Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Глава 19. Вендетта по-слизерински

Спустя неделю Терри и Элли объявили, что усиление защиты Пристройки от вторжений закончено. Теперь за дверью бывшего туалета размещался небольшой закуток, на который были наложены не только сигнальные и охранные чары, но и чары, срабатывавшие при попытке снять или обойти защиту. Причём если первые просто издавали рёв или поливали нарушителя чем-то, по консистенции и запаху напоминавшем содержимое тролльего нужника, то последние вызывали у Рори ощущение, будто рядом жужжит очень рассерженный улей — где бы он в этот момент ни находился. Последнюю линию обороны — щеколду с рунной ловушкой для двери из закутка в саму Пристройку — Элли планировала забрать из поместья на каникулах.

Обо всём этом, равно как и о том, что открыть Пристройку без активации всех защитных мер теперь могут только она сама, Эрин или профессор Снейп, Элли сообщила на общем собрании их неофициального клуба. Членами клуба числились Мораг, Панси, Куинни, Лаванда, Терри, Теодор, Джастин, Шимус и Невилл, который в настоящее время отсутствовал по уважительной причине — чистил котлы на отработке профессора Снейпа.

Миртл Уоррен нарекли Почётным Стражем Ингредиентов и Хранителем Врат — и дети впервые увидели, как краснеют привидения.

— А что такое «Тайная комната»? — спросила Эрин после того, как все расселись и Элли, под обещания сохранять тайну, рассказала о том, что видел и слышал Рори в лазарете.

— О! — оживилась Лаванда. — Это очень древнее предание! Хотя, конечно, никто не знает, правда это или нет…

— Многие верят, — заметил Теодор.

— Легенда гласит, что спустя годы после того, как в Хогвартсе начали учиться волшебники, Салазар Слизерин поссорился с Годриком Гриффиндором относительно того, могут ли магглорождённые учиться в школе. Салазар считал, что тайны Хогвартса должны раскрываться только выходцам из волшебных семей, а Годрик ему возражал. И тогда…

— Только чистокровным? — Эрин, сидя по-турецки на школьной сумке, делала какие-то пометки в потрёпанной маггловской тетради в клеточку.

— Из волшебных семей, — повторила Лаванда и задумалась. — Ну, чистокровные, да… Но я думаю, полукровки тоже имелись в виду — то есть, будь я ведьмой в то время, то наверное выбрала бы себе в мужья не воняющего, тупого и грязного крестьянина, а если из магглов, то явно какого-нибудь принца или там короля. А с королями волшебники, если верить легендам, вполне себе общались на равных… Неважно! В общем, Годрик хотел обучать магглорождённых, а Салазар был против. Они поссорились, Хельга и Ровена встали на сторону Годрика, а Салазар обиделся и ушёл. Но перед уходом…

— Я читал изложение этой легенды в трактате Армандо Малфоя, — хмыкнул Терри. — Точнее, перевод с лангедойля на англо-нормандский Логмера Лестрейнджа.

— И что? Малфоя ещё двести лет назад перевели на нормальный английский! Так что я его тоже читала!

Терри лишь пожал плечами.

— Крив был Блишвик поэт, преложитель Армандо Малфоя, — продекламировала Мораг эпиграмму, приписываемую Бельвине Бёрк, бывшей на момент публикации перевода Джимбо Блишвика Старостой Школы и носившей фамилию Блэк. — Боком одним с образцом схож и его славный труд!

— То есть, вы хотите сказать, что Салазар не был против учёбы в Хогвартсе магглорождённых? — прищурилась Лаванда.

— Какая разница, что думал Салазар тысячу лет назад? — Терри снова пожал плечами. — Важно то, как его слова трактуют сейчас…

— А что дальше-то, после ссоры было?

— Перед уходом Салазар заявил, что сделал в Хогвартсе особую комнату, Комнату Тайн, в которой заточен некий Ужас Слизерина, и что только его Наследник сможет эту комнату открыть и выпустить Ужас, чтобы очистить школу от недостойных.

Лаванда бросила быстрый взгляд на Мораг с Элли и с явной бравадой уточнила:

— От магглорождённых! Что, скажете, не так?!

— Паски не была магглорождённой, — заметила Мораг. — И Поттер, которому якобы угрожает Ужас Тайной Комнаты, тоже — он полукровка, во втором поколении. У нас вообще с начала года серьёзно ни один магглорождённый не пострадал! Кроме Рози, с четвёртого курса — она в октябре у Кеттлбёрна упала в канаву с растопырниками, ну, те её и искусали…

К удивлению Эрин, все сидевшие в Пристройке дружно расхохотались.

— Растопырники немного ядовитые, — давясь от смеха, пояснил Теодор. — И первый симптом, что ты отравился, ну, то есть заметный симптом…

— Огнеизвержение из задницы!!! — простонал Шимус Финниган, держась за живот. — Ой, я представляю!!!

— В общем, употреблять слова «огонь», «оголённый» и «попа», а также их производные и синонимы в присутствии Рози нужно с большой осторожностью! И слово «дракон» тоже, так, на всякий случай…

Вдоволь насмеявшись, дети вернулись к исходной теме разговора.

— Так кто же в опасности, если не магглорождённые ученики? — спросила Лаванда. — Эльфы?

— Враги Наследника Слизерина, — ответила Мораг. — Если верить Армандо Малфою в переводе Логмера Лестрейнджа. Те, на кого он укажет Ужасу.

— Эльф Малфоев сказал, что комната вновь открыта, — добавила Элли. — И что её открывали раньше.

— И что история «повторяется», а не «повторится»! То есть, Ужас уже ходит по школе какое-то время, — задумалась Эрин. — Но пока ничего страшного с учениками не произошло. Рози считать не будем. Это весомый аргумент в пользу версии Мораг и Элли!

Она разделила грифельную доску надвое и, встав на стул, подписала столбцы: «Ужас против магглорождённых» и «Ужас против врагов». Затем во втором столбце появилась надпись «Ужас убил Паски» и знак вопроса над ней.

На соседней доске появились вопросы «Когда открыли сейчас?», «Когда открыли раньше?», «Откуда знает эльф?», «Что такое Ужас?» и «Где Тайная комната?».

— Добавь «Кто такой Наследник?» — посоветовал Теодор, с интересом наблюдавший за действиями дочери маггловского аврора. — Я бы предположил, что это глава Дома Слизерин, поскольку сама эта фамилия уже исчезла и её никто не носит, но в то, что профессор Снейп приказал убить эльфа мисс Преддек…

— Гонтов, Певереллов и Ларкинов не осталось. Сейры и Стюарды живут за океаном, да и то там родство — седьмая вода на киселе. Подозреваю, что в Британии вполне найдутся потомки бастардов, чья кровь ближе к Салазару, чем у волшебников из МАКУСА!

— Россеты доказанные прямые потомки родной внучки Салазара, — заметила Лаванда. — Но да, в Британии они тоже не живут…

Тем временем Эрин дописала вопрос Теодора и задумчиво уставилась на доску.

— Я думаю, самым важным будет найти саму Комнату! — безапелляционно заявила хаффлпаффка. — А там мы уже найдём ответы и на остальные вопросы!

— А ты не боишься? — на всякий случай решила уточнить Лаванда.

— Во-первых, как мы уже выяснили, если бы этот Ужас хотел убивать учеников — он бы их уже убил! И нас в том числе. Или хотя бы попытался. А во-вторых, как только мы найдём проход в неё, то не будем изображать грифов и позовём деканов. Например Снейпа — он глава Слизерина, ему и положено!

— Осталось решить одну маленькую проблему, — вздохнул Шимус. — Как ты собираешься искать вход в Тайную комнату Салазара? У нас нет ни единой зацепки!

— Зацепок у нас нет, — согласилась Эрин. — Но мы же крутые!

Игра между командами Хаффлпаффа и Рейвенкло не вызвала ажиотажа, подобного тому, что сопровождал первый матч школьного сезона. Новых игроков в обеих командах в этом году не было, а большая сыгранность барсуков, как и таланты ловца воронов Чжоу Чанг ни для кого не были секретом. Собственно, мисс Чанг и принесла команде победу, а счёт «сто шестьдесят — сорок» сделал Рейвенкло главным претендентом на ежегодный кубок.

На занятиях в танцевальном клубе Гарри Поттер стал самым популярным кавалером, и, хотя гриффиндорец и пытался протестовать, ссылаясь на победу Джинни в соревновании по ловле его самого, профессор МакГонагалл была неумолима. «С одной и той же дамой вы быстро достигните взаимопонимания и слаженности движений, мистер Поттер. Но умение танцевать подразумевает постоянную готовность к смене партнёрши! Только приспосабливаясь мозг задействует все свои возможности — визуальные, слуховые и, кстати, кинестетические. А активизация одновременно нескольких областей мозга при исполнении танца помогает в пространственной ориентации и динамике движений — то, что крайне важно для игрока в квиддич!»

Возразить на это мальчику было нечего, чем не без удовольствия пользовались многие девочки, включая сокомандницу Поттера Кэти Белл. Да и двигался он уже не в пример лучше, чем в начале занятий.

На второй неделе декабря заместитель директора МакГонагалл, как обычно, обошла учеников, составляя список желающих остаться в школе на Рождество. К недоумению слизеринок, Элли Преддек попросила включить и её.

— Я вернусь в школу двадцать четвёртого декабря, профессор, ближе к вечеру. Полагаю, этого достаточно, чтобы быть включённой в число остающихся на попечении школы?

— Разумеется, — если МакГонагалл и удивилась, то никак этого не показала. — Насколько я понимаю, уезжаете вы двадцать второго, вечером?

— Да, профессор.

Стоило МакГонагалл покинуть класс, как Панси и Куинни подхватили подругу под локти и буквально потащили в тихий закуток коридора.

— Ты что?!

— А как же?..

— Это семейное дело, — чуть грустно, но твёрдо ответила Элли. — Куинни, мне жаль, но в этом году я не смогу присутствовать на твоём дне рождения.

Панси поочерёдно оглядела обеих подруг.

— Куинни, мы можем приехать двадцать шестого, — наконец, решилась она. — Это, конечно, будет уже после дня рождения, но, по крайней мере, мы попадём в школу на День Коробок[45]!

— Подарок будет именно на день рождения Куинни! — в голосе Элли лязгнул металл. — И никак иначе!

— Да я ничего и не имела такого в виду, ты ведь понимаешь? — стушевалась обычно непробиваемая Панси.

— Всё нормально, я не обиделась. Просто обратный билет у меня на третье…

— Там видно будет,. — загадочно улыбнулась Паркинсон. — Только надо ещё с Эрин поболтать, когда она возвращаться планирует!

Для совместных занятий по зельеварению профессор Снейп обычно выбирал один из больших подземных залов, и нынешний урок исключением не стал. Двадцать оловянных котлов парили рядом с дубовыми партами, на которых стояли склянки с подготовленными ингредиентами и латунные весы. Дети шуршали пергаментами и негромко переговаривались — даже до начала урока громко разговаривать в присутствии зельевара решались очень немногие.

Как только замковый колокол объявил о начале занятий, в зале воцарилась тишина.

— Итак, — профессор Снейп внимательно оглядел второкурсников. — Раздувающий раствор. Рецепт на доске. Однако прежде, чем вы начнёте бесцельно тратить дорогостоящие ингредиенты, я должен убедиться, что вы хоть что-то понимаете в зельеварении. Кто назовёт ключевые ингредиенты?

Шимус фыркнул, еле заметно, но в отношении гриффиндорцев слух зельевара был необычайно остёр.

— Мистер Финниган?

— Они же на доске написаны!

— И вы полагаете, что все они одинаково значимы и ни один не может быть заменён? Минус два балла Гриффиндору. Мисс Ранкорн?

— Глаза рыбы-собаки и стебли крапивы.

— А селезёнка летучей мыши?

— Может быть заменена на селезёнку летучей лисицы или большого вампира, — Ранкорн на секунду задумалась, после чего решила уточнить: — Ни в коем случае нельзя использовать органы десмодовых летучих мышей, поскольку именно они, в отличие от тех, которые называются вампирами, являются настоящими сангвинофагами, что означает…

— Достаточно, — профессор Снейп недовольно скривился. — Является ли предложенная рецептура полной? Поттер?

— Поскольку её написали вы — да, профессор!

— Минус балл Гриффиндору за попытку выдать лесть за ответ, — зельевар сделал вид, что улыбнулся, на секунду изобразив гримасу радости. Его глаза при этом оставались столь же холодны, как и в начале урока. — Мис-с-стер… Пайк?

— Девятый шаг, профессор. Время, которое раствор должен настаиваться должно зависеть от котла, а на доске написано три часа.

— Три балла Слизерину. Три часа раствор настаивается в оловянном котле номер два, которые используют ученики с первого по пятый курс. Полная рецептура подразумевает указание конкретных параметров в зависимости от применяемого инструментария.

— И при замене ингредиентов на аналоги, — раздался голос с дальнего ряда.

— Два балла за уместное замечание и минус два балла за реплику с места, — Снейп даже не повернул голову в ту сторону. — Можете начинать. И, раз уж кому-то так не терпится поговорить, мистер Лонгботтом, я предлагаю вам читать рецепт вслух. Начинайте!

— Отмеряем два скупа[46] сушёных листьев крапивы, по весу, добавляем в ступку…

Большинство учеников, уже успевших засыпать в ступки пару ложек листьев, загремели чашками весов.

— Три глаза иглобрюха, добавляем в ступку… Дальше в ступке размалывать круговыми движениями, до получения средне-тонкого помола, чтобы экстракция в воде составляла не менее пяти но и не более двадцати минут…

Ученики сосредоточенно пыхтели. Глаза иглобрюхов, конечно, были не настолько ядовиты, как печень или икра, но оказаться на больничной койке никто не хотел. Даже постоянно подзуживающий гриффиндорцев Драко, когда профессор Снейп отвернулся, ограничился кинутой на учебник Уизли кровящей селезёнкой.

— Две мерные унции порошка засыпаем в котёл. Добавляем две столовые ложки[47] воды и тщательно перемешиваем…

Гойл уронил на пол бутыль с очищенной водой. Профессор Снейп сделал вид, что ничего не заметил.

— Теперь двадцать минут на среднем огне в закрытом объёме!

Крэбб попробовал закинуть в котёл Поттера дополнительный рыбий глаз, но тот успел его поймать в последний момент. Мальчишеская дурость жутко раздражала Элли. Однако, раз уж профессор закрывал глаза на малфоевских прихвостней, девочке не оставалось ничего иного, как следовать его примеру. Тем более на то, что Трейси Дэвис и Куинни Смит готовят снадобье вдвоём, зельевар тоже не обращал внимания.

Профессор Снейп прошёлся по залу, заглядывая в каждый котёл и комментируя результаты — по большей части ехидно. Единственное снадобье, при взгляде на которое он промолчал, было у Драко, но и одного взгляда декана хватило, чтобы Малфой смутился.

— Добавляем воды, я думаю, поттла[48] достаточно… — не дождавшись возражений, Невилл продолжил читать инструкцию. — Размешиваем до равномерного растворения образовавшейся на предыдущем шаге пасты…

Дин Томас плеснул в котёл сразу всю требуемую воду и отчаянно заругался, когда его стол скрылся в клубах горячего пара — а Дом Гриффиндор лишился ещё трёх баллов.

— Когда основа для фиксации готова, накладываем требуемые чары… — Невилл оглядел класс и, убедившись, что все готовы завершить первый этап, взмахнул палочкой:

— Энгоргио!

Нестройных хор второкурсников повторил вслед за ним.

— Надеюсь, чары из начала учебника Гусхоук вы не забыли, — язвительно прокомментировал их усилия профессор Снейп, вперив взгляд в Гарри Поттера. Как подозревала Элли, больше для того, чтобы напомнить гриффиндорцу о своём присутствии.

Профессор поднялся из-за стола и пошёл проверять котлы, начав с Лонгботтома. Заклинание должно было воздействовать исключительно на содержимое котла, связывающее чары в материальной форме, но при недостаточно тщательном размешивании или, упаси Основатели, потере концентрации его эффект, пусть и не сразу, мог проявиться и на котле, и на пламени горелки, и… в общем, практически на чём угодно в радиусе действия чар…

На заднем ряду, там, где сидели гриффиндорцы, раздался какой-то треск, почти сразу сменившийся шипением. Элли развернулась, палочка будто сама собой наложила чары блокировки воды — направленные, но способные остановить наполненные магией брызги…

Стоявший слева от неё котёл Крэбба взорвался, окропляя брызгами половину зала.

Чары, высвободившиеся из недоделанной основы, воздействовали точечно, только там, куда попало варево. Элли чудом удалось избежать попадания капель на голову, прикрывшись учебником, но пальцы обеих рук раздулись до размеров колбасы. Пытаясь высмотреть упавшую палочку, пока перепуганные однокурсники её не запинают куда-нибудь под шкаф, Элли, несмотря на сильную тянущую боль в деформированных руках вдруг почувствовала абсолютно неуместное желание захихикать. Среди криков паники и ужаса слишком явно выделялись ирландские проклятья, сулившие страшные и противоестественные кары тому, кто виноват в происходящем.

Собственно, ругательствами и проклятьями познания Панси Паркинсон в гэльском языке и исчерпывались.

— Тишина! ТИШИНА! — заорал профессор Снейп с кафедры, перекрывая шум и гам. — Все, на кого попало зелье подходят сюда, за Сдувающим напитком…

После того, как глоток заблаговременно приготовленного зельеваром антидота вернул пальцам их исходный размер, Элли быстро огляделась. Крэбб сидел на первом ряду, как и большинство слизеринцев, так что и пострадали, в основном, только они. Из грифов несчастье затронуло только Джейн и Парвати, и то не очень сильно — у первой распухла щека, а у второй ухо отросло до вполне гоблинских размеров.

Декан подошёл к остаткам взорвавшегося котла, покопался в них потемневшими от зелий щипцами. Прищурившись, он вытащил и положил на стол обгоревший обрывок цветастого картона, на котором, пусть и с трудом, читалась всё ещё поблёскивающая надпись «…дарные Мокро-Запу…».

— Тот, кто подкинул хлопушку, — ледяным голосом произнёс профессор, — очень пожалеет об этом.

Главной темой разговоров собравшихся после ужина в Общей гостиной слизеринцев стало утреннее происшествие. Старшекурсников происходящее, судя по всему, забавляло, но первые три курса шумели так, что спустя минуту Элли встала с удобного дивана и, зажав под мышкой учебник по с трудом дававшейся ей трансфигурации, направилась в спальню.

Там её уже ждали остальные девочки.

— Решили покинуть гостиную ради нашего общества, мисс Преддек? — мило улыбнулась Дафна.

— Beatus virgo, qui in conventu derisorum non sedit[49], — кротко ответила Элли. — Слушать Драко, как его отец…

Она неопределённо махнула рукой пару раз, но второкурсницы прекрасно поняли, о чём разглагольствовал Наследник рода Малфой. И в каких выражениях — тоже.

Усевшись в кресло, Элли раскрыла учебник. Но если в гостиной сосредоточиться мешал шум, то в царившей в спальне тишине в голову сразу начинали лезть мысли, не имевшие ничего общего с трансфигурацией и учёбой.

Элли встала и, сопровождаемая недоумёнными взглядами остальных девочек, направилась к декану.

Короткая прогулка по холодным коридорам позволила привести мысли в порядок. Элли больше не чувствовала себя так, будто из ушей валит дым с огнём, а причёска готова взлететь в воздух и несколько раз перевернуться на струе стравляемого пара. Она даже подумала, не стоит ли вернуться в спальню, но дубовая дверь покоев зельевара уже была перед глазами, а немногочисленные портреты, наблюдавшие за слизеринкой, могли бы запустить слухи о её нерешительности. А это было бы намного хуже, чем спуск дневного происшествия на тормозах. Личная репутация значила для Наследницы Porth-Ia намного больше, чем достоинство Дома Слизерин, в последнее время находившееся где-то на уровне плинтуса.

В подвале.

Самого глубокого хранилища «Гринготтса».

— Профессор? — Элли деликатно кашлянула, прежде чем приоткрыть дверь в кабинет.

— Алларг… — неопределённо прокомментировал её появление Снейп.

Зельевар сидел в непонятно откуда взявшемся кресле-качалке — кожаном, массивном, весьма солидного вида — и, зацепившись носком правого ботильона за тумбу письменного стола, неторопливо покачивался, закинув руки за голову.

— Могу я зайти?

— Разумеется… — профессор Снейп продолжал думать о чём-то своём, не обращая внимания на гостью.

Девочка села на краешек стула и, сложив руки на колени, замерла в ожидании.

— Вы что-то хотели сказать, Алларг? — спустя десять минут декан вернулся к реальности.

— Задать вопрос.

— Это будет просьба?

— Сначала всё же вопрос, декан Снейп.

— Как приготовить сливовый пирог с королевской глазурью?

— Н-нет, — сказать, что Элли не была шокирована значило бы серьёзно погрешить против истины. — А в чём будут проблемы при его готовке?

— Эльфам запрещено давать бренди и винный камень не сдавшим С.О.В. школьникам, — декан равнодушно пожал плечами. — Без первого вы не сможете пропитать тесто а без второго — взбить глазурь…

— Мы обязательно учтём эти тонкости, — на всякий случай пообещала девочка. — Но, возвращаясь к причине моего визита — я хочу попросить… Нет, не так. Какова будет ваша позиция, декан Снейп, то есть позиция Дома Хогвартса Слизерин, в том случае, если некоторые ученики частным образом… попробуют э-э-э… разрешить… нет, компенсировать…

— Прямо.

— Прошу прощения?

— Алларг, говорите прямо. Я не в настроении ловить смысл в ваших витийствованиях…

Снейп выглядел очень подавленным и голос был ему под стать.

— Мы — я и все мои однокурсники — хотим отомстить.

— И вам понадобилось моё одобрение?

— Ваше согласие, декан Снейп.

— Даже так… — в голосе зельевара всё-таки проснулся интерес… и, как показалось Элли, затаённая боль. — Не потрудитесь объяснить, с каких пор вас интересуют такие мелочи?

— В первую очередь, профессор Снейп, я не считаю вас дураком или тупицей. А во-вторых, сейчас вы, возможно, лучший легилимент Магической Британии. Для вас не составит труда определить виновного или виновных, а также степень их участия даже при поверхностном чтении мыслей.

— Только полные профаны говорят о «чтении мыслей», Алларг, — вздохнул профессор. — Мысли не выгравированы на стенках черепа, чтобы с ними мог ознакомиться любой, пролезший в голову. Разум не книга, которую можно открыть и изучать по желанию в любое удобное время, это сложная, комплексная конструкция.

— Не суть. Вы поняли, о чём я говорю.

— Опять же, ваши «мысли» прочесть невозможно.

— Но меня можно спросить напрямую.

— Верно. В ваших жилах течёт веритасерум, кости гравировали истинные мастера рун, а кожу дубили в гоблинском серебре под песнопения сидов.

— То есть, — проигнорировала ремарку Элли, — вы прекрасно знаете имя виновника, но при этом не стали наказывать, ни открыто, как если бы виновник принадлежал к Дому Гриффиндор, ни тайно, дабы не умалить репутацию Дома Слизерин. Драко — если предположить, что виновником был он — сам пострадал достаточно, чтобы вы приняли разумный долг со стороны рода Малфой в качестве извинения. Но вы слишком…

— Да?

— Я пытаюсь подобрать точное слово.

— Говорите, как думаете.

— Слишком… разозлены?.. Разозлены, раз позволили себе лишь общие угрозы. То есть, причиной отсутствия наказания является внешняя сила, которой вы не можете не подчиниться.

— Директор, — то ли согласился, то ли просто продолжил логическую цепочку Снейп.

— Директор, — кивнула Элли. — А это значит, что виновник — Поттер или Уизли. Или оба. И поэтому мне нужно знать, можем ли мы ответить Гриффиндору, или же у вас есть причины не допустить подобного?

Девочка подумала и решила уточнить:

— Меня интересует само их наличие, а не суть.

— Директор Дамблдор не запрещал ученикам Дома Слизерин искать виновных в случившемся.

— Благодарю, профессор. Это всё, что я хотела узнать.

Девочка развернулась и направилась к двери, оставляя зельевара упиваться болью и страданием. Но стоило ей дотронуться до двери, Снейп негромко произнёс:

— Мне лестно, что хотя бы некоторые тринадцатилетние ученицы не считают меня идиотом. Но неужели вы считаете идиотом директора?

Элли вернулась к декану. Снова села на стул, расправила юбку и мантию. Взглянула на декана, чьи глаза первый раз за вечер смотрели на неё.

— Ни в коем случае, декан Снейп. После прошлогоднего инцидента с норвежским дракончиком, я полагаю директора Дамблдора невероятно умным, крайне опытным и весьма опасным противником.

— И вы полагаете, он не ожидает от вас ответных действий? Зная, что и как уязвляет именно Достопочтенную Алларг Преддек?

Пальцы девочки сжались в кулаки против воли. На то, чтобы разжать челюсти, Элли потребовалась почти минута.

— Я… Я думала об этом. Когда в прошлом году вы предложили мне и Эрин проверять работы учеников — это ведь была идея директора? Я не сразу поняла, ведь изначально сама решила так продемонстрировать вам своё участие. Но мы выглядели подлизами и любимчиками учителей. Таких не любят. Это должно было заставить других учеников, особенно из Дома Гриффиндор, презирать нас обеих.

В глазах зельевара что-то промелькнуло. Что-то помимо изначально демонстрированных им страданий.

— Далее директор поставил меня перед выбором выставить Невилла предателем в глазах его друзей или же провалить наш с Драко план по обвинению лесничего в разведении драконов. Потом, демонстрируя, что не ставит Гриффиндор выше остальных Домов и гриффиндорцы тоже могут быть им наказаны, Альбус Дамблдор отстранил Невилла от участия в клубах, где мы с ним могли бы заниматься вместе. А сейчас он стравливает меня со всеми гриффиндорцами разом.

Снейп коротко кивнул.

— Я бы не поняла этого, если бы не Раггерги, — почти прошептала слизеринка. — В прошлом году я совершила просто кучу глупостей!

— Хорошо быть умным заранее, — глухо возразил Снейп, — как моя матушка потом. Но, тем не менее, вы хотите войти в приготовленный капкан?

— Отказ от мести будет знаком слабости и, вероятно, повлечёт другие провокации со стороны друзей Поттера. Как и от других учеников Дома Отважных. Но раз уж известно, где находятся ловушки, и кто их расставил — как и когда я в них попадусь, я выберу сама…

Элли внезапно ухмыльнулась — и совсем не так, как можно было бы ожидать от благовоспитанной девушки из древнего аристократического рода.

Профессор Снейп недоверчиво хмыкнул.

— После взрыва мистер Томас вытащил из шкафа с ингредиентами три фута шкуры бумсланга, — зачем-то сообщил он. — Удачи.

— Ну? — хором спросили Панси и Куинни, стоило лишь закрыться двери в спальне второкурсниц.

— Декан Снейп знает виновных, но не будет подавать официальную жалобу директору Дамблдору, декану МакГонагалл или иным образом наказывать провинившихся.

— Dryshite![50]

— Мисс Паркинсон!

— А как ещё это назвать?!

— Хотя бы manky[51]. И ты не дала мне договорить.

Элли оглядела однокурсниц.

— Несмотря на ранее сказанное, декан Снейп никоим образом не будет мешать торжеству справедливости.

— То есть?.. — Панси вытянула голову и прищурилась, вызвав ассоциации с любопытным мопсом.

— Британия всегда была сильна частной инициативой…

Девочки заулыбались.

— Ага! — Миллисента Булстроуд была довольна как слон[52], хотя использовать такое сравнение вслух никто бы не решился. — Я порву эти ходячие недоразумения на столько маленьких кусочков, что даже моя прабабушка, которая может собрать мозаику чистого голубого неба из тысячи фрагментов за один час, не сможет никогда их собрать! Даже если вернётся в то время, когда ещё видела и была главным целителем в Мунго! Потому что когда эльфы достанут грифов из школьной мясорубки!..

— Милли! — кровожадность мисс Булстроуд шокировала Дафну до глубины души. — Нельзя начинать с таких страшных проклятий! Иначе тебе будет просто нечем их запугивать дальше!

— Никаких открытых драк и явных нападений! — осадила разошедшуюся Миллисенту Элли. — Профессор Снейп прямо запретил такие действия. А ещё мы не будем портить грифам зелья, стаскивать наушники при пересадке мандрагор, кидаться проклятьями в первокурсников и делать что-то подобное!..

— А что ты предлагаешь? Нарисовать на них карикатуру или написать обидные слова напротив лестницы в башню Гриффиндора? И надеяться, что в них совесть проснётся?!

— Давайте всё же не будем впадать в лаксизм, — возразила мисс Дэвис, за неимением развлекательной литературы (книги Локхарта она пошвыряла в сундук) сейчас читавшая «Справочник травника Вагадуу». — Иначе не успеем чихнуть, как грифы наступят на нас, как на простую ландольфию.

— Лаксизм — это богословское, философское и педагогическое учение, характеризующееся снисходительностью к человеческому несовершенству, — снисходительно пояснила мисс Гринграсс.

— Спасибо, Дафна, мы в курсе, — язвительно окрысилась Панси.

— Да неужели?..

Грохот от удара двухсотстраничным фолиантом по столешнице заставил девочек синхронно вжать головы в плечи.

— Вы что?! — возмущению Миллисенты, казалось, не было предела. — Слизеринки вы или нет?!

— Слизеринки, — немного неуверенно ответила Куинни.

— И именно поэтому сначала — сначала! — мы получим неопровержимые доказательства, что гриффиндорцы виновны в запуске той петарды, — мило улыбнулась Элли. — И кто именно.

— А затем? — недоверчиво спросила Дафна.

— А затем, — на сей раз улыбку Элли Преддек вполне можно было бы назвать зловещей. — Затем во всей школе не будет менее причастных к происходящему учениц, чем слизеринки второго курса!!!