Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Глава 13. О чём говорят деканы

Ночь выдалась холодной. Приоткрыв окно, Эрин вдыхала сырой горный туман — не чёрный убийственный смог Лондона или пропахший солью, дизелем и старым деревом туман Давенпорта, а особенный, слезящийся туман Хайленда, от которого зеленеют бетонные стены, а каменная кладка обрастает мхом.

От станции до увенчанных статуями вепрей ворот Хогвартса было от силы десять минут полёта на метле — но, по полуторавековой традиции преодолевать этот путь школьникам полагалось на самоходных каретах. Точнее, на каретах, запряжённых невидимыми лошадьми-фестралами. Некоторые, как, например, Элли и Панси, их видели, но вдаваться в подробности почему-то не хотели. И хотя по сравнению с метлой карета двигалась весьма неспешно, Эрин жалела о том, что дорогу нельзя было растянуть хотя бы втрое. Слишком мало времени было отпущено на то, чтобы осмыслить произошедшее и подготовить достойные ответы на вопросы ожидавших её в спальне одноклассниц.

В то, что второкурсницы Хаффлпаффа сейчас спят, ирландка не верила. Даже несмотря на то, что уже наступил понедельник.

Эрин бросила косой взгляд на подругу. Несмотря на явную усталость, Элли держалась молодцом, не показывая, насколько её вымотала поездка в Эдинбург. Но по сравнению с тем, что в следующем году они вдвоём смогут по выходным гулять в Хогсмиде, это были сущие пустяки!

— Полагаю, мы достойно представили школу, не разочаровав вас, профессор! — нарушила Мораг царившую в карете тишину. Возможно, чтобы не заснуть раньше, чем окажется в спальне.

— Достойно, мисс МакДугал, — согласилась профессор МакГонагалл. — Тем не менее, мисс Киттлер, использовать титул «лорд» в отношении директора Диппета было нарушением этикета и традиций. Секретарь Диппет принципиально отказался от места в Визенгамоте после объединения. Напоминать ему об этом…

— Да он больше похож на лорда, чем многие из!..

Эрин казались дикими традиции Магической Британии, по которым это обращение применялось к любому волшебнику, занимающему место в Визенгамоте. Не говоря уже о самом Визенгамоте — чем-то средним между Палатой общин, Апелляционным комитетом Палаты лордов, Судебным комитетом Её Величества Почтеннейшего Тайного совета и Высоким судом юстициариев Шотландии.

— И тем не менее…

— А вот эта его манера речи, а? Я лично, например, даже не могу представить себе, чтобы кто-то вроде отца Драко или, ну там, я не знаю, да пусть даже и МакЛаггена, вообще смог бы так заворачивать слова!!!

— Мисс Киттлер, полагаю, мне стоит напомнить вам, что некоторые фразы, которые дозволено произносить заслуженным волшебникам, таким как директор Диппет, в устах учеников будут мною расцениваться как крайняя степень неуважения к школьным правилам.

— Вы имеете в виду только слова вроде «Долгая память хуже, чем сифилис — я опять ударился в воспоминания!», или когда директор Диппет сравнивал лорда Ари Гольдштейна с…

— Я имею в виду все фразы, которые могут быть мной сочтены неприличными в стенах школы! — профессор МакГонагалл решительно оборвала Эрин. — Не надо пытаться ловить меня на формулировках, мисс Киттлер. Иначе я могу и конфисковать блокнот с перечислением наиболее восхитивших вас реплик…

Перед лицом столь серьёзной угрозы Эрин благоразумно решила отступить.

Пока Элли, Мораг и Эрин проводили выходные в Эдинбурге, остальная школа была занята не менее важным делом — отбором новых игроков в квиддичные команды. И, хотя в прошлом году из сборной Слизерина никто — даже из неофициального резерва — школу не покинул, Маркус Флинт решил ввести нового игрока, причём сразу в основной состав.

— Ты не поверишь! — презрительно морщила носик Дафна Гринграсс, снисходительно делясь новостями, пока Элли одевалась перед завтраком. — Он же просто купил себе место в команде! За десять новейших «Нимбусов», представляешь?

— Десять? — квиддич мало интересовал Элли, но не поддерживать разговор было бы некрасиво. — Для игроков? Или он и для Хуч решил подарок сделать?

— Хуч ни на что не променяет свою «Серебряную стрелу»! Ну, разве что на «Лунный луч», если кто-нибудь вдруг найдёт этот антиквариат в летающем состоянии… Я так думаю, что оставшиеся три будут в запасе, на случай поломок. Ну и для тренировок запасных игроков, включая Деррека.

— Звучит разумно, — Паски помогла Элли идеально уложить форменный галстук под воротник. — Но… Подожди пожалуйста! Деррек?

Дафна самодовольно улыбнулась, наслаждаясь реакцией одноклассницы.

— Именно! Я думала, что раз уж Драко купил себе место в команде, то это будет лучшее из возможных! А Малфой — всего лишь загонщик! То ли дело Поттер у грифов, самый молодой ловец! С прошлогодним и сравнивать бесполезно!!! О, надо было видеть, как он ведёт свой «Твиггер»! Будто родился в полёте!!!

— От «Флайта и Баркера»?

Гринграсс с подозрением посмотрела на фиксирующую заклинанием складки юбки ирландку.

— Если не пытаться ставить рекорды по высоте, а играть через манёвренность — лучшая метла!

— Ясно. Благодарю за разъяснения, мисс Гринграсс.

Элли слышала, что дела у с ходу объявившей себя «убийцей Нимбуса» молодой компании шли не очень гладко, а их единственную модель почти сразу же с начала продаж ехидно называли «лучшей метлой для тех, у кого денег больше, чем мозгов». Но из всех однокурсниц Дафна была единственной, кто всерьёз увлекался квиддичем, и потому знала множество разнообразных подробностей из спортивного закулисья.

Учитывая её искренний восторг по поводу раскрывшихся на «Твиггере» талантов Поттера, метла от «Флайта и Баркера», судя по всему, была достойным вариантом.

— Буду ждать вас на завтраке, мисс Преддек! — закончив славословия, Дафна вышла из спальни. Элли, быстро наведя подобающий глянец на туфли, последовала за ней.

У выхода из Общей гостиной её ждали Куинни и Панси.

— Ну наконец-то! — вместо приветствия произнесла Паркинсон. — Дафна и тебе рассказала про Поттера?

— В основном мы с мисс Гринграсс обсуждали Малфоя. А что, мистер Поттер её настолько интересует?

Куинни и Панси переглянулись, давя смешки.

— Она на отбор Гриффиндора притащила подзорную трубу в библиотеку и пищала так, что мадам Пинс на неё наложила чары тишины!

— Что не мешало ей прыгать возле окна на фут, не меньше!

— А когда действие Силенцио закончилось, Гринграсс не успокоилась, пока не прожужжала уши всем нам, про то, как Поттер летает, какой он будет лучший ловец школы, и какая у него будет карьера!

— Вечером, когда мы уже в спальне были.

— Так что не сомневайся, даже с зелёным шарфом она будет болеть за грифов!

— Но мы об этом никому не скажем…

— Потому что нашим мальчикам незачем знать такие вещи, — резюмировала Панси. — А что с Малфоем-то? Ну, поменял его отец место в команде на отличные мётлы. Ловец-то у нас по-прежнему Хиггс, против него разве что у Чанг шансы есть. Да, пошли на завтрак, а то опоздаем же!

В среду Эрин с самого утра бросала на Элли странные взгляды, но совместных занятий в этот день у второкурсников Слизерина и Хаффлпаффа не было. Зато сразу после окончания занятий, будущая Дама Ирландии буквально схватила подругу за галстук и, затащив в пустынный коридор на верхнем этаже, поспешила поделиться новостями.

— Знаешь, я вчера ночью тренировалась с Шарожопом — у меня иногда получается полностью управлять им, когда рядом нет мышей или птичек, на которые он отвлекается — так вот, я могу поклясться, что видела, то есть Шарожоп видел чужого домашнего эльфа!

— Чужого? — удивилась обычно невозмутимая — даже когда её хватают и тащат за шиворот — Элли. — Для получения разрешения на его присутствие в школе требуется согласие директора и декана, а просто так их не получить. Нужны особые, веские причины, как у меня или МакНалли…

Эрин даже и не подумала о том, что оба упомянутых ученика учились на Слизерине. Чьё именно проклятье задело шестилетнего ребёнка в Косом переулке — Пожирателя или преследовавшего его авроров — установить не удалось, но восстановить подвижность коленей мальчику в Мунго так и не смогли. Любой из деканов бы дал разрешение первокурснику, прибывшему в школу на кресле-каталке.

— Чужого. Он был в какой-то дурацкой тряпке, причём настолько замызганной, что не только Паски отказалась бы её носить!

Все эльфы Дома Преддек, которых Эрин видела в поместье, носили свои мундирчики с невероятной гордостью и апломбом. Точнее, не свои, а выданные им на время службы, дабы «производить впечатление, достойное их хозяев» — выдача одежды в собственность для домашних эльфов означала то ли увольнение, то ли изгнание, то ли и то, и другое сразу. Но взаимосвязь между этой странной традицией и тем, что многие хозяева заставляли эльфов носить какие-то мешки или наволочки оставалась для Эрин загадкой века.

Хотя наволочки эльфов Хогвартса были безупречно чистыми и на каждой был вышит школьный герб и девиз — чтобы их не приведи Господь не перепутали с постельным бельём.

— Я поинтересуюсь, не получал ли кто-нибудь из первокурсников разрешения на присутствие эльфа в школе. Хотя в голову из тех, кому он мог понадобиться, приходит только Лавгуд.

— Ну да, её эльф мог бы выглядеть неряхой… О, гляди, там Шимус и Терри!

— Прекрасно! — обрадовалась Элли. — Бут как раз мне и нужен!

Десять минут спустя коридор третьего этажа, в котором ученики появлялись разве что тогда, когда после библиотеки им нужно было заглянуть в покои профессора Спраут в Колокольной башне, заполнился криками, топотом ног и прочими звуками, что по меткому замечанию инспектора Джерарда свидетельствовали о наступлении послеобеденного тихого часа в детском саду.

Финниган, Киттлер и Преддек бежали за Бутом.

Напротив основной лестницы Шимус, обеими руками схватив Терри за левый рукав, рванул того на себя. Рейвенкловец покачнулся, потеряв равновесие и Финниган, пользуясь случаем, рванулся противнику за спину. Раскрутив Бута вокруг себя, как на карусели, гриффиндорец со всей дури направил его в раскрытый дверной проём — и если бы не мгновенная реакция оказавшейся рядом главы Дома Гриффиндор, ученик Рейвенкло наверняка пересчитал бы рёбрами пару-тройку лестничных пролётов.

— Что здесь происходит?! — лицо профессора МакГонагалл выражало высшую степень неодобрения.

Выйдя в коридор третьего этажа, заместитель директора поодаль увидела немного запыхавшихся подруг Киттлер и Преддек, что наверняка гарантировало связь между произошедшей дракой и ирландским гонором. Который с точки зрения профессора просто переполнял что магглорождённую хаффлпаффку из портового района Плимута, что чистокровную аристократку-слизеринку из корнуолльского поместья.

Небольшая группка четверокурсников, выглядывавшая из дальнего класса, тут же сделала вид, что ничего не видела и не слышала.

— Скажите, почему, когда что-нибудь происходит, именно вы трое всегда оказываетесь рядом?

Шимус и девочки одновременно пожали плечами.

— Мистер Бут?

Рейвенкловец, чей опасный полёт в последний момент остановило заклинание профессора, поджал губы. На левой скуле мальчика наливался синяк.

— Я затрудняюсь ответить, профессор МакГонагалл. Вопрос слишком общий.

— Хорошо. Если этот вопрос кажется вам слишком сложным, давайте упростим задачу. С чего всё началось?

Глаза Эрин Киттлер немедленно вспыхнули ликованием.

— Я рада, что вы спросили, профессор! Итак! В начале было слово…

— И судя по наблюдаемому мной финалу, мисс Киттлер, это слово было в высшей степени нецензурным? — профессор МакГонагалл сразу же прервала девочку, пока та не начала в деталях пересказывать Ветхий Завет.

Эрин Киттлер было далеко до мастерства в игре слов, которым уже в тринадцать лет отличалась её подруга. Но, в отличие от Элли Преддек, Эрин постоянно была готова вдохновенно трепаться просто от любви к искусству.

Шимус захохотал. Хаффлпаффка тоже улыбнулась, явно приободрённая тем, что её шутку оценили.

— Мы обсуждали то, как Салазар Слизерин поссорился с остальными Основателями. Элли сказала, что со временем любая история обрастает разными домыслами и выдумками, потому что люди любят приукрашивать события, или наоборот, делать их пострашнее. Поэтому мы не можем с точностью утверждать, что было настоящей причиной их ссоры, и кто в ней на самом деле виноват. А Терри тогда сказал, что раз такое дело, то Иисус, возможно, тоже был обычным волшебником. А я тогда сказала, что по исключениям из закона Гампа — Закона Трансфигурации Элементов Улисса Гампа, профессор МакГонагалл! — ни один волшебник не может создать ничего съедобного или создать копию уже имеющегося съедобного, так что если Иисус и был волшебником, то всё равно творил невозможные для обычных магов чудеса! А Терри сказал, что прошло уже почти две тысячи лет, так что, возможно, Иисус просто много раз незаметно аппарировал в ближайшую таверну, вот! А Шимус тогда дал ему в глаз…

— Потому что шутить про Сына Божьего — плохо! — заявил Финниган.

Профессор МакГонагалл смерила своего ученика взглядом.

— Не из ваших ли уст, мистер Финниган, на прошлой неделе звучали слова о том, что Иисус точно был католиком, потому что не имел ни собственного дома, ни работы, ни денег[34]?

— Мы — ирландцы, профессор МакГонагалл, — возразила Элли, кивая в сторону Терри Бута. — А у него какие оправдания?

Профессор МакГонагалл смерила стоящих перед ней учеников суровым взглядом — не произведшим, впрочем, на Эрин впечатления. Вот в прошлом году, когда глава Гриффиндора поймала детей, возвращавшихся из Запретного леса…

Заместитель директора тяжело вздохнула.

— Минус пятнадцать баллов, — констатировала МакГонагалл.

— С кого? — тут же спросил Шимус.

— Со всех. Включая Рейвенкло, мистер Бут. И не пытайтесь меня убедить, что ученик профессора Флитвика не знал, как избежать конфликта!

Выждав паузу, дабы дети прониклись наказанием, заместитель директора степенно удалилась.

— Справедливо, — решила Эрин, когда профессор МакГонагалл скрылась за углом.

Мальчики кивнули.

— Мир? — Шимус протянул Терри руку.

— Мир, — согласился тот.

— Поскольку вечером нас с Эрин ждёт профессор Снейп, предлагаю пойти в Пристройку прямо сейчас, — добавила Элли. — Терри, у нас возникла одна очень интересная проблема, и Мораг сказала, что ты, возможно, придумаешь, как её решить.

— Проблема с зельями? — удивился рейвенкловец.

Девочки синхронно покачали головой.

— Скорее с чарами.

— Или, даже наверное, с тем, как их применить для получения максимального эффекта…

В Пристройке ирландцев и Бута уже ждала представительная делегация. Браун, Паркинсон, Нотт, Смит, МакДугалл и Финч-Флетчли. Эрин даже задумалась, кому ещё, кроме неё, Элли Преддек дала разрешение самостоятельно заниматься в лаборатории — своевольной, хотя и отрицающей это Паркинсон или послушной тихоне Смит. Она сама бы, разумеется, выбрала Панси, но понять логику подруги иногда было сложно…

За размышлениями Эрин упустила момент, когда Мораг объясняла Шимусу и Терри суть возникшей проблемы. В основном Терри — гриффиндорец увязался с девочками за компанию, но выгонять того, кто столь рьяно вступился за честь Éire[35] было недостойно будущей Dama na hÉireann.

— Но даже если получится избавиться от необходимости синхронного использования трёх заклинаний, найдя того, кто сведёт их в рунные цепочки, я не представляю, как их совместить с Магикос Экстремос!

— А если Магикос Экстремос заменить на накопление? — предложил Джастин.

— Сокращение фокуса чар, — Терри ответил не раздумывая. Очевидно, настолько простой вариант он уже обдумал. — Будем цедить пиво напёрстками?

— А?..

— А без него эффекта заклинаний не хватит, чтобы разом отправить предмет за грань! Хм-м-м… На самом деле, интересно будет посмотреть — мне кажется, что наиболее вероятным исходом будет временная привязка какого-нибудь слабого духа, но вот к чему? С одной стороны, сливочное пиво является предметом животной алхимии, тем более, что оно полезно для кишечника, но, с другой стороны, бутылка, хотя и лишена животных частиц, более статична и является надёжным якорем…

— Этикетка! — выпалила Эрин.

— Как вариант! — Терри оживился. — Хорошая основа, почти как холст для живых картин! Проблемы с долговечностью, конечно, будут, но эффект от Инаморис вряд ли продлится больше двух недель…

— Кстати, об этом, — Панси, доселе молча сидевшая в углу, и перебиравшая иглы дикобраза, решила присоединиться к обсуждению. — Можно предложить Монти для эля! Необычные этикетки привлекут больше клиентов! У них в сезон уходит шесть сотен бутылок.

Отложив миску с иглами, она подошла к висевшему на стене квадратному куску чёрного сланца и начала считать в столбик:

— Если брать по семнадцать кнатов за этикетку, то с партии я получу э-э-э… мнэ-э-э… Двадцать галлеонов, одиннадцать сиклей и двадцать один кнат! Я давно хотела сама выбрать себе новую обувь!

— И кто согласится платить за не самое сложное заклинание, которое сам сможет повторить через день-другой?

— У гоблинов сложности с человеческой магией, — возразила Эрин.

— Так, эта ваша Монти — гоблин?

— А ты что думал, что все британские гоблины с рождения работают исключительно в Гринготтсе?

— Если по пять галлеонов за ботиночек, — бормотала Панси, глубоко погрузившись в мечты о финансовой стабильности и независимости, — четыре ботиночка можно купить…

— А ещё можно зачаровывать вывески или афиши на Хэллоуин! — предложила Куинни. — Работа сезонная, но можно и подзаработать перед Рождеством.

— На всякий случай напоминаю, — Элли подняла палец. — Мы здесь обсуждаем, как зачаровывать продукты для Миртл без привлечения мисс Фарли. Долг растёт с каждой бутылкой, бокалом или блюдом, а брать с меня золотом Джемма не хочет.

— Так обсуждать-то нечего. Я не могу придумать ни одного варианта, как избежать привлечения Джеммы или любого другого семикурсника, освоившего Министерский Продвинутый Курс Чар у профессора Флитвика. По крайней мере, не с тем ритуалом, что придумала Мораг.

— Зато он работает!

— А я и не спорю — но только под воздействием Магикос Экстремос. Хотя это и круто само по себе. Ну, то, что ты придумала, как обратить Инаморис для приоткрытия Грани без создания портала…

— Портала? — Мораг задумалась. — Элли, в библиотеке твоего отца я видела один фолиант Оула Буллока, ну, не на тех полках, откуда он мне разрешил читать…

— «Тайны»? Не надейся, отец к ним даже меня не пускает!!!

— Какие «Тайны»? Я говорила про «Некромантику»…

— А-а-а… Я отпишу, но вряд ли он вышлет книгу в школу. Трудов Буллока в Европе осталось мало.

Плакса Миртл, всё это время подслушивающая за дверью туалетной кабинки демонстративно всхлипнула. Очень громко и настойчиво.

— Тогда я подготовлю завтра…

— На послезавтра у нас эссе для МакГонагалл на четыре фута! — напомнила Браун.

— Тогда к субботе! К субботе я напишу, что нам нужно и что мы хотим получить. Там ничего сложного, нужно просто рассчитать…

— А если у нас будет портал, — загорелся Финниган, — мы сможем отправить Миртл целый ящик пива сразу!

— Плакса столько не выпьет!

— Я позову Дункана, — Миртл наполовину высунулась из кабинки. Оценив перспективу, на сей раз она решила пропустить обидное прозвище мимо ушей. — Это один милый мальчик. Теперь он точно согласится посидеть со мной…

— А зачем пятикурснику призрачное пиво?

— Дункан Эш — одно из привидений нашего Дома, — заметила Куинни. — Ему в следующем году исполняется семнадцать. И он не любит, когда к нему обращаются, даже другие привидения.

— Как привидению, — уточнил Теодор. — В семьдесят шестом, когда на зимних каникулах его убили в Лютном, он учился на пятом курсе.

— Кстати, а у привидений возраст считается со времени смерти, или на время смерти? — Мораг повернулась к Миртл. — Просто если со, то тебе-то уже пятьдесят получается?

— Сорок девять! — Миртл заорала так, что у всех присутствующих разом заложило уши. — Сорок девять лет!!! И У МЕНЯ НАКОНЕЦ-ТО БУДЕТ СВИДАНИЕ!!! ПОНЯТНО?!

Эрин, от неожиданности зажмурившись, отвернулась и зажала уши руками. Дождавшись, пока Плакса устанет орать — ну или вспомнит, что без живых школьников её планам не суждено сбыться — хаффлпаффка приоткрыла один глаз.

В приоткрытую дверь Пристройки широко раскрытыми глазами таращилась Джиневра Уизли. Чары тишины, наложенные Джеммой Фарли в прошлом году, действовали только при закрытых двери и форточках, так что вопли Миртл должны были стать для первокурсницы полной неожиданностью.

Поняв, что её заметили, гриффиндорка побледнела и убежала.

— Интересно, какие именно буквы в словосочетании «Хозяйственная Пристройка Алларг» кажутся гриффиндорцам особенно непонятными? — задумчиво произнесла Элли, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Миртл, а почему ты думаешь, что Дункан согласится? — спросила Эрин, когда стук каблуков Уизли перестал быть слышен сквозь распахнутую дверь. — Просто если он никого не хочет видеть…

Плакса молча скрылась в туалетной кабинке. Продолжать расспросы никто не решился и второкурсники, чувствуя себя не в своей тарелке, вдруг вспомнили, что у каждого ещё остались ненаписанные эссе и нерешённые задачи. Эрин и Элли выходили последними, и когда слизеринка уже готовилась погасить освещение Ноксом, из-за зелёной двери донеслось негромкое:

— Вы все просто не понимаете. Когда я взяла ту бутылку из «Трёх мётел», первую… И когда беру тыквенный сок или хлеб, или сосиски…

Привидение вздохнуло.

— Я вспоминаю, каково это — быть живой.

С самого начала второго курса Невилл Лонгботтом пребывал в некотором недоумении.

Всё лето он представлял себе, как после каникул с новыми силами займётся зельями. Тем более, что кубок с гравировкой, выданный желчным главой Слизерина за успешное прохождение испытания в школьных подвалах, был единственной вещью, которой Невилл в свои двенадцать лет гордился. На самом деле гордился, по-настоящему. Кубок был зримым доказательством того, что при всех его, Невилла, проблемах в освоении Трансфигурации, Чар и Защиты от Тёмных Искусств, есть дисциплина, в которой навыки использования волшебной палочки ничего не значат!

То есть, почти ничего не значат.

Мало значат.

Ну или значат достаточно, но необходимый минимум может освоить даже такой неуклюжий увалень, как Наследник рода Лонгботтомов.

И причина, по которой профессор Снейп вдруг его возненавидел так же сильно, как и Гарри Поттера, была тайной за семью печатями.

У Дина Томаса, жившего с матерью и отчимом — магглами — в не самом престижном районе Лондона, было одно предположение. И пусть Дин использовал неприличное слово, объясняла его версия многое.

Но Невиллу казалось, что дело было не в этом.

У чуть приоткрытой двери класса зельеварения, где ему предстояло два часа чистить чужие котлы, гриффиндорец остановился и прислушался. Как он и предполагал, Снейп что-то громко рассказывал трём своим любимым ученицам — Преддек, Киттлер и Хейвуд-младшей с пятого курса.

Пару месяцев назад Невилл думал, что зельевар считал достойным и его.

— …где вы можете встретить утверждения, что гималайская бегония — это растение торговцев, приносящее сходную с эффектом Феликс Фелицис удачу в финансовых операциях и сделках. Якобы развивает чувствительность и коммерческую интуицию…

Профессор страдальчески сморщился.

— Полная чушь!!! — Снейп буквально взорвался, от его крика у Невилла даже за дверью заложило уши. — Наследственного имбецила, пропустившего такую статью в «Вестник», необходимо скормить дьявольским силкам просто из соображений человеколюбия, раз уж даже простейшие мыслительные процессы доставляют этому несчастному такие страдания, что он их избегает всеми возможными силами!!!

Девочки, стоявшие за первыми партами, никак не отреагировали ни на вопли, ни на улетевший в мусорную корзину смятый экземпляр злополучного выпуска «Вестника зельеварения». Мисс Хейвуд как-то говорила, что когда профессор Снейп кричит, то в этом нет ничего страшного, просто у зельевара такой характер. А вот когда глава Слизерина говорит тихо…

— Что вы можете сказать про бегонии? — вдруг спросил профессор Снейп.

Тихо и вкрадчиво.

— Азиатские и африканские виды диких бегоний применяются для изготовления зелий, нейтрализующих воздействия на речевой механизм! — чётко оттарабанила Беатрис.

— А также для ослабления врождённых недостатков, вроде невротического заикания, за счёт?..

— Снижения слишком сильных сигналов от ответственной за речь части мозга, вызывающих спазм гортани и языка! Тех же спазмов, которые вызываются, например, заклинанием Мимблвимбл!

— Чары косноязычия действуют только на язык, а не на мышцы гортани, — зельевар немного успокоился и повернувшись к второкурсницам, язвительно добавил. — Об этом вам, кстати, положено уже знать из курса Защиты от Тёмных Искусств!

Эрин и Элли ожидаемо фыркнули.

— В этом году Защиту ведёт Гилдерой Локхарт, — Невилл набрался достаточно храбрости, чтобы обозначить своё присутствие. Но недостаточно, чтобы в присутствии зельевара назвать Локхарта профессором.

— О, Лонгботтом, — Снейп холодно кивнул на возвышавшуюся в углу класса груду котлов, оставшихся после занятий шестого курса. — Можете приступать.

— Невилл, привет…

Девочки поздоровались с гриффиндорцем, будучи всецело погружены в подготовку ингредиентов. Даже очевидное благоволение профессора зельеварения не мешало тому регулярно проходиться по умственным способностям учеников и их сомнительным моральным качествам.

Хотя, насколько было известно на Гриффиндоре, за прошедший год Снейп не снимал баллы ни с Элли Преддек — что было ожидаемо, поскольку для Снейпа снятие баллов с учеников собственного Дома было почти невозможным — ни с Эрин Киттлер. С другой стороны, с него самого в этом году зельевар тоже ещё не снимал баллов, компенсируя это постоянными отработками.

И неизвестно, что с точки зрения профессора было хуже.

— Профессор Снейп, могу я задать вопрос?

Зельевар, внимательно изучавший растолчённые в пыль листья бегонии в ступке Эрин Киттлер, не удосужился даже взглянуть на Невилла.

— Профессор?

— Лонгботтом, откуда мне знать, можете вы задавать вопросы или нет? Хотя, насколько я могу судить по звукам, издаваемым вашим горлом, никаких затруднений вы в этом деле сейчас не испытываете!

Невилл растерялся. Профессор, очевидно удовлетворённый результатом хаффлпаффки, коротко кивнул Эрин и уселся за стол. Некоторое время единственными звуками, раздававшимися в классе были шелест страниц снейповского журнала, шум закипающего котла девочек, да шуршание скребка по стенкам очередного котла.

— Есть смысл в том, чтобы чистить котлы не заклинаниями, а руками? Помимо наказания учеников?

Профессор Снейп повернул кресло в сторону Невилла и, наклонив голову влево, несколько секунд молча буравил гриффиндорца взглядом. Тому стоило немалых усилий не отводить взгляд в сторону.

— Есть, — наконец, ответил Снейп. Судя по выражению лица, давать расширенные пояснения профессор не собирался.

Невилл замолчал и отвернулся. Скребок продолжал шуршать.

— У меня есть ещё вопрос, — спустя ещё несколько минут глухо пробормотал мальчик, закончив чистку первого котла. — Почему вы убрали меня из списка вашего клуба?

— А вы не догадываетесь?

— Нет.

Снейп чуть прикусил верхнюю губу и, как показалось Невиллу, даже пожевал её. Уперев локти в подлокотники кресла, зельевар соединил выпрямленные пальцы обеих рук, будто в молитвенном жесте, разве что основания пальцев и ладони так и не соприкоснулись.

Невилл впервые видел профессора таким… естественным.

Практически нормальным.

— После вашей прошлогодней эскапады — с драконом, разумеется — директор Дамблдор принял нелёгкое решение о наказании замешанных учеников. Всем на год запрещено участие в деятельности школьных клубов. Впрочем, для квиддича было сделано исключение, к вящей радости Поттера.

— И Малфоя, — прошептал Невилл сквозь зубы.

— И Драко Малфоя, — на удивление спокойно согласился профессор Снейп. — Таким образом, ваше участие в занятиях клуба по зельеварению в этом году отменяется.

Гриффиндорец оглядел остальные котлы, тоже заляпанные чем-то крайне неаппетитным. Запах остатков неизвестного соответствовал. Затем мальчик бросил взгляд на лежащую рядом тетрадь, исписанную угловатым размашистым почерком. Посмотрел на доску…

Снейп кивнул.

— Но даже Дамблдор не может запретить главе Дома Хогвартса назначать отработки проштрафившимся ученикам. Это понятно, мистер Лонгботтом?

В ответ Невилл неуверенно улыбнулся.