закрывая её, однако, плотно. А потом, когда уснёшь, эти слова попадут тебе в кишечник, желудок, лёгкие, сердце и забродят там, как молодое вино, делая своё дело. И чем больше ты услышишь днём приятных слов, тем здоровее будешь!

Эрин ничего не понимала в психотерапии, но всё же подозревала, что она работает как-то не так. Глубоко вздохнув, второкурсница громко постучала в дверь и, дождавшись разрешения, решительно вошла, от порога протягивая декану свиток.

Профессор Спраут удивилась не самому приглашению и даже не тому факту, что профессор из Салема в кои-то веки решила покинуть Авалон.

— Невероятно! Просто невероятно! Она привезла шишки ладанного можжевельника! Нужно срочно построить новую теплицу! Даже нет, зимний сад!!! Ведь он может вырасти до семидесяти футов в высоту! Просто невероятно!

— А что такого в этом можжевельнике? — тут же заинтересовалась Беатрис Хейвуд, обсуждавшая с деканом психотерапию — то есть, конечно, словоедство — до того, как Эрин прервала их беседу.

— В самом ладанном можжевельнике ничего удивительного нет, конечно. Он встречается в Испании, Франции, Португалии и в горах Магриба. Но этот-то привезён из Америки!!!

— И?..

Профессор Спраут внимательно оглядела учениц.

— Если бы я преподавала историю магии, то сняла бы с вас баллы! В Северной Америке лавандовый можжевельник растёт только в одном месте, в школе Ильвермони! И американский лавандовый можжевельник — его ещё называют можжевельником Сейров — обладает уникальными лечебными свойствами, поскольку он вырос из палочки одного из основателей Хорвартса! Кого?

Эрин пожала плечами. Про палочки Основателей второкурсница знала только то, что они существовали.

— Если Португалия, то… Владыка Алмоурола?

— Два балла Хаффлпаффу от имени профессора Бинса! — рассмеялась профессор Спраут. — Всё верно! Ильвермони, как известно, основана потомком Салазара Слизерина[25], ирландской волшебницей Изольдой Сейр из Кумлафа.

— Кумлаф, Кумлаф… — что-то знакомое было в этом названии.

— Это неподалёку от Каррантуила, — заметила Беатрис.

— О, точно! Corrán Tuathailg! — уроки тёти Рейчел всплыли из памяти. — Отчего так назван Корраан Туатхайлд? А вот отчего. Конхенн, дочь Кримтанна мак Маэла на м-Бо, убежала из Крепости Заложников в Таре вместе с Туатхайлд, друидом Доннхада мак Бриайна, сына Фланда, сына Маэлсехлайна. А случилось так, что в тот самый час, как она родилась, от Конгала сына Корраана принесла Этне Морриган воронёнка. Превыше всего другого полюбила девочка того воронёнка, что родился он с ней в одно время, и не мог Туатхайлд ничего поделать, пока не оставил птенца расти вместе с ней. Между тем был он в дружбе с той Этне Морриган, и раз попросила она его привести птенца через долину Маг на-Кумлаф на гору Д’эбэх, дабы сплести души ведьмы и собственного сына-птенца. И так стала зваться гора двумя именами. Оттого — Корраан Туатхайлдг.

Эрин широко улыбнулась.

— Долина Маг на-Кумлаф, полмили к северо-востоку от Дьявольской Лестницы, у озера Лох-Гали, горы Макгилликаддис-Рикс, графство Керри, Ирландия. Та-дамм!!!

— Особенности ирландского домашнего воспитания, Беатрис! — улыбнулась профессор Спраут, глядя на замершую с приоткрытым ртом мисс Хейвуд. — В Магической Ирландии считается неприличным не знать географию и историю острова. Но мы отошли от темы. Полдюжины шишек можжевельника Сейров! Сердцевина палочки Салазара Слизерина была изготовлена из рога василиска, и его свойства чудесным образом преломились в выросшем дереве — листья обладают несравненными целительными свойствами, и способны излечить от самых страшных ядов. Включая, кстати, яд акромантула, змеезуба, нунду, василиска и мантикоры!

Декан Хаффлпаффа вздохнула.

— К сожалению, можжевельник Сейров растёт очень медленно, так что нам понадобится подождать несколько лет. Но всё же, насколько символично, что дерево, выращенное ирландскими потомками одним из Основателей из его волшебной палочки, благодаря ирландцам же вернётся в школу! Ох, Северус будет просто счастлив!..

Колокольный перезвон, заменявший Хогвартсу электрические звонки маггловских школ, возвестил о скором начале послеобеденных занятий.

— Так, все на уроки! И кстати, Эрин, если ты вдруг пропустила объявления префекта, вместо сегодняшнего Зельеварения у вас Защита с профессором Снейпом.

В зале, где обычно проводились занятия по Защите от Тёмных Искусств, собрались все ученики второго курса. Эрин показалось, что с прошлого года класс стал как будто бы больше, чтобы вместить их всех. Полсотни парт были расставлены большим полукругом, в центре которого располагалась кафедра преподавателя. Ученики разделились по Домам, причём слизеринцы и гриффиндорцы естественным образом, даже не сговариваясь, уселись как можно дальше друг от друга.

Хаффлпаффка было задумалась о природе этого противостояния — и в самом деле, не могла же быть его причиной ссора Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина тысячу лет назад? — но с первой нотой звонка в класс стремительно вошёл высокий брюнет.

Эрин не могла сказать, что её поразило больше. Во-первых, декан Снейп сменил свои неизменные мантию и грязно-фиолетовый сюртук с широкими тканевыми пуговицами на жаккардовую иссиня-чёрную двубортную жилетку с высоким стоячим воротником и свободную белую рубашку в тонкую синюю полоску. На лацкане жилетки поблёскивал двухдюймовый изумрудно-серебряный значок Слизерина. Во-вторых, обычно висевшие неряшливыми лохмами волнистые — теперь это было очевидно — волосы профессора были нарочито-небрежно расчёсаны, делая профессора весьма похожим на портрет некоего молодого человека работы, если память Эрин не изменяла, то ли кисти сэра Джозефа Ноэля Патона, то ли сэра Генри Ребёрна.

Портрет Эрин видела минувшим летом на выставке в Лондоне. Тётя Рейчел заботилась не только о магическом воспитании и обучении девочек этикету, вне зависимости от того, нравилось это им или же нет.

В любом случае, профессор Снейп произвёл на Эрин неизгладимое впечатление, даже несмотря на то, что фалды жилетки, доходившие до середины бедра, развевались далеко не так эффектно, как привычная мантия зельевара. И, положа руку на сердце, он был намного более похож на представление хаффлпаффки о мастере по противостоянию Тёмным Искусствам, нежели официальный преподаватель ЗОТИ.

— Поскольку мистер Локхарт в настоящий момент не в состоянии проводить занятия, сегодняшний урок поручено провести мне…

Называть Гилдероя Локхарта «профессором» декан Снейп отказывался категорически.

— И, раз уж от необходимости обучать вас искусству приготовления зелий я не освобождён, а в сутках по-прежнему всего двадцать четыре часа, до того момента, как мистер Локхарт покинет больничное крыло, с завтрашнего дня занятия по Зельеварению также будут проводиться для всех четырёх Домов Хогвартса сразу.

Профессор прошёлся вдоль демонстрационных столов, стоявших у дальней стены. По рассказам мисс Снайд, обычно на них стояли всякие опасные и проклятые предметы для занятий старших курсов — в прошлом году Эрин не удалось с ними познакомиться, поскольку профессор Квиррелл предусмотрительно накрывал их особой противопервокурсниковой тканью. Сейчас же вместо учебных пособий столы украшали произведения Гилдероя Локхарта, сложенные аккуратными пирамидками.

— Тролли… Вампиры… Оборотни… — Снейп презрительно разворошил расставленные книжки. — Полная чушь!

Он оглядел второкурсников. Эрин могла поклясться, что профессор зельеварения втайне надеялся, что кто-нибудь ему возразит, чтобы морально растоптать и унизить наглеца.

Таковых не нашлось.

— Хорошо… Поттер, кто, по-вашему, является самым опасным врагом даже для опытного волшебника?

— Ещё более опытный волшебник?

— Тролль, Поттер. И я говорю не про существо четвёртого уровня опасности, а про вашу оценку.

Рейвенкловка Падма Патил неуверенно подняла руку.

— Да, мисс Патил?

— Тот, которого не знаешь?

— Не совсем, — профессор сделал вид, что ненадолго задумался. — От того, кого вы не знаете, вы ждёте самого худшего и стараетесь быть настороже. Опаснейший враг — это тот, кого вы знаете плохо.

— Но…

— Но поскольку уже на следующей неделе мистер Локхарт вернётся к исполнению обязанностей, за которые школа ему платит деньги, — зельевар прервал поднявшуюся было Грейнджер, — сегодня вам предстоит заняться изучением простых Защитных чар, попытку исполнения которых мистером Малфоем вы могли наблюдать в прошлом году.

В классе раздались смешки. Малфой тут же покраснел.

— Мистер Малфой, выйдете вперёд.

Драко нарочито неспешно, насколько он представлял себе преисполненную достоинства походку, вышел к кафедре. Развернулся, взмахнув полами ученической мантии — что на фоне отчётливо скупых движений профессора Снейпа выглядело, по меньшей мере, забавно — и окинул однокурсников надменным взором.

— Протего!

Лишь только Малфой закончил последний слог, Снейп выставил в его направлении палочку и отчётливо произнёс:

— Акулеус!

Тусклая, еле заметная искра полетела в Драко, но в футе от ученика беззвучно рассыпалась. На мгновенье вокруг Малфоя возникло нечто вроде полусферы, чем-то напоминавшей захват «Энтерпрайза» кубическим звездолётом боргов.

— Пять баллов Слизерину. Правильно исполненные Защитные чары укрывают волшебника целиком. Неважно, откуда будет направлено атакующее проклятье. Заклинание Акулеус, его движение на доске, — Снейп изобразил что-то вроде недописанной буквы «R» без нижней левой палочки, — идеально подходит для тренировок, поскольку не наносит никакого долговременного вреда. Всем зарисовать движение палочки и записать инкантацию! Мистер Поттер!

Гриффиндорец неуверенно поднялся.

— Акулеус!

Как только искра коснулась его носа, Гарри Поттер дёрнулся назад, от неожиданности опрокинув чернильницу и свалившись на пол. Малфой, Кребб и Гойл дружно заржали, лица, Буллстроуд, Гринграсс, Дэвис, Пайка и Забини расплылись в широких ухмылках. Даже на лице невозмутимого Теодора Нотта и севшей рядом с ним скромницы Смит промелькнуло некое подобие улыбок.

Впрочем, обвинять в злорадстве один только Слизерин было бы неправильным. Несколько ехидных смешков донеслось и со стороны второкурсников других Домов.

— Просто болезненное воздействие, как я уже упоминал, — улыбка профессора Снейпа была… многообещающей. — Никакого постоянного эффекта, всего лишь небольшое напоминание о том, чем может закончится неудача в отражении чар в настоящей схватке.

Несмотря на ненавидящие взгляды, которыми декана Слизерина одарило большинство гриффиндорцев, да и его некрасивый поступок — впрочем, стоило заметить, прошлогоднее поведение Поттера, по вине которого зазнайка Грейнджер по-настоящему могла погибнуть в пасти цербера, было на порядок хуже — Эрин признала за сегодняшним преподавателем Защиты полную правоту. Жалящие чары били не сильнее жёванной бумаги из рогатки, не оставляя синяков и даже покраснений, а боль от них проходила меньше, чем за минуту. Да и тётя Рейчел ими регулярно пользовалась, как она сама это называла, «в воспитательных целях».

Почти неразличимым Акцио Снейп вытащил из дальнего угла тренировочного болвана, оборвав заклинание именно в тот момент, когда зачарованный манекен оказался в центре выгравированной на полу ритуальной фигуры.

— Каждый из вас сейчас продемонстрирует владение Жалящими чарами на этом манекене. По очереди, — остановил он мгновенно загалдевшую толпу. — Аббот!..

— Отвратительно… — процедил Снейп десять минут спустя.

Как оказалось, большинство учеников, чьи родители владели магией, освоили Жалящие чары ещё до школы. Что же до тех, кому не так повезло, то с третьей попытки толкнуть манекен не получилось только у Стефана Корнфута с Рейвенкло и гриффиндорца Дина Томаса, темнокожего мулата из Лондона — заклинание действительно было несложным. Элли Преддек, с третьей попытки всё же сумевшая заставить болвана дёрнуться, была награждена исполненным презрения взглядом зазнайки Грейнджер, как обычно безупречно наложившей чары с первого раза. Хотя не было похоже, что слизеринку хоть как-то задевало превосходство магглорождённой волшебницы.

Впрочем неумение Корнфута и Томаса не шло ни в какое сравнение с той феерией, которую выдала треснувшая и скреплённая магическим скотчем палочка Рональда Уизли. С самого начала, вместо тусклой жалящей искры в направлении манекена она обдала хозяина струёй непонятной серой жидкости, вонявшей так, что даже знаменитый американский скунс удавился бы от зависти. Эрин, конечно, не знала, как именно воняют скунсы, но по словам тёти Рейчел, если этот зверь заводился рядом с жильём, американские магглы предпочитали быстро продать дом, нежели пытаться избавиться от воняющего животного.

— Вонюрный паскунчик, — прокомментировал результат Уизли профессор Снейп, пока тот отплёвывался от розовой пены чистящего заклинания.

— Я не паскунчик!!!

— Не вижу большой разницы, — равнодушно заметил Снейп. — Продолжайте, мистер Уизли.

В конце-концов манекен покачнулся и профессор счёл испытание Уизли пройденным. Закончив очищать гриффиндорца — и воздух в классе — от последствий неудачного колдовства, Снейп вернулся за кафедру и отправил тренировочного болвана на место.

— Разбиться на пары! — приказал он ученикам. — Десять минут первые используют жалящие проклятья, вторые пытаются успеть применить Протего. Затем по моей команде меняемся! Итак…

Снейп внимательно осмотрел засуетившийся класс.

— Не-ет, при мне, Уизли, вы здесь дурака валять не будете! — он буквально за шиворот оттащил рыжего гриффиндорца от Поттера. — Пары я назову сам! Всем названным выстроиться перед партами! Финч-Флетчли, Энтсвилль! Корнфут… Ну, пусть будет Хопкинс. Гольдштейн, Бут! Риверс, МакМиллан! Малон, Корнер!

Мальчики из Хаффлпаффа и Рейвенкло без какого-либо ропота построились перед кафедрой.

— Броклхёрст, Мун! Патил… Нет, Падма. И МакДугал. Боунс, Турпин! Браун, Роупер! Эббот, Джонс! Ли, Киттлер! Перкс…

Последняя оставшаяся без пары хаффлпаффка растеряно оглянулась. На Слизерине и Гриффиндоре училось ровно двадцать учеников.

— Мисс Преддек?

Элли вопросительно посмотрела на декана.

— Вы не будете возражать?

— Нет, не буду.

Слизеринка спокойно встала рядом с Салли-Энн, которая, как показалось Эрин, чувствовала себя немного не в своей тарелке.

— Жалящие чары не взаимодействуют с принимаемыми зельями, — негромко произнёс Снейп. — Но, раз уж ваша реакция сейчас далека от идеальной, сосредоточьтесь на чёткости движений и инкантаций. А не на скорости наложения чар. А теперь…

Профессор поднял взгляд на ждущих своей пары учеников.

— Грейнджер и Буллстроуд!

Милли решительно вышла вперёд. Грейнджер неуверенно пошла следом, боязливо улыбнувшись, когда слизеринка с не сулившим ничего хорошего лицом развернулась.

— Крэбб, Уизли! Гойл, Финниган! Ранкорн, Дэвис! Патил, Гринграсс! Поттер, Малфой! Пайк, Томас! Хм…

Напротив Невилла Лонгботтома стояли четверо слизеринцев. Или, с учётом того, что Снейп пока что делил пары строго по половому признаку, двое.

— Паркинсон, Смит! Нотт…

Декан Слизерина ухмыльнулся.

— Нотт, Забини! Что же до вашего обучения, мистер Лонгботтом — раз уж вы остались в одиночестве, этим мне придётся заняться лично…

— Но… Ведь первому названному сейчас нужно пытаться исполнить Жалящее проклятье на втором, а вто…

Улыбка профессора Снейпа стала ещё больше подходить символу Дома, который он возглавлял.

— Разумеется. Сейчас вам предстоит попытаться поразить меня до того, как я выполню Защитные чары. И упаси вас Мерлин пытаться филонить!

Результаты тренировки Снейпа не впечатлили. Дин Томас и Джон Пайк, вошедшие в раж с первой же секунды, тяжело дыша, лежали плашмя прямо на защитной фигуре. Остальные ученики, как только профессор разрешил закончить упражнение, если и не повалились на пол подобно Пайку и Томасу, то в любом случае постарались сесть за парты как можно скорее.

Громче всех стонал Уизли, помимо прочего отличавшийся теперь фиолетовым в крапинку лицом. Эрин даже подумала, был ли вызван подобный эффект кое-как работающей палочкой гриффиндорца, то и дело выпускавшей вонючий дым вместо заклинания, или же его природа была связана с тайно пронесённым на занятие зачарованным детским молоточком Панси Паркинсон. Но, по очевидным причинам, заниматься выяснением этого вопроса при всех девочка не спешила.

Из гриффиндорцев, в более-менее нормальном состоянии оставался только Финниган, вопреки ожиданиям ухитрившийся замотать главного крепыша второго курса Гойла. Невилл, ожидаемо не сумевший ничего противопоставить своему противнику, держался на ногах разве что потому, что помимо защитных чар сумел подобрать что-то из освоенного в прошлом году противоболевого арсенала зельеваров.

Поттер, последние несколько минут безуспешно пытавшийся поставить защиту против чар сияющего от счастья Малфоя, страдал молча. Пробить Щитовое заклинание самого Драко, тренировавшегося в его применении с приснопамятной прошлогодней дуэли, гриффиндорцу не удалось ни разу. С самодовольно ухмыляющегося Малфоя можно было бы рисовать иллюстрацию для Британской Энциклопедии, в статью «Отец всех грехов»[26].

Ещё очень неплохо себя чувствовала Элли, чей осторожный обмен заклинаниями с рассеянной Салли-Энн вряд ли бы был воспринят Снейпом как приемлемый, если бы не состояние здоровья наследницы рода Преддек. Да и в целом слизеринцы, кроме уже упомянутых Пайка и Гойла, держались с достоинством, спокойно вернувшись за столы.

— МакМиллан, МакДугал, Киттлер, Хопкинс, Бут… Финниган. Приемлемо. Преддек, Перкс, Паркинсон, Забини — то же самое. Гринграсс, Буллстроуд, Крэбб, Дэвис, Нотт, Смит, Забини — неплохо. Малфой — превосходно. Остальные — отвратительно!

Снейп обвёл второкурсников цепким взглядом.

— Я ожидал лучших результатов от учеников… Домов Ровены и Годрика. Чем вы можете объяснить свой провал?

Спустя минуту, в затянувшейся паузе раздался, наконец, голос Падмы Патил.

— Тем, как вы разделили нас на пары, — тихо произнесла рейвенкловка.

— Объяснитесь, мисс Патил, — холодно приказал Снейп.

— Хотя Щитовые чары кажутся… то есть, они на самом деле отнимают больше сил, даже будучи наложенными неидеально, но зато могут выдержать много ударов таких слабых чар, как Жалящие. Их приходится накладывать заметно реже.

— Мисс Патил, хотя Защитные чары мисс МакДугал смогли отразить дюжину ваших Акулеусов, сил на них она потратила всё же больше. Хэфин должен был рассказывать вам о магическом балансе ещё в прошлом году.

— Да, но дело не в наших магических силах. Движение палочки при использовании Протего очень простое, без резких изменений направлений или скорости исполнения элементов. Собственно, там всего один элемент. Что же до Жалящих чар, то для их наложения нужно исполнить три элемента, соединённых под чётко выраженными углами. К тому же петля из второго и третьего должна быть жёстко завершена в точке окончания первого элемента. То есть, на один простой взмах у защищающегося ученика приходится тридцать-сорок движений жёстко удерживаемой палочкой у атакующего. Почти всем нам всем хватает сил на двадцать минут использования простых заклинаний, но уже после трёх минут непрерывных Акулеусов начинает уставать рука.

Падма Патил потёрла правое запястье.

— К тому времени, как мы поменялись ролями у многих из тех, кто сначала был атакующим, уже слишком сильно болела рука, чтобы они могли правильно выполнить даже простое движение палочкой для наложения Протего.

— И что из этого следует? — в наступившей тишине спросил профессор Снейп, оглядывая учеников.

— Что защищающийся имеет преимущество? — приподняв голову, неуверенно предположил слизеринец Пайк.

— Нет. Это означает, что настоящая схватка должна выигрываться до того, как вы в неё вступили. Прежде, чем что-то сделать, необходимо напрячь мозги — даже тем…

Декан Слизерина задумался о чём-то своём.

— Объяснение мисс Патил, не совсем корректное, но ответ принимается. Пять баллов Рейвенкло. За умение учиться на своих ошибках, — наконец, произнёс он. — Все свободны. Да, мистер Лонгботтом, мне не показалось, что вы стремились выложиться как следует. Жду вас вечером на двухчасовую отработку.

Хотя формально занятия школьных клубов начинались с октября, следующую неделю Эрин, Салли-Энн и Мораг в основном посвятили подготовке к ритуалу. В соответствии с придуманным Эрин хитрым планом и если верить манускриптам родовой библиотеки Элли Преддек — насколько их содержимое поняла Мораг МакДугал — в пятницу у девочек появился реальный шанс решить проблему с Плаксой Миртл раз и навсегда.

Большой удачей было то, что слизеринская троица — Паркинсон, Смит и Преддек — не только уговорили профессора Снейпа помочь с изготовлением необходимых для ритуала снадобий, но и убедили бывшего префекта шестого курса непосредственно помочь с его проведением. Ну а две бутылки сливочного пива, которые та принесла, стали лишь приятным сюрпризом. В конце концов, не такая уж сложная задача найти старшекурсника, готового поделиться лёгким[27] алкоголем с тринадцатилетней ведьмой из богатой чистокровной семьи.

Но, как учил инспектор Джерард Киттлер свою дочь, чем меньше людей задействовано при подготовке и выполнении плана, тем лучше.

К пятнице всё было готово, и девочки собрались у Пристройки. Поскольку там их уже ждала мисс Фарли, случайным наблюдателям могло бы показаться, что старшекурсница со Слизерина просто поймала девочек за каким-то не совсем уместным занятием и под покровом чар тишины читает долгую и нудную нотацию.

— С понедельника Локхарт возвращается, — поделилась печальными новостями Джемма Фарли. — Профессор Снейп снова будет только зельеварение вести. Э-эх…

По влюблённым взглядам, которыми — если верить слухам — она пожирала декана на уроках Защиты, было очевидно, что в жилетке, рубашке и брюках он ей нравился намного больше. Но, к сожалению Джеммы — и, как внезапно выяснилось, минимум четверти учениц Хогвартса — отказываться от устойчивой к результатам ученических экспериментов мантии зельевар не собирался.

— Хреново, — согласилась Эрин.

Вместо того, чтобы посоветовать второкурснице следить за языком, так и не получившая значок Старшей Девочки бывшая префект лишь вздохнула.

— Ну что, нам не пора начинать? — нетерпеливо прервала страдания Джеммы Панси Паркинсон. — А то скоро уже вечер…

— Пора, — согласилась Элли Преддек. — Мисс Фарли?

Старшекурсница, не отвлекаясь от печально-мечтательных размышлений, вытащила из внутренних карманов мантии две глиняные бутылки с чёрно-золотыми этикетками домашней пивоварни «Трёх мётел».

— Мораг, Салли?

Хаффлпаффки продемонстрировали изготовленные под едким руководством профессора Снейпа снадобья.

— Отлично! Куинни, ты охраняешь вход и никого не пускаешь. Если будут учителя, префекты или Старосты школы, говоришь, что идёт ответственный эксперимент, пускай сначала получат разрешение от профессора Снейпа.

— Любопытствующим первокурсникам, вроде Криви, можешь дать подзатыльник, — добавила Эрин. — Легонько, так чтоб место знали. На старшаков не задирайся, в юбке в драку лучше не лезть!

— А если, ну, меня не послушают? Бывают же ученики разные там…

— Если поймёшь, что не справишься, предупреди, что за тебя страшно отомстят и отойди в сторону, — посоветовала Элли. — Понятно?

Куинни неуверенно кивнула.

Девочки осторожно зашли в Пристройку. Мораг несла ведёрко с тёмной краской и небольшую кисть, из тех, которыми красят столбики и садовые ограды. Элли несла свою любимую пику. Следом шла Панси, выставив перед собой волшебную палочку. Салли-Энн доверили охранять от происков привидения оловянный котелок с крышкой. Мисс Фарли, как наиболее подготовленная к возможным эксцессам, в руках несла две бутылки сливочного пива, которые купила в прошлые выходные у мадам Розмерты.

— Миртл! — громко крикнула Панси, после того как все шестеро зашли в бывший туалет, а Эрин заперла дверь на щеколду и Коллопортус. В конце концов, Куинни, оставшаяся сторожить вход Пристройку, действительно могла и не справиться.

Привидение, прищурившись, выглянуло из двери туалетной кабинки. Судя по выражению лица мёртвой девочки, она всерьёз подумывала о сольном блюзовом концерте.

— Чего вам?

— Миртл, ты же на пятом курсе училась, так ведь?

— На четвёртом! Неужели так сложно запомнить?! На четвёртом!..

— Значит, ты бывала в Хогсмиде?

— Иногда… У меня было только чуть-чуть волшебных денег, а моим родителям…

— И пила сливочное пиво, так?

— Да! Вы что думаете, если родители Миртл были магглы, то она и сливочного пива ни разу не попробовала?! Я трижды, то есть шесть, нет — две дюжины раз бывала в «Трёх мётлах» у мистера Флиберта, вот! И каждый раз, между прочим, брала по две большие кружки!!!

Девочки — кроме Панси, которая болтала с Плаксой — переглянулись. Весь план был построен на том, что Миртл при жизни любила сливочное пиво. Собственно, большинству детей и подростков нравился его вкус, но попадались и исключения. Вот например, в семье Перксов все считали его вкус слишком приторным, предпочитая обычное маггловское пиво или, в случае Салли-Энн, томатный сок…

— Так вот, в прошлые выходные, когда мисс Фарли отдыхала с друзьями в Хогсмиде, она прихватила с собой пару бутылочек!

Глаза Плаксы округлились. Несколько раз глубоко вздохнув, она набрала полные лёгкие воздуха и издала такой вопль, что от её крика задрожали стёкла в заменявшем окно витраже:

— Вы!.. Вы!.. ВЫ ИЗДЕ…

— Мы можем дать тебе пива, — резко прервала вошедшее было в раж привидение Элли.

— Я! Мертва!!! — Миртл немного сбавила тон, хотя от её крика по-прежнему закладывало уши.

— А оно пока нет. Но это поправимо! — выступила вперёд Мораг МакДугал.

— Как это?

Привидение прищурилось ещё больше и даже вылетело из туалетной кабинки целиком.

— Врёте, — неуверенно возразила мёртвая девочка.

Мораг, не отвлекаясь на разговоры, широким мазком кисти нарисовала круг — не совсем аккуратный, с брызгами, да и его завершающая часть была заметно тоньше начала линии. Той же краской — смесью угля, киновари, отвара дубовых галлов и некоторых других ингредиентов — изобразила внутри круга узкий треугольник. Элли, забрав у Салли-Энн котелок с чем-то напоминавшим то ли нефть, то ли тёмную густую кровь, тремя очень ровными широкими линиями довела мораговский треугольник до пентаграммы. В этом ей помогали Панси и Эрин, натягивавшие мерную нить вдоль положенных линий.

— Напоминает индейскую популярную национальную палатку, — задумчиво прокомментировала Эрин. — Вигвам называется. Только широкий и плоский.

— Очень может быть, — пробормотала Мораг, заканчивая рисовать меньшие круги рядом и над «вигвамом». — Ставьте на тонкий луч.

Панси, которой была доверена установка сливочного пива, осторожно поставила одну приобретённую семикурсницей бутылку на указанное место.

— Мисс Фарли?

— Вы рехнулись, — честно сказала та. — Вам ещё минимум три года учиться до такого! Ты мне будешь должна, Элли Преддек! И кстати, за последствия я не отвечаю…

Салли-Энн, Мораг и Эрин встали каждая в свой малый круг, вытянув палочки к центру и сведя их кончики в одну точку. Джемма Фарли подняла свою и, вычерчивая сложную фигуру, нараспев, с явно ощущаемой силой, произнесла:

— Магикос Экстремос!

Бледно-розовый свет накрыл второкурсниц, сразу же начавших своё колдовство.

— Инамортис Конджюрус!

— Тергумфорс!

— Депримопортус!

С последним звуком инкантаций три палочки соприкоснулись, отчего краска начерченной на полу фигуры мгновенно почернела и высохла, а бутылка покрылась серым налётом.

— Получилось? — тут же спросила Эрин.

Элли, доселе стоявшая за спиной семикурсницы, осторожно коснулась бутылки своей пикой — её «инвентарь для полётов» обещал быть весьма многофункциональным.

Ничего не произошло.

Мораг, лёгшая на пол и подползшая к бутылке, осторожно провела по этикетке ногтём.

— Ну, точно охладилось… Это иней.

— Мисс Уоррен?

— Чего? — на всякий случай огрызнулось на ирландку привидение.

Эрин, надев на всякий случай защитные перчатки, отвернула пробку.

— Попробуете?

Плакса Миртл, демонстративно морщась, подлетела к бутылке и пару раз махнула над горлышком ладонью по направлению к лицу. Побледнев ещё больше, чем обычно, она протянула руку, подняла бутылку и сделала несколько явных глотков. Девочки с интересом наблюдали за происходящим.

Закончив, привидение аккуратно поставило бутылку на пол — Эрин заметила, что этикетка покоробилась и стала совсем нечитаемой — и повернулось к ученицам.

— Это… Это…

Миртл сняла очки и машинально протёрла их полой призрачной мантии.

— Я… Подождите, ладно? Я немного поплачу и вернусь… А потом вас ждёт очень долгий разговор, как девчонок с девчонкой!