Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Глава 33. …и как их избегать

Вопреки ожиданиям, последняя неделя перед экзаменами прошла спокойно. Директор не пытался расспрашивать о деталях произошедшего в Тайной комнате и даже не интересовался, как туда попасть. Учителя тоже не упоминали о произошедшем, изо всех сил делая вид, что ничего опасного в школе не происходило. Даже профессор Снейп с несвойственным ему тактом вручил Гермионе Грейнджер несколько пергаментов с рецептами, изучение которые она пропустила из-за неудачного Оборотного зелья.

— После того, как мадам Помфри поила его Костеростом всю ночь, он сделался человеком! — заметил Шимус во время очередных посиделок в Пристройке.

— Вообще-то он рисковал жизнью ради спасения Лавгуд, — возразила ему Эрин.

— Мы все рисковали! Чёрт, как же я ненавижу Локхарта за стёртую память! Там должна была произойти просто невероятно эпическая битва! У меня ведь оказалась разбита голова, и, вдобавок, весь мой запас зажигательных зелий куда-то запропастился!

— Ты говорил, что это — удобрения, — уточнила Элли. — Но да, полыхали они знатно!

Разъяснять, что его рюкзак подожгла Панси, а голову ирландец разбил по собственной глупости по время подъёма по лазу-трубе, слизеринка сочла лишним.

— А мы с Лавандой всё пропустили! — огорчилась Эрин. — Вместе с другими воронами и профессором Флитвиком искали Луну в озере. Точнее, даже искали старшекурсники, Флитвик руководил, а мы таскали им жаборосли из запасов Спраут. Оказывается, вода очень хорошо скрывает следы магии, представляете?

— Не было у нас ничего интересного, — вздохнула Элли. — Обычное приключение на двадцать минут, как в этом твоём Ночном городе. Зашли и вышли. Если бы не Локхарт…

В нумерологическую маггловскую книгу с Рождества «пристройщики» сыграли всего дважды и пока ещё не разобрались со своим к ней отношением.

— А… А правда, что Локхарт хотел вас убить?

— Он собирался убить профессора Снейпа. После этого, вспомнив, что Преддеки защищены от ментальной магии, ему пришлось бы убить и меня. Я так думаю. Насчёт Панси не уверена. Возможно, он бы стёр ей память ещё раз.

— Ты так спокойно об этом говоришь!

— Даже если бы я могла испытывать страх, — возразила Элли, — что толку паниковать сейчас? Ведь всё уже закончилось.

За дверью демонстративно прокашлялись, после чего в Пристройку заглянула профессор МакГонагалл.

— Это «всё» ещё продолжается, мисс Преддек, — сухо сообщила заместитель директора. — Вы приглашены на заседание Попечительского совета Хогвартса. Прошу вас проследовать за мной.

— Благодарю вас, профессор МакГонагалл, — Элли слезла со стула и церемонно, хотя и коротко, поклонилась. — Леди, джентльмены, прошу меня извинить.

Две ведьмы — взрослая и юная — молча проследовали к лестнице, где Элли неожиданно задала вопрос.

— Профессор МакГонагалл, раз уж это было приглашение, а не приказ — будь вы на моём месте, то приняли бы его?

Глава Дома Гриффиндор немного замедлила шаг, но промолчала. И лишь когда они подошли к закрывавшей проход в башню директора горгулье, ответила:

— В тринадцать лет — да, мисс Преддек.

Вместо привычного директорского стола стоял другой, оббитый зелёным сукном и гораздо больший — за ним легко могли уместиться два десятка человек. Директор Дамблдор, вопреки ожиданию, сидел сбоку, не выказывая ни малейшего от того недовольства. Напротив него расположились Люциус и Нарцисса Малфой, изредка бросавшие на директора и его соседа короткие взгляды. Рядом с директором сидел Гарри Поттер.

Во главе стола восседал лорд Иеремия Гамп, родной дед Элли.

— Элли, мы тебя ждали, — улыбнулся директор Дамблдор. — Можешь сесть рядом с Гарри, думаю, так будет удобнее.

Лорд Гамп тоже улыбнулся, пусть и одним лишь взглядом, и коротко кивнул внучке. Поскольку кресло рядом с Малфоями уже заняла профессор МакГонагалл, а сесть прямо напротив деда Элли посчитала неприличным, она с вежливым поклоном приняла предложение директора.

— Полагаю, поскольку прибыли все свидетели — кроме профессора Снейпа, который, как мы знаем, чувствительно пострадал во время известного присутствующим инцидента — предлагаю начать обсуждение, — провозгласил лорд Гамп. — Мистер Поттер, мисс Преддек, директор Дамблдор, должен заметить, что это не официальное заседание Совета попечителей Хогвартса, а кулуарная встреча. Однако на всякий случай мы всё же составим её протокол, дабы сделать невозможными разные инсинуации со стороны Министерства. Будут возражения?

Возражений не было, о чём попечители сообщили неясным согласным бурчанием. Повинуясь палочке профессора МакГонагалл на стоящем у стены пюпитре сам собой развернулся длинный свиток пергамента, над которым зависло писчее перо.

— Мистер Поттер, если вас не затруднит, я попрошу вас повторить ту историю, что вы уже рассказали директору Дамблдору и профессору МакГонагалл, — кивнул гриффиндорцу лорд Гамп. — Про то, как вами с мистером Уизли и мисс Ранкорн в школе был пойман кокатрис.

И Поттер заговорил. Около четверти часа в полной тишине он рассказывал о том, как они случайно наткнулись на мёртвого эльфа мисс Преддек, потому что ему послышался какой-то странный голос; как они поняли, что первый рейвенкловец стал жертвой не проклятья, а опасной твари; как они с Роном, Невиллом и Дином ходили к Хагриду и Дин догадался, что первой жертвой должна была стать Куинни Смит, но эльф Паски её спасла; как потом они поссорились с Дином из-за того, что он, то есть Гарри Поттер и Рон Уизли проспорили кое-что слизеринкам, вместо того, чтобы вместе искать опасное чудовище — хотя тем самым он, Гарри, помог мисс Смит защититься от будущих нападений! — а потом Дин сам окаменел; как мисс Ранкорн сообразила, что тварь нападает только на одиноких учеников, и они все решили следить за мисс Грейнджер, потому что она всегда одна; как они вместе с Джейн и её куницей устроили засаду, в которую и попался кокатрис…

Наконец, Поттер замолчал, чтобы перевести дух.

— Вы знаете, кому принадлежал тот домовик, которого мисс Ранкорн заметила рядом с кокатрисом? — по-прежнему ровно и спокойно уточнил Иеремия Гамп, когда Поттер закончил свой рассказ.

— Да, лорд Гамп, это был домовой эльф Малфоев!

За столом сразу же почувствовалось напряжение — по меньшей мере половине попечителей ответ Поттера явно пришёлся не по душе.

— Поскольку мы не в Визенгамоте, можешь называть меня «председатель Гамп», или «господин председатель», — улыбнулся Иеремия Гамп. — Так ты по-прежнему соблюдёшь приличествующую благородному Дому Гриффиндор вежливость, но мы оба избегнем необходимости следовать излишним формальностям. Откуда тебе известно, что этот домовик принадлежит семье лорда Малфоя?

— Я встречался с ним раньше, председатель Гамп, — пояснил Гарри, явно приободрённый проявленным к нему участием. — После квиддичного матча, когда попал в больничное крыло. Он тогда приходил ко мне, и признался, что это он подстроил так, что один из бладжеров будет гоняться только за мной!

— И эльф сказал тебе, что принадлежит роду Малфоев? — презрительно бросил один из попечителей, сидевших по одну сторону стола с Малфоями. Уинсон Кэрроу, чистокровный маг, чей род принадлежал к Священным Двадцати Восьми.

— Нет, но он назвал своё имя, Добби!

— И ты считаешь… — с ленцой протянула дама неопределённо-пожилого возраста, даже на пороге лета не расстававшаяся с изумрудно-зелёным меховым палантином.

— Леди Курт, не стоит задавать лишних вопросов! Повторюсь, мы не в Визенгамоте. Всем понятно, что мальчик знает лишь имя, которым эльф представился, но о его принадлежности лорду Малфою может лишь предполагать. Гарри, ты смог бы узнать этого домовика, если бы увидел его вновь?

— Думаю да, господин председатель.

Выступление мистера Кэрроу хотя и задело Поттера, но пока что не поколебало решимости мальчика.

— Лорд Малфой, не могли бы вы позвать вашего эльфа?

Люциус Малфой, и без того бледный, побледнел ещё больше. Что же до его супруги, то леди Малфой лишь немного прищурилась.

— Добби! — громко позвала она.

Из-за колонны — точнее, пилястры — съёжившись, выглянул на удивление неприглядный эльф в грязной наволочке и с перебинтованными руками. Заметив Поттера, он широко раскрыл глаза и, с подобострастным ужасом, посеменил к хозяйке.

— Это он! — воскликнул Поттер, не дожидаясь вопроса.

Уинсон Кэрроу презрительно фыркнул, всем своим видом выказывая сомнение в ловах гриффиндорца.

— Эльф, ты узнаёшь этого мальчика? — неожиданно спросил Иеремия Гамп у домовика.

— Добби? — повернулась к эльфу леди Малфой.

— Ох! Гарри Поттер всё-таки остался в школе, — прошептал домовик. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед! Ведь Добби предупреждал Гарри Поттера. Почему Гарри Поттер не поехал домой, когда опоздал на поезд? Ах, сэр, почему вы не послушали Добби?

— Откуда ты знаешь про поезд?

По носу домовика побежала слеза.

— Так это ты?! Ты не пропустил нас сквозь барьер!

Со стороны лорда Малфоя раздался сдавленный кашель.

— Домовик, именуемый Добби, отвечай на этот вопрос! — приказал Иеремия Гамп.

Лорд Малфой сделался бледным, как полотно.

— Добби, ты обязан отвечать на вопросы председателя Гампа, — напряжённо приказала леди Нарцисса.

— Да, я, — с непонятной гордостью выдал тот. — Добби тайком приглядывал за Гарри Поттером и заклял проход к поезду, за это Добби пришлось отутюжить себе пальцы. Добби не жаль рук, Попечитель Гамп, сэр, Добби думал, это спасёт Гарри Поттера от опасности. Добби не знал, что Гарри Поттер полетит в школу в автомашине.

Эльф раскачивался взад и вперёд, дёргая головой.

— Домовик, именуемый Добби, ты выполнял приказ хозяина, когда пытался помешать мистеру Гарри Поттеру добраться до школы?

— Нет, Попечитель Гамп, сэр, нет! Добби хотел защитить благородного Гарри Поттера, сэра, предупредить об опасности. Добби был ошарашен, когда узнал, что Гарри Поттер добрался до школы, он даже сжёг обед хозяина. Добби так выпороли, сэр, так выпороли…

— Мало выпороли, — прошептала сквозь зубы Нарцисса Малфой.

— Добби прижмёт уши дверцей печки, хозяйка, — сжался домовик.

— О какой опасности шла речь? О пресловутой Тайн…

— Молчать! — лорд Гамп рявкнул на открывшего рот домовика. Казалось невероятным, что у худого старика с выцветшими глазами может оказаться столь громкий голос. — Леди Курт, как председатель Совета я требую не задавать наводящих вопросов. Домовик, именуемый Добби, о какой опасности шла речь? Ты должен отвечать только на мой вопрос.

— Был заговор, председатель, сэр, — задрожал домовик. — Добби проведал об этом уже давно, сэр. А Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий! Он всем очень нужен, сэр, Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — наша надежда!

— Надежда на что?

— Добби помнит времена величия Кого-Нельзя-Называть. С нами, домашними эльфами, обходились как с крысами и тараканами, сэр. С Добби, правда, и сейчас так обходятся, но с тех пор, как Гарри Поттер, сэр, победил Кого-Нельзя-Называть, жить стало гораздо легче. Тёмный Лорд потерял свою силу, Гарри Поттер остался жив. Для нас это как рассвет, сэр, Гарри Поттер сияет лучом надежды, чтобы освободить всех нас от рабства…

— Этот домовик сошёл с ума, — негромко произнесла леди Курт, обращаясь к своей соседке, мадам Бакторн.

Та согласно кивнула.

— Домовик, именуемый Добби, этот так называемый «заговор» связан с Тёмным Лордом?

Лорд Малфой дёрнулся было в сторону эльфа, но остановился. Испытующе смотревший на него директор Дамблдор покачал головой.

— Нет, сэр, Кого-Нельзя-Называть не связан со злодеяниями нынешнего года, — практически по слогам произнёс домовик.

Лорд Малфой бросил на директора презрительно-облегчённый взгляд и пожал плечами.

— Лорд Гамп, — обратился к председателю мистер Кэрроу, — прошу вас спросить, связан ли пресловутый «заговор» с директором Дамблдором?

— Вы подозреваете Альбуса, Уинсон?

— Предпочитаю однозначно отмести подозрения и возможные спекуляции, — улыбнулся тот.

— О, директор Дамблдор самый великий директор в истории Хогвартса! Добби знает, что могуществом Дамблдор не уступал Кому-Нельзя-Называть, даже когда Тёмный Лорд был в самой силе. Нет, Попечитель Гамп, сэр Председатель, Директор Дамблдор не при чём! Просто есть враги, которых ни один волшебник…

— Достаточно! Уинсон?

Мистер Кэрроу сдержанно кивнул.

— Иеремия, — негромко произнёс директор Дамблдор, — полагаю, всех нас, и попечителей, и профессоров, больше волнует угроза ученикам Хогвартса. Было бы правильным расспросить этого эльфа о том, что произошло с учениками Рейвенкло и Гриффиндора.

Лорд Гамп вновь обратил внимание на домовика.

— Домовик, именуемый Добби, известна ли тебе причина, по которой окаменели мистер Энтсвилль, мистер Корнфут и мистер Томас?

— Добби знает, сэр, — еле слышно прошептал тот.

Попечители, явно не ожидавшие такого ответа, встревоженно зашушукались.

— Какова эта причина?

— Магическое существо, Попечитель Гамп, лорд, сэр… — эльфа в прямом смысле трясло от ужаса. — Опасное магическое существо.

— Ты видел его? — Дамблдор подался вперёд.

По лицу эльфа потекли слёзы, но он молчал, пока вопрос не был повторён Иеремией Гампом.

— Видел, Добби точно видел это существо… Много раз сэр, слишком много раз…

Вытягивать ответы из него приходилось буквально клещами.

— Какое именно существо напало на мистера Энтсвилля, мистера Корнфута и мистера Томаса?

Эльф повалился на пол и закрыл голову руками.

— Это был кокатрис, сэр Попечитель, Добби уверен! Когда Добби узнал, что рядом со школой водятся кокатрисы, Добби не знал, что делать, сэр! Молодой хозяин приказал, чтобы никто не узнал, что Добби в школе — молодой хозяин хотел унизить благородного Гарри Поттера, и Добби должен был следить за Гарри Поттером и говорить обо всём молодому хозяину! И Добби услышал, как чёрный мистер Томас злился на Гарри Поттера, ужасно злился, сэр! И обещал убить, оторвать голову и руки, сэр!.. И Добби приманил кокатриса, когда мистер Томас шёл один…

Элли могла бы поклясться, что в этот момент глаза леди Малфой торжествующе блеснули. Но через секунду она поняла, что это была лишь игра света, когда Нарцисса позволила себе чуть расслабленнее облокотиться на спинку кресла.

— Да мы просто разругались тогда… — ошарашенно пробормотал Поттер в наступившей гробовой тишине. — Дин кричал, но он ведь просто погорячился…

— Добби не знал!!! — домовик начал биться головой о каменный пол. — Добби не так умён, как вы, сэр!!! А потом… Добби понял… если кокатрис… окаменит… Гарри Поттера… то Гарри Поттер… не будет унижен от… планов молодого хозяина!..

— Ты натравил кокатриса на Поттера?! — в абсолютно искреннем ужасе прошептал лорд Малфой. — Ты пытался его убить?!

— Что вы, что вы, хозяин, сэр! — эльф в ужасе начал заламывать руки. — Кокатрис не убил бы могущественного Гарри Поттера. Добби хотел спасти его от хитрого молодого хозяина, сэра! Добби и до того закрывал кокатрису глаза, чтобы ни один ученик в школе не стал камнем навсегда!

— В старые добрые времена с домовика, поднявшего руку на ребёнка, снимали шкуру заживо… — прошамкала мадам Бакторн, явно разменявшая сотню лет, если не все две.

— Добби уже много раз грозились убить, мэм, — домовик высморкался в угол своей грязной наволочки. — Хозяева обещают убить Добби пять раз на день…

Лорд Малфой был бледен, как полотно.

— Мой сын… приказывал тебе натравить эту тварь на… кого-то?

— Кто-нибудь приказывал тебе натравить кокатриса на Кевина Энтсвилля, Стефана Корнфута, Дина Томаса или Гарри Поттера? — перефразировал вопрос лорд Гант.

— Нет, сэр, никто, но…

Люциус Малфой вскочил на ноги с такой яростью, что массивное кресло, которое он занимал, со скрипом сдвинулось назад. Дамблдор резко взмахнул рукой. Трость с наполовину вынутой волшебной палочкой вылетела из рук хозяина и упала на стол перед директором.

— Люциус, ты что делаешь? — возмутился Иеремия Гамп.

— Умри, тварь! — в бешенстве прокричал обезоруженный лорд Малфой. — Добби, я приказываю тебе умереть прямо здесь и сейчас!!!

Глаза эльфа широко раскрылись, будто от невыразимого ужаса, он быстро-быстро заморгал, нижняя губа задрожала, как и уши. Эльф вытянулся в струнку, шмыгнул…

И упал.

Мёртвым.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом спешащего всё записать пера.

— Я… — лорд Малфой прерывисто вздохнул, облокачиваясь на стол обеими ладонями. — Я приношу свои искренние извинения присутствующему здесь мистеру Поттеру за тот вред и даже угрозу жизни, что обезумевший домовой эльф нашей семьи, вопреки желанию хозяев, причинил вам. Те же извинения я должен принести семьям других пострадавших учеников. Мисс Преддек, полагаю, смерть Добби вы сочтёте достаточной вирой за смерть вашего верного эльфа Паски?

— Вира принимается, лорд Малфой, — впервые с момента своего появления подала голос слизеринка.

Люциус Малфой, обессиленно сел обратно в кресло, закрыв поднятое к потолку лицо ладонями. Его жена внимательно посмотрела на Элли.

— Благодарю вас за проявленную чуткость, Достопочтенная Алларг.

Гарри Поттера, не сводящего глаз с мёртвого эльфа, быстро увела профессор МакГонагалл. Попечители тоже начали собираться, продолжая обсуждать произошедшее даже на лестнице — впечатлений и сплетен высшему свету Магической Британии должно было хватить на всё лето.

— Мерлин, подумать только — обезумевший домовой эльф!

— Хорошо ещё, что никто из учеников не получил серьёзного ущерба!

— Кокатрис! Их же запретили привозить в Хогвартс двести лет назад, не так ли?

— Да-да, именно! После пятьдесят шестого турнира Трёх Волшебников…

— А я говорил, что МакКиннонам давно пора запретить…

Элли тоже поднялась, чтобы покинуть директорский кабинет, но Дамблдор жестом попросил её задержаться. Когда последний гость — не считая лорда Гампа — вышел за дверь, он трансфигурировал стол обратно и несколькими заклинаниями вернул сдвинутые к стенам предметы на места. Пузатый чайник, почти прозрачные фарфоровые чашки, молочник, сахарница и блюдце с лимонными дольками появились откуда-то из глубин кабинета и расставились сами собой.

Директор Дамблдор предложил гостям чаю. Лорд Гамп в отличие от Элли отказался, а вот девочка с удовольствием позволила Великому волшебнику немного поухаживать за ней. Затем Дамблдор налил в свою чашку молока, добавил сахар и чай и, сложив руки треугольником, глубоко задумался.

Элли осторожно пригубила напиток, чуть отдававший ароматом барбариса — всё в точности, как она и любила. Иеремия Гамп вальяжно расселся на мягком диванчике, уперев трость в пол обеими руками.

— Элли, меня смущает одна мысль. Видишь ли, кокатрису, с которым так удачно справилась куница мисс Ранкорн, едва ли исполнился год. Молодой зверь… Конечно, это не делает его менее опасным. Но также это значит, что в день, когда твой домашний эльф, Паски, окаменела, ему было, дай подумать…

Директор молча зашевелил губами, будто бы считая.

— Самое большее пять месяцев, если я не запутался в цифрах. Или даже меньше.

Дамблдор мягко улыбнулся. По крайней мере, таким был его взгляд из-за очков-половинок.

— Взгляд кокатриса окончательно приобретает опасные свойства в четыре.

— Верно, конечно же. Думаю, в следующем году тебе будет легко на уроках Ухода За Магическими Существами. Верно, да… Но в четыре, и в пять месяцев, и даже в полгода кокатрисы, по сути, всё ещё остаются птенцами. Не способными летать, ведь крылья пока что покрыты перьями. Да и шип на хвосте становится опасным лишь месяц-два спустя. Мне кажется, что вероятность того, что пятимесячный кокатрис решится напасть на домового эльфа, вдвое большего по размеру — довольно мала. Как ты считаешь?

— Если кто-то находит гнездо, или просто застаёт его врасплох, — возразила Элли. — Тем более, что, как вы справедливо заметили, профессор Дамблдор, улететь кокатрис не мог при всём желании.

Директор кивнул.

— Действительно. Но мог ли домашний эльф, тщательно отобранный для защиты наследницы старого рода, оказаться настолько неуклюжим? Так замешкаться, чтобы позволить птенцу кокатриса окаменить себя — и не успеть позвать других эльфов на помощь?

— Паски могло просто не повезти. Так или иначе, лорд Малфой возместит ущерб, понесённый родом Преддек по вине его семьи.

— Боюсь, в то же время это может быть расценено как унижение рода Малфоев. Ведь если бы ты предупредила, скажем, Драко о своих подозрениях, лорд Малфой мог бы успеть избавиться от несчастного домовика, и причина произошедшего осталась бы нераскрытой. Я, разумеется, рад, что ты поступила по совести, ведь иначе слова Гарри Поттера могли бы счесть голословными обвинениями, брошенными в адрес ученика извечно соперничающего с Гриффиндором Дома…

— На всё воля Господня, — смиренно развела руками девочка.

— Алларг, — голос директора оставался по-прежнему ровным. — Ты могла бы помочь своим друзьям — не только друзьям, не буду скрывать, но и им тоже — избежать возможных проблем со стороны семьи Малфой. Сколь ни прискорбно это говорить, но Драко очень злопамятен. Я верю, в тебе достаточно силы и мудрости, чтобы справиться с ним. Но ни Панси, ни, тем более, Куинни не могут похвастаться такими талантами.

Элли посмотрела на деда. Иеремия Гамп, как и директор, оставался спокоен. Его выдавали только выступающие костяшки на кулаке, которым он сжимал свою трость.

— Директор Дамблдор, запустив опасное создание в школу, сын рода Малфой стал виновен в смерти моего домашнего эльфа Паски. По той же причине сын рода Малфой может быть обвинён в окаменении магглорождённых Стефана Корнфута, Гермионы Грейнджер, Кевина Энтсвилля и маггловоспитанного Томаса Дина. Род Малфой возместит золотом весь причинённый ущерб.

Губы Элли тронула лёгкая улыбка, когда она вновь перевела взгляд на Дамблдора.

— Извините, профессор. Вы же знаете — я не могу лгать.

— Альбус, ты не против проветриться? — практически без нажима спросил лорд Гамп.

— О, конечно, Иеремия, — директор полушутя поклонился. — Минерва, ты не проводишь Элли? Разумеется, после того, как она допьёт чай.

— Конечно, Альбус, — поклон только что поднявшейся по лестнице профессора МакГонагалл был преисполнен достоинства.

— Декан МакГонагалл.

Профессор аккуратно села за стол и наполнила свою чашку. Как и директор, она предпочитала чай с молоком.

— Мисс Преддек.

Элли с видимым удовольствием пила чай из висевшей перед её лицом фарфоровой чашки.

— Знаете, профессор, некоторые считают, что самым главным в чаепитии является умение наслаждаться тончайшими оттенками вкуса. Выискивать почти незаметные различия, настолько незаметные, что иногда мне кажется, что они их просто выдумывают. Но сами себя убеждают, что в состоянии различить вкус чая с южной части плантации от чая с юго-восточной…

— В способность различать такие тонкости без специальных чар я тоже не верю, — тактично заметила профессор МакГонагалл.

— Мне в чае больше всего нравится то ощущение, когда глотаешь горячий напиток, и чувствуешь, как этот жар проходит по горлу и спускается вниз, растекаясь теплом по всему телу… А вам?

— Пожалуй, я соглашусь с мнением, что вкус всё же важнее.

— Вот как… С другой стороны, если бы у всех людей были бы одни и те же предпочтения, жить стало бы намного скучнее.

— Да, мисс Преддек, не думаю, что согласилась бы преподавать в школе, где есть хотя бы десяток таких учениц, как вы.

— Я бы и сама не согласилась учиться в такой школе!

Ведьмы — старая и юная — негромко рассмеялись.

— И всё же, — невзначай заметила профессор МакГонагалл минуту спустя, — должна заметить, что недавние события вынуждают меня всерьёз беспокоиться за безопасность школы. Полвека назад, когда, по слухам, Тайная Комната Салазара Слизерина тоже была, якобы, открыта…

— Поверьте, профессор МакГонагалл, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы такие же, или любые другие опасные твари не угрожали школе и её ученикам.

— В этом я не сомневаюсь, мисс Преддек. Знаете, в иной ситуации, возможно, я была бы даже горда, случись вам распределиться в Дом Грифф…

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — хохот Распределяющей Шляпы заставил вздрогнуть обеих ведьм.

Даже несмотря на то, что одна из них в принципе не могла испытывать страх, а другая обоснованно считалась одной из храбрейших женщин Магической Британии.

— Прошу прощения?..

— О нет, профессор, не подумайте, — Шляпа продолжала подрагивать, будто бы хихикая, — я никоим образом не хотела вас обидеть! Вообще не связано с вашими словами! Ха-ха-ха-ха!.. Простите, просто вспомнился вдруг старый анекдот…

— Анекдот? — удивилась Элли.

Профессор МакГонагалл, похоже, разделяла её недоумение.

— Хи-хи-хи!.. Значит, решили Основатели обустроить покои для своих Домов. Ну, Годрик, кто бы сомневался, в башне — дуб, марена, золото, мрамор. Ровена не отставала — бронза, слоновая кость, ультрамарин. Хельга, конечно, эбен, самшит, индийская хурма, падук. Мрамор, опять же. А Салазар магией быстро пробурил в скале комнаты, да крапивой штандарт выкрасил. Ну, остальные его и спрашивают — мы же деньги поровну на покои разделили, ты куда их вообще потратил-то? А Салазар им и отвечает — на подсвечники! Подсвечники у меня жу-у-утко дорогие!!! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!

Глава Дома Гриффиндор вежливо улыбнулась.

Как и не понявшая причину внезапного приступа веселья Шляпы Элли Преддек.

На этот раз девочки собрались в Выручай-комнате — раз уж её нельзя было обнаружить магическими способами, то и подслушать, что творится внутри, очевидно, было невозможно. Держать её существование в тайне от Эрин Панси и Элли сочли неправильным, так что хаффлпаффку тоже позвали. Тем более, что та чувствовала себя очень обделённой из-за того, что всё самое интересное прошло мимо неё.

— А зачем мы тут собрались? — спросила Куинни, когда все расселись. Первой заходила Эрин, но комната почему-то приняла облик залитой солнцем стеклянной комнаты с очагом из Порф-Йа.

— Я расскажу вам, что происходило в школе, — пояснила Элли. — Наверняка уже сейчас начинают гулять самые невероятные слухи, но я думаю, что вы должны знать правду. О том, как и почему были парализованы ученики, кто в этом был виноват и почему пропала Лавгуд. Просто, хотя Панси и Куинни многому были свидетельницами, Локхарт стёр им память, а это неправильно!

— Только давайте держать это в секрете, — высказала разумное предложение Куинни.

С ней все согласились.

— Когда Паски убили, — начала Элли, — её тело доставили в поместье. Отцу понадобилось некоторое время, но мне ещё до Рождества сообщили, что причиной стал взгляд взрослого василиска.

— Василиска?! — вскрикнула Панси и тут же зажала себе рот руками. — Это его шкуру я видела в подземельях?

— Ты и самого василиска видела, просто не помнишь этого, — немного улыбнулась Элли. — Тысячелетний василиск, Ужас Салазара. Эльф, разговор которого с Поттером Рори подслушал осенью, был прав, но… В сорок третьем году, когда тоже открывали Тайную комнату, погибла Миртл. Погибла случайно, и только она, единственная жертва. Мы подумали, что Паски тоже просто не повезло. Василиска не было в школе, иначе бы я его услышала. Не говоря уже о том, что ему пришлось бы регулярно питаться, и это бы заметили все.

— А чем он в Тайной комнате-то питался тогда? — задала резонный вопрос Куинни.

Элли её то ли не услышала, погружённая в мысли, то ли проигнорировала.

— А потом пострадал Энтсвилль, помните? Второго февраля. Но ему повезло, на самом деле повезло. Близнецы Уизли решили испытать на нём свой «ливень из коробки». Над Кевином летала такая маленькая тучка, из которой лилась вода, буквально водопад. А вода ведь, на самом деле, не только прячет следы чар. Ещё она очень сильно ослабляет взгляд василиска. Собственно, — Элли повернулась к Куинни, — я думаю, он там и охотится. В нашем озере. Василиски хорошо плавают. Когда Теодор вытаскивал Лавгуд, я заметила пару черепов гриндиллоу, в углу около статуи Салазара.

— А при чём тут Энтсвилль? — не поняла Панси. — То есть, почему это всё изменило?

— Директор Дамблдор — лучший или же один из лучших трансфигураторов в Магической Британии. Как и заместитель директора МакГонагалл. Они не могли не знать, что Паски погибла от взгляда василиска. И не могли не понять, что произошло с Энтсвиллем. Тем более, что…

Голос Элли немного задрожал. Совсем чуть-чуть.

— Тем более, что, насколько я знаю, когда Уизли узнали про окаменение ворона, они прибежали к Дамблдору и всё рассказали. Точнее, сначала они рассказали МакГонагалл и своему брату-префекту, а уже МакГонагалл отвела их к директору. И директор сказал, что они поступили неправильно, но он их не накажет, поскольку они тем самым случайно ослабили проклятье, которому подвергся Энтсвилль. И, раз он знал, то просто должен был обезопасить учеников! Но он ничего не стал делать!!! А я же не могла одна ходить с посохом за каждым моим другом или подругой!!! И тогда я решила, что нужно брать дело в свои руки. А раз меня бы никто не послушал…

Она бросила немного виноватый взгляд на подруг. Рори, сидевший рядом, пихнул головой хозяйку, намекая на необходимость почёсывания.

— У кошачьих очень хороший нюх. Хуже, чем у собак, но намного острее человеческого или эльфийского.

— Рори?..

— Рори выследил Добби. И мне… Самым сложным оказалось выбрать момент, чтобы об идее с кокатрисом случайно узнал безумный малфоевский эльф — он ведь всё время прятался от людских глаз. Идее, что если в школе появится больше парализованных учеников, то всех отправят по домам… Ведь не было гарантии, что следующим повезёт так же, как и Энтсвиллю, а василиска наверняка собирались выпускать ещё и ещё… В общем, если бы кто-то вроде моей покойной Паски мог гарантировать, что кокатрис будет смотреть на учеников только одну-две секунды — даже у взрослой твари уходит не менее десяти, чтобы окончательно парализовать сердце, а так бы они просто сильно замедлились, как будто впали в непробудный сон…

— Все бы запаниковали, и его драгоценный Поттер бы уехал?

— Или бы директору пришлось бы найти того, кто выпускал василиска, чтобы успокоить родителей остальных учеников. А потом, когда появился кокатрис, были Томас, Корнфут и даже Грейнджер, пока я с Лавгуд лежала в больничном крыле, но нападения василиска прекратились…

— Это когда Поттер, Уизли и Ранкорн выследили кокатриса! — оживилась Панси. — Ох и шуму же тогда было! Джейн на всю школу кричала, что кокатриса пытался утащить домовой эльф и требовала проверить их всех! Отцом грозилась, он хоть и не лорд Визенгамота, но всё равно какая-то шишка в Министерстве!

— Затем… Я решила, что Ужас Слизерина больше никому не угрожает, и Тайная комната закрылась. А дальше вы всё знаете. Мы пошли вытаскивать Лавгуд из Тайной комнаты, которая пришла туда, одержимая злым духом. Я отогнала василиска, профессор Снейп за минуту одолел духа, которого отвлекла Панси, Теодор утащил Лавгуд. А потом на нас напал Локхарт.

Элли виновато пожала плечами.

Эрин, до того сидевшая молча, неожиданно спросила, смотря подруге прямо в глаза.

— То есть, на Томаса, Корнфута и Грейнджер напал кокатрис, которого ты притащила в школу?

— Я не притаскивала кокатриса, это сделал эльф, — возразила Элли, не отводя взгляд. — Но да, можно сказать, что без меня этого бы не случилось.

— Иначе бы на них мог напасть василиск! — Панси не раздумывая бросилась на защиту подруги. — А это — смертельно! Вместо больничных кроватей они оказались бы на кладбище!

— Или не они, а кто-нибудь другой, — добавила Куинни. — Например я или ты.

— Если бы я заявила, что по школе ползает василиск, Дамблдор бы наверняка убедил всех, что мне что-то показалось. Отец считает, что ему тогда были очень не нужны громкие скандалы.

— Ладно, это понятно. Но ведь Паски убил василиск! Как же ты смогла сказать, что виноват Драко?

— Я этого не говорила, — покачала головой Элли. — Люциус — тоже сын рода Малфой.

— А он-то как связан с василиском? — хором удивились все девочки.

— Ненарочно, скорее всего. Люциус Малфой случайно выпустил того духа, которым оказалась одержима Лавгуд.

В комнате наступила тишина. Панси некоторое время задумчиво загибала и разгибала пальцы, после чего решила уточнить:

— Лорд Малфой хотел что-то сделать и выпустил опасного духа. А он… в смысле, лорд Малфой, достиг своей изначальной цели?

— Мне кажется, что не достиг, — уверенно ответила Элли. — Он обсуждал это с отцом ещё в понедельник. И абсолютно точно не хотел привлекать к себе внимание.

О том, что судя по пропавшему из рассказа Добби василиску, Малфои явно подправили память своего эльфа перед допросом, Элли решила умолчать. Пусть и с некоторым внутренним сопротивлением.

— А вы с отцом? У вас получилось то, что хотели?

По лицу Элли пробежала тень.

— Нет.

— Локхарт… С ним всё понятно. С духом, я думаю, тоже. Дамблдор?

На сей раз Элли улыбнулась.

— Нет.

— Я тоже. То есть, может и достигла, потому что я хотела сделать что-то потрясающее, но не помню, даже если и сделала. Куинни?

— Не совсем…

— Это значит нет. Поттер, Уизли… Хе-хе-хе! Однозначно нет, как мы их на каникулах с тобой сделали, а? Грейнджер туда же. И мне вот интересно, хоть у кого-то получилось в этом году то, чего он хотел?

Девочки глубоко задумались.

— У профессора Снейпа, — неожиданно сообщила Эрин. — Он выиграл у Рейчел кубок в стрельбе по тарелочкам в Стортфорде.

Когда Куинни и Панси вышли — тактично заявив, что лучше разделиться, чтобы не привлекать внимания, так что они пойдут первыми — Эрин сразу же наскочила на Элли.

— Почему ты не сказала мне раньше! Мы же подруги!

— Из-за директора Дамблдора. Говорят, у него есть привычка заглядывать в мысли учеников. Ко мне в голову не может залезть никто, даже профессор Снейп, но вот в ваши…

Теперь уже Элли посмотрела в глаза Эрин. И та тоже их не отвела.

— Я не хотела никем из вас рисковать.

— А если он завтра прочитает в наших мыслях, что на самом деле произошло? Или через неделю?

— Он не сможет повернуть всё вспять. После разговора с леди Малфой отец писал, что всем будет удобна версия, будто во всём виноват выпущенный их безумным эльфом кокатрис. И самим Малфоям, которые оказываются не при чём, и Слизерину, поскольку никто не знает о настоящем содержимом Тайной комнаты, и Гриффиндору, поскольку так Поттер и его друзья выглядят настоящими героями. И, конечно, директору Дамблдору, поскольку никто не спросит с него, почему он старался скрыть два нападения василиска в его школе. Их разведение в Британии запрещено, а виновным грозит наказание вплоть до смертной казни.

— Тебе нужно научиться верить в друзей, — решительно отсекла нахмурившаяся Эрин. - Не просто доверять нам, а именно что верить в нас!

Впрочем, после этих слов на лицо хаффлпаффки вернулась привычное весёлое выражение:

— И это не претензия, а просто совет!

После того, как Дин Томас пришёл в себя в больничном крыле, он, по завершении небольшого осмотра был направлен мадам Помфри отлежаться в своей комнате. Но мальчик решил сначала найти профессора Снейпа.

Из пояснений школьной медиковедьмы он узнал, что его парализовал кокатрис, притащенный в школу сумасшедшим домовиком, а Гарри, Рон и Джейн Ранкорн, бойкая девчонка с их курса, этого кокатриса изловили. А ещё с ума сошёл профессор Локхарт и напал на профессора Снейпа и других детей, в результате чего лишился остатков разума, а Снейп провёл в больничном крыле двое суток. К вящей радости тех, у кого он должен был вести зельеварение.

Правда так вышло, что среди детей, которых защитил Снейп, были и Невилл с Шимусом, так что на Гриффиндоре сочли не совсем правильным устраивать праздник по поводу страданий обычно ненавистного декана.

Но Дин хотел найти Снейпа по другой причине. По той же, по которой он один пошёл в подземелья в тот день, когда столкнулся с кокатрисом. У Дина Томаса была к Снейпу просьба. Очень важная.

Дин Томас твёрдо знал, что он ничем не хуже Невилла Лонгботтома.

Снейп, которого Дина так и подмывало иногда назвать Бэтменом, сидел у себя в кабинете и задумчиво крутил ледяные камни в бокале с огневиски. В другой руке он держал настольную фоторамку, на которую смотрел отсутствующим взглядом. Зельевар был настолько погружён в свои мысли, что заметил визитёра только тогда, когда Дин подошёл к столу почти вплотную.

— Профессор Снейп?

— ТОМАС!!! — раненым грапхорном взревел зельевар, резко хлопая рамкой по столу, будто пытаясь вдавить её внутрь прямо через столешницу.

Продолжить мысль он не успел.

— ПрофессорСнейпвыможетенаучитьменястрелять?

Этот вопрос шокировал зельевара как бы не больше, чем достопамятное присуждение Невиллу десяти баллов.

— Что?..

— Стрелять! Когда мы встретились на опушке леса, вы помните?.. У вас в мешках были ружья.

— И вы полагаете, — Снейп, несколько успокоившись, неспешно подбирал слова, по прежнему прижимая фоторамку к столу, — что одно это даёт вам право просить меня тратить на вас моё время?

Дин осторожно кивнул. Трусом мулат не был, а в то, что декан Слизерина может напасть на ученика из Гриффиндора он не верил даже на первом курсе.

— Я понимаю, что вы ненавидите Гриффиндор, но…

— ВОН!!!

Дин молча развернулся, чтобы уйти до того, как вызванные столь вопиющей несправедливостью слёзы выступят из глаз. Мальчик очень надеялся, что его плечи не дрожали, когда он протянул руку, чтобы открыть дверь в коридор.

— Я не ненавижу Гриффиндор, — внезапно произнёс Снейп ледяным голосом, так хорошо знакомым Дину по урокам зельеварения. — Я не выношу идиотов и наглецов. А вы, Томас — вы неспособны даже правильно котёл на огонь поставить.

— То есть, — глаза мгновенно обернувшегося Дина загорелись, — если я нормально сдам экзамен по вашему предмету…

— Нормально сдадите?

Столь резкий перепад настроения удивил Дина. А цепкий, оценивающий взгляд, которым смерил его зельевар, даже заставил поёжиться.

— Если вы хотите вернуться к этому разговору, вам предстоит сдать экзамен не меньше, чем на «Выше ожидаемого»! И трансфигурацию тоже, чтобы у профессора МакГонагалл не было оснований предъявлять претензии.

Дину очень хотел узнать, о каких претензиях говорит профессор, и к кому они будут обращены, но промолчал. В задабривании декана Гриффиндора смысл, как ни крути, был.

— Но не думайте, что я или ваш декан дадим вам поблажки на экзаменах. Я отдельно попрошу профессора МакГонагалл тщательно оценивать ваши результаты.

Весь вечер Дину очень хотелось поделиться произошедшим с остальными гриффиндорцами.

Но он сдержался.